Юлия Леонова - Не говори мне о любви

Она проходила мимо него, совсем рядом, буквально в двух шагах, так и не разглядев его, не заметив среди многочисленных приглашенных, и если бы Поль не окликнул ее, и она не развернулась на его голос, едва не упав на скользком паркете, то, наверное бы, и не узнала, что он тоже здесь.

Пока она обменивалась любезностями с князем Елецким, к ним подошла его супруга. Наталья выглядела спокойной. Пожалуй, даже слишком спокойной, - отметила про себя Катя. Княгиня Елецкая вежливо, но весьма холодно улыбнулась ей и, взяв под руку Ника, дождалась, когда к ним проберется, на ходу раскланиваясь со знакомыми, граф Гурьев.

- Катрин, где Вы были? – прошипел ей на ухо Павел, стоило князю и княгине Елецким удалиться от них на почтительное расстояние. – Мы с Вашим супругом обошли весь зал.

- Мне стало дурно, - солгала Катя. – Здесь слишком душно, и я вышла на террасу.

- Вы могли бы предупредить, - немного успокоился Гурьев и, взяв ее под руку, проводил к Станиславу, который действительно выглядел очень взволнованным.

- Я потерял Вас, mon ange, - тихо произнес он, предлагая ей руку под первые аккорды полонеза.

- Не стоит беспокоиться, Вы не потеряете меня, отныне у нас с Вами все будет хорошо, - загадочно улыбнулась ему Катрин.

Станислав улыбнулся ей в ответ. Он поверил ее словам, поверил тому обещанию, что светилось в ее взгляде. Катя ощущала себя спокойной, как никогда. Она почувствовала внезапную перемену в отношении князя Елецкого к ней, и как бы ни было больно, приняла ее. Так будет лучше, - твердила она про себя. Он все же охладел ко мне, и я о нем забуду. Непременно забуду. Она снова посмотрела на своего красавца мужа. Я смогу полюбить тебя, - молча пообещала ему Катрин.

С началом октября в Петербурге задули холодные ветра с Финского залива. Ранним утром князь Елецкий вышел из парадного в доме, где он проживал семьей в последнее время. Позади дома находилась конюшня, но Николай не стал брать вороного, решив пройтись пешком, хотя путь до Зимнего был неблизким. Ник натянул перчатки и, подняв глаза к небу, зябко повел плечами. Мрачное свинцово-серое небо обещало пролиться на землю холодным дождем. Дворник, шаркая метлой, сгребал в кучу последнюю опавшую листву. Поплотнее запахнув шинель, Елецкий быстрым шагом зашагал по улице.

Грустные мысли одолевали его по дороге на службу. Папенька его, Сергей Васильевич, слов на ветер не бросал никогда, и действительно не выделял молодым ни копейки, а жалованье флигель-адъютанта не позволяло жить по-прежнему. Будь он один, Николай вряд ли бы расстраивался по этому поводу – он всегда умел поправить свои финансы за карточным столом. Но сейчас, когда от него зависели дорогие ему люди, он бы не решился рисковать последним. Наталья вчера заложила свои драгоценности. Конечно, если бы он знал о том, что она пошла к ростовщику, непременно бы вмешался и запретил. Господи! Княгиня Елецкая закладывает бриллианты, - скривился Ник. – Весьма пикантная новость для любителей сплетен. Елецкий очень болезненно воспринял такое положение вещей. Умом он понимал, что Натали права, что нужно чем-то платить врачу, у которого она наблюдалась, что в мясной лавке скоро перестанут отпускать товар в кредит и что Никифору давно уже пора справить новые сапоги, хотя тот молчит, видя бедственное положение, в котором они оказались. Надо бы наведаться в Дубровку, - поднимая повыше воротник шинели, думал он, - необходимо самому глянуть на имение. Может быть, можно получать с него больше дохода, - вздохнул он, - но сейчас, в преддверии зимы, это совершенно безнадежно. Мелькнула мысль о том, чтобы продать имение, но Ник тотчас решительно отмел ее. Василий Егорович очень любил это место и именно поэтому завещал его не сыну, а ему, своему внуку. Разве ж можно предать память деда, да еще таким образом?!

Свитским офицерам суточное дежурство выпадало раз в два месяца. По стечению обстоятельств сегодня Николай должен был сменить на посту графа Войницкого. Войдя в приемную, Николай застал за столом Станислава. Обменявшись приветствиям, Войницкий отдал Елецкому записи, сделанные им накануне вечером, с тем, чтобы Николай передал распоряжения Его Величества для дальнейшей работы в канцелярию.

Станислав уже стоял в дверях, готовый покинуть приемную перед кабинетом государя, когда дверь распахнулась, и на пороге показался Гурьев. Павел выглядел радостно взволнованным.

- Господа! У меня сын! Сын родился! Я заезжал к тебе на квартиру, - обратился он к Елецкому, - но твой денщик сказал, что нынче ты рано отбыл на службу.

- Поздравляю, - улыбнулся Ник.

- Мои поздравления, Павел Георгиевич, - кивнул головой Войницкий.

В комнате повисло неловкое молчание. Развернувшись к Станиславу, Николай решился. Вдохнув поглубже, он обратился к нему:

- Ваше сиятельство, могу я переговорить с Вами с глазу на глаз?

Войницкий догадался, о чем пойдет разговор, и на минуту задумался. Как же хорошо он понимал в этот момент Елецкого! И хотя слишком велик был соблазн ответить отказом, но он сдержался. А Поль, также понимая, что именно сейчас происходит нечто из ряда вон выходящее, поспешил оставить их наедине.

- Я слушаю Вас, Николай Сергеевич, - сложив руки на груди, первым нарушил молчание Станислав.

- Станислав Вацлавович, я понимаю, что моя просьба может показаться Вам необычной и, более того, даже дерзкой, но, тем не менее: дозвольте мне видеться с Алексеем.

- Я не могу решить этот вопрос в одиночку, Ваше сиятельство, - после некоторых раздумий, ответил Войницкий. – Если супруга моя не будет против, я не стану чинить Вам препятствия в том, чтобы видеться с сыном. Вот Вам мое в том слово.

- Благодарю Вас, - улыбнулся Николай.

Елецкий был почти уверен, что Войницкий откажет ему и внутренне даже был готов к отказу, но он обязан был попытаться. Невыносимо было и далее делать вид, что судьба мальчика его совершенно не интересует, и он не имеет к нему никакого отношения. Конечно, это было еще не окончательное решение, и Катерина наверняка сделает все возможное, чтобы воспрепятствовать ему. В том их последнем разговоре она слишком явно дала понять, что не хочет, чтобы их жизни соприкасались хоть сколько-нибудь, а его просьба о свиданиях с сыном была не чем иным, как вмешательством в ее жизнь. Именно поэтому он полагался на Войницкого: если предложение это будет исходить от Станислава, может быть, будет проще убедить ее разрешить ему иногда видеться с Алексеем.

Безусловно, и в его семье будут проблемы. Наверняка Наталье будет неприятна даже сама мысль, что он ищет встреч с мальчиком - зная о ее одержимости идеей подарить ему наследника, Николай был уверен в этом. И пусть он не раз пытался убедить ее в том, что не ждет от нее ничего подобного и вполне счастлив тем, что у них есть дочь, чудесная маленькая девочка, в которой он души не чает, Наташа не оставляла попыток победить судьбу, то и дело обращаясь за помощью то к одному врачу, то к другому, следуя рекомендациям сочувствующим ей знакомым.

- Я сообщу Вам о принятом решении, - добавил, прощаясь, Войницкий.

После его ухода вернулся Поль.

- Прости, я не думал, что граф Войницкий еще здесь, - сконфужено произнес Гурьев.

- Не извиняйся. Может, благодаря тебе у меня появилась надежда, что я смогу видеться с Алешкой.

***

Катя нервно расхаживала по комнате. Юбка ее темно-серого бархатного платья зацепилось за резной подлокотник кресла. Сердито дернув ее на себя, Катрин остановилась.

- Нет! Никогда! - глаза Катрин полыхнули яростью. – Я не допущу этого! – вырвалось у нее.

Когда, вернувшись со службы, Станислав заговорил с ней о том, чтобы позволить князю Елецкому встречаться с Алешей, она не могла поверить своим ушам: Станислав, который еще недавно на дух не переносил Ника, сам просил ее об этом! А Ник! Да как он мог?! – негодовала она. – Не смог договориться с ней - обратился напрямую к ее супругу. Как же права была бабуля, когда предостерегала ее в том, что Николаю вовсе не она нужна, а ее сын, наследник рода Елецких!

- Я ни на чем не настаиваю, mon coeur (сердце мое), - вздохнул Станислав, – и всего лишь передал Вам просьбу князя Елецкого, и полагаю, что он имеет на это право.

- Но, Станислав, Вы ведь обещали усыновить Алешу! Это будет весьма странным, если Николай Сергеевич будет видеться с ним, тогда как я хочу, чтобы Алексей Вас отцом считал, - Катя присела на софу, нервно разгладила юбку и, слегка покраснев, подняла лицо к мужу. – Я не хочу, чтобы Алеша знал о том, что Николай Сергеевич его отец. В будущем у него могут возникнуть вопросы, на которые мне бы не хотелось отвечать.

Даже под страхом смерти она не призналась бы, что ее отказ продиктован совершенно иными соображениями. Что ей просто захотелось причинить Николаю боль, запретив видеться с сыном. Пусть он так же страдает, как я, - думала она. – Пусть ему будет так же больно, как мне в нашу последнюю встречу с ним.

- Я не требую от Вас ответов, душа моя, - присел рядом с ней на софу Войницкий. – Это дела давно минувших дней, и я так же, как и Вы, не хотел бы ворошить прошлое.

Для Станислава решение Катерины не видеться с Елецким - даже под предлогом его встреч с Алешей - было словно бальзам на душу. Он все еще сомневался в ее искренности, но столь решительное пренебрежение возможностью свиданий дало ему надежду на то, что, быть может, чувства, что Катя некогда испытывала к князю, уже остались в прошлом.

- Прошу Вас, оставим этот разговор! - заглянула Катерина в глаза супруга. – Я не хочу вспоминать обо всем, что связано с князем Елецким.

- Как пожелаете, Катрин, - Станислав приобнял ее за плечи, но Катя вновь вскочила с места, выскользнув из его объятий.

- Я прошу Вас: никогда больше не заговаривайте со мной об этом! - в глазах ее блеснули слезы.

- Даю Вам слово, что никогда более в разговоре с Вами не затрону эту тему, – пообещал Войницкий.

- Благодарю Вас. С Вашего позволения… - Катя уже собиралась выйти из гостиной, но обернулась, остановившись на пороге. – А впрочем, поступайте как знаете. Это ведь Вас просили об услуге, и Вы полагаете, что Елецкий имеет на это право.

Быстрым шагом, путаясь в подоле пышной юбки, она дошла до детской комнаты и, распахнув дверь, остановилась в дверях. Алеша, расставив на полу две шеренги оловянных солдатиков, купленных Станиславом на прошлой неделе, был увлечен шуточной баталией. Повинуясь порыву, Катя устремилась к и, присев рядом с ним на колени, стиснула его в объятьях, касаясь губами кудрявой макушки.

- Я тебя никому не отдам! Ты мой, только мой, - шептала она.

- Маменька, Вы мне мешаете, - вывернулся из ее объятий мальчик, но, увидев слезы в ее глазах, тут же бросился к ней, обнимая маленькими ручками за шею.

- Мальчик мой, - гладила его по голове Катя, а перед глазами вновь и вновь всплывал другой образ.

Боже! Как же тяжело! Как невыносимо ноет сердце! Как больно ощущать, как рушатся иллюзии!

На следующий день Станислав, ни слова не сказав Катерине, собрался с визитом к Елецкому. Он не горел желанием поехать туда, но слово свое привык держать, и уж коли обещал князю сообщить лично о принятом решении, так тому и быть.

Легко поднявшись по ступеням, Войницкий постучал в дверь. Ему открыл слуга Николая Сергеевича и, пропустив его в прихожую, поспешил доложить хозяину о визитере. Станислав огляделся. Из глубины квартиры послышался женский голос и детский смех. Маленькая девочка, которой на вид было года полтора, быстро перебирая маленькими ножками, с веселым лепетом выбежала в коридор и с любопытством уставилась на гостя. Ник догнал дочь уже в прихожей, подхватил на руки и обернулся к Войницкому.

- Извините за непротокольную встречу. Проходите, Ваше сиятельство, – сделал он приглашающий жест рукой.

- Нет-нет. Я Вас не задержу, - нахмурился Станислав. Отчего-то ему вдруг стало трудно произнести эти несколько простых слов, что совершенно лишали надежды. – Николай Сергеевич, я вчера говорил с супругой по Вашей просьбе… Мне очень жаль, но Екатерина Владимировна категорически против.

Лицо Николая окаменело, и Станислав и сам не понял, откуда у него взялись последние слова:

- Хотя окончательное решение этого вопроса оставила на мое усмотрение, а я уже обещал не препятствовать Вашим встречам с сыном, и от своих слов не отказываюсь.

Елецкий пристально вглядывался в лицо Станислава, боясь поверить в услышанное.

- Ну, что ж, я прекрасно понимаю Екатерину Владимировну, но тем более благодарю Вас за понимание: я на это даже надеяться не смел.

- Право, пока не за что. С вашего позволения, я пойду.

Откланявшись, Станислав поспешил уйти. У него возникло какое-то странное ощущение: он привык считать Елецкого соперником, но сейчас, увидев его в домашней обстановке, без мундира, с дочерью на руках, ощутил, как нечто поменялось в его отношении к князю. Как бы то ни было, он просто человек. Такой же, как и все. Такой же как и он сам. И наверняка решение Кати причинило ему боль и страдание. Неизвестно, как бы он почувствовал себя, если бы кто-то попытался лишить его возможности видеться с дочерью. К тому же так ли права Катрин, упорно препятствуя встречам Елецкого с сыном? - вдруг пришла в голову неожиданная мысль. – Он ведь не собирается усыновлять Алексея до появления собственного наследника. И что ждет мальчика, даже если он усыновит его? Конечно, он, как приемный отец, будет обязан обеспечить ему надлежащее воспитание и посодействовать его поступлению в корпус, но если бы Катя согласилась на предложение Елецкого и позволила Нику официально признать сына, перед ним, как наследником рода Елецких, открывались бы куда более заманчивые перспективы. Станислав тяжело вздохнул. Хоть и не хотелось ему идти наперекор решению Катрин, но она сама оставила все на его усмотрение. Спешить ему некуда, времени подумать предостаточно.