Последняя мысль заставила Лори разозлиться. Неужели она так и будет стоять перед ним, краснея и потея, как несовершеннолетняя фанатка в присутствии кумира – какого-нибудь поп-короля или рок-идола? Неужели она так и будет молчать, как идиотка? Кто он вообще такой, этот Дрейк Слоан? Бог? Да ничего подобного! Обычный человек, как все.

– Мисс Пэрриш, – поправила она. – Не «миссис».

Актер слегка приподнял бровь.

– Почему-то я так и подумал, – пробормотал он себе под нос, и Лори разозлилась еще больше. Его заносчивость и покровительственный тон буквально взбесили ее.

– Доктор Норвуд попросила меня встретиться с вами, чтобы поговорить о Дженнифер, – сказала она холодным деловым тоном. – Так вот, мистер Ривингтон, я хотела сказать…

– Дрейк, – поправил актер. – Меня все называют просто Дрейк, и я, можно сказать, привык… Хотите кофе? – Он показал в угол, где на шаткой тумбочке стояла автоматическая кофеварка.

Лори кофе совершенно не хотелось, но она подумала, что было бы неплохо чем-нибудь занять руки. Даже если она не сделает ни глотка, чашка с кофе поможет ей быстрее успокоиться, к тому же с чашкой в руке она будет выглядеть солиднее и независимее.

– Будьте так добры.

Дрейк прошествовал в угол, включил кофеварку и с сомнением посмотрел на не первой чистоты чашки.

– Сахар? Сливки? – осведомился он, когда кофе был готов.

– Сливки, если не трудно.

Дрейк добавил в кофе порошковые сливки из пакетика и размешал пластмассовой ложечкой, которая, судя по покрывавшему ее буроватому налету, уже не раз использовалась для этой цели.

– Прошу… – Дрейк протянул чашку. Лори взяла ее за ручку и потянула на себя, но Дрейк не отпустил, и она удивленно вскинула на него взгляд. Увидев в его изумрудно-зеленых, глубоких, как морская волна, глазах свое отражение, Лори невольно сглотнула и попыталась отстраниться, но Дрейк продолжал смотреть на нее пристально и внимательно.

– Я еще никогда не видел женщины, у которой глаза были бы того же цвета, что и волосы, – сказал он.

Лори знала, что ее отливавшие медью волосы многие считали красивыми. Подобный оттенок, впрочем, встречался не так уж редко, и, отвечая на комплименты, которыми осыпа́ли ее знакомые и незнакомые мужчины, Лори со смехом говорила, что рыжих женщин не так уж мало. На самом деле уникальной ее внешность делали отнюдь не волосы, а цвет глаз. Светлые, как дымчатый топаз, они, в зависимости от освещения и настроения их обладательницы, казались то золотисто-карими, то ореховыми, и это выглядело очень необычно и красиво. Сегодня цвет ее волос и глаз подчеркивал и желтый полотняный костюм, который Лори любила больше других, справедливо считая, что он прекрасно подходит к ее гладкой, матовой коже легкого абрикосового оттенка.

Сейчас, однако, Лори не хотелось ни шутить, ни благодарить Дрейка за комплимент, который, как она смутно чувствовала, вовсе не был комплиментом. Неуверенно улыбнувшись в ответ на его слова, она сильнее потянула на себя чашку с кофе. Дрейк еще секунду помешкал, потом разжал пальцы и сразу отвернулся, чтобы налить кофе себе.

– Что ж, расскажите мне о моей дочери, мисс Пэрриш, – проговорил он чуть насмешливым тоном и, усевшись в офисное кресло, бесцеремонно закинул ноги на стол.

Прежде чем ответить, Лори сделала глоток из своей чашки. Как она и ожидала, кофе оказался прескверным, и Лори недовольно поморщилась. Заметив ее гримасу, Дрейк усмехнулся.

– Прошу прощения за качество, но это не мой кофе и не мой кабинет.

– Ничего, сойдет, мистер Сл… мистер Ривингтон.

Он не ответил, и Лори, несколько удивленная его молчанием, оторвала взгляд от чашки, чтобы посмотреть на него. К ее огромному изумлению, актер что-то показывал ей руками, используя алфавит глухонемых. Он пользовался им не слишком уверенно, но Лори без труда разобрала слово «Д-р-е-й-к». Актер напоминал – и даже настаивал, о чем свидетельствовали его нахмуренные брови, – чтобы она называла его просто по имени.

Лори нервно облизнула губы, потом слегка улыбнулась и просигналила в ответ:

– Л-о-р-и.

Дрейк Слоан кивнул, потом опустил ноги на пол и, подавшись вперед, подпер подбородок кулаками.

– Я вас слушаю, Лори.

Лори с самого начала собиралась выяснить, насколько хорошо отец Дженнифер владеет языком жестов, и решила не откладывать дела в долгий ящик. Похоже, Марта Норвуд поступила совершенно правильно, когда не сказала ни слова о том, что отец Дженнифер – знаменитый актер. Благодаря этому Лори получила возможность составить собственное мнение о Дрейке Ривингтоне и, в первую очередь, о его способности общаться с дочерью. Жестикулируя медленно и предельно четко, она просигналила:

– Вы часто разговариваете с Дженнифер на языке глухонемых?

Когда она закончила, Дрейк покачал головой.

– Я разобрал только «Дженнифер», – сказал он.

Лори решила попробовать еще раз:

– Сколько лет вашей дочери? – показала она, но на этот раз Дрейк вовсе не отреагировал. Он просто сидел и смотрел на нее своими зелеными глазами, которые не выражали ничего, кроме легкого недоумения.

– Какого цвета у нее волосы? – знаками спросила Лори, но никакой реакции не последовало.

– Вы любите Дженнифер?

– Снова «Дженнифер»… – Актер слегка пошевелился. – И, по-моему, одно из слов было «любить». Что до остального… – Он откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки.

– Вы не ошиблись. Я спросила, любите ли вы свою дочь, Дрейк… Кстати, начиная с этого момента ваше имя будет выглядеть вот так, чтобы вам не передавать его каждый раз по буквам… – Она показала ему знак, обозначающий литеру «Д», потом коснулась собственной головы. – А вот этот символ означает слово «папа»… – Лори растопырила пальцы правой руки, а большой палец прижала ко лбу. – Эти два символа можно объединить, видите?

Он кивнул.

– А вот как выглядит «Лори»…. – Она изобразила литеру «Л», потом провела кончиками пальцев по своему лицу от скулы до подбородка. – Этот знак означает «девушку», «девочку», – продолжала она и, сжав руку в кулак, провела отставленным большим пальцем по своей скуле. – Видите, как можно объединить два символа для обозначения чьего-то имени?

– Да!.. – воскликнул Дрейк, которого, похоже, впечатлила эта наглядная демонстрация. – А как будет «Дженнифер»? Он быстро изобразил знак для буквы «Д», потом покрутил пальцами в воздухе. – Это означает ее вьющиеся волосы, – пояснил Дрейк. – Ну что, правильно?

– Правильно. – Лори кивнула, и оба невольно улыбнулись друг другу. При этом их взгляды встретились, и она почувствовала, как у нее в душе шевельнулось незнакомое, но очень приятное чувство. Должно быть, подумала она мельком, именно так чувствуют себя женщины, которые каждый день видят это красивое, мужественное лицо на экранах своих телевизоров. Дрейк Слоан – то есть Дрейк Ривингтон – был, безусловно, весьма привлекательным мужчиной. Больше того, он отлично это знал, и Лори пришлось напомнить себе, что она здесь не для того, чтобы любоваться его киногеничной мордашкой.

– Вот что я хотела сказать вам, Дрейк, – начала она, привычно сопровождая свои слова синхронным переводом на язык жестов, как делают все преподаватели, работающие с глухонемыми и слабослышащими. – Марта Норвуд просила меня присмотреться к Дженнифер, чтобы, так сказать, оценить ее способности. В последние несколько дней я наблюдала за ней достаточно пристально, и у меня сложилось о ней определенное мнение… Правда, это всего лишь мнение, однако я считаю его достаточно профессиональным, к тому же мне хотелось бы говорить с вами предельно откровенно.

– Я бы тоже этого хотел, Лори. Вы, вероятно, считаете меня не слишком хорошим отцом, раз я поместил трехлетнюю дочь в ваш пансион, где она проводит бо́льшую часть времени, и все же я люблю ее и стараюсь думать о ее будущем. И я готов сделать для нее все, что только будет в моих силах… – Поднявшись, он отошел к окну и, повернувшись к Лори спиной, стал смотреть сквозь пыльное стекло, за которым виднелась какая-то пустынная улочка.

– Пожалуйста, повернитесь ко мне, Дрейк. Я хочу, чтобы вы видели мои знаки – так вы сумеете скорее запомнить их.

Актер повернулся к ней так стремительно, что Лори подумала – он готов сказать ей какую-то резкость, но Дрейк лишь молча вернулся в кресло.

– Так вот, – негромко продолжала она, по-прежнему сопровождая свои слова активной жестикуляцией в соответствии с азбукой для глухонемых, – вам в какой-то мере повезло. Глухота Дженнифер имеет неврально-сенсорную природу, а это значит, что, приложив определенные усилия, с этим недугом можно до определенной степени справиться. Уже сейчас ваша дочь слышит достаточно громкие звуки и может отличить, к примеру, свист от шума вертолетных моторов… – Тут Лори сделала паузу, ожидая, что Дрейк что-нибудь скажет, но он молчал, и она продолжила: – К сожалению, она не знает слов «свист» и «вертолет», а если и знает, то не спешит в этом признаться. И в этом, на мой взгляд, заключается главная трудность. На любые попытки наладить общение Дженнифер не реагирует или реагирует очень слабо.

При этих ее словах морщинки по сторонам губ Дрейка стали глубже, жестче.

– Вы хотите сказать, что она отстает в развитии?

– Вовсе нет! – воскликнула Лори. – Напротив, я считаю, что у Дженнифер исключительные способности, просто… просто некоторых детей следует учить индивидуально, один на один с преподавателем. И лучше всего для этого подошла бы, конечно, домашняя обстановка. С этой точки зрения ваше решение поместить ее в наш пансион было ошибочным. Как ни печально, но в институте Дженнифер еще больше замкнулась, тогда как в других условиях она могла бы… Иными словами, я уверена, что девочке необходимы домашняя обстановка и постоянное присутствие человека, который бы… который… – Тут Лори замялась, боясь, что может ненароком задеть чувства Дрейка.

– Который бы ее любил?.. Вы это хотели сказать? Но ведь я уже говорил вам, что люблю Дженнифер. И в ваш пансион я отправил ее вовсе не потому, что стыжусь ее глухоты!

– Я вовсе не собиралась…

– Собирались, собирались, по глазам вижу! – рявкнул Дрейк. – Ну, раз вы такая умная, тогда объясните мне, как оставшемуся с младенцем на руках вдовцу следовало поступить с этим самым младенцем, который к тому же ничего не слышит? Ну, что же вы молчите?.. Этот ваш институтский пансион, кстати – весьма недешевое удовольствие, и мне приходится довольно много работать, чтобы оплачивать пребывание Дженнифер в вашем заведении. Я уже не говорю о медицинских счетах – об оплате всех этих бесчисленных исследований и анализов, из которых следует только одно: моя дочь – глухая. Но мне известно это и без анализов, так с какой стати мне за это платить?!

Дрейк ненадолго замолчал, чтобы перевести дух, но его глаза продолжали гореть гневом.

– По крайней мере, мы сходимся в одном: с Дженнифер необходимо заниматься индивидуально, – добавил он после небольшой паузы и неожиданно поднялся – да так резко, что кресло, на котором он сидел, визжа колесиками, откатилось назад и ударилось о стену. – Но вы для этого не подходите!

Дрейк стремительно обогнул стол и грозно навис над Лори; при этом он оперся руками на подлокотники ее стула, так что она оказалась у него в плену.

– Я просил доктора Норвуд подобрать человека ответственного и серьезного – и более солидного. Я представлял себе пожилую женщину, этакую бабушку в вязаной кофте с растянутыми карманами, а вовсе не девчонку в стильном костюме! – Его взгляд, пренебрежительный и одновременно оценивающий, скользнул по отворотам ее желтого пиджака. – Домашняя учительница Дженнифер должна быть седой и в очках, с пучком на затылке, возможно, чуть полноватой, а мне кого прислали? Красотку со стрижкой каре, с торчащими грудками и крепким, соблазнительным задиком!

При этих словах Лори невольно вспыхнула от смущения и гнева. Да как он смеет!..

– …Наконец, человек, которому я смог бы доверить обучение своей дочери, должен носить нормальную обувь, а не эти… – И он кивком показал на ее затянутые в чулки стройные лодыжки и босоножки на высоком каблуке. – В общем, мисс Пэрриш, вы совершенно не похожи на преподавателя для глухонемой девочки. На мой взгляд, вы куда больше напоминаете девчонок, которые раздают в «Бергдорфе» пробники духов…

С этими словами Дрейк наклонился еще ниже и, прежде чем Лори успела отстраниться, зарылся лицом в ее волосы за ухом.

– …Да и пахнет от вас точно так же! – закончил он неожиданно севшим голосом.

Лори так растерялась, что на протяжении нескольких мгновений не могла ни возразить, ни просто вздохнуть. Когда же ей наконец это удалось, она с неожиданной остротой почувствовала его запах: свежий и чистый, с легкой примесью лайма и мускуса. Настоящий мужской запах… Он был очень приятным, так что Лори опомнилась далеко не сразу. Только потом она сообразила, что с ней происходит что-то непривычное и странное, и поспешно отстранилась.