– А если кто-нибудь пойдет мимо? Какие-нибудь туристы?

– Им станет стыдно подглядывать, и они сразу отвернутся.

– Нет, это мне будет стыдно! – воскликнула Лори. – Я просто умру со стыда, и с чем ты тогда останешься? Слушай, а может, лучше подождем до вечера, а?.. – игриво спросила она.

– Ну, ладно, так и быть, – нехотя согласился он. – Ничего не поделаешь, придется потерпеть, только… Вот как мы сделаем: сначала ты поцелуешь меня, потом – я тебя, и мы пойдем домой. Договорились?..

Лори ненадолго задумалась. Она подозревала подвох, но, сколько она ни вглядывалась в его глаза, в них не было ничего, что могло бы подсказать ей, в чем дело. В конце концов Лори со вздохом согласилась и, обняв его за шею, поцеловала в губы. Ее поцелуй был лишен страсти, однако он все же передавал все чувства, всю любовь, которую она испытывала.

– А теперь моя очередь, – сказал Дрейк, когда Лори наконец отняла губы. И с этими словами он поднял ее свитер и нырнул под него.

– Эй, что ты делаешь?! – запротестовала Лори. – Мы так не договаривались!

– Я сказал, что поцелую тебя, но не говорил, куда, – донесся до нее его приглушенный голос.

– Но, Дрейк!..

А Дрейк уже целовал ее груди, сначала одну, потом другую, старательно возбуждая языком и губами обмякшие было соски́. Это было так приятно, что глаза Лори невольно наполнились слезами нежности, и Дрейк, вынырнув из-под свитера, это увидел.

– А теперь еще один… Пожалуйста! – И он крепко поцеловал ее в губы.

И пока длился этот поцелуй, Лори была абсолютно уверена только в одном: в эти секунды Дрейк совершенно не думал о Сьюзен.

* * *

– У меня есть кое-какие дела в городе, – сказал Дрейк, когда на следующее утро он заглянул в класс, где занимались Лори и Дженнифер. – На обратном пути я собираюсь купить на обед домашние тамале[13]. На днях я познакомился с одной леди, которая готовит их в собственной кухне. Надо отдать ей должное, они ужасно вкусные. Мне, во всяком случае, понравилось.

Он причмокнул губами, и Лори рассмеялась.

– Что ж, если тебе нравятся толстые женщины, я бы, пожалуй, съела несколько таких лепешек.

– Мне нравишься ты, – отрезал он, окидывая ее нарочито развратным взглядом. – Ну, пока, увидимся позже, – пообещал он. – Пока, Дженнифер… – попрощался он с дочерью, старательно выкладывавшей в ряд яркие кубики, которые Лори использовала для обучения счету. В ответ девочка махнула рукой, и Дрейк исчез.

Примерно за полчаса до его предполагаемого возвращения Лори позвала девочку на кухню.

– Тебе это должно понравиться, – показала она руками, усаживая Дженнифер за стол. – Сейчас мы с тобой сыграем в одну увлекательную игру. Ты должна научиться отличать на вкус молоко от какао. О’кей?

Девочка с воодушевлением кивнула. Уроки, связанные с едой, нравились ей намного больше остальных.

– Вот смотри, – продолжала Лори. – Я наливаю в один стакан молоко, а в другой – какао. Ну-ка, повтори: «молоко», «какао»…

Дженнифер уверенно повторила знаки, означавшие оба напитка, и Лори удовлетворенно кивнула.

– Отлично, Дженнифер. Вот тебе соломинка. Я поставлю перед тобой стакан, а ты попробуешь и скажешь, что в нем. Тебе все понятно?

Девочка так быстро закивала, что ее льняные кудряшки взлетели над головой, словно невесомое светлое облако.

– Только сначала закрой глаза, – распорядилась Лори. – И чур, не подсматривать!..

Убедившись, что Дженнифер не жульничает, Лори опустила соломинку в стакан с молоком. Девочка сделала глоток и показала жестами:

– Молоко.

Потом ту же операцию Лори проделала с какао, и Дженнифер снова не ошиблась. Этого, однако, было недостаточно, и они повторяли упражнение до тех пор, пока Дженнифер не запомнила жесты и не научилась ассоциировать с ними вкус того или иного напитка. Не успели они закончить, как кухонная дверь отворилась и в дом вошел Дрейк. В руках он держал огромный, покрытый масляными пятнами бумажный пакет, от которого по всей кухне тотчас поплыл весьма аппетитный запах.

– Что это вы тут делаете? – спросил он, ставя пакет на стол возле мойки и снимая куртку.

– Давай посмотрим, сумеет ли папа отличить молоко от какао, – предложила Лори девочке (как всегда, она говорила и вслух, и знаками), и Дженнифер радостно захлопала в ладоши. Лори объяснила Дрейку, что от него требуется, и он, к восторгу дочери, довольно удачно притворился, будто сомневается в своей способности опознать вкус того или иного напитка. Наконец Лори торжественно завязала ему глаза и поднесла стакан с молоком. Дрейк глотнул и показал знаками:

– Кажется, это обычное молоко.

Дженнифер захлопала в ладоши в знак одобрения, а Лори потянулась за стаканом с какао, но оказалось, что Дженнифер почти все выпила.

– Как же так, Дженнифер?.. – Она укоризненно покачала головой, но не выдержала и рассмеялась. К ней тотчас присоединился сорвавший повязку Дрейк, но больше всех веселилась сама Дженнифер, которая показывала пальчиком на свою верхнюю губу, на которой красовались густые шоколадные усы. По-видимому, она сравнивала их с отцовскими.

– И ты, Лори. И ты, – показала девочка знаками.

Лори пыталась протестовать, но Дженнифер и Дрейк настаивали. В конце концов она тоже поднесла к губам стакан с остатками какао и сделала глоток, стараясь, чтобы как можно больше жидкости осталось на верхней губе.

Увидев свою наставницу с усами, Дженнифер звонко расхохоталась и запрыгала вокруг стола. Когда она наконец успокоилась, Лори отправила ее наверх с наказом как следует вымыть лицо и руки.

– А я пока соберу обед, – закончила она, и Дженнифер вприпрыжку помчалась к лестнице.

– А ты разве не хочешь умыться? – весело поинтересовался Дрейк, когда сверху донесся шум льющейся воды. – Нет, я не против, если тебе нравится… Просто мне кажется, что шоколадные усы плохо сочетаются с цветом твоих волос.

– Ах, я и забыла! – Лори повернулась к раковине.

– Позволь мне, – сказал Дрейк, беря ее за плечи.

Его бархатистый язык быстро избавил Лори от шоколадных усов, однако вместе с поцелуями и объятиями процесс занял довольно много времени. Только почувствовав, что еще немного – и они просто задохнутся, Дрейк и Лори сумели оторваться друг от друга.

– Если так и дальше пойдет, – сказала, отдышавшись, Лори, – ты останешься без обеда.

– А как насчет того, чтобы внести в меню некоторые изменения? – предложил Дрейк, несколько раз подряд целуя ее в шею.

– Тамале остынут. – Лори вздохнула, когда очередной поцелуй пришелся на особо чувствительное местечко.

– Не остынут. А если и остынут – не беда. Насколько мне известно, микроволновые печи изобрели специально для таких случаев, – горячо прошептал он ей на ухо.

– Для каких – таких?

– Сама знаешь.

Лори снова вздохнула и мягко, но решительно высвободилась из его объятий.

– Веди себя прилично, Дрейк. Дженнифер вот-вот спустится и потребует свой обед, а что я ей скажу?

– А кстати, где эта маленькая разбойница? – спохватился Дрейк. – Может, она снова убежала к Бетти?.. – Он взглянул на Лори и тепло улыбнулся, вспомнив – как вспомнила и она – ту богатую событиями ночь, когда Дженнифер ушла из дома, а они впервые были вместе.

– Пойду-ка посмотрю, чем она занимается, – быстро сказала Лори. – А ты пока накрой на стол, ладно?

Дрейк неуверенно кивнул, и Лори поскорее выскочила из кухни, пока он не передумал. Она была вполне согласна с его невысказанной мыслью, что целоваться гораздо приятнее, чем расставлять тарелки, однако ей казалось, это не повод, чтобы вообще ничего не есть и тем более не кормить Дженнифер, чей режим дня в последнее время и так страдал достаточно часто. Взять хотя бы эти прогулки в лес или в город, когда девочка питалась практически одними бутербродами…

Она уже поднялась наверх и направлялась к комнате Дженнифер, когда сквозь неплотно прикрытую дверь заметила в их с Дрейком спальне какое-то движение. Неужели Дженнифер снова добралась до косметики, с тревогой подумала Лори. О, нет, только не это!!

Лори приоткрыла дверь чуть шире – и беззвучно ахнула.

Первым, что бросилось ей в глаза, была пара балетных туфель из розового атласа. Пуанты… кажется, они называются пуанты, в панике подумала Лори. По форме туфель было видно, что они изготовлены для изящной, стройной ноги с высоким подъемом. Выглядели они поношенными – твердые, плоские мыски были основательно разбиты, а ленты измялись от частого завязывания, словно туфли использовали для многочасовых репетиций. Рядом на полу валялись многочисленные фотографии, старые театральные программки и афиши, детали каких-то костюмов и толстый, переплетенный в кожу альбом для газетных и журнальных вырезок. Дверь стенного шкафа была распахнута настежь, и внутри Лори разглядела открытые перевернутые коробки, которые раньше, аккуратно перевязанные, стояли у задней стены.

Саму Дженнифер потрясенная Лори заметила не сразу. Девочка сидела на полу и, держа перед собой какую-то фотографию, внимательно рассматривала ее. Стараясь не напугать ребенка, Лори медленно вошла в спальню и тихонько тронула Дженнифер за плечо.

– Смотри, Лори! Какая красивая тетя! – просигнализировала девочка и показала на фото.

Дрожащей рукой Лори потянулась к снимку. На нем была запечатлена бесконечно красивая молодая женщина в черном тренировочном трико, прозрачной пачке из белого газа и в черных шерстяных гетрах, которые плотно облегали ее длинные ноги, подчеркивая изящество тонких лодыжек и стройных бедер. Женщина слегка опиралась на перекладину балетного станка, словно фотограф застал ее во время отдыха от бесконечных плие и тендю. Уверенный, спокойный взгляд был устремлен прямо в объектив камеры. Всем своим видом она как бы говорила: я безупречна, у меня нет недостатков, и их действительно не было. Лори, во всяком случае, никак не могла оторвать взгляд от изящно изогнутой лебединой шеи, от расчесанных на прямой пробор темных волос, собранных на затылке в крошечный пучок, от светлой, как алебастр, кожи, от длинных ресниц, полных губ и больших темных глаз на правильном лице в форме сердечка.

– Да, она прелестна!.. – чуть слышным шепотом проговорила Лори, опускаясь на пол рядом с Дженнифер. Она проделала это отчасти машинально, отчасти потому, что ее не держали ноги. Наконец-то она увидела ту, которой до сих пор принадлежали сердце и душа Дрейка, и плечи безнадежно поникли. Похоже, все преимущества были на стороне Сьюзен. Она оказалась настоящей красавицей, и Лори подумала, что она вряд ли может состязаться с ней.

– Эй, куда вы все подевались? – донесся из коридора беззаботный голос Дрейка. – Я умираю с голоду! Что тут у вас стряслось?

Звук его голоса отчасти помог Лори сбросить с себя наваждение, но, прежде чем она успела полностью взять себя в руки, Дрейк уже заглянул в спальню. Увидев разбросанные по полу фотографии, он сразу все понял. Обернувшись к двери, Лори увидела, как улыбка, освещавшая его лицо, гаснет, уступая место угрюмому, мрачному выражению, которое было ей так хорошо знакомо.

Не в силах и дальше смотреть на изменившееся лицо Дрейка, Лори забрала у Дженнифер балетные туфли, которые девочка пыталась примерить на себя.

– Дженнифер, отправляйся в ванную, – показала она жестами, стараясь, впрочем, сохранять хотя бы видимость спокойствия. – Вымой как следует руки и лицо. Мы идем обедать.

Девочка подчинилась не сразу – вместо этого она снова потянулась к балеткам, но Лори резко махнула рукой.

– Ступай!

Ее жест был настолько категоричным, что Дженнифер не решилась спорить и выскользнула в коридор, опасливо обогнув отца, который, опустив голову, продолжал рассматривать раскиданные по полу снимки. Он, казалось, не замечал ничего вокруг, и Лори невольно спросила себя, сколько же можно оплакивать мертвую Сьюзен?

И сама себе ответила: вечно, если по-прежнему любишь.

– Извини, Дрейк, – сказала она, как только из детской ванной комнаты донесся плеск воды. – Думаю, Дженнифер просто стало любопытно. Я сейчас все уберу и…

– Нет. Ничего здесь не трогай! – резко ответил он. – Я сам все соберу и спрячу.

Лори выронила балетки с такой поспешностью, словно они обожгли ей руку.

– Как скажешь, – сухо ответила она и вышла, а Дрейк так и остался стоять посреди комнаты в окружении разбросанных фотографий и старых театральных программ.

* * *

На обед Лори приготовила для Дженнифер сандвич с арахисовым маслом и ежевичным желе. Девочка давно успокоилась и весело жестикулировала, болтая с Банни, который сидел на столе, пока она ела. Одного сандвича для полноценного обеда было маловато, поэтому Лори давала Дженнифер все, на что та показывала пальцем. В обычные дни Лори старалась не поощрять подобное поведение, добиваясь, чтобы девочка привыкала использовать язык жестов вместо требовательного мычания, но сегодня это было выше ее сил. Собственно говоря, никаких сил у Лори и не осталось. Инцидент с фотографиями потребовал от нее слишком больших эмоциональных затрат, чтобы оставалась энергия на что-либо еще.