– Вы… вы… Да отпустите же меня! – воскликнула Лори и даже попыталась оттолкнуть его, уперевшись ладонями в широкую грудь Дрейка. Поначалу ей показалось: оттолкнуть Дрейка – все равно что попытаться подвинуть стену, но актер почти сразу убрал руки и выпрямился. Воспользовавшись этим, Лори вскочила на ноги и, сделав несколько глубоких вдохов (это было совершенно необходимо, потому что ей отчего-то перестало хватать воздуха), сказала:

– Возможно, я не оправдала ваших ожиданий, зато вы ведете себя именно так, как я и думала! Да, мистер Слоан, вы меня разочаровали, ведь вы оказались в точности таким, как пишут в бульварных журнальчиках! И вот что я вам скажу: вы недостойны своей дочери! Дженнифер – умная, способная, чистая и любящая девочка, но она гибнет. Вы слышите меня, Дрейк?.. Она гибнет и может погибнуть окончательно, поскольку ее отец, ее самый близкий человек на земле, так и не удосужился выучить язык жестов – единственный язык, который Дженнифер способна понять, не говоря уже о том, чтобы обучить дочь этому языку. Похоже, именно из-за таких родителей, как вы, обучение глухонемых детей в нашей стране до сих пор остается на том же уровне, на каком оно было во времена Хелен Келлер[1]. Я – учительница…

– Вы – девчонка!

– Нет, я – взрослая женщина, и…

– Об этом я тоже хотел сказать, – перебил Дрейк, уставив на нее свой длинный палец, что было как минимум невежливо. – Только, ради всего святого, не притворяйтесь, будто вам не нравится, когда я до вас дотрагиваюсь. Я отлично вижу, что это не так. Так вот… откуда мне знать, что, поселившись в моем доме в Нью-Мексико, вы не сбежите оттуда с первым же попавшимся холостым мужчиной? Разве не этого хотят все так называемые работающие женщины? Они ведь только делают вид, будто стремятся к карьерному росту, а на самом деле им хочется замуж – и больше ничего.

И снова Лори почувствовала, как ее переполняет гнев, готовый вырваться из-под контроля. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не взорваться и не наговорить этому самодовольному индюку грубостей – грубостей, которых тот, по большому счету, и заслуживал.

– Я была замужем, – ответила она, сдерживаясь из последних сил. – Но не могу сказать, что в браке я была так уж счастлива.

Дрейк посмотрел на нее с неожиданным интересом.

– Вы разведены?

– Нет. Мой муж умер.

– Как это удобно!

На этот раз Лори пришлось отвернуться, чтобы не сказать Дрейку что-то такое, о чем ей впоследствии пришлось бы жалеть. Не сорваться помогла мысль о Марте Норвуд, которая сама просила ее встретиться с Дрейком и которая, несомненно, захотела бы выслушать подробный отчет об этой встрече.

– До свидания, мистер Ривингтон, – отчеканила Лори и быстро пошла к двери.

Уже у выхода она обернулась. Дрейк стоял у стола, скрестив ноги и сложив руки на груди, и насмешливо смотрел ей вслед. Вид у него был просто на редкость самодовольный, даже вызывающий, и Лори не выдержала.

– Вы просто эгоистичный, дурно воспитанный, невыносимый… – «ублюдок» – хотелось ей сказать, но она ограничилась тем, что передала это слово с помощью азбуки жестов.

– Что это значит? Вот это?.. – требовательно спросил Дрейк, попытавшись – довольно неуклюже – повторить ее жесты.

– Догадайтесь сами, мистер Ривингтон. – И Лори вышла, с силой захлопнув за собой дверь.

Глава 2

– Ты даже не представляешь, Лори, кого я только что видела!

– В чем дело, Бриджит? Разве ты не видишь, что у меня урок?

– Я вижу, но… Ты не понимаешь!.. – Учительница, которая ворвалась в классную комнату, где Лори вела занятия с семилетками, буквально задыхалась от возбуждения, и ее речь звучала сбивчиво и невнятно. – Только подумай, кто к нам… И он ищет тебя! Это точно он, я уверена! Я видела его по телику, наверное, миллион раз, и узна́ю где угодно. Но ты только представь: я иду, а он стоит! В нашем коридоре! И он спросил, где ты!! Назвал твои имя и фамилию, представляешь?!!

– Так, Бриджит, успокойся, пожалуйста. Ты напугаешь детей, они могут подумать, что где-нибудь пожар. – О том, кто мог повергнуть Бриджит в подобное состояние, Лори спрашивать не стала. Она уже поняла, в чем дело, и меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то заподозрил, будто и ее сердце забилось чаще при мысли о том, что Дрейк Ривингтон находится поблизости и что она снова увидит его, так сказать, во плоти. К счастью, ей удалось сохранить внешнее спокойствие – со стороны Лори выглядела спокойной, собранной и… совершенно равнодушной к тому из ряда вон выходящему факту, что по школьным коридорам бродит живая телезвезда.

С того дня, когда она побывала на студии, прошло уже больше недели. Как Лори и предполагала, сразу после поездки Марта Норвуд вызвала ее к себе.

– Итак, Лори, вы до чего-нибудь договорились? – спросила она, как только молодая преподавательница вошла в ее кабинет.

– Знаете, Марта, – проговорила Лори, тщательно подбирая слова, – у меня сложилось впечатление, что мистер Ривингтон ожидал чего-то другого. Я, во всяком случае, ему не подошла. Он, однако, вполне согласился со мной, когда я сказала, что с Дженнифер необходимо заниматься индивидуально, и чем больше – тем лучше.

– Очень жаль, Лори, очень! – Марта Норвуд покачала головой. – Нет, я действительно разочарована… Я была абсолютно уверена, что вы с мистером Ривингтоном поладите и что в самое ближайшее время вы с Дженнифер отправитесь в Нью-Мексико. Правда, мне было бы жаль терять вас как ценного работника, но интересы девочки… – И она снова покачала головой, а Лори улыбнулась.

– Я думаю, теперь вы можете спать спокойно: в ближайшее время я никуда от вас не денусь. Впрочем, мистер Ривингтон наверняка позвонит и попросит подобрать другую кандидатуру, так что вам, пожалуй, стоит подготовиться заранее.

Никаких подробностей своей встречи с Дрейком Лори пересказывать не стала, а Норвуд не настаивала – возможно, она почувствовала, что переговоры с телезвездой прошли не слишком гладко.

Всю последующую неделю Лори старалась выбросить Дрейка Ривингтона из головы, но не слишком преуспела. После того как она на протяжении нескольких дней тесно общалась с Дженнифер, ей было трудно перестать навещать девочку при каждом удобном случае, да и сама малышка на удивление быстро к ней привязалась. Правда, дочь Дрейка занималась в группе детей, которые были намного младше семилеток, с которыми обычно работала Лори, поэтому во время занятий они почти не виделись. Это, однако, не мешало Лори приходить к девочке в дортуар после того, как занятия заканчивались.

И это было вполне объяснимо. Дженнифер оказалась очень милым, прекрасно воспитанным и аккуратным ребенком. Вела она себя безупречно, так что Лори порой казалось – было бы неплохо, если бы девочка иногда позволяла себе пошалить, покапризничать, как это свойственно большинству детей ее возраста. Впрочем, при взгляде на ангельское личико и на светлые, вьющиеся волосы Дженнифер трудно было представить себе, что этот ребенок способен на какой-то серьезный проступок. Глаза у девочки были зелеными, как у отца, а ресницы – длинными и темными. Сложена она была пропорционально, даже изящно, а ее движения казались грациозными и плавными, что отличало Дженнифер от большинства глухих. Одежда девочки тоже всегда была в полном порядке – Лори ни разу не видела, чтобы она испачкалась или порвала платье. Да и воспитательница младшей группы говорила ей, что за все время пребывания в пансионе девочка не сделала ничего, что выходило бы за рамки правил внутреннего распорядка и могло рассердить учителей. Она даже ни разу не поссорилась со своими соседками по комнате; впрочем, держалась Дженнифер достаточно замкнуто и с другими детьми почти не общалась. Ни одной подруги у нее не было, хотя она и провела в пансионе без малого год.

Иными словами, дочь Дрейка была во всех отношениях очаровательным ребенком, и Лори – хоть она и гордилась своей объективностью – не могла не признать, что Дженнифер ей очень нравится. Когда же Лори как следует познакомилась с девочкой и сумела оценить ее живой ум и незаурядные способности, ей ужасно захотелось позаниматься с ней индивидуально и постараться научить всему, что знает и умеет любой нормальный ребенок. Лори тем не менее было ясно: чтобы сделать процесс обучения по-настоящему эффективным, девочку необходимо как можно скорее забрать из пансиона с его строгим распорядком и жесткими правилами и поместить в уютную домашнюю обстановку, где Дженнифер будет чувствовать себя свободно и непринужденно. А раскрепостившись, она начнет общаться, точнее – учиться общаться, и не только с отцом, но и с другими людьми.

Но всякий раз, когда Лори пыталась представить, как она учит Дженнифер, она вспоминала о Дрейке, и ее мечты тотчас рассыпались в прах. Нет, она никогда не сможет работать у такого человека, не говоря уже о том, чтобы жить в его доме. И не имело никакого значения, что Дрейк будет в это время в Нью-Йорке, на расстоянии почти тысячи миль от Нью-Мексико. Во-первых, он оскорбил ее как женщину и как специалиста. Во-вторых, Дрейк сам не хотел, чтобы Лори учила его дочь. Ну, и наконец… наконец…

Лори совершенно искренне не понимала, что с ней творится. Раньше она никогда не смотрела «Голос сердца»; больше того, она высмеяла бы любого, кто признался бы в том, что ему нравится эта глупая, примитивная, плоская драма. Но в последние дни ее словно магнитом тянуло в учительскую, где стоял телевизор, и почему-то именно в то время, когда по нему показывали очередную серию сверхпопулярной «мыльной оперы». Каждый раз, когда на двенадцатидюймовом экране появлялось лицо Дрейка, Лори чувствовала, как внутри все переворачивается, сердце начинает биться чаще обычного, а ладони становятся влажными. Кроме того, ее охватывала какая-то странная истома: руки и ноги отказывались повиноваться, делать ничего не хотелось, но это почему-то не было неприятно. Свернувшись калачиком на диване перед телевизором, Лори погружалась в воспоминания о том, как Дрейк склонился над ней, как уткнулся лицом в ее волосы, и она почувствовала запах его одеколона, от которого у нее до сих пор немного кружилась голова. Будь на месте Дрейка любой другой мужчина, она сумела бы показать ему, что не приемлет никакой фамильярности, но во время их разговора на студии она этого не сделала. Почему-то он казался ей человеком, с которым она давно и хорошо знакома, и это было непонятно и странно. Лори разговаривала с Дрейком не дольше пятнадцати минут, но ей представлялось, что она прекрасно знает его привычки, склонности, особенности характера.

И вот теперь Бриджит, ворвавшись в класс, где Лори вела занятия, пыталась рассказать ей о потрясающей внешности и бесконечном обаянии знаменитого актера! Против этого Лори возразить было нечего, зато она знала нечто такое, о чем Бриджит не имела ни малейшего представления. Наверное, подруга Лори очень удивилась бы, если бы та сказала ей, что на самом деле Дрейк Ривингтон – человек бесконечно эгоистичный, самовлюбленный, дурно воспитанный и грубый.

– Ты представляешь, оказывается, Дрейк Слоан – отец нашей Дженнифер Ривингтон! – захлебываясь от восторга, продолжала Бриджит. Появившегося на лице Лори странного выражения она не замечала. – То-то я удивлялась, что ее никогда не навещают родители! На самом деле Дрейк бывает у дочери довольно часто, но только поздно вечером, к тому же он проходит в дортуар через кабинет нашей Марты Норвуд. Это, конечно, чтобы на него не набросились многочисленные поклонницы вроде меня!.. – Бриджит улыбнулась счастливо-глуповатой улыбкой. – Но сегодня Дрейк пришел днем, а самое странное, что он спрашивает тебя. Ну, как будто он тебя знает!

– Да, мы знакомы, – коротко подтвердила Лори.

Услышав эту потрясающую новость, Бриджит замолчала на полуслове и уставилась на подругу так, словно у Лори вдруг выросли крылья или появился нимб над головой.

– Т-ты… – выдавила она наконец. – Ты была с ним знакома и молчала??!

– Послушай, Бриджит, у меня урок. Если тебе больше нечего мне сообщить…

– Сообщить?! – переспросила та. – Да я ведь только что все тебе рассказала! Мистер Слоан… или мистер Ривингтон здесь и хочет тебя видеть!

– Скажи ему, что я занята.

– Что-о?! – пронзительно взвизгнула Бриджит, и на мгновение Лори даже пожалела, что не страдает врожденной глухотой, как ее ученики. Похоже, в некоторых обстоятельствах неспособность слышать может быть серьезным преимуществом. – Что-о?! Так и сказать?! Ты с ума сошла, Лори!.. Это же не кто-нибудь, это сам Дрейк Слоан! Самый сексуальный мужчина на свете!

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, Бриджит, – сухо заметила Лори. – И потом, я действительно занята. Если мистер Ривингтон хочет меня видеть – пусть подождет, пока закончатся занятия.

– С удовольствием подожду! – Низкий и звучный, хорошо поставленный мужской голос заставил обеих повернуться к двери класса. Дрейк стоял там и смотрел прямо на Лори, и она почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. Что касалось Бриджит, то она, похоже, и вовсе утратила дар речи и только смотрела на знаменитого актера, неприлично широко открыв рот.