— Ладно, — вздыхает Райли.

— Смотри внимательно, Райли, — поглаживает он девчушку по голове. — Потом все мне расскажешь, а то я уже подзабыл детали, — ласково он улыбается ей.

— Ладно, — говорит она снова, и уголки ее губ расплываются в улыбке.

Кто бы мог подумать, что такой грозный тип как Стэнли Бреннан когда-либо сможет найти общий язык с ребенком, да еще и завоевать доверие пятилетней девчонки. Подобные мысли крутились в голове Стэна, пока он шел к Маркусу. И что тому опять взбрело в голову?

— Чего ты так долго? — брюзжит Маркус, делая самокрутку. — Опять с девчонкой возился?

— Хм, — откашливается Стэнли. — Она все время твердит, что хочет к матери и начинает плакать. Что бы ты сделал на моем месте?

— Я с детьми не в ладу, поэтому и поручил тебе с ней возиться, — закуривает Маркус самокрутку. — Хороша получилась, — делает он мощную затяжку.

— Зачем ты меня звал? — Стэнли садится в кресло и кладет ноги на столик.

— Пора позвонить Стелле и потребовать выкуп за ребенка, не находишь? — Маркус курит и заполняет все пространство душной комнаты клубами дыма.

Стэнли молчит, не находя, что ответить на это. Он вообще последнее время начал думать, что зря подписался на все это. Зачем было похищать девчонку, чтобы полтора месяца ее просто продержать у себя, не требуя ничего взамен? Ему это казалось величайшей глупостью на свете. Стэнли был не из тех, кто любит чего-то выжидать. Он предпочитал делать все и сразу. А Маркус был тем еще садистом, любил мучить долго и издевательски, чтобы человек всей своей сущностью мог прочувствовать боль и страдания.

Вот и Стелла Картер уже, как посчитал Маркус, сполна настрадалась за эти полтора месяца, поэтому Маркус решил начать наконец-то игру по вытягиванию из нее денег. Когда Стэнли соглашался на это дело, то ни за что не подумал, что ему придется столько времени убить, чтобы получить в итоге обещанные ему Маркусом сто кусков. За это время он уже давно мог бы заработать в три раза больше, затратив на это меньше сил и времени, и давно бы уже в очередной раз грелся под жарким солнцем Майами. Но раз ты однажды вступил в игру, пути назад не было. Таков был закон преступной жизни. Таков был девиз Маркуса и всего его окружения, куда и входит Стэнли. Порой он жалел, что когда-то вступил на эту дорожку, но знал, что уже не может ничего изменить в своей жизни. Он повязан навсегда.

* * *

— Алло, — женский голос снимает трубку.

— Стелла? — низкий мужской голос хрипит на другом конце провода.

— Да, это я, — быстро отвечает она. — С кем я разговариваю?

— Хм, думаю, что мы давно с тобой знакомы, милашка, — неприятно смеется в трубку Маркус, зная наверняка, какое устрашающее влияние на многих оказывает его металлически — хриплый голос.

— Маркус? — говорит дрожащим голосом Стелла, нарушив молчание, потребовавшееся ей, чтобы осознать, с кем она разговаривает.

— Умница, милашка. Ну, как ты там поживаешь? — пытается он придать дружелюбный и беззаботный тон своему голосу. Знал бы он, как это самонадеянно с его стороны.

— Куда ты дел мою дочь, мерзавец? — зло кидает ему Стелла, в ее голосе слышится ненависть и тревога.

— Полегче, детка, полегче, — пауза. — Твоя дочь в полном порядке и весьма в надежных руках.

— Ты, должно быть, шутишь? — нервно смеется Стелла. — Ты и надежность — это две разные планеты во вселенной. Верни мне мою дочь! — каждое слово она произнесла отрывисто и очень громко, пытаясь достучаться до этого бессердечного преступника.

— Хорошо, — спокойно соглашается он с ней. — Но у меня есть одно небольшое условие, — замолкает Маркус, и на несколько секунд между ними повисает мертвая тишина.

— Говори уже, — нетерпеливым голосом говорит Стелла. — Что еще за условие? — ее голос был слишком нетерпеливым. Маркус начал представлять ее выражение лица, сверлящий и пронзительный взгляд ее красивых глаз.

— Что ж, мои условия таковы: ты отдаешь мне должок своего дорогого муженька с процентами, а я тебе твою дочь. Все просто — как день и ночь, — заключает он.

— Да пошел ты…, - задыхается Стелла. — Ради каких-то бумажек ты похитил мою дочь? Что ты за животное такое, Маркус Ривера? — плюет она ему в лицо.

— Выбирай выражение, Картер! — рявкает он в трубку. Маркуса всегда раздражало, когда в его адрес сыпали подобными оскорблениями. — Наверное, ты больше не хочешь увидеть свою дочь, — хмыкает он в трубку.

— Стой! — всхлипывает Стелла. Вот такое реакции и ждал от нее Маркус. — Я согласна, — неожиданно для него выпаливает она дрожащим от слез голосом. — Сколько ты хочешь?

— Триста тысяч долларов, — делает он паузу. — Наличными, естественно.

— У меня нет столько наличных денег. И в прошлый раз, кажется, ты говорил о двухстах тысячах, если я не ошибаюсь?

— Ошибаешься, ставки выросли. Но не переживай, у тебя масса времени, чтобы найти деньги, я тебя не тороплю. Не думай, с твоей дочерью хорошо обращаются. Она сыта и одета, — снова заверяет Маркус ее, желая сдобрить ее прыткий нрав.

— И когда я смогу забрать свою дочь? — ее больше ничего не волновало. Она готова была найти ему хоть миллион, даже миллиард, лишь бы с дочерью все было в порядке.

— Неправильный вопрос, милашка. Значит так, в назначенном месте ты должна будешь оставить деньги. Как деньги будут на месте, ты получишь свою дочь — живой и невредимой.

— Откуда мне знать, что ты меня не обманешь? Откуда мне знать, что моя дочь жива? — никак не желала униматься Стелла.

— Нам придется действовать исключительно на доверии, — заржал в трубку Маркус, как всегда в своем репертуаре.

— Маркус, о каком доверии вообще речь? Ты, верно, издеваешься надо мной? — ее нервы были на пределе, и пульс громко стучал в висках, а неизвестность съедала изнутри.

— Разговор закончен, — рявкнул он грубо в трубку. — Ближе к делу наберу, и не надо тащить копов на хвосте. Ты уяснила, Картер? А то придется бандитам растить твою прелестную дочку.

Маркус Ривера был подонком, и сам прекрасно знал про свой дикий нрав и вызывающую манеру общаться, но ему доставляло сущее удовольствие нагонять страх на более слабых, чем он. И дело не в том, что Стелла слаба духом или в физическом плане. Сейчас она была сломлена из-за похищения своей дочери, и Маркус активно пользовался этим.

Стелла услышала гудки в трубке и смотрела замерзшим взглядом в пол, понимая, что не видит ничего в данную секунду, потому что страх неизвестности застилает ей глаза. Но она знала лишь одно, что ради спасения своей дочери она согласится на любые условия Маркуса Риверы.


Стелла


Сегодня ровно семь недель, как пропала моя дочь Райли. Я считаю дни, минуты, секунды до того момента, как она найдется. Я продолжаю упорно верить в то, что она жива, и в один день она вернется, и мы будем жить как раньше, а эти события останутся лишь страшным сном.

Когда сегодня раздался звонок от Маркуса, то я обрадовалась хотя бы тому, что моя дочь жива и здорова. А во-вторых, мои подозрения в том, что именно он похитил мою дочь, подтвердились..

После разговора я сразу позвонила детективу Бейли и рассказала об этом разговоре. Маркус звонил на домашний телефон, и даже к гадалке не ходи, что он звонил с одноразового телефона, который давно уже покоился в мусорном контейнере после нашего разговора.

Я также предполагала, что он так или иначе потребует выкуп, но не думала, что он позарится на такую большую сумму. Это неважно, это все мелочи, главное для меня сейчас — жизнь Райли, моей малышки.

Хвала небесам, что она жива. Хотя был шанс, что я никогда не узнаю, где находится моя дочь, но почему-то эта уверенность жила внутри меня и с каждым днем все сильнее укреплялась.

* * *

— Миссис Картер, спасибо, что оперативно сработали и сообщили нам о звонке, — благодарит меня детектив Бейли по приезду ко мне домой. Нам нужно обсудить детали по поимке Маркуса Риверы и поисках моей дочери, вот только не знаю, как правильно все следует сделать.

— Я была обязана это сделать, — наливаю кофе детективу Бейли. — И что нам дальше делать?

— Думаю, что как минимум нам нужно ждать следующего звонка Риверы, а также, я по своим рабочим каналам постараюсь добыть информацию, где в данный момент может находиться Ривера и его люди. Нам хотя бы примерно нужно знать, где они могут дислоцироваться на данный момент, — передаю Бейли чашку ароматного кофе.

— Какие будут мои дальнейшие действия? — сажусь за стол напротив детектива, ожидая дальнейшего плана действий.

— Ваша задача ждать и сообщить нам сразу же, как только Ривера снова вам позвонит, — берет она ручку, вырывает из записной книжки листок и что-то пишет. — Вот по этому номеру пришлете сообщение с адресом, который он вам будет диктовать. Так мы сможем его проверить до момента вашей встречи.

— Хорошо, спасибо, детектив, — тяжело сглатываю. — Какие у нас шансы найти мою дочь? — избегаю тяжелого взгляда детектива Бейли.

— Я всегда говорю, что даже маленький шанс, но существует, но для этого мы должны также выполнять свою работу, — делает она очередной глоток кофе и выжидает несколько секунд. — Но поймите, что вы тоже должны сделать все зависящее от вас, никаких самостоятельных решений и действий в этом плане, все согласованно с нами. Надеюсь, вы меня поняли? — улавливаю ее строгий взгляд.

— Конечно. Сделаю все от меня зависящее, — я соглашаюсь, потому что так правильно и вряд ли спустя почти два месяца я своими силами смогу вернуть свою дочь.

— Вот и хорошо, — согласно кивает она мне, и мы, молча, допиваем наш кофе, наполнивший аромат квартиры.

Эту гробовую тишину нарушает стук в дверь, да такой громкий и настойчивый, что, кажется, дверь может слететь с петель.

— Кого-то ждете? — удивленно оглядывается на дверь детектив Бейли.

— Нет, никаких гостей, — спешно выхожу из-за стола и следую к двери. Смотрю в глазок и вижу стоящего за дверью Николаса.

Какого черта! Что мне ему сказать? Мы не виделись уже пару недель, и я тщательно избегаю его звонков и сообщений, не говоря уже о личных встречах. Я настолько ушла в себя, что боюсь, больно ранила его чувства.

— Гм, — тяжело сглатываю образовавшийся ком в горле. — Детектив Бейли, — она поднимается из-за стола, убирая блокнот со стола в карман. — Можете попросить мистера Ланкастера уйти?

— Почему? — удивленно смотрит на меня, сложив руки на груди. — Какие-то проблемы?

— Нет, просто сами понимаете, в какой я нахожусь ситуации…, - замолкаю, осознавая, что сказала какую-то глупость. — Мне сейчас не до отношений.

— Мне жаль, миссис Картер, но мне нужно заниматься поиском вашей дочери. Вам придется самим разбираться между собой, — детектив Бейли выходит, а я жду, что же будет прямо сейчас. Как только детектив Бейли выходит из квартиры, кивком поприветствовав Николаса, я вижу разъяренное лицо Николаса Ланкастера, и понимаю, что мне настал конец.

— Стелла, какого чёрта происходит? — врывается Николас в комнату и начинает орать на меня. — Мне нужны твои объяснения, — тычет он пальцем мне в грудь. — Я устал от этих дурацких игр.

— Какие объяснения? Что ты хочешь от меня услышать, Николас? — складываю я руки на груди, защищаясь.

— Сначала ты настояла на том, чтобы я вернулся к себе домой, потому что ты хотела все время быть одна, — расхаживает он по комнате туда-сюда, эмоционально жестикулируя руками. — Потом ты практически лишила возможности приходить к тебе. А сейчас ты вообще игнорируешь мои звонки и сообщения. Я же не пакет молока, который после употребления можно выкинуть в мусорный контейнер и забыть про него. Что происходит?

Его слова меня бросают в дрожь, и наводят на меня панику. Как он мог подумать, что он сродни отброса для меня? Я никогда так не думала, просто хотела выдержать дистанцию между нами.

— Николас, я просто считаю, что нам нужно сделать паузу в отношениях, — каждое слово дается мне с трудом, обжигая меня пламенем боли. — Ты же понимаешь, мне сейчас не до этого. Все мои мысли только о Райли, а не о тебе, — все мои внутренности начинает трясти. Я не хочу произносить эти слова, но вынуждена, чтобы не причинить Нику еще больше боли. Хотя этими словами я, кажется, причиняю ему не меньше боли.

— Я человек, Стелла, и у меня тоже есть чувства. Я не меньше твоего переживаю из-за исчезновения Райли. Я каждый день обдумываю массу вариантов, что еще можно сделать, чтобы найти ее. Для меня это важно, потому что она твоя дочь, а ты мне дорога, как никто другой. Как ты этого не поймешь? — он замирает на месте, тяжело дыша, и его ноздри раздуваются. Все говорит о том, что Ника переполняет страшный гнев. Таким я его видела впервые.