Не скажу, что он выглядел лучше, чем в момент нашего последнего разговора, но определенно настрой был оптимистичным. Мы решили детей до окончания каникул не трогать, да и нам самим нужно было прийти в чувство и проверить, не осталось ли еще какой угрозы для их благополучия. Прощаясь, кум пообещал приехать навестить нас через месяц.

   В спальню Игнат меня отнес на руках, и я отключилась, стоило мне оказаться в горизонтальном положении.

  Очнулась только утром, раньше будильника под боком у раскинувшегося морской звездой Игната. Наконец-то и он спал без сновидений, морщинка меж бровей, прочно поселившаяся там в последнее время, разгладилась. Умиротворенный, родной. Я нежно провела пальцами по его щеке. Он во сне улыбнулся. Пусть спит. Я выскользнула в душ, а затем и готовить завтрак.

  - Доброе утро, родная, - он подошел и поцеловал меня.

  - Доброе, - я улыбнулась ему в ответ.

  - Как ты?

   Я неопределенно пожала плечами.

  - Чувствую себя спринтером, которому дали старт, позволили почти добежать до финиша и сообщили, что соревнования отменили. Неопределенно. Еще не поняла.

  - Ничего, всё будет хорошо.

  - Нет. Хорошо не будет, - сказала я и сделала паузу. Он напрягся. - Всё будет отлично. Мы постараемся, чтобы так было.

   Он прижал меня к себе и прошептал:

  - Я всё для этого сделаю.

   Наскоро позавтракав, мы разъехались по своим работам. Игнат попросил рано его не ждать. У меня же сегодня должно было быть посвободней - основная работа была сделана вчера. Где-то в 11 поступил звонок от Игоря.

  - Здравствуй.

  - И тебе здравствовать, - ответила я.

  - Пообедаешь со мной?

  - Конечно. Где?

  - Я заеду.

  - Буду ждать.

   Он, не прощаясь, положил трубку. Я действительно буду ждать. Время до встречи тянулось непозволительно медленно. Ровно в час я вылетела из офиса к Игорю. Мы сели в машину и поехали на Левбердон.

  - Опять в пафосное заведение? - нарушила я молчание.

   Он лукаво улыбнулся:

  - По местам боевой славы.

   Мы подъехали к ресторану, где я чуть больше месяца назад почтила своим вниманием приезд Руслана. Даже отдельную комнату Игорь заказал ту же самую. Мы сделали заказ. Я не знала, как благодарить его. Никакие слова не выразят то, что я чувствую. Он меня понял. Взял за руку и сказал:

  - Это я должен тебя благодарить, что судьба так причудливо извернулась, что позволило мне отомстить за смерть друга - отца Олега.

  - Ты сильно рисковал.

  - Не больше, чем в юности, к тому же мне помогли, - усмехнулся он.

  - Сейчас ставки другие.

  - Ставки те же самые, время более пафосное.

  - Ты прав.

   Принесли еду, мы замолчали на некоторое время.

  - Ты знаешь, а я завещание написала, - усмехнулась я, глядя в бокал.

  - Ну это никогда не лишнее, но в данном случае ты поторопилась, - засмеялся он.

  - Не захотела оставлять незаконченные дела, случись что.

  - Как-то ты пессимистично смотрела в будущее.

   Я покачала головой.

  - Я в него не смотрела, я жила последним днем. Знаешь, страшно так жить.

  - Пообещай мне не оглядываться на прошлое, жить настоящим и верить в будущее, - серьезно сказал Игорь.

  - Обещаю. Спасибо тебе.

  - Я ж просил тебя...

  - За будущее, - перебила я его.

  - Выкрутилась, - улыбнулся он. - Надеюсь, это у нас не прощальный обед и ты будешь радовать меня своим присутствием. И не только меня.

  - А кого еще? - удивилась я.

  - Батир передавал тебе привет и жалеет, что у него нет сына подходящего возраста, чтоб так лет через 8 помочь ему своровать невесту.

   Я рассмеялась:

  - С такой невестой проще будет договориться, чем воровать - может оказаться много жертв.

  - А как же сам процесс?

  - Тоже верно. Я рада буду его видеть.

   Он вернул меня обратно к офису, прощаясь, я порывисто его обняла, в душе поблагодарив судьбу, сведшую меня с этим противоречивым человеком. Если так подумать - он тоже мое наследство от Мишки.


   Игорь

   Из Москвы я вылетел в Ростов, где меня уже ждал Олег с машиной. Я хотел встретиться с Тамилой. Не для того, чтобы получить от нее благодарность, просто хотелось увидеть хоть одно приятное лицо после форума, который продолжил свою работу, но мне там уже делать было нечего.

   Я забрал ее от порога офиса и привез в тот ресторанчик, где она сунула голову в пасть нашему бизнесу. Сидя за столом напротив, я разглядывал ее. Тени под глазами, немного осунувшаяся, но всё такая же живая и ироничная. Новость о том, что она писала завещание, меня несколько огорошила. Неужели она настолько не верила в то, что получится решить проблему? Нет, она верила, что получится, но она готовилась заплатить за это очень высокую цену. Не говоря об этом никому, не прося ее спасти. Думала лишь о дочери. Преклоняюсь.

   Обняла на прощание. В душе разлилось трепетное тепло. Все риски стоили этого мгновения. Мгновения рядом с человеком, близкому по духу.

   Теперь к Батиру. Олег молча вел машину, а я уносился мыслями к прошлому, скользящему картинками у меня перед глазами. Неприятными картинками. Не заметил, как уснул. Олег разбудил меня, когда мы уже въехали во двор дома Батира. Я потер ладонями лицо. Сон был тяжелым.

  - Здравствуй, дорогой, - Батир сам открыл нам дверь. - Проходи, сейчас ужинать будем.

  - Всех разогнал? - усмехнулся я.

  - Почти. Зачем нам сегодня лишние уши.

   Стол был накрыт по-простому, без церемоний. Сначала ужин, все дела позже. Олег оставил нас в гостиной, а сам поднялся наверх, чтобы лечь спать. Разговор не был предназначен для его ушей.

  - Сколько я должен ребятам за работу? - задал я прямой вопрос Батиру.

  - Ни сколько.

  - Батир, мы же договаривались, что все расходы я беру на себя.

  - А я ничего им и не платил. Они сами на меня вышли. Я знаю, что рисковал, нанимая людей, о которых я ничего не знаю, но у них был свой интерес и... своеобразные рекомендации.

  - Подробности?

  - Интерес мне не озвучили, а рекомендации... Ты знал, что у 'Старого' было хобби?

  - Нет конечно. Какое?

  - Он делал изумительные ножи... ходовые, под конкретного человека. Получить от него такой нож - это заслужить высшее доверие. Их буквально единицы. Кое-что он делал и более широкому кругу, но те - его визитная карточка, там и клеймо немного, но отличалось, и еще кое-какие детали, незаметные на первый взгляд.

  - А ты откуда это знаешь?

  - Незадолго до его смерти мне пришла посылка, если можно так сказать о деревянной коробке, появившейся в моем кабинете.

   Батир показал рукой на деревянную коробку, стоявшую на журнальном столике, на которую я до этого не обратил внимание.

   Я взял ее в руки. Тщательно отполированное дерево под маслом. Открыл латунную защелку, распахнул крышку... Нож и ножны. Действительно кажется, что нож - копия Батира: несколько хищный, но в то же время практичный. Не знаю, почему у меня сложилось такое впечатление, ведь на нем не было ни вычурных травлений, ни бесполезных украшений рукояти.

  - Кстати, а денежку он у меня забрал, шкаф под сигнализацией, зараза, как-то вскрыл. И записка такая извиняющаяся: 'Совсем зажирел, еле-еле нашел у тебя металлическую деньгу'. Надо заметить, это была коллекционная металлическая деньга, - рассмеялся Батир.

  - Да уж, человек с юмором был, - сказал я, зная, что у Батира была слабость выставлять свою коллекцию под пуленепробиваемое стекло.

  - И не говори. В общем, к этому подарку прилагались координаты человека, который мог бы мне помочь в самом тяжелом положении, и то, как его идентифицировать. В общем, моя задача свелась к тому, чтобы его свести с моими людьми в Москве, с которыми и встречался Олег. Дальше... не знаю, как планировалась операция, как удалось сделать так, чтобы Вадим уехал с форума раньше, не взяв с собой водителя и охрану... - Батир сделал паузу. - Забавно, а лица я его и не запомнил. Он был весь какой-то средний... Чем-то Мишку напомнил, только помладше.

   Мы некоторое время молчали, каждый думая о чем-то своем. Потом я рассказал Батиру кусочек виртуозной операции, подсмотренный на форуме, отметив и то, что лица невзрачной женщины я не запомнил, да и возраст определить не смог.


   Тамила

   Прошло чуть больше месяца со смерти Вадима. В финансовых кругах она до сих пор аукалась небольшим переделом зон влияния, а у нас наступила благодатная тишина. Дети вернулись домой: начался новый учебный год и новый виток тренировок. В нашем доме стало еще шумней и многолюдней - прибавились друзья Дениса. На личном фронте... да какой это фронт... это не фронт, а всепоглощающий водоворот эмоций, которые я не могу выразить словами. Нет, могу. Я НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИ СЧАСТЛИВА!

   На пару дней приехал кум. 'Проконтролировать наше состояние и посмотреть вживую, кого принимает в семью', - как выразился он. На мои робкие попытки возразить, что с последним еще ничего не ясно, он ответил, что ему виднее. Перед отъездом он мне отдал небольшой сверток, попросив открыть письмо, прилагающееся к нему, после его ухода, а сам сверток отдать Игнату.

   Заинтриговано распечатываю конверт и вытаскиваю небольшой листок, исписанный знакомым до боли подчерком:

  Отпусти мою тень,

  оставь лишь память,

  Чтобы в солнечный день

  Не мог тебя ранить

  Той болью, что нес я всегда.


  Хранителем буду незримым

  Стоять за твоей спиной

  Лишь призраком неуловимым...

  А ты будешь чужой женой,

  Потерянной для меня навсегда.


  Игнат

  Деревянная почти простая коробка, если не знать, что на нее пущен кавказский орех под маслом с легкой тигристостью. Какое расточительство. Простенькая латунная защелка открывается легко, без скрипа распахивается крышка, едва уловимый запах кожи. У меня начинают предательски дрожать руки. Как такое возможно? Простой с виду нож и к нему ножны. Где-то я уже видел точно такой. Нет... не точно. Глаз наметан, так что едва уловимые различия чувствую. Я видел два подобных ножа. С трепетом беру его в руки. Создается впечатление, что мастер делал его именно для меня, под мою руку и для моей души. Матовый серый клинок, кавказский орех, то же самое клеймо... как возможно? В очередной раз бьется в голове этот вопрос и в душу закрадывается иррациональный страх, что из-за этого ножа исчезнет то, что сейчас дороже мне всего на свете. Тамила и ее дочь. Я уже привык считать их своей семьей. Боль и злость начали зарождаться где-то в душе. Он тоже имеет на них право, на счастье с ними. Даже бОльшее, чем я.

  Белый конверт за лентой на крышке заметил не сразу. Взял в руки и неаккуратно разорвал его, вытащив простой белый лист.

   'Я уверен, если этот нож попал к тебе - ты достоин его. Это последняя моя работа. Храни и оберегай моих... уже наших девочек так, как я уже никогда не смогу этого сделать. Счастья вам.

  P.S. Не пугайся, если нож тебе идеально подойдет, считай это предвидением мастера. Она никогда бы не выбрала того, кто бы был похож на меня'.

   Становится стыдно за свой эгоизм и злость.

  Я стоял под мелким моросящим дождем. Он лучше всего описывал то место, где я сейчас находился. Кладбище и мокрый черный памятник с фамилией, именем, отчеством и датами рождения и смерти. Без фотографии. Только черный гранит, отполированный с лицевой стороны и частично с обратной, с взмывающим вороном. Сколько я так стою, уже изрядно намокнув, не считал. Что сказать похороненному здесь? Кроме простого слова 'спасибо' и переворачивающих душу эмоций, которые просто не описать, ничего. Я думаю, он меня поймет. Наклонился к памятнику и загнал железную денежку в подчавкивающую осеннюю землю - традиция должна быть соблюдена. Но я с тобой не расплачусь за тот большой бесценный подарок, который ты мне вручил - жизни своих, а теперь уже моих женщин. Покойся с миром. И если есть что-то после жизни, то, надеюсь, тебе спишутся твои грехи.