— Ваша светлость! — в ужасе воскликнула мадам Хельер. — Никогда, никогда и никто не назовет вас дикаркой!

Кири рассмеялась.

Бабушка Джулии только изумленно покачала головой.

Высказывания Марии отвлекли общее внимание от Джулии, за что она была безгранично благодарна подруге. Эльза, как ее камеристка, не могла не узнать о шрамах, но Джулия не вынесла бы, если бы о ее унижении стало известно всем.

Когда дыхание Джулии выровнялось, она сказана:

— Если мне позволено высказать свое мнение, я поддерживаю предложение Марии. Мне больше по душе спокойная элегантность, чем показная роскошь.

— Хорошо. Скромное декольте подойдет больше, но можно сделать более глубокий вырез на спине, — предложила модистка. — Ведь у вас такая превосходная кожа, леди Джулия. Как фарфор. Бетси, накинь китайский шелк на плечи леди Джулии.

Когда помощница бросилась исполнять приказ модистки, Джулия подключилась к обсуждению, чтобы высказать и свое мнение. Общими усилиями решили вопрос с бальным платьем. Остановились на изысканном строгом покрое, соответствующем ее небольшому росту. На Джулию попеременно примерили около дюжины тканей, но в конце концов сошлись на шелке, который выбрала леди Кири.

Затем перешли к выбору других нарядов для Джулии: платьев и плащей для прогулок, костюмов для верховой езды и всех остальных необходимых великосветской леди вещей. В полдень Мария позвонила в колокольчик и распорядилась подать закуски и освежающие напитки для всех присутствующих. Непринужденная атмосфера легкомысленного веселья, царившая в этой чисто женской компании, способна была огорошить любого мужчину. Что и получило наглядное подтверждение, когда Эштон заглянул в комнату, окинул ее потрясенным взглядом и сразу же удалился в более спокойное место.

Когда все решения относительно тканей, фасонов, украшений, и отделок были согласованы и приняты, Джулия спустилась со своего насеста. Взяв один из отрезов ткани, она набросила полотнище на плечи Марии.

— Я заметила, что ты глаз не спускаешь с этого переливчатого мантуанского шелка. Его зеленый цвет, отливающий золотом, превосходно тебе подходит. — Она перевела взгляд на остальных. — Видите, как золотистые отблески на ткани удачно оттеняют золотые крапинки в глазах ее светлости?

Мария задумчиво погладила блестящий шелк.

— Адам говорит, что мне следует больше тратить на себя.

— Конечно, так и поступай! — На губах леди Кири мелькнула озорная улыбка. — Он будет счастлив увидеть тебя в этом шелку. С изумрудами.

— Влезай на табурет, Мария! — скомандовала Джулия. — Теперь твоя очередь.

Мария подчинилась, выбрав свободный фасон с расчетом на растущий живот. К тому времени как мадам Хельер с помощницами удалились, бабушка Джулии и леди Кири тоже выбрали ткани и заказали платья. Джулия налила себе чашку чаю.

— Я ведь по-настоящему не выходила в свет до замужества, поэтому понятия не имела, какого адского труда стоит одеваться, как великосветская дама!

— В высшем обществе сразу должны осознать твое высокое положение, — важно заявила ее бабушка. — После этого ты уже сможешь одеваться так, как пожелаешь. Тебя всего лишь сочтут немного эксцентричной.

— Я этого вовсе не хочу, бабушка! — воскликнула Джулия. — Надеюсь, мне больше не придется подвергнуться такой пытке!

— Теперь, когда основы подобающего тебе гардероба заложены, в этом не будет необходимости, — заверила ее Мария. — Ты выбрала классический строгий стиль в одежде и будешь всегда превосходно выглядеть.

Бабушка поднялась и обняла Джулию.

— Я распорядилась, чтобы мадам Хельер отправила чек за сегодняшний визит мне, — тихо сказала она. — Это мой подарок любимой внучке.

— Бабушка, это слишком щедро! — воскликнула Джулия.

— Мне нужно наверстать потерянные годы. — Голос старой женщины дрогнул. — Я давно не испытывала такого удовольствия, как сегодня… С тех самых пор, как умерла твоя мама, крошка моя. Хотя я очень горжусь тем, как ты стойко одолевала трудности. Я счастлива, что ты вернулась домой.

— Я тоже этому очень рада, бабушка, — ответила Джулия, еле сдерживая слезы. — Спасибо тебе!

Рэндалл почти уже забыл, как прекрасен Роском. Он остановил коня на холме, с которого открывался чудесный вид на горную гряду и на старинный каменный дом, в котором он родился. Роском был скромным дворянским жилищем, а не величественным замком. Это было родовое гнездо многих поколений семьи его матери.

После того как его родители умерли и Давентри стал его опекуном, Рэндалл редко бывал в Роскоме. Когда он последний раз приезжал сюда? Боже милостивый! Больше двух лет назад. Еще до того, как его ранили.

Рэндалл пустил коня вниз по холму. Большую часть восстановительного периода после ранения он провел в Лондоне. Оттуда отправился в Шотландию на поиски Эштона, а затем снова отплыл на Пиренеи.

И хотя за последние годы он мало времени провел в Роскоме, только здесь он чувствовал себя дома. Рэндалл миновал старые железные ворота, которые никогда не закрывались, и поехал вдоль длинной подъездной аллеи, ведущей к дому с хозяйственными пристройками.

Маленький олень игриво отскочил в сторону, как видно, не слишком обеспокоенный его присутствием. Все вокруг было хорошо ухожено и содержалось в полном порядке. Надо отдать должное Давентри, он нанял достойного человека присматривать за поместьем. Колдуэлл был настолько умелым и надежным управляющим, что Рэндаллу никогда не приходило в голову его заменить.

Утром он непременно вызовет его, чтобы обсудить состояние коттеджей арендаторов и дренажной системы, а также стоимость нового сельскохозяйственного инвентаря. Скорее всего он согласится на все предложения Колдуэлла, потому что этот человек обеспечивал высокую доходность Роскома и плодородие его земель в течение более двадцати лет.

В этой поездке не было особой необходимости, но Рэндаллу хотелось на несколько дней уехать из Лондона. Гордон, похоже, расстроился из-за новой разлуки с хозяином, но он быстро утешится со своей Эльзой, раз уж они теперь живут под одной крышей.

Рэндалл обогнул дом, подъехал к конюшням и, спешившись, завел усталого коня внутрь. Конюх Уиллетт был там, в седельном чулане, и чинил упряжь. Подняв взгляд, он встал и вышел навстречу, приветствуя хозяина так, будто Рэндалл побывал здесь только на прошлой неделе.

— Добрый день, сэр. На этот раз вы к нам надолго?

— На пару дней. Но скоро я буду здесь жить. — Рэндалл расседлал коня и принялся его обтирать, с удовольствием выполняя обычную работу конюха. Нога его ныла после длительной скачки, но держался он неплохо. Скоро он будет воспринимать свое исцеление как нечто само собой разумеющееся. — Я женился, поэтому приехал удостовериться, что в Роскоме все будет готово к приезду молодой хозяйки.

Уиллетт оживился:

— Вам понадобится больше прислуги в доме? Моя младшая дочь может предложить свои услуги.

— Наймом займется моя жена. Но я порекомендую ей твою дочку. — Рэндалл порылся в памяти. — Должно быть, это Нэнси?

— Она. У вас отличная память, сэр.

Поставив коня в стойло, Рэндалл направился в дом, прямо на кухню, страшно удивив свою кухарку-экономку. Она выпекала пастуший пирог — картофельную запеканку с мясом — для себя и своего мужа, и Рэндалл заверил ее, что это блюдо его вполне устроит.

Затем он обошел знакомые комнаты, пытаясь взглянуть на дом глазами Джулии. Все было в полном порядке. Не обнаружилось ни протекающих потолков, ни древесного грибка, ни жучков-древоточцев.

Но ничего не делалось и для обновления убранства дома со времени гибели его родителей. Во время кратких визитов Рэндаллу нравилось, что дом его детства остается неизменным. Но теперь он видел, что краски поблекли, обивка мебели требовала замены, некоторые ковры потерлись. Новой хозяйке не придется сидеть без дела.

Рэндалл зашел в гостиную и, сложив руки за спиной, уставился в окно на простирающуюся перед ним холмистую долину. Как сложилась бы его жизнь, если бы родители не умерли? Он вырос бы здесь, в этом доме. Возможно, у него были бы братья и сестры. Он не стал бы тем сорванцом, что угодил в Уэстерфилдскую академию.

Однако дружба, которая завязалась там, безмерно обогатила его жизнь. Смог бы он так же сблизиться со своими соучениками, если бы его отправили в обычную для его положения школу? Скорее всего нет. Непослушные питомцы леди Агнес Уэстерфилд нуждались друг в друге больше, чем обычные школьники.

Пошел бы он тогда в армию? Маловероятно. Он бы поступил в университет и жил подобно большинству молодых людей своего класса. Учился бы управлять поместьем у своего отца здесь, в Роскоме, а часть времени проводил бы в Лондоне, отдавая дань увлечениям молодости. Сейчас он был бы уже женат, возможно, даже стал бы отцом. Но матерью его детей была бы не Джулия.

Не было никакого смысла раздумывать о жизни, которая у него могла бы быть. В той жизни, которую он реально прожил, он получил многочисленные шрамы, друзей, близких как братья. И Джулию.

Рэндалл попытался мысленно представить себе ее жизнь здесь. Как она станет проводить время? Будет читать книги в маленькой библиотеке? Варить варенье в тишине кухни? Рядом не будет детей, весело резвящихся в своей комнате. Эта мысль ранила гораздо больнее, чем он мог вообразить месяц назад.

Джулия сумела обустроить свой маленький коттедж, сделать его уютным и гостеприимным. Она сможет сделать то же самое здесь. И все же Рэндаллу трудно было представить ее в этих комнатах. Что это, недостаток воображения? Или вообще глупо думать, что они когда-нибудь будут жить здесь вместе?

В некотором смысле его семейная жизнь складывалась удачно. Лучше, чем он ожидал. Но Рэндалл не мог игнорировать тот факт, что леди Джулия Рейнз оказалась богатой наследницей. Деньги давали ей свободу выбора, о которой большинство женщин не может даже мечтать. Она в состоянии купить себе собственное поместье, если захочет. Или собственный особняк в Лондоне. Или отправиться в путешествие.

С горечью Рэндалл осознал, что ему хотелось, чтобы Джулия нуждалась в нем, в его защите и поддержке. Ведь он и сам нуждается в ней.

Рэндалл почувствовал, как что-то давит ему на ногу. Опустив взгляд, он увидел большого кота, усердно трущегося о его лодыжку. Кот был темный, с белой грудкой и лапками. Он щедро оставлял белую шерсть на одежде хозяина Роскома.

Рэндалл улыбнулся и взял кота на руки. Тот громко заурчал от удовольствия. Мать Алекса постоянно держала кошек, и этот толстяк скорее всего был одним из их отдаленных потомков. Даже если Джулия никогда не приедет сюда, он не останется в одиночестве.

Глава 26

Готовясь к выходу в свет, Джулия несколько последующих дней была страшно занята. Но ночами она чувствовала себя одиноко. Ей нравилось делить постель с мужем даже в жаркую погоду. А уж когда придет зима, это будет особенно приятно.

Четыре дня спустя после отъезда Рэндалла Джулия получила от него письмо. Эльза принесла его к завтраку на подносе с чаем. Рэндалл кратко сообщал, что дела в Роскоме идут на лад и он ожидает, что скоро сможет отвезти ее туда.

Джулия и Мария собрались днем отправиться за покупками. Формально — приобрести для Джулии кое-какие необходимые мелочи. Но главным образом они затеяли эту поездку для развлечения. Энтони открыл Джулии счет в своем банке, так что теперь у нее появились деньги на карманные расходы. Доступ ко всему наследству она должна была получить через месяц или два.

Брат сообщил ей, что отец в ярости. Но Каслтон не имел законного права воспрепятствовать дочери получить наследство. К тому же адвокаты их семьи предусмотрительно рассудили, что будущее за лордом Стоунли, поэтому не стали вставлять ему палки в колеса.

Одевшись, Джулия направилась в свою личную комнату. Прежде это была гостевая спальня, смежная с гостиной Рэндалла. Теперь это помещение отдали в ее полное распоряжение. Новая гостиная Джулии превратилась в прелестное гнездышко, выдержанное в кремовых и розовых тонах. Она была даже немного просторнее главной приемной в ее коттедже в Хартли.

Джулия уселась за изящный французский письменный стол и просмотрела свой список покупок. Когда-нибудь она привыкнет воспринимать деньги у себя в кошельке как нечто само собой разумеющееся. Но сейчас это была для нее ошеломительная роскошь. Если бы она всю свою жизнь провела в аристократических кругах, где и родилась, она бы так и не осознала, как ей повезло. К хорошему привыкаешь быстро.

Джулия уже собиралась спуститься вниз к завтраку, когда солнечный луч коснулся ее обручального кольца, высветив затейливый кельтский узор на золотой поверхности. Внезапная мысль осенила ее, и она позвонила, вызывая Гордона.