— Прекрати говорить за меня! За последний год я видела тебя только один раз. А сейчас ты врываешься сюда ночью, как к себе домой, и хочешь, чтобы я в течение пяти минут приняла серьезнейшее решение. Тебе не откажешь в самонадеянности, Рей.
— Хорошо, сколько тебе нужно времени, чтобы все обдумать?
— Откуда я знаю? — резко сказала она.
— Ты хочешь сохранить хорошую мину при плохой игре,— гневно бросил Рей.— Держать меня на поводке как собачонку, а тем временем жить, как тебе самой того хочется. Так не пойдет, Кэтти. Я так больше не могу.
— В одиннадцать ночи трудно принимать решение, от которого зависит дальнейшая жизнь, — вскипела она. — Возвращайся домой, Рей. Первым же самолетом. Я обещаю, что напишу тебе.
Зная, что унижает себя, Рей все же не удержался и язвительно сказал:
— Это прозвучало, как обещание Юстину испечь пончики.
— Ты невыносим, — крикнула Кэтти. — Убирайся! Хватит с меня! Похоже, единственным выходом становится развод. — Она резко повернулась и распахнула дверь. — Я же сказала, что напишу тебе.
Он отошел от стола, размял затекшие пальцы и направился к двери.
— Тебе не удастся обмануть меня, Кэтти. Я вижу, что слово «развод» тебе не нравится так же, как и мне. Подумай об этом завтра, когда будешь готовить пончики.
Он взглянул ей прямо в глаза, лицо его было серьезным.
— Кэтти, бессмысленно бежать от действительности. Не будь ребенком, который боится темноты. Надо принимать жизнь такой, какая она есть, — плохой и хорошей, счастливой и трагической. Нельзя забыть Джейка. Лучше, если мы будем хранить память о нем.
Он коснулся ладонью ее лица и с нежностью провел по щеке к уголку рта.
— Спокойной ночи, Кэтти.
Рей вышел на крыльцо и закрыл дверь. Кэтти осталась стоять с открытым ртом, не успев ответить ему. Эти слова оказались единственными из тех, что он приготовил заранее, и она на время потеряла дар речи. Ему была необходима эта маленькая победа. Рей чувствовал себя не лучшим образом — невидимый противник безжалостно толкнул его, и он со всей силы ударился о бетонную стену.
Она не согласилась на развод. Рей с облегчением вздохнул.
Но она бросила ему в лицо, что его любовь сковывает ее цепями.
Сравнение больно ранило его.
Глава 3
Рей заканчивал бриться, когда прозвучал звонок к завтраку. Он взглянул на отражение в зеркале и дотронулся до небольшого пореза на щеке. На него смотрел человек, проспавший не более трех часов.
Его мучили ночные кошмары, сменявшиеся страстным желанием близости с Кэтти. Глубоко посаженные глаза Рея совсем ввалились, под ними чернели тени. Знать, что Кэтти совсем рядом и в то же время она так далека от него, оказалось для Рея пыткой. Но хуже было другое — он потерял всякую надежду забыть свою любовь. Сейчас он чувствовал, как сильно любит жену сердцем, душой и телом. Вероятно, мрачно подумал он, причесываясь у зеркала, эта любовь навеки.
Он не сможет забыть ее.
Но нельзя же привязать ее к себе насильно и держать рядом как средневековую узницу? На дворе вторая половина двадцатого века, доктор Адамс!
Порез, похоже, перестал кровоточить, пора отправляться на завтрак. Рей взглянул на себя еще раз. Когда-то Кэтти находила его не отразимым.
Как все изменилось с тех пор! Пожалуй, она права, надо улететь на материк первым же самолетом. А потом принять предложение лондонского института. Если Кэтти решит вернуться к нему, они смогут жить и в Англии. Ему все равно, где жить, в Лондоне или в Мельбурне, только бы Кэтти была рядом.
Она боится любви. Боится радостей и разочарований, которые она несет с собой.
А может быть, она просто ненавидит его. К сожалению, это тоже нельзя исключить. Горе могло таким образом трансформировать ее любовь к нему.
Рей поправил открытый воротник голубой рубашки и спустился вниз.
За столом пустовало только его место. Любители птиц поднялись на рассвете, успели совершить прогулку и теперь с аппетитом набросились на пончики с черникой, запивая их горячим кленовым сиропом. На этот раз разговор шел о венценосном голубе, сменившем вчерашнего тонкоклювого буревестника. Рей выпил апельсиновый сок и принялся за пончики.
— Хотите кофе?
Вилка выпала из рук Рея. Не глядя на Кэтти, он ответил:
— Да, спасибо.
Она наклонилась, чтобы налить ему кофе. На Кэтти была юбка в цветочек, накрахмаленная белая блузка очень шла ей. Не обращая внимания на ее неприступный вид, Рей вдруг громко сказал:
— Кэтти, ты не поцеловала меня и не пожелала доброго утра.
Любители птиц замолчали и все как один уставились на него. Один из них, с бородой, спросил:
— А с чего бы ей делать это?
— Она моя жена, — гордо заявил Рей. — Кого же, как не меня, ей целовать по утрам?
На секунду ему показалось, что Кэтти сейчас опрокинет ему на голову кофейник.
Это рассмешило его. Рей почувствовал вдруг необычайный прилив сил.
— Не стоит этого делать, дорогая,— сказал он, весело глядя на нее.
Кэтти буквально задохнулась от возмущения.
— Мы разошлись,— пояснила она, обводя взглядом всех присутствующих.— Ты хотел получить развод, я согласна.
Рей резко отодвинул стул и встал.
— Итак, это твое решение?
Онемевшие любители птиц с изумлением переводили взгляд с Кэтти на Рея.
— Да! — запальчиво выпалила Кэтти.
— Ну что ж... В таком случае ты не будешь возражать, если я задержусь здесь на несколько дней? Раз ты решила развестись со мной, значит, больше меня не любишь, поэтому вряд ли мое присутствие будет тебе в тягость.
— Ты должен благодарить судьбу, что у меня в руках кофейник, а не кухонный нож, — бросила она. — Прекрати вести себя глупо, Рей, и возвращайся в Мельбурн. Я думаю, это будет лучше.
— А я так не думаю,— лениво произнес он.— Знаешь, хоть ты и говоришь, что хочешь развода, по твоему виду, любовь моя, не скажешь, что ты относишься ко мне равнодушно.
— О Боже! — воскликнула она и быстро вышла.
С безмятежной улыбкой на лице Рей сел на место и снова взял нож и вилку:
— Пончики просто великолепны, не правда ли? Ну, не чудо ли моя жена?
Бородатый любитель птиц обратился к своему собеседнику:
— Норман, вы уверены, что на травяном дереве сидел медосос?
— Конечно. Я слышал его пение, напоминающее звуки флейты,— спокойно ответил Норман.
— Да, медосос в этих краях крупнее, и оперение его более полосатое.
— А доводилось ли вам в открытых, незащищенных от ветра районах слышать его пение, напоминающее чревовещание? В нем чудится что-то неземное...— вмешался в разговор самый молодой орнитолог.
Рей спокойно продолжал есть пончики. Надо разыскать сегодня утром Гюнтера. Если он собирается задержаться на несколько дней, не мешает узнать хотя бы, как выглядит кулик.
Пусть все идет своим чередом. У Кэтти должно быть время подумать, он не станет торопить ее с решением.
Рей выпил кофе на веранде. Три птицы с белыми боками и зеленовато-коричневым туловищем копошились в водорослях; в вереске, росшем вокруг гостиницы, раздавались шорохи и чириканье. На веранду долетал шум прибоя. В природе царил покой, и это привело Рея в чувство. Сцена за завтраком доставила ему удовольствие, но вел он себя неразумно. Что, черт побери, он старается доказать? Вынудить Кэтти развестись с ним? Утреннее солнце ласкало лучами. Я борюсь за свое счастье, думал Рей. За этим я и приехал сюда. Но лучше действовать не эмоциями, а рассудком, иначе я рискую его лишиться.
Мальчуган лет восьми-девяти прыжками поднимался по ступенькам, ведущим с берега моря. Увидев Рея, он остановился как вкопанный и восторженно произнес:
— Вы видели ее? Беседковую птицу?
На шее у мальчика висел бинокль, а в волосах запутались мелкие веточки и листья. Шорты были порваны, а голые ноги покрыты свежими царапинами.
— Нет, не видел, — ответил Рей. — Я плохо разбираюсь в птицах.
— Тогда зачем вы приехали на Сорочий мыс?
— Я приехал увидеться с Кэтти... Она моя жена.
— Правда? — Карие глаза мальчика недоверчиво смотрели на Рея; у него были коротко постриженные рыжие волосы и худое оживленное лицо.— Она нам о вас никогда не рассказывала.
Рей подозревал это. Неожиданно для себя он почему-то сказал мальчику правду:
— Мы расстались около года назад. Но мы по-прежнему женаты.
— А, так вы поссорились?
— Да, и всерьез,— криво усмехнувшись, сказал Рей.
— Когда мы с мамой ссоримся, она всегда говорит, что надо помириться до захода солнца.
— Кажется, твоя мама замечательная личность. Ты сын Салли и Мела Болтон?
— Ага. — Мальчик нахмурился. — У мамы скоро будет ребенок.
— Я знаю. А разве ты не рад?
— Ребенок будет все время плакать. Кэтти это тоже не нравится. Когда она приехала и увидела, что мама беременна она даже хотела сразу уехать.
Но она не уехала, подумал Рей с надеждой. Она осталась.
— Меня зовут Рей — спросил он — А тебя как?
— Роберт. Ненавижу, когда меня зовут Боб.
— Хорошо, Роберт. Не согласишься ли ты показать мне птиц в округе?
— Конечно! Правда, сначала мне надо позавтракать, но через десять минут я вернусь. Подождите меня здесь, пожалуйста.
Его башмаки застучали по дощатому полу веранды, и он скрылся за дверью. Обрадовавшись возможности остаться одному, Рей стал вглядываться в морскую даль. Рей подумал, каким бы вырос Джейк. Был бы он похож на этого полного энергии любознательного ребенка?
Ему никогда не узнать ответа на этот вопрос.
Не зная, куда себя деть, Рей пошел наверх в свою комнату, переоделся для прогулки и почистил зубы. Он ждал на веранде, когда из двери выскочил Роберт; одной рукой мальчик размахивал биноклем, захваченным для Рея, в другой держал орнитологический справочник.
— Я собираюсь к Гюнтеру, — сказал он. — Вы с ним знакомы?
— Мы познакомились на судне по дороге сюда.
— Гюнтер знает, где искать длинноклювого кулика: это действительно редкая птица.
Итак, мне наконец предстоит познакомиться с длинноклювым куликом, подумал Рей с иронией. Гюнтер, несомненно, обрадуется, увидев его с биноклем.
— Пошли, — сказал он.
Рей вскоре понял, что люди, интересующиеся птицами, передвигаются со скоростью черепахи.
Первым делом Роберт заставил его навести бинокль на заросли банксии, и в поле зрения Рея попала небольшая птичка того же яркого желтого цвета, как огромные цветы этого растения. Она переливалась на солнце, как драгоценный камень. Мальчик высмотрел в лесу мухоловку и, чтобы не спугнуть птицу, шепотом рассказал, что самцы мухоловок утеряли свой пестрый наряд — на Тасмании они коричневые. Затем Рею была представлена зеленая розелла. Роберт поразил Рея познаниями. Когда они добрались до коттеджа Гюнтера, ему стало понятно, почему Норман и его команда каждый день поднимаются с рассветом.
Роберт выпалил спускающемуся по ступенькам Гюнтеру:
— Рей идет с нами. Он женат на Кэтти.
Улыбка исчезла с лица Гюнтера.
— Это правда? — сурово спросил он. Рей кивнул.
— Да... хотя последний год мы живем врозь. Мне следовало сказать вам об этом еще на судне, Гюнтер.
В ответ на это Гюнтер махнул рукой:
— У нее совсем нет средств. Вам так тяжело содержать ее?
Рей прищурил глаза.
— Она отказывается принять от меня деньги,— сказал он, не пытаясь скрыть замешательства, вызванного этим вопросом.
— Хм. Она прекрасная женщина. Почему вы разошлись?
Рей, пристально глядя в глаза Гюнтеру, произнес:
— У нас умер ребенок. Случайная смерть Бессмысленная, внезапная. Что еще вы хотела бы узнать?
Гюнтер хрипло сказал:
— Извините, старина. Я лезу не в свое дело.
Но тут вмешался Роберт:
— Поэтому Кэтти и не хочет, чтобы у моей мамы родился ребенок?
— Наверное, Роберт. Она очень страдала, когда умер Джейк.
— Пойдемте, поищем кулика, — сказал Гюнтер.
Следующие три часа Рею пришлось продираться сквозь заросли акации, камыши и болота; воистину, орнитология — занятие не для слабых. Однако неожиданно для самого себя он получил от этого удовольствие. Длинноклювый кулик — птичка неопределенной расцветки, извлекающая клювом пищу из пластов высохшей грязи и мало чем отличающаяся от своих короткоклювых собратьев,— не произвел на него должного впечатления. Но когда Гюнтер предложил прийти сюда в одиннадцать вечера и показать ему крачек, Рей с радостью согласился.
"Не могу сказать «прощай»" отзывы
Отзывы читателей о книге "Не могу сказать «прощай»". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Не могу сказать «прощай»" друзьям в соцсетях.