Он вернулся в гостиницу и проспал до обеда. За столом Рей не произнес и двух слов. Его не удивило, что обед подавала миссис Бенсон.

Без пяти одиннадцать, освещая себе путь фо­нарем, Рей поднимался на крыльцо коттеджа Гюнтера. Оказалось, что Гюнтер не один. В глаза ему ударил свет другого фонаря, он услышал раздраженный голос Кэтти:

— Гюнтер, вы не говорили, что Рей идет с нами.

— Забыл, наверное, — ответил Гюнтер. — Пой­демте.

— Я вам не нужна, если Рей будет с вами.

— Я вам плачу, чтобы вы присматривали за крачками. Бросьте ерепениться, Кэтти, и пошли.

Гюнтер быстро направился в сторону маяка, оттуда лился холодный голубоватый свет. Кэтти поежилась от холода и последовала за ним, замы­кал шествие Рей. Похоже, он нашел в Гюнтере союзника. Хотя его прямолинейность могла ско­рее навредить, чем помочь.

На Кэтти были плотно облегающие, выцвет­шие джинсы, она грациозно шла впереди Рея. Лесная тропинка петляла между буками, высокий папоротник доходил Рею до колен, ночной воз­дух был напоен ароматом лесных цветов, ягод и влажного мха.

Внезапно Гюнтер резко остановился, и шед­шая за ним Кэтти наскочила на него. Рей сзади схватил ее, пытаясь помочь сохранить равнове­сие, и почувствовал, как ее талия дернулась под его ладонью. Волосы Кэтти щекотали ему нос.

— Пусти меня, все в порядке, — пробормота­ла она, оттолкнув его локтем.

— Тшшш,— прошептал Гюнтер, выключая фонарь. — Слышите?

Рей вспомнил о цели похода. Он застыл на месте, прислушиваясь: слева раздавался звук, напоминавший жалобный писк. Однако доно­сился он не с деревьев, а, казалось, шел из-под земли. Откуда-то из темноты послышался другой звук — высокий, за ним еще один — погромче, и вскоре весь лес наполнился стран­ными, жутковатыми криками. Рей положил руку Кэтти на плечо:

— Это и есть крачки? Где они?

— Их норки под землей. Слышишь, это птен­цы — они просят есть.— Она повернулась.— Видишь?

Тень скользнула среди деревьев.

— Это один из родителей, — прошептала Кэтти.— Обычно они два-три дня ищут пищу в море, затем возвращаются кормить птенцов и сменить другого родителя.

Ее бледное лицо выглядело возбужденным. Перед ним стоит прежняя Кэтти, с замирающим сердцем подумал Рей; давно он не видел ее такой оживленной. В последние месяцы их жизни в Ме­льбурне она всегда была погружена в свое горе. До них долетели слова Гюнтера из темноты:

— Пойду проверю гнездо совы, а вы оста­вайтесь здесь и ждите меня. Домой вернемся другой дорогой.

Луч фонаря мелькнул среди деревьев и исчез. Кэтти раздраженно сказала:

— Для сводника он действует слишком пря­молинейно. Что ты ему сказал, Рей?

— Правду, — тихо ответил Рей. — А как пти­цы находят свои гнезда в темноте?

Его действительно интересовал ответ на этот вопрос, но больше всего ему хотелось просто стоять рядом с Кэтти среди окутывающей их ночной темноты. Она неохотно ответила:

— Никто не знает. Возможно, по запаху... слышишь? Один из родителей ищет свою норку на земле.

Луч фонаря выхватил из темноты небольшую темную птичку с изящно заостренными крылья­ми, копошащуюся среди опавших веток.

— Их лучше не трогать,— тихо произнесла она.— На них приятно смотреть, но, если взять в руки, они могут забрызгать тебя сильнопахнущей жидкостью. Видишь, вот так они приносят пищу птенцам.

Погруженный в свои мысли, Рей спросил:

— Они для тебя что-то значат?

Кэтти погасила фонарь, словно не хотела, что­бы он видел ее лицо.

— Они девять месяцев в году проводят в от­крытом океане, не касаясь земли, а потом роют норки в лесной глуши и выводят птенцов. Удиви­тельные создания, я очарована ими.

— Они возвращаются в ту же норку из года в год?

Кэтти неохотно ответила:

— Да, если удалось вывести в ней птенцов.

— Одна и та же пара птиц?

— Да. Гюнтер окольцевал пару, пробывшую вместе пятнадцать лет. Я приехала в июне, и взрослые птицы только начали возвращаться сюда. Они не виделись всю зиму и встретились в старой норке. Они даже радостно попискивали дуэтом, так, словно счастливы встретиться вновь.

Боясь отпугнуть ее, со смехом в голосе Рей произнес:

— Если бы я был крачкой, то сейчас тоже радостно попискивал бы. Спасибо, что рассказа­ла мне об этом.

Кэтти взглянула на него; лицо ее было серьезно:

— Но нам не удалось вывести наших птенцов... Я... я думаю, тебе пора найти другую подругу.

— Я не хочу никого, кроме тебя.

— Я не гожусь тебе больше в жены,— с бо­лью в голосе сказала она. — Я не стану занимать­ся с тобой любовью, Рей. Ничего не изменилось. Я не хочу другого ребенка.

— У нас нет причин опасаться, что мы поте­ряем второго ребенка, — убежденно сказал Рей.

— Не стоит об этом говорить.— Она вдруг вытянула руки и положила ему на плечи. Почув­ствовав, как он вздрогнул от удовольствия, кото­рого не пытался скрыть, Кэтти опустила ресни­цы.— Пожалуйста, поверь мне, Рей, я, правда считаю, что тебе лучше уехать отсюда, забыть меня и найти другую.

Сердце Рея бешено колотилось.

— Ты меня больше не любишь?

— Я... я... нет.

— Посмотри мне в глаза и скажи, Кэтти,— требовательно произнес он, поднося ее руку к гу­бам. Кончики пальцев похолодели.

Она попыталась отдернуть руку.

— Ты должен мне поверить!

— Ты забываешь, что я знаю тебя лучше, чем кто-либо, — настаивал Рей. — Ты честная и пре­данная. Пять лет назад ты сказала, что будешь любить меня вечно.

— Когда я выходила за тебя замуж, разве я могла предположить, что произойдет с нами? Смерть чужих детей обычно тебя не касается. Если бы пять лет назад ты сказал, что четыре года спустя я не смогу выносить даже твоих прикосновений, я бы подумала, что ты сошел с ума. Но я была молода, беззаботна и думала, что мир у моих ног. Разве я могла знать, что произойдет то, чему суждено было случиться?

— Ни ты, ни я не знали, что суждено нам. И это произошло, Кэтти. Но жизнь про­должается, и мы должны жить вместе. Иначе лучше умереть.

Бессознательно Кэтти с силой сжала его руку.

— Не знаю, как мне заставить тебя понять!

— Я люблю тебя,— твердо сказал он.— И буду любить всегда. Возвращайся ко мне, Кэт­ти. Давай попробуем начать все заново.

— Нет... нет, не могу. Я не могу этого сде­лать.

Рей тяжело вздохнул, стараясь подавить нестерпимое желание обнять ее. Утром он убедил себя, что если хочет вернуть ее, то не должен терять головы. Следуй своим же советам, сказал он себе.

— Ты помнишь, что происходило с нами пос­ле его смерти? — обратился он к Кэтти. — Как мы старательно избегали друг друга, боялись лишний раз потревожить наши чувства. Это про­шло, Кэтти ,— тебе это так же ясно, как и мне. Я здесь менее двух суток, а ты уже успела наорать на меня, мы целовались, после чего я не мог заснуть — так хотел тебя. И мы говорили начис­тоту. Я не верю, что все так и должно остаться, это противоестественно.

— Я не вернусь к тебе,— глухо повторила она.

Рей услышал треск веток и увидел, как луч фонаря Гюнтера скользнул по деревьям.

— Я сделаю все, чтобы ты передумала,— сказал он.

Кэтти отдернула руку.

— Не заставляй меня ненавидеть тебя! — вос­кликнула она.

— Вряд ли это входит в мои намерения!

— Видел обоих птенцов,— запыхавшись, объявил Гюнтер.— В следующий раз я отведу вас к гнезду, Рей. А лучше, пусть вас проводит Кэтти. Я слишком стар, чтобы продираться сквозь лесную чащу в темноте.

— Вам ли жаловаться, Гюнтер,— сказала Кэтти. — Я, пожалуй, откажусь.

— Не стоит отказываться, ведь вы тоже без ума от птиц. Вы готовы. Рей?

— Да. Роберт завтра тащит меня с собой куда-то, кажется, еще до рассвета, так что лучше мне лечь спать.

— Он отличный паренек,— сказал Гюнтер. — Иногда, глядя на него, мне становится жаль, что у меня нет сына.

Кэтти отвернулась и почти бегом устремилась вперед по узенькой тропинке.

— Спасибо, Гюнтер, это было замечатель­но, — сказал Рей, направляясь за Кэтти.

— Заставьте ее показать вам гнездо совы,— промычал ему вслед Гюнтер.— Но запомните, делать это надо ночью.

Наверняка ночью, подумал Рей, нагоняя Кэт­ти. Ловкость, с какой ей удавалось не споты­каться о корни деревьев и лежащие повсюду камни, восхищала его, как и ее стройные бедра, которые он видел перед собой. Рей, споткнувшись о поваленный ствол, успел ухватиться за ветку и с трудом удержал равновесие. Задыхаясь, ска­зал Кэтти:

— Либо ты поправилась, либо твои джинсы сели.

Она остановилась как вкопанная.

— Почему бы тебе не идти впереди меня? — процедила она сквозь зубы.— Возможно, тогда тебе удастся избежать падения лицом вниз.

— Мне больше нравится идти за тобой.

— Знаешь, если Гюнтер прямолинеен, то ты просто прешь напролом!

— Давай, Кэтти,— мягко сказал Рей,— вы­скажи все до конца.— Он посмотрел на ее вздымающуюся грудь. — Жаль, что твой свитер тоже не сел.

— Ты ведешь себя как подросток.

— Отсутствие секса делает меня таким.

Она опустила руки на бедра, луч фонаря ос­ветил сбитые носы ее ботинок. Неожиданно резко Кэтти сказала:

— Не сомневаюсь, что ты переспал с кем-нибудь за эти двенадцать месяцев.

От ответил:

— Хочешь услышать одну историю? Около десяти дней назад я отправился на свидание с красивой женщиной — одной из моих коллег. Это было наше третье свидание. Она дала мне понять, что не прочь лечь со мной в постель, и с намерением довести дело до конца мы от­правились к ней домой... И знаешь, что прои­зошло?

— Догадаться нетрудно,— холодно сказала Кэтти.

— Она — не ты.— Рей с грустью рассмеял­ся. — Не тот рост, не та фигура, все не то. Я не смог заняться с ней любовью даже ради того, чтобы отвлечься. И я бежал из ее квартиры. На следующий день я выяснил у Грейс твой адрес. Кстати, твоя мать мне его не давала.

— Выходит, ты мне не изменял? — сдавлен­ным голосом произнесла Кэтти.

— Никогда. Как видишь, из моей попытки ничего не вышло.

— Этим ты только все усугубляешь! — вос­кликнула она.

— А ты бы предпочла, чтобы я переспал со всеми медсестрами в клинике? — резко спросил Рей.

— Нет! Да... О Боже, я не знаю.

Страдания исказили лицо Кэтти. Решив не упускать представившегося шанса, Рей продол­жал:

— Уверен, тебе известны слова старинных брачных обетов, что нынче не в моде, — «телом своим пред тобой преклоняюсь я». Именно такое чувство я испытываю к тебе, Кэтти. Все просто.

Невероятно, но легкая улыбка заиграла на губах Кэтти.

— Это совсем не просто. Мне понятен глубо­кий смысл этих слов.

Рей затаил дыхание, моля, чтобы она продолжала.

— Рей,— спокойно сказала она,— ты хоро­ший человек, не думай, что я забыла тебя. Но я не могу дать тебе того, чего ты хочешь и за­служиваешь. Ради себя уезжай отсюда, разведись со мной и начни все сначала. Поверь мне, так будет лучше.

Кэтти закрыла глаза и опустила голову.

— А если ты останешься и самолюбие твое пострадает, то не вини меня потом в этом.

— Я позабочусь о себе, — решительно сказал он.— Этому научился за последние месяцы.

Кэтти широко раскрыла глаза.

— Как мне все это надоело,— прошептала она.— Если бы ты действительно любил меня, ты бы уехал.

— Я остаюсь, — упрямо сказал Рей, чувствуя, что нервы его напряжены до предела.

Неужели он подталкивает ее к решению, при­нять которое она пока не в силах? Тогда он скорее вредит, чем помогает делу; этим он лишь отдаляет, а не приближает ее к себе, снова причи­няет ей боль, а ведь на ее долю выпало столько страданий!

Или он заблуждается? Упрямо не желает ве­рить, что она разлюбила его? Она не хочет делить с ним постель, не хочет попытаться начать все заново. Она ясно дала ему это понять.

В таком случае, если он останется, то страдать будет он. Тут она права.

Он уже готов был сказать, что завтра уезжает, но в этот момент Кэтти сказала:

— Я устала, а завтра мне рано вставать. Я возвращаюсь.

Не обращая на него внимания, она пошла по тропинке. Рей подождал, пока она отойдет по­дальше, включил фонарь и начал продираться сквозь гущу деревьев. С каждым шагом, прибли­жавшим его к гостинице, в душе росло чувство тревоги. В смятении провел он остаток ночи.



Глава 4


Следующим утром на рассвете Роберт посвя­тил Рея во все премудрости поведения мухоло­вок, показал очаровательного медососа и кури­ного гуся, добывающего себе корм около гости­ницы. На завтрак миссис Бенсон подала гренки, ветчину и кофе. Кэтти не было.