Рей не жалел об этом. Он ничего не сказал Салли о своем отъезде, поскольку так и не принял окончательного решения. Он чувствовал себя опустошенным, встречаться с Кэтти ему не хотелось. После завтрака вновь появился Роберт с пакетом, в котором лежали бутерброды, фрукты и сок.
— Хотите пойти посмотреть пляж на другой стороне мыса? — спросил он. — Вы должны научиться отличать кулика от других птиц.
Наверняка это не сложнее, чем разобраться в собственных мыслях, решил Рей и, выдавив из себя улыбку, сказал:
— Пошли.
На безоблачном небе сияло солнце. Но Роберт не обращал внимания на погоду, точно так же как на мелкий кустарник, царапавший его голые ноги; он без умолку рассказывал о школе на материке, которую посещал зимой, о том, как отец научил его разбираться в птицах, как только он стал достаточно взрослым, чтобы удержать в руках бинокль.
— Я хочу стать натуралистом и изучать биологию, — сказал он. — О, смотрите, вон там вдали летят черные лебеди; на Тасмании их огромные колонии.
Маленькие, с ярким оперением птички парили над зарослями дикой розы, их перья переливались на солнце, словно драгоценный камень. Такие птички летали и около его виллы на Багамских островах, когда он впервые привел туда Кэтти. Тогда мы в первый раз занимались любовью, с грустью думал Рей, наблюдая, как стайка уносится прочь.
— С вами все в порядке? — спросил Роберт.
— Вчера ночью Гюнтер, Кэтти и я ходили смотреть крачек, я немного устал,— объяснил Рей. Он бы предпочел, чтобы наблюдательность Роберта ограничивалась птицами.
— Кэтти плакала сегодня утром, когда готовила завтрак,— с нотками обвинения в голосе сказал мальчик. — Это из-за вас?
Рей пожал плечами:
— Не знаю, Роберт. По-моему, ей не по душе, что я здесь.
Роберт задумался.
— Мне нравится Кэтти, и вы — тоже. Не понимаю, зачем вы ссоритесь. Вы, взрослые, иногда такие странные.
— Да уж, — криво усмехнувшись, подтвердил Рей. — Ну а где же знаменитые кулики?
Берег буквально кишел ими. Наблюдение за птицами отвлекло Рея от грустных мыслей. Он нашел их удивительно красивыми, ему нравились переливающиеся чешуйчатые спины и грациозные движения; когда стаи птиц стремительно взлетали в воздух, солнечные блики играли на их белых брюшках.
— Некоторые из них могут пролететь до восьми тысяч миль во время миграций, — сказал Роберт. — А сейчас они заготавливают корм для перелетов.
Сообщение, что такие маленькие создания могут преодолевать огромные расстояния, почему-то заставило Рея приободриться, и, когда далеко за полдень они с Робертом, разгоряченные, вспотевшие и грязные, вернулись назад, он чувствовал себя умиротворенным. Мальчик отправился выполнять свои обязанности по дому, а Рей надел плавки и пошел на небольшой пляж к северу от гостиницы.
Вода оказалась ледяной, видимо поэтому на пляже никого не было. Проплыв несколько раз вперед и назад с такой скоростью, словно участвовал в соревнованиях, Рей решил позабавиться, ныряя за камнями на дне. С шумным фонтаном брызг он вынырнул, тряхнул головой, чтобы удалить воду из ушей, и вышел на берег.
Рей растерся полотенцем, ощущая покалывание во всем теле. Он чувствовал себя удивительно бодрым после двух бессонных ночей. Подобрав камень, он ловко швырнул его в воду. Камень подпрыгнул несколько раз и исчез в волнах. Рей подумал, сможет ли Роберт сделать то же самое.
Он научит его. Мальчик ему нравился. Очень нравился.
Рей заметил, что кто-то приближается к пляжу. Сердце его замерло, когда на поляну вышла Кэтти. На ней были короткие оранжевые шорты и зеленая майка.
— Привет, — окликнул он ее.
— Не знала, что ты здесь,— сказала она, нахмурившись. — Иногда я прихожу сюда остыть от плиты — на кухне становится невмоготу от жары, а здесь можно передохнуть.
Она не хочет, чтобы он оставался здесь. На пляже. На острове. В ее жизни.
— Оставлю тебя одну, я уже собирался уходить. — Рей подобрал с земли полотенце и сунул ноги в шлепанцы.
При его приближении Кэтти скрестила на груди руки, ветерок трепал ее волосы, пряди падали на лицо. Она сжала губы и напряженно вглядывалась в даль. Но когда он поравнялся с ней, Кэтти как бы невзначай окинула взглядом его фигуру. Внезапно она вскрикнула:
— Рей! Что с тобой произошло?
Он опустил глаза. На левой стороне грудной клетки краснел длинный безобразный шрам.
— Я упал, — сказал Рей. — Зимой, в феврале, когда катался на лыжах в горах.
— Упал? Но ты же никогда не падал.
— Двое новичков оказались у меня на пути, когда я съезжал по склону. Пришлось выбирать — либо они, либо ближайшее дерево. Я предпочел дерево.
Сдавленным шепотом Кэтти сказала:
— Ты всегда так носишься, ведь ты мог погибнуть.
— И не донимал бы тебя сейчас, правда?
— Как ты можешь так говорить?! Разве я могу хотеть твоей смерти? — воскликнула она.
— Ты просто не хочешь меня,— с горечью, копившейся месяцами, сказал Рей.
— Нет... все не так просто.
Словно не в силах совладать с собой, Кэтти ладонью дотронулась до шрама. Очевидно, она почувствовала, как колотится его сердце, и в следующую секунду то ли вздох сожаления, то ли стон вырвался у нее, и она щекой припала к его холодной обнаженной груди.
Майка плотно облегала ее тело, в вырезе Рею была видна манящая пышная грудь. Он взял Кэтти за подбородок, приблизил к себе ее лицо и, наклонившись, поцеловал в губы. Они были влажными и мягкими; вопреки охватившему его желанию, он не стал затягивать поцелуй, чтобы не дать ей возможности оттолкнуть его.
Рей заметил в ее серо-голубых глазах смущение. Ему захотелось сказать, что он любит ее, что хочет целовать, пока она не растает в его объятиях, а потом он унесет ее и будет заниматься с ней любовью, и плевать ему на последствия. Но вместо этого он тихо произнес:
— Не буду мешать твоему отдыху.— И, повернувшись, направился по тропинке, ведущей в гостиницу.
Она не остановила его.
Ужин оказался великолепным: морские гребешки в вине и свежие овощи с огорода. После ужина все собрались в холле. Мел показывал слайды, сделанные во время их последнего путешествия на озера, а Салли давала пояснения. Кэтти не было. Рей рано отправился спать. Лежа в постели, он вспомнил выражение ужаса и беспокойства за него, появившееся на лице Кэтти при виде шрама.
Он ей не безразличен. Он готов поклясться в этом. Теперь у него есть шанс вернуть Кэтти.
Прошло три дня. Рей ежедневно совершал прогулки с Робертом и иногда с Гюнтером, а по вечерам, сидя за книгами в библиотеке Мела, узнавал о птицах больше, чем ему удавалось увидеть днем. На четвертый день разразился шторм, и он часами наблюдал, как волны бьются о камни. Весь следующий день шел дождь, и Рей обучал Роберта всем известным ему карточным фокусам.
Он заметил, что Салли стало труднее ходить; по мнению Рея, она должна была родить раньше названного ею срока.
Рею нравилось его пребывание на острове. Казалось, что здесь, в этом диком месте, время замедляет свой бег. Он старался не показываться на глаза Кэтти, надеясь, что постепенно она привыкнет к мысли, что он здесь, рядом с ней.
После завтрака в гостинице появился Гюнтер. Он был явно недоволен, что Рей так и не побывал у гнезда совы, и предложил отвести его туда. После прогулки они зашли в коттедж Гюнтера выпить бокал вина.
Дом Гюнтера был забит книгами о птицах, фотографиями, чучелами разной степени ветхости и уникальной коллекцией птичьих гнезд. Он налил Рею вина и сказал:
— Итак, теперь вы видели большую рогатую сову — главного хищника этого острова. За ней следует черная чайка. Между прочим, вы собираетесь сходиться с Кэтти или нет?
Рей от такого неожиданного перехода опешил.
— Мужчина вы или нет? — с жаром продолжал Гюнтер. — Она ведь ваша жена. Ждете, пока этот художник уведет ее у вас? Я видел ее у него, пока вы ходили на прогулку с Робертом. Юстин неплохой малый, хоть и не умеет рисовать, но он не пара Кэтти.
Рей был ошеломлен. Итак, пока он ждет, что Кэтти привыкнет к нему, она в это время привыкает к Юстину. Его весьма хрупкая теория, основанная на том, что Кэтти необходимо время, разбилась, словно бокал, упавший на каменную плиту. Острое чувство ревности пронзило его.
— Я незнаком с Юстином,— хриплым голосом выдавил он из себя.
— У меня где-то есть его фото .— Гюнтер порылся в кипе бумаг на превосходном дубовом письменном столе и протянул Рею фотографию. — Она сделана на пикнике, устроенном Мелом и Салли в начале лета.
На фоне голубого океана и кустов диких роз Кэтти стояла рядом с мужчиной в коротких пляжных шортах и весело над чем-то смеялась. Мужчина с красивым лицом, сложенный, как древнегреческий бог, улыбался Кэтти.
Рей почему-то представлял Юстина лысеющим мужчиной средних лет.
— Это и есть Юстин? — спросил он.
— Да, это он. Мне Юстин всегда казался холодным, вроде его живописи. За много лет он ни разу не появился на мысе с женщиной. Но если кто-то и сможет разжечь его, так это Кэтти. Вы должны сражаться за нее, приятель. Слышите, сражаться! Думаете, легко мне было собрать деньги, чтобы купить этот мыс, ведь они с неба не падают. Нет, сэр. Я приехал сюда и сражался. Проявите же и вы упорство.
Гюнтер достал из кармана носовой платок и со звуком, напоминающим трубный зов слона, высморкался.
— Скоро приезжает племянница миссис Бенсон. Я попрошу ее помочь на кухне, чтобы подменить Кэтти. У нее будет больше свободного времени,— сказал он, довольный собой.
Гюнтер с удовольствием проявлял свое заботливое участие.
Умиротворение последних дней вмиг испарилось. Дикая ревность терзала Рея. Одним глотком он осушил бокал, попрощался и зашагал в гостиницу. Как глупо он себя вел! Он сам же вынудил Кэтти сказать, что она хочет развода, а после этого дал ей возможность несколько дней наслаждаться обретенной свободой вместе с черноволосым художником, похожим на Адониса. Великолепно, усмехнулся он про себя. Что дальше?
Рей метался и ворочался в постели всю ночь. К рассвету у него созрел план.
Предварительно договорившись с Робертом, после завтрака Рей заглянул на кухню. Кэтти, разгоряченная, с раскрасневшимся лицом ставила в раковину посуду. Она сердито посмотрела на него.
— Что тебе угодно?
Рей ответил ей насмешливым взглядом.
— Не покажешь ли, где бы я мог приготовить бутерброды? Мы с Робертом собираемся к скалам в северной части мыса.
Стерев со лба пот тыльной стороной руки, Кэтти сказала:
— Там очень красиво.
— А ты не хочешь пойти с нами? — спросил он так, будто эта мысль только что пришла ему в голову.— Роберт будет нашим провожатым.
— Нам с тобой не нужен провожатый! — бросила она.— И потом я не могу. Я...
— Гюнтер сказал мне, что племянница миссис Бенсон поможет на кухне. Солнце сияет, и небольшая прогулка по лесу поднимет тебе настроение.
— Это предписание доктора Адамса от сварливости?
— Дорогая, у меня масса других способов сделать тебя менее сварливой женщиной. Где у тебя хлеб?
— Ты сводишь меня с ума. Ты это понимаешь?
— Еще как, — сказал Рей.
— К тому же к половине пятого я должна вернуться.
— Роберт измотает меня уже к трем — этот парень вынослив, как горная коза. Хлеб, Кэтти.
Кэтти в замешательстве теребила посудное полотенце.
— Когда ты смотришь на Роберта, тебе не приходит в голову, что Джейк мог бы вырасти таким же? — очень тихо спросила она.
Впервые за долгие месяцы она по собственной воле произнесла имя Джейка.
— Да, — твердо ответил Рей. — И не раз. — Он приблизился к Кэтти и взял у нее из рук полотенце. — Ты сейчас порвешь его на куски, дорогая, — добавил он, испытывая острое чувство жалости к ней.
Глазами полными слез она смотрела вниз на их соединенные руки.
— О чем бы я ни думала, я больше ничего не понимаю, — проронила она. Затем отдернула от него руку и вытерла глаза. — Бутерброды с ветчиной тебя устроят?
— Рано или поздно нам все равно придется поговорить о Джейке, — сказал Рей.— Черт побери, мы не можем притворяться, что его не существовало.
— Рей, если ты собираешься спорить со мной всю дорогу до скал и обратно, я не пойду с вами.
— Ты предпочитаешь трусливо прятаться на кухне?
— Итак, сделаем бутерброды с мясом трусливого цыпленка. — Она вскинула голову.
— Ты больше напоминаешь бойцового петуха, чем цыпленка. Я предпочел бы ветчину.
— С майонезом, горчицей и соленьями?
— Ага, ты не забыла рецепт бутербродов с ветчиной семейства Адамс?
"Не могу сказать «прощай»" отзывы
Отзывы читателей о книге "Не могу сказать «прощай»". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Не могу сказать «прощай»" друзьям в соцсетях.