Ингрид Ельская - (не) Мой Боно

— Что? — Хмурый догадался о моих мыслях. — Не ожидала, да? Я надеялся, что ты моя дочь, когда мне этот, — он кивнул на Боно, — подкинул твое свидетельство о рождении. И ведь по времени сходится. Я даже тест ДНК сделал, но ублюдок вытащил тебя и передал папаше. Странно, что ты не догадалась ранее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты чудовище, — дрожащими губами пробормотала я и посмотрела на Боно. Он отвел взгляд.

— Чудовище, возможно. И сейчас твой любимый сделает выбор, а после мы прокатимся до одного места. Боно, торопись! Я не могу ждать вечно! — рявкнул он, взводя затворную раму.

В следующий момент я услышала уже знакомый ранее щелчок и охранник, который стоял позади меня, начал заваливаться, утаскивая на пол мое тело. Падая, я увидела, что второй охранник тоже обмякает, а Боно пользуется секундным ступором Хмурого и перехватывает пистолет у третьего парня, ударяя того рукояткой по голове. Теперь мой Мефистофель держал в руках оружие, направив его на своего бывшего БигБосса.

Пытаюсь подняться, задыхаясь от запаха крови, которым сразу начала наполняться комната и с трудом перебарываю рвотный рефлекс. Меня выворачивает от осознания, что я лежу на еще теплом трупе, под которым растекается багровая лужа. Но в следующий миг все рефлексы притупляются, когда я замечаю Волкова, который стоит рядом со мной, направив свой пистолет на Хмурого. Позади него был проход. Видимо, он каким-то образом пробрался в дом через черный вход.

— Ваня, здравствуй, — вальяжно произносит Назар, не обращая на меня никакого внимания, — я слышал, ты очень хотел меня видеть. Бросай свой пистолет, он тебе больше не понадобится.

— Назар? — в глазах Хмурого промелькнул ужас. Он переводил взгляд с Боно на Волкова, не зная, на кого навести оружие. Когда хотел опустить ствол на меня, Волков отговорил его угрожающим рыком:

— Стоять! — увидев, что Ваня послушно поднимает руки вверх, удовлетворенно протянул. — Молодец. Хороший мальчик. Ты хотел мою голову? Прости, она неотделима от меня целиком. Поговорим?

— Нам не о чем с тобой разговаривать! — прорычал Хмурый. Он паниковал. Был зажатым с двух сторон и не знал, что ему делать. — Ты вечно путался у меня под ногами и захотел отжать то, что принадлежит мне! Ты вор и должен поплатиться за это!

— Ваня-Ваня, — покачал головой Назар, протягивая мне руку, всё также не смотря в мою сторону. Подняв меня с мертвого охранника, он спрятал меня за спину, — я двадцать лет был твоей паранойей, в то время как лично я о тебе даже не вспоминал. Неужели ты так и не понял, что я войны не хотел. Мне фиолетово на тебя и твою территорию, — он сделал паузу, — было. Пока ты сам не захотел напасть на мою семью. Такое я не прощаю.

— Ты украл у меня Еву! — взвыл Хмурый и в этот момент я увидела, как входная дверь открывается и к нам заходит Котик. Он также был вооружен.

Я взвизгнула, когда Хмурый, резко повернулся в сторону входа и недолго думая, выстрелил в Руслана. Тот не успел увернуться и упал на пол. В следующий миг в комнате раздалось еще два выстрела, один из которых прозвучал откуда-то сбоку и стало слишком тихо.

Мне было страшно открыть глаза, но сделать это пришлось. Разлепив веки я увидела Хмурого, который держался за правое плечо — из-под пальцев у него вытекала кровь, но он не обращал на ранение внимания, отстраненно смотря в сторону Боно. С ужасом посмотрев туда, где ранее был Рома, я увидела, что он стоит на коленях и держит на руках Киру, зажимая ладонью кровавое пятно в области ее живота. Поняв, что произошло, еще раз бросаю взгляд на Хмурого — он был в шоке и стоял, не в силах пошевелиться, его пистолет валялся рядом с ним.

На негнущихся ногах тороплюсь к Роме, заметив Руслана, который расстегивает свой бронежилет и с облегчением выдыхаю. Пока пересекаю комнату, вижу еще один труп охранника, который валяется на лестнице. Видимо, это он стрелял в Боно, но каким-то образом попал в Киру. Упав рядом с Ромой, я не знала, что делать. Увиденное не укладывалось в голове и я не сразу догадалась закричать Волкову, чтобы вызывал «Скорую».

— Тише-тише, котенок, — нежно шептал Рома, зажимая рану на Кирином животе. Когда-то белоснежная водолазка безнадежно испортилась кровью.

— Я не могла позволить, чтобы они убили тебя, — с трудом прошептала девушка, протягивая руку, чтобы погладить Боно по щеке, — я хотела, чтобы ты жил…

— Дурочка, — голос Ромы дрожал, — какая же ты дурочка. Я же в бронежилете. Просил же тебя не высовываться. Почему ты вечно не слушаешься?

— Я хотела…, — попыталась сказать Кира, но начала кашлять кровью.

— Твою мать! — заорал Боно. — Где врач?! — затем он снова нежно зашептал. — На меня смотри и не говори. Тебе нужно экономить силы. Кира? Смотри на меня. Котенок, ты помнишь, о чем мы с тобой говорили? Котен…, — он резко замолчал, а мое сердце сжалось, глядя за застывшие глаза девушки. Она так и умерла, любуясь Ромой и, видимо, радовалась, что не позволила его убить.

Я заплакала, когда Боно посмотрел на меня и в его глазах тоже застыли слезы. Все, кто ему был так или иначе дорог — страдали. Это его крест. Плача, я смотрела на то, как мой Мефистофель прижимает к себе остывающее тело Киры, что-то ей шепча.

Позади раздался выстрел и глухой стук. Я не стала оборачиваться, потому что догадалась, что произошло. Самое страшное для любого отца — пережить смерть своего ребенка. Особенно, когда ты виноват в этой смерти.

Я не реагировала на происходящее, продолжая сидеть на полу, пока вокруг происходило движение. Но для меня всё было, как в тумане. Казалось, что это происходило не со мной. Я видела, как Руслан надевает на Лизу наручники, грубо вытаскивая ее из угла комнаты, с которым она попыталась слиться, как Хамелеон. Смотрела, как врачи грузят на каталку тело Киры и накрывают его.

— Прости, — всё, что смогла выдавить из себя, смотря в наполненный болью и отчаянием взгляд Боно, — рядом со мной все становятся несчастными. Ты, Руслан, Сава, Леший. Теперь Кира. Если бы я послушалась…

— Добро пожаловать в мой мир, — устало произносит, смотря на свои окровавленные руки, — только я не несчастный. Рядом с тобой я как раз чувствую себя самым счастливым человеком, — Рома поднимает на меня взгляд и пытается выдавить из себя некое подобие улыбки. У него получается лишь кривая усмешка.

— А с ней? — я киваю в сторону выхода, куда понесли Киру.

— А с ней, Ника, мы просто друзья, — ответил Боно и встал.

К нам подошел Руслан. Он выглядел не самым лучшим образом, держась за грудь, куда пришелся выстрел по бронежилету. Внимательно посмотрев на меня и убедившись, что со мной всё в относительном порядке, Котик потерял ко мне интерес.

Я с удивлением наблюдала за тем, как Рома покорно дает надеть на себя наручники… Когда к нему подошел один из СОБРовцев, он повернулся и с тоской посмотрел на меня, зная, что мы видимся в последний раз.

— Удачи, — он кивнул на Котика, — сейчас, когда все разъедутся, он отвезет тебя к сыну.

Я смотрела как Боно идет к выходу в сопровождении своего бывшего коллеги и меня разрывало от эмоций, но выразить их было сложно. Хотелось кричать в голос от бессилия, но меня словно лишили дара речи. Внутри всё разрывалось и кипело. Я не хотела терять его, но сейчас у меня нет власти над ситуацией. От меня ничего не зависит кроме того, что я могу сейчас сказать. Возможно, в последний раз.

Подрываюсь и бегу за Боно, окликая его. Нагнав, бросаюсь на него с поцелуем. Целую, как это обычно делает он: с запалом, как в последний раз. Теперь понимаю откуда его ненасытность, почему вся его ласка была, как будто надышаться не может. Потому что он знал, что каждая минута может стать последней.

— Я буду ждать, — шепчу ему в губы, захлебываясь в поцелуях, — плевать сколько. Я без тебя не смогу. Мне не нужен никто. Только не отвергай меня.

— Не давай обещаний, о которых можешь пожалеть, Люцик, — ответив на поцелуй, пробормотал Боно, — я тебя слишком люблю, чтобы привязывать к себе. Передай Игорю, что я его тоже люблю. Я тогда не успел сказать. Хорошо?

— Хорошо, — шепчу, наблюдая, как его уводят. Губы горят от поцелуя, а внутри образовалась пустота. Меня обесточили и сил уже не осталось. Наплевав на всё, оседаю на пол, но меня подхватывают под руки. Повернув голову, вижу Волкова и затягиваюсь гипнотизирующим ароматом сандала и табака.

— Прости меня, — утыкаясь носом ему в грудь, как маленькая, зашмыгала носом. Больше всего сейчас хочется, чтобы меня взяли на ручки, как маленькую и сказали, что всё будет хорошо, меня больше никто не обидит.

И Волков делает это. Берёт меня на руки, как маленькую, прижимает к себе, нежно говоря:

— Всё позади. Теперь всё будет хорошо. Я не дам тебя больше обидеть.

— Нам долго еще ехать? — я нервно кусала губы, пока Руслан вез меня к сыну. Волков ехать отказался, сообщив, что у него есть какое-то важное дело, а я не настаивала. Только удивилась, когда увидела, сколько людей ждало нас на улице. Удивительно, что он зашел один в дом.

— Я не рискую своими детьми. Ему был нужен я, — пояснил Назар на мой немой вопрос.

По дороге Руслан мне рассказал, что ребенок, которого привезли вместо Игоря — это сын Кирилла, который похитил моего мальчика.

— А что будет с Лизой? — этот вопрос я решила задать для приличия. Видела, как на нее тоже надевали наручники.

— Посидит, научится шить, — ответил Котик, потирая грудь. Он сморщился, но не жаловался. Вел себя спокойно, как обычно. Удивительное самообладание.

— А Рому надолго посадят? — спрашиваю после незначительной паузы и с надеждой смотрю на Руса, но его ответ меня не обнадежил.

— Надолго, Пташка. Боно работал на другую сторону и должен за это ответить.

— Ничего нельзя сделать?

— Например? Чтобы все люди, с которыми от сотрудничал, пришли и дали показания, что такого не было? Не смеши меня.

— Он правда работал?

Котик ничего не стал отвечать, сравнивая сообщение в телефоне с местом, куда мы приехали.

— Вроде бы здесь. Черный «Дженезис». Как и говорили, — сравнивает Руслан и отвечает на звонок, который ему поступил на телефон.

У меня сил ждать нет. Я выскакиваю из машины, и не чувствуя ног бегу к черной иномарке. Мысль, что я сейчас прижму к себе своего мальчика, придает мне сил и больше ни о чем думать не могу.

За пару метров до цели я увидела, как из авто вышел парень лет 26-ти. Весь в черном и кепке. Он кивнул мне головой и открыл заднюю дверцу, откуда ко мне навстречу выскочил Игорь.

— Мама, мы с Ильей всех монстлов на каникулах посмотлели. Ты что так долго? — как ни в чем не бывало встретил меня сын. В отличие от нас, он даже представить не может, что мы пережили за время его отсутствия. И слава богу, что не знает.

— Маленький мой. Родной. Прости. Я так соскучилась, — шепчу, поднимая его на руки. Мне не верится, что он рядом и всё позади. Больше никто у меня его не отнимет. Теперь мы всегда будем рядом. Все злодеи наказаны и нашей мирной жизни ничего не угрожает. Жаль, что Боно это еще не скоро сумеет почувствовать. Но я буду его ждать. Мы будем ждать.

Обезумев от радости от встречи с сыном, я совершенно забыла о парне, который его привез. Вспомнив о незнакомце, виновато улыбаюсь и искренне говорю:

— Спасибо тебе. Ты представить не можешь, что ты для меня сделал…

— Не теряйтесь, — он подмигивает и собирается уйти к машине, но замирает под окликом Руслана.

— Стоять! — я оборачиваюсь на крик и вижу, как Рус вскидывает пистолет, но замирает, потому что Илья его опередил.

— Плохая затея, — качает головой парень, — я быстрее. Бросай пушку и поднимай руки вверх, — Доминика. У него в машине по любому есть еще ствол. Иди в авто и когда он сядет в салон, заблокируй двери. Я не хочу стрелять.

Понимающе киваю головой и ухожу с Игорем к машине. Сын наблюдает за происходящим открыв рот, словно стал свидетелем съемок боевика.

— Мам, они сейчас что, поналошку или плавда? — тихо шепчет он мне, когда мы садимся в машину.

— Они играют, котенок, — поясняю, ища пистолет. Он нашелся под водительским креслом.

— Они же взлослые. Надо нашей воспитательнице сказать, что даже дядя Луслан иногда балуется, а то она мне иногда говолит, что я взлослый уже, а веду себя, как маленький, — заметив, что я ищу, куда спрятать пистолет, сын с подозрением уточняет, — А зачем ты волуешь чужие вещи?

— Чтобы Руслан не поругался с Ильей.

— Так они же уже полугались, а сейчас еще и с тобой полугается.

— Мы потом помиримся.

— Мама! Лисковая ты женщина! — выдает сын и я не могу сдержать улыбку. Как же мне не хватало его выпадов.