Энн Сандр - Не обмани себя

Джейн обожгла ее неприязненным взглядом.

– На что это вы намекаете, милочка?

– Просто любопытно. Я думала, Майкл представил вас старым друзьям.

– Этого он не сделал, – фыркнула Джейн.

– Может быть, он стыдился своих прежних знакомств? – предположила Конни. – Решил скрыть от вас свое происхождение?

– Не мучьте меня! – простонала Джейн. – Воспоминания так тягостны...

– Я же пытаюсь помочь вам! – настаивала Конни. – Разве для вас не важно, чтобы в тюрьме оказался настоящий убийца Майкла?

– Какое это теперь имеет значение? – Джейн решительно встала. – Мистер Роббинс, я попрошу вас и вашу спутницу удалиться.

– Но я... – ошарашенно начала Конни.

– Благодарю вас за то, что уделили нам время, – проговорил Ник, обрывая девушку на полуслове. Ласково, но настойчиво он взял Конни под руку и увлек к выходу. – Приятно было побеседовать с вами, мисс Конрад.

– И с вами, мистер Роббинс. – Мисс Конрад бросила на Конни испепеляющий взгляд. В следующее мгновение дверь номера люкс демонстративно захлопнулась.

Молодые люди задержались в коридоре. Обводя носком туфельки прихотливый узор ковра, Конни напряженно размышляла. Ох, завалила она свой первый допрос, а кончила тем, что их с позором выгнали. Однако же...

– Мне сдается, что эта женщина врет.

– Согласен, – кивнул Роббинс.

Конни недоверчиво подняла на него взгляд.

– Правда? Ты считаешь, я все-таки справилась?

– Я этого не говорил, – осторожно уточнил прокурор. – Начала ты отлично, заставила ее разоткровенничаться о первом свидании. Затем ты попыталась нажать на нее, и она замкнулась в себе.

– Но тебе тоже показалось, что Джейн лжет!

– Не верится мне, что ее роман с Майклом – повесть о бессмертной любви...

За пятнадцать минут они преодолели расстояние от роскошной стоянки отеля «Колумб» до обшарпанного здания, где жил Стив. Ник припарковал машину у обочины.

Выпросив у домовладельца ключ, Конни на мгновение задержалась на знакомом пороге. Сколько раз она бывала здесь в гостях: пенилось золотистое пиво, звенел смех... Наверное, сейчас все окажется по-другому. На всем – отпечаток насилия?

Конни вставила ключ в замочную скважину, и они вошли. Девушка тут же нажала на выключатель. Однокомнатная квартирка Стива представляла собою типичное прибежище холостяка. В кухонной раковине покрывались плесенью грязные тарелки. Перед экраном телевизора красовался захламленный столик. У стены притулился бугристый диван гнусного болотно-зеленого цвета.

– Очаровательно! – фыркнула Конни. – Как мог Майкл отказаться от люкса ради этой свалки?

– Многим холостякам нравится такой образ жизни, – усмехнулся Ник.

– Кошмар какой-то! Полицейские могли бы хоть прибраться перед уходом!

– Им не полагается ничего трогать. Равно как и нам, – предупредил прокурор. – Мы можем посмотреть, но передвигать ничего нельзя.

– Я не собираюсь запасаться сувенирами... Знаешь, мне кажется, Майкл пришел сюда, чтобы спрятаться.

– От кого?

– Да хоть от той же Джейн. Уже здесь-то она бы не стала разыскивать своего принца!

– Но почему?

– Подумай хорошенько, Ник! Майкл даже не познакомил ее со своим приятелем. Он что-то от нее скрывал.

– О’кей, похоже на то, – согласился Ник.

Конни подошла к письменному столу и, сдвинув в сторону кипы бумаг и счетов, нажала на какую-то кнопку и ловко откинула столешницу. Открылся потайной ящик.

– Вот это да! – присвистнул Роббинс. – А ребята из полицейского управления сюда так и не добрались...

Тем временем девушка, бегло просмотрев содержимое ящика, вытащила синюю пластиковую папку.

– Может пригодиться! – пояснила она. – Я давно знаю секрет этого стола – здесь Стив держал когда-то деньги, что зарабатывал в ресторане, а сейчас, возможно, в этой папке – досье на его клиентов!..

– Спрячь папку в свою сумку и приведи стол в надлежащий вид, – строго проинструктировал Конни прокурор. – Чтобы все здесь было как прежде!

Выполнив указание, Конни посмотрела на Ника.

– Где полиция обнаружила следы убийства?

– В ванной.

Конни решительно направилась в указанном направлении. В последний момент она обернулась и оглядела квартиру: смятые простыни на кровати, кругом мусор, обертки от попкорна.

– Просто с души воротит, – объявила она.

– Ну, тут есть на чем глаз остановить. – Ник подошел к комоду и взял оправленную в рамку фотографию. – Смотри, какая прелесть!

– Покажи-ка!

Он держал в руках фотографию размером пять на семь дюймов: Конни с платиновыми волосами, в облегающем алом свитере, обрисовывающем грудь. Она размахивала баночкой кока-колы и задорно смеялась.

– Да это же я! – Конни пригляделась к портрету: да, такой она была прежде. – Откуда у Стива эта штука?

– Похоже, он увеличил обычную фотокарточку.

– Славно я выглядела! Такая яркая, беззаботная!

– Ты мне больше по душе такая, как сейчас, – заметил Ник и, поймав на себе вопросительный взгляд, поспешно добавил: – Раньше, безусловно, тоже нравилась, но...

– Ладно-ладно, красавчик! Я сама в восторге от себя нынешней.

Конни почувствовала себя польщенной: Стив так скучал по ней, что даже оправил ее фотографию в изящную серебряную рамочку.

– Ну разве не мило со стороны Стива. А я и не подозревала, что у него есть мой портрет!

– Да брось ты, Конни! Перестань разыгрывать недотрогу. Стив хранит твою фотографию, потому что влюблен в тебя.

– Стив? Никоим образом. Мы просто друзья!

– Просто друзья?! – Голос Ника был непривычно резок. – Невзирая на нависшую над тобой угрозу, ты возвращаешься в Хьюстон. Берешься за расследование, хотя для тебя куда безопаснее – жить-поживать в другом штате под чужим именем. Слишком многим ты рискуешь для «просто друга». А твоя уверенность, что Стив не принадлежит к сексуальному меньшинству, основана на том, что он был твоим любовником?

– Нет!

– Тогда почему? Почему ты рискуешь всем, чтобы восстановить его доброе имя?

– Речь идет не только о его добром имени, – напомнила девушка. – Стиву светит смертный приговор.

– Ты можешь мне доверять, Конни. Расскажи мне правду о себе и Стиве Клуни.

– Мы друзья. Не так уж много у меня в жизни было настоящих друзей, и эти взаимоотношения я воспринимаю очень серьезно! – Недвусмысленные намеки собеседника взбесили Конни не на шутку. – Ты ничегошеньки обо мне не знаешь!

– Но могу сделать разумное допущение.

– Не трудись: вот тебе чистейшая, стопроцентная правда! Ради друга я пожертвую всем. А любовников у меня отродясь не было!..

Едва эти слова сорвались с губ, Конни тут же пожалела о сказанном. По сути дела, она призналась Нику Роббинсу, что до сих пор – девственница. Мгновенно сменив тему разговора, с восклицанием: «Давай посмотрим на место убийства!» – она ринулась в ванную, такую же грязную и замусоренную, как и другие помещения. Конни не сразу заметила ржавые брызги, образующие на стене прихотливый узор. И пятно побольше на кафельном полу. Кровь, поняла она. Кровь Майкла! Девушка вдруг с беспощадной ясностью осознала, что ее приятель и в самом деле мертв.

– Почему кровь до сих пор здесь? Почему Стив ее не смыл? Ведь в его распоряжении была целая неделя!

– Возможно, он решил, что все чисто. Эти пятна проявлены с помощью индикаторов.

Конни нервно сглотнула, напоминая себе, что сама сюда напросилась.

– Откуда они знают... что это кровь Майкла?

– Химические анализы, – кратко пояснил прокурор.

– Мне хочется уйти, – с трудом выдавила девушка.

– Как скажешь.

Ник стремительно ворвался в конференц-зал. Дан тут же пододвинул к нему свои записи.

– Скольких присяжных ты уже исключил? – поинтересовался прокурор, сразу переходя к делу.

– Пятерых, – ответила за коллегу Аделина. – У него осталось только пять отводов.

– Этих надо было убрать во что бы то ни стало, – вступилась Эмма. – Все – сторонники смертной казни.

– Умница, – похвалил Ник, желая поощрить начинающего юриста: Дану предстояло впервые испытать себя в серьезном деле. – Много ли нужных нам кандидатов?

– Те семеро, что я отобрал, меня вполне устраивают, – заверил его Дан Корбетт, вручая листок с именами.

– Из них по меньшей мере троих отклонит защита, – чирикнула Эмма.

– Почему?

– Две женщины дали понять, что уже решили в пользу обвинительного приговора Максу Саверо. А парень когда-то ухаживал за Стефанией Саверо, и девушка его отшила.

К шести часам отбор присяжных завершился: утвердили тех семерых, что отобрал Дан, и наметили еще шесть потенциальных кандидатов.

За дверью в конференц-зал послышался какой-то шорох, и Конни просунула голову в дверь.

– Вы там скоро?

Опять подслушивала? Или просто совпадение? Ник подумал и решил, что первое предположение ближе к истине.

– Уже закончили! – победно возвестил Дан. – И жаждем утопить нашу скорбь в небезызвестном напитке.

– Один момент!

– Холодильник в конце коридора, у входа в кафетерий, – пояснил Дан. – Там найдется бутылочка-другая.

– Право же, Конни, – пожурила Аделина, – сколько можно изображать из себя официантку?

– Простая учтивость, не более того!

Без труда отыскав кафетерий, девушка подошла к вместительному холодильнику. Внутри обнаружился богатый выбор воды, сандвичей, упаковка пива в жестянках и две бутылки вина. Конни повернула их этикетки к себе, решив, что принесет то, которое получше. В винах она разбиралась, а работяги-юристы заслужили награду! В первой оказалось дешевое шабли. Во второй – темно-бордовое, благородного оттенка, бургундское – то самое, что Джейн якобы распивала с Майклом!

Конни похолодела. Это редкая марка, так просто ее не купишь, надо заказывать. А Дан Корбетт упомянул о том, что в холодильнике есть вино. Значит, именно он принес в офис бутылку? Он как-то связан с Джейн?

* * *

Вечером, прежде чем подняться наверх, в свою роскошную спальню, Конни рассказала о бургундском Нику.

– Думаешь, совпадение? – спросила она.

– Надеюсь, что да. – Ник устало откинулся в плюшевом кресле и надолго замолчал. – Неужели я допустил ошибку? – пробормотал он наконец так тихо, словно разговаривал сам с собой. – Может быть, следовало взять в помощники кого-то другого?

– Дан выкладывается изо всех сил, – отозвалась Конни. Она уселась в кресло напротив и небрежно бросила сумочку на антикварный столик розового дерева. – И кажется мне, что присяжным он понравится. Дан – вылитый Гек Финн.

– На это я и рассчитываю, – улыбнулся Ник. – Если Стэнли примется задирать Дана или Эмму, присяжные им посочувствуют.

– А как насчет тебя?

– Ну, я должен проявить неумолимую твердость и агрессивность под стать Стэнли Корффу. Именно я схвачусь с этой хитрой старой лисой не на жизнь, на смерть!

– Редкостный гад, – согласилась Конни. – Отлично помню, как он впервые меня допрашивал.

– Я тоже помню. Когда Стэнли спросил тебя, как долго ты проработала в «Афродите» и чем занималась прежде, ты заявила, что это не его собачье дело, преподаешь ли ты высшую математику в колледже или работаешь вышибалой в пивном баре. Затем добавила, что со зрением у тебя все в порядке, – пусть не беспокоится! – и галлюцинациями ты не страдаешь.

Конни поморщилась. Проучившись год на юридическом отделении, девушка поняла, что на свидетельской трибуне вела себя не должным образом.

– Судье понадобилось минуты две, чтобы унять смех в зале, – продолжал Ник. – И дело было не в том, что ты сказала, а как ты это сказала. Встряхнула платиновыми волосами, подбоченилась и наставила груди прямехонько на Стэнли, словно пару гаубиц.

– Благодарю тебя за то, что напомнил об этом до крайности унизительном событии моей жизни.

– Ты была великолепна! Стэнли поставил под сомнение правдивость твоих слов, а ты показала ему – и присяжным тоже, – что род твоих занятий не имеет ни малейшего отношения к тому, что тебе довелось наблюдать.

– На мой взгляд, личная жизнь свидетеля нисколечко не касается присяжных и судей, – заметила девушка.

– Разве что адвокат сумеет доказать, что свидетель – патологический лгун. Именно так мы и намерены поступить с Карло Андриани. – Прокурор резко поднялся с кресла. – Мне надо позвонить в офис и узнать, как обстоит дело с письменными показаниями мерзавца. А потом мы с тобой исследуем то вино.

– И как же мы его исследуем?

– Придется прогуляться в самый дорогой винный погребок города, – усмехнулся Ник. – В «Пикник».

Конни непроизвольно сжалась от страха. Винным погребком вплоть до ареста владел не кто иной, как Макс Саверо, а теперь в магазине распоряжался его управляющий. Отправиться туда – не значит ли сунуть голову прямехонько в пасть льва? Но с Ником Роббинсом она готова была отправиться хоть к черту на рога.