Дженнифер Арментроут - Не оглядывайся

— Да я просто устала. — Я повалилась на кровать. Звезды на потолке светились. — Мои подруги теперь меня ненавидят?

— Нет, — со смехом ответил Дел. — Ну не будь же такой глупой, Сэмми. Они же знают, через что тебе пришлось пройти.

Не будь такой глупой? Я нахмурилась.

— И ты очень скоро снова станешь такой, какой была прежде. Они это понимают, — добавил он. Еще одна дверь хлопнула. — Послушай, мне надо уходить отсюда. Увидимся завтра в школе.

— Стой, подожди секунду. — Я села на кровати, свесив ноги. — Мама сегодня говорила о каких-то моих фотографиях. Ты не знаешь, что это за фотографии?

Его молчание было настолько долгим, что я подумала, уж не отключился ли он.

— Да кто ж его знает? Может быть, ты воспользовалась неподходящей косметикой или еще чем-то. Ты же знаешь свою маму.

По-настоящему, наверное, не знаю, но то, о чем сказал Дел, было вполне в ее духе. Я попрощалась с ним и, хотя было уже поздно, включила свой ноутбук и снова попыталась открыть электронную почту. Там должны быть ответы на многие вопросы. Информация, которая поможет мне все вспомнить. Ведь миссис Мессер сказала, что должно быть нечто, что запустит этот процесс.

Мне и нужно было это нечто.

Но я никак не могла ответить на эти проклятые контрольные вопросы личного характера. Кто был в детстве вашим лучшим другом? Я уже вводила Касси — не сработало. Вероника — мимо. Лорен — безуспешно. Попыталась ввести Джулия, но почта и тут не открылась. Вне себя от расстройства, я встала и направилась к комнате брата. Постучала в дверь.

Послышался скрип пружин матраса, а потом завозились с одеждой. Ой нет! Я поспешила прочь, но дверь вдруг распахнулась.

Скотт натягивал рубашку на свой плоский живот. За его спиной я увидела Джулию, сидевшую на его кровати с книгой на коленях. Книга лежала вверх ногами, и я, не выдержав, улыбнулась. Брат закашлялся, щеки его горели.

— Ты в порядке, Сэм?

— А… Да, в порядке. — Я перевела взгляд на висевший над кроватью постер с видом Филли. — Я хотела спросить, не поможешь ли ты мне с ответами на вопросы.

Джулия подняла на меня глаза — на ее красивом лице читалось любопытство. Я улыбнулась ей, и она ответила мне неуверенно-застенчивой улыбкой.

— Конечно, помогу. — Скотт прислонился к дверному косяку, сложив руки на груди. — Я ведь кладезь знаний. Спрашивай.

Я чувствовала себя законченной дурой, собираясь с духом задать ему мучивший меня вопрос.

— Кто был в детстве моим лучшим другом?

Скотт уставился на меня. Мои щеки пылали.

— Я пытаюсь поменять пароль, чтобы проверить свою электронную почту.

— А, тогда понятно. Попробуй ввести «Карсон».

Шок, который я испытала, услышав его совет, буквально парализовал меня.

— Карсон?

Брат кивнул.

— В детстве у вас с ним были более дружеские отношения, чем у меня с ним. Думаю, что эта попытка поможет.

Карсон был в детстве моим лучшим другом? Этому я никак не могла поверить, тем более учитывая враждебность, которую он проявлял ко мне.

— А почему мы перестали быть друзьями?

— Касси и Дел, — ответила Джулия, закрывая книгу, лежащую у нее на коленях. — Ты начала все больше и больше общаться с ними, и, понимаешь, твои прежние друзья не прошли отбор, если можно так сказать.

— И ты тоже? — спросила я, вспоминая слова Скотта.

— О господи, — проворчал Скотт, проводя тыльной стороной ладони по лицу. — Сэм, после сегодняшнего дня, может, тебе…

— Что мне делать?

Джулия отложила книгу в сторону.

— Мы были подругами до начала восьмого класса.

— И что произошло?

Кажется, она сомневалась, стоит ли отвечать.

— Я хотела встречаться с твоим братом, и ты сказала мне, что в таком случае мы не можем оставаться подругами. Я решила проверить, насколько серьезным было твое предупреждение. Ты не шутила.

Вау! Я начала серьезно верить в то, что была кем-то вроде антихриста.

— Прости, — сказала я.

Затем быстро развернулась и широкими шагами пошла прочь по коридору. На половине пути услышала голос Джулии:

— Сэм, подожди.

Я обернулась к этой стройной красотке и приготовилась. Что бы она ни собиралась мне сказать, вероятно, я это заслужила.

Она остановилась передо мной, теребя пояс, усыпанный металлическими звездочками.

— Я хотела поговорить с тобой сегодня подольше, но…

Уф! Мышцы расслабились, я перевела дух — похоже, Джулия не собирается осыпать меня проклятиями.

— …но я сбежала как одержимая.

— Я бы не сказала, что ты вела себя как одержимая, — она ободряюще улыбнулась мне и спросила: — Ты в порядке?

Вот она — возможность выговориться, тем более я считала Джулию близким мне человеком, но сейчас меньше всего мне хотелось выглядеть перед ней умалишенной.

— Да, я в порядке. Это… Просто сегодня был тяжелый, переполненный событиями день.

— Могу себе это представить. — На ее лице появилось сочувственное выражение, и она глубоко вздохнула. — Ты действительно помнишь меня? Хоть немного?

Я утвердительно кивнула.

— Действительно немного. Я помню тебя, когда нам было…

— Нам, наверное, было лет по десять, — задумчиво прервала меня Джулия. — Мы гуляли каждый день после школы и по выходным. Мы были практически неразлучны.

Я почувствовала непреодолимое желание вновь оказаться в том времени.

— Я действительно прекратила разговаривать с тобой потому, что ты стала встречаться со Скоттом? Или потому, что, как он сказал, ты носила то, что мне не нравилось? Но я… Не думаю, что я так уж хорошо разбиралась в моде.

— У тебя всегда был превосходный гардероб, платья, как у светской львицы, но ты никогда не придавала этому особого значения, как многие девочки. — Джулия сжала губы и убрала со лба прядь волос. — Я не знаю, в чем была истинная причина. И было ли дело в Скотте? Так ты сказала мне, но я не видела в этом смысла. К тому же Касси не любила меня, Сэм. Она ревновала тебя ко мне, и я больше чем уверена, что именно она приложила к этому руку.

И снова все возвращается к Касси. Неужели эта девчонка так хитро управляла всей моей жизнью? А может быть, дело в чем-то более значительном?

— Мне надо возвращаться. Мы еще не доделали домашнее задание. — Джулия подмигнула мне, глядя на изменившееся выражение моего лица. — Я действительно с удовольствием пообщалась бы с тобой, если ты, конечно, не против.

— Это было бы отлично, — ответила я. — Пойми, я тоже очень хочу этого.

Она негромко засмеялась.

— Понимаю. Увидимся позже?

Я неловко помахала ей и помчалась в свою спальню. Закрыв за собой дверь и отдышавшись после быстрой ходьбы, я села за ноутбук. Очень медленно, словно через силу, набрала имя Карсона. Кликнув «Дальше», крепко зажмурилась и потом осторожно приоткрыла один глаз: на мониторе появилось поле для введения моего нового пароля.

Я почувствовала невероятное смущение, однако после вопроса, почему я выбрала имя Карсона в качестве ответа на контрольный вопрос, если ненавидела его, меня захватило волнение, от которого гудело в голове, а губы расплылись в мечтательной улыбке. Причина улыбки была мне непонятна, ведь у меня имелся вполне реальный бойфренд.

Но Карсон был настолько близок мне там, в домике на дереве.

Отогнав от себя мысли о Карсоне, я поменяла пароль и наконец загрузила свой аккаунт. Все «входящие» письма, пришедшие до последней среды, были удалены.

Ну и ну… А самым странным оказалось то, что в ящике не нашлось ни одного письма от Касси. Ни среди «сохраненных», ни в «отправленных». Нигде. Кто-то «поработал» с моей почтой. Может быть, потому ни один из очевидных паролей не сработал, однако сама мысль, что кто-то читал мою электронную переписку, вызывала паранойю.

Открыв письмо Вероники, я прочитала, что она сожалела по поводу произошедшего во время обеденного перерыва, но, несмотря ни на что, любит меня. Закатив глаза, я собралась удалить ее письмо, но потом решила ответить и сообщила ей, что со мной все в порядке. Мои друзья могут оказаться последними придурками, но нужно дать им шанс. Перед тем как выключить ноутбук, я создала новое письмо и ввела в адресную строку букву С. И мгновенно автозаполнением в строке появился адрес:

cassieblively@live.com

Когда я увидела его, у меня перехватило дыхание. Толком не осознавая свои действия, я напечатала:

Где ты?

А затем, немного подумав, добавила:

Кто ты?

И кликнула «Отправить».

Оставшиеся дни недели прошли, в общем-то, нормально. Я снова ходила в школу и старалась вписаться в эту жизнь, которая оставалась для меня по-прежнему неизвестной. Я довольно быстро изучила иерархическую структуру своего учебного заведения и разобралась в том, как она работает. Как оказалось, существовали три группы: те, кто был наверху; те, кому удалось стать друзьями тех, кто был наверху; и затем все остальные, кому это не удалось.

Нечего и говорить, что мои друзья находились в первой группе. Все наши семьи имели прочные корни в Геттисберге и его окрестностях. Все земельные участки, мимо которых мы проезжали по пути из дома в школу, принадлежали либо одному из семейств, либо семейству, от него отпочковавшемуся.

И наши семьи руководили округом.

Отец Лорен, как и мой, занимался инвестиционной деятельностью. Отец Кэнди был владельцем самой большой риэлтерской фирмы в штате. Отец Вероники — судьей верховного суда. Отец Трея работал в Нью-Йорке в консульстве Великобритании. А мы — по примеру своих родителей — управляли школой.

Я сразу поняла, что наши действия редко вызывают вопросы, главным образом из-за влиятельности и власти наших родителей. Унаследованное положение в обществе. Унаследованное состояние. У меня было такое чувство, что в других местах подобная ситуация существовать не может. Разумеется, группа, которая управляла школой, существовала всегда, но здесь сопутствующее этому расслоение было явным и чрезмерным. Скорее всего, все зависело от сплоченности общины. Вернее, богатой ее прослойки. Они — то есть мы — были едины. Каждый, не входивший в нашу группу, в наш круг, считался непрошеным гостем.

Не вписавшейся в это уравнение была Касси. Я не знаю, как эта мысль пришла мне в голову, или это была вовсе не мысль, а одно из тех странных чувств «родом» из моей прежней жизни, но у меня сложилось четкое представление о том, что Касси была именно таким непрошеным гостем, а я изо всех сил сопротивлялась этому.

Но в чем был смысл? Впрочем, в моей теперешней жизни его вообще не наблюдалось.

В школе я обедала вместе с девочками. Пару раз они приглашали меня пройтись по магазинам, но я отказалась. Подготовка к выпускному балу казалась мне сейчас самым последним по важности делом. И как бы я ни делала вид, что все в порядке, огромный разрыв, разделяющий меня и моих подруг, все увеличивался. Я не присоединялась к ним, когда они вышучивали других людей, и не смеялась над их подколками. С каждым днем взгляды, которыми они одаривали меня, становились более долгими и мрачными, а их комментарии моих поступков или слов более ехидными. Я же не могла избавиться от ощущения, что в своих отношениях с ними я уже находилась на другой стороне.

Мы гуляли с Делом после его бейсбольных тренировок. Один раз я заходила к нему домой, и после этого визита наш дом стал казаться мне чем-то вроде захудалого придорожного мотеля. Совершенно ясно, что деньги были главным в их семье, как, впрочем, и в моей. Он был терпелив в отношениях со мной и старался облегчить мне процесс вхождения в прежнюю жизнь, но я видела, что он ждет, когда я стану той самой девушкой, в которую он влюбился. Этого ждала и я. Их ожидания — моих родителей, подруг и Дела — сковывали меня, как вериги, и меня не покидало ощущение, будто мне не хватает… чего-то. Единственными событиями, которые скрашивали мои дни, были утренние поездки в школу и уроки биологии.

Именно тогда я общалась с Карсоном.

Мои галлюцинации прекратились, и записок я больше не находила.

А Касси все еще не находилась.

Надежда на то, что она внезапно объявится, как это произошло со мной, слабела с каждым днем. Видения, которые возникли у меня в классе или в коридоре, нельзя было отрицать и следовало как-то объяснить. Когда я коротко упомянула о них по дороге в школу, Скотт и Карсон стали убеждать меня, что я страдаю паранойей.

Но я-то знала, что это не так.

Моя репутация была отнюдь не безупречной, а это давало людям достаточно поводов подозревать меня в совершении чего-либо гнусного и отвратительного в отношении Касси. Я отгоняла от себя эти мысли, но крошечная часть меня все же боялась того, что они могут оказаться правы.