— Что ты делаешь? — Он перевернул шлем. — Позволь тебе помочь.

Застыв в неловкой позе, я ждала. Карсон подошел еще на шаг ближе и одной рукой откинул мне волосы со лба. Я ощутила покалывание кожи там, куда прикасались его пальцы. Губы мои приоткрылись. Руки у Карсона были большие и сильные, но невероятно легкие и нежные. «Интересно, — подумала я, — Касси он касался так же?» — но поспешно отогнала эту мысль прочь.

Карсон плавно опустил шлем мне на голову, застегнул ремни под подбородком. При каждом его прикосновении я вздрагивала.

— Ну вот, — ухмыльнулся он, убедившись, что все в порядке. — Ты и готова.

Прежде чем опустить забрало, я схватила его за руку и сказала то, о чем, возможно, буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Твое имя — мой контрольный секретный вопрос.

Карсон заморгал и неловко засмеялся.

— Что?

— Чтобы получить доступ к аккаунту моей электронной почты, надо ответить на контрольный вопрос, кто был в детстве моим лучшим другом, — начала объяснять я и сразу пожалела, что в мой рот не встроена клавиша «Стоп». — И это ты.

— Интересно, — сказал он, высвобождая руку. Затем молча надвинул шлем. — Поехали.

Совсем не та реакция, на которую я надеялась, и вот я снова не представляю себе, что ему сказать. Все еще смущенная, я наблюдаю, как он залезает на мотоцикл и хлопает ладонью по сиденью. Шумно сглотнув, закидываю ногу и сажусь. Когда мотор взревел, я дрожащими руками уцепилась за пояс Карсона, чувствуя сквозь свитер его твердые упругие мышцы.

Во рту у меня пересохло.

Плечи Карсона затряслись от молчаливого хохота; одной рукой он схватил мои сомкнутые ладони и закрепил у себя на животе. Моя грудь оказалась плотно прижатой к его спине. Я вдыхала его запах — цитрусовых и мыла.

Я зажмурилась. Но не из-за того, что мотоцикл взревел и начал набирать скорость, а потому, что каждая клетка моего тела реагировала на то, что наши тела практически слились воедино. Конечно, я не должна была вжиматься в его спину, спасаясь от встречного ветра, особенно если вспомнить, что с Делом я не чувствовала ничего подобного.

Касси жила в пяти километрах от старого поля сражения вниз по дороге, по обочинам которой росли огромные клены. Когда мы проезжали мимо бесчисленных памятников и старых деревянных ограждений, я вдруг почувствовала интерес к ним и уже собралась попросить Карсона остановиться. Когда мы подъехали к дому Касси, я увидела практически копию своего — красивого и величественного.

Карсон остановил мотоцикл, и я медленно сняла шлем. В моей голове теснилось великое множество вопросов. Что я скажу, когда увижу ее родителей? Будут они рады моему приезду или меня сразу ждет от ворот поворот? А самый главный вопрос состоял в том, не сделала ли я ошибку, приехав сюда?

Карсон, словно почувствовав мои сомнения, положил руку мне на спину.

— Ты уверена, что хочешь это сделать?

Я медленно кивнула, слезая с мотоцикла и внимательно глядя на белый фасад и красные ставни. Я не испытывала никакого волнения.

— Можем постучать в дверь, когда ты будешь готова, — предложил парень.

Еще секунду помедлив, я приняла окончательное решение. И, улыбнувшись Кару, поднялась по ступеням и постучала. Спиной я ощущала его тепло, гадая, может ли он хотя бы предположить, как много это для меня значит.

Через несколько секунд красная дверь распахнулась. Перед нами стоял пожилой человек в брюках и мятой рубашке. Глубокие морщины расходились во все стороны от его выцветших голубых глаз, пристально глядевших на меня и Карсона.

Сделав неглубокий вдох, я произнесла:

— Я Са…

— Я знаю, кто вы, — перебил он меня. — И мне было интересно, когда вы соизволите показаться у нас.

У меня по спине прошел холодок.

— Мистер Винчестер, — сказал Карсон, поднявшись на следующую ступень и оказавшись впереди меня. — Саманта не…

— Ничего не помнила? — прервал он Карсона и взглянул на него. — Об этом нам рассказал детектив. — Глубокая линия, придающая лицу жесткость, легла между его бровями. — Если вы здесь для того, чтобы повидаться с матерью Касси, то она в постели и не принимает гостей.

Я не представляла себе, кем мог быть этот мужчина: для отца Касси он казался слишком старым.

— Я здесь не для того, чтобы повидать ее мать. Я очень надеюсь, что… смогу увидеть комнату Касси.

— И для чего вам это надо? — задавая этот вопрос, старик неотрывно смотрел на Карсона.

— Я очень надеюсь, что это поможет мне вспомнить ее — вспомнить случившееся. — Я думала, что, увидев комнату, заставлю свою память заработать. — Мы не собираемся брать ничего из ее вещей.

— Я могу подождать снаружи, — предложил Карсон безразличным тоном. — Это не проблема.

Старик фыркнул и отошел в сторону.

— Только не подумайте, что я подозревал вас в намерении украсть ее вещи. Не знаю, известно ли вам, где ее комната?

Облегченно вздохнув, я вошла в холл.

— К сожалению, нет.

— Мне известно, — неожиданно произнес Карсон.

Если это и удивило мистера Винчестера, то виду он не подал.

— В вашем распоряжении десять минут, по истечении которых я попрошу вас удалиться. И, пожалуйста, не шумите.

Не теряя времени, Карсон схватил меня под руку и затащил мимо старика дальше в дом. Мы поднялись на три лестничных пролета и пошли по коридору.

— Кто он? — спросила я, стараясь говорить как можно тише.

— Дедушка Касси. Не очень-то дружелюбный человек. — Улыбка скользнула по губам Карсона. — Так что не думай, что этот сухой прием оказан лично тебе.

Карсон все еще вел меня под руку.

— А где ее отец?

— Насколько мне известно, в ее жизни он отсутствовал, да и вообще не присутствовал никогда.

Отпустив меня, парень остановился перед дверью, на которой были нарисованы три большие маргаритки с розовыми лепестками.

— Это дом дедушки Касси. Ее мать еще довольно молодая, младше твоих родителей лет на десять. Но, между прочим, об отце я никогда не слыхал…

— Наверняка его отсутствие — это результат какого-то скандала.

— Зная вас, богатых людей, вполне возможно, — кивнул Карсон, сжав челюсти. — Ну, ты готова?

Я кивнула.

Карсон, открыв дверь, отошел на шаг в сторону, пропуская меня вперед. Порыв свежего воздуха, пропитанный ароматом персика, буквально окутал меня. Я глубоко вдохнула, ожидая продолжения, но все ограничилось только этим, нахлынувшим издалека ощущением.

Комната Касси практически не отличалась от моей, но стоило мне подойти к ее письменному столу и прикоснуться пальцами к ее бумагам, у меня тут же возникло ощущение, что я вошла в склеп. Дрожь волнами пробегала по моей спине.

Карсон, стоя в дверях, молча наблюдал за мной. Я остановилась перед грудой фотографий. Перебирая их, я все время ждала, что вот-вот вспыхнет искра, которая воскресит мои воспоминания. На фотографиях мы с Касси были сняты на пляже, в школе и на горнолыжном курорте. Одинаковые бледно-розовые костюмы… На некоторых снимках мелькали подруги и друзья. Одно фото, сделанное в канун Нового года, я узнала — по одежде, которая была на нас.

Касси сидела на коленях у Дела. Они обнимались, лучезарно улыбаясь друг другу.

Нахмурившись, я показала эту фотографию Карсону.

— Не представляю, кто мог их сфотографировать. Я? Или Трей?

Брови Карсона взметнулись вверх.

— Понятия не имею.

Рука Касси обвивала шею Дела, ее щека прижималась к его щеке. Ладонь Дела лежала на ее бедре.

— Ну до какого бесстыдства докатилась эта парочка, — пробормотала я.

— Ревнуешь? — спросил он.

— Да нет, — со вздохом ответила я, кладя фотографию обратно на стол. Рядом с кроватью стоял столик кроваво-красного цвета. Интересно, кто выбрал этот цвет… Но не он привлек мое внимание, а музыкальная шкатулка, стоявшая на нем. Подойдя к столику, я подняла шкатулку и повернулась к Карсону.

— У меня в спальне точно такая же. И они играют одну и ту же мелодию.

— Музыкальные шкатулки есть у многих девочек, верно?

— Да, но эта абсолютно такая, как моя. — Я села, пораженная этим открытием. — Интересно, а были мы с Касси подругами в раннем детстве?

— Нет. — Карсон провел пальцами по волосам. — Я хочу сказать, что вы из одного круга, но по-настоящему сблизились, когда вам было лет по одиннадцать или около того.

Так что, тогда у нас и появились одинаковые музыкальные шкатулки? Кажется, эта игрушка для детей более младшего возраста. Я повертела в руках игрушечного мягкого единорога, пахнущего жимолостью, а потом заглянула в гардеробную.

С каждой минутой я чувствовала себя все более расстроенной. Я ведь наверняка была в этой спальне миллион раз, но ничего здесь не было мне знакомо. Мои пальцы сжались в кулаки, когда я, выйдя на середину комнаты, внимательно осмотрела лежащее на кровати красное одеяло, которое тоже не помнила.

Я бросила единорога на кровать. Глаза мои наполнились слезами. Все напрасно — я так ничего и не вспомнила. Все мои воспоминания пропали и, похоже, навсегда. Как будто кто-то украл их, вот только привлечь к ответственности за это преступление было некого.

— Черт возьми, ведь я же ничего не помню, — произнесла я хриплым шепотом.

— Все в порядке. — Карсон приобнял меня за талию. — Просто тебе нужно время.

Дрожь снова пробежала по моему телу — как же я ненавидела и эту дрожь, и эту безысходность. Слабая. Беспомощная. Потерянная. Я повернулась к нему, отбрасывая с лица растрепавшиеся волосы.

— А что, если я вообще никогда не вспомню? Мне что, жить с этим остаток жизни? Одной ногой в прошлом, которого я не могу вспомнить?

Он, наклонив голову, посмотрел на меня проницательным взглядом.

— Я знаю, тебе тяжело понять и примириться с этим сейчас, но если ты даже никогда не вспомнишь прошлое, тебе придется делать то, чего большинство людей никогда не делает.

— Что, например? — Я сложила на груди руки. — Повторять одно и то же, считая, что испытываю это впервые?

— Да, именно так. — Карсон положил руки мне на плечи, приблизив меня к себе. — Тебе придется начинать сначала. Проходить через все снова. Пока другие мечтают о втором шансе, ты его получила.

Стоит ли говорить, что я не была к этому готова.

— Ну а как быть с Касси? Я не думаю, что она получит второй шанс.

Он опустил руки, глаза его были закрыты.

— Вот с этим смириться будет труднее всего.


Мы уехали прежде, чем дедушка Касси мог выставить нас вон. Мне не хотелось домой, поэтому Карсон предложил где-нибудь остановиться и перекусить. Он припарковал мотоцикл напротив кладбища, равного по площади целому городу. Повсюду бродили туристы, фотографируя старый сиротский приют и заднюю часть дома Дженни Уэйд.[26] Мы с Карсоном направлялись в паб, расположенный рядом с сиротским приютом, а мне страшно хотелось примкнуть к группе туристов.

Я чувствовала себя так же, как они, и единственным различием между нами было то, что мне только что довелось посмотреть со стороны на мою собственную жизнь.

Карсон выбрал кабинку в углу и протянул мне меню. Когда он смотрел на меня, в его взгляде читалось явное любопытство.

— В чем дело? — спросила я.

Он слегка пожал плечами и покачал головой.

— Скажи мне кто-нибудь месяц назад, что я буду обедать с тобой, я бы посоветовал ему показаться психиатру.

Я засмеялась и погрузилась в меню.

— Я не знаю, хорошо я поступаю или плохо.

— Я и сам этого не знаю. Я хочу сказать, что ты никогда бы не пошла со мной на свидание так, как это случилось сегодня.

— Но ведь мы же были лучшими друзьями.

— Когда были маленькими, — уточнил Карсон, постукивая пальцами по столу. — Ведь много лет между нами не было нормальных отношений.

Мои щеки пылали, когда я вспоминала о своем поведении.

— Я была такой сукой.

— Ты не всегда была такой, — мягко возразил он.

Я смотрела на него сквозь полусомкнутые ресницы.

— Ты знаешь, чего я не могу понять? Почему ты так добр ко мне, после того как я относилась к тебе как последняя дура.

Глаза Карсона блестели в свете лампы.

— Я же сказал, ты не всегда была такой.

— Была и хорошей?

Он повел плечами, и мне показалось, что вытянуть из него какие-либо подробности не удастся. Может быть, я вообще никогда не была хорошей… Вдруг Карсон вздохнул и негромко сказал:

— Когда ты не была с Касси, а Марс находился в противостоянии к Юпитеру, ты становилась прежней.

Какое облегчение!

— Ничего себе. А какая я — прежняя?

Карсон улыбнулся, но улыбка быстро сошла с его лица. Несколько секунд он молчал.