Дженнифер Арментроут - Не оглядывайся

— О боже, — растерянно заморгала Джулия. — Честно?

Я утвердительно кивнула.

Она издала короткий смешок.

— Я даже не уверена в том, что ты по-настоящему любила его и что вы созданы друг для друга. Ваши семьи, похоже, самые богатые здесь. Вы оба были красивыми и всем нравились. Никто не сомневался, что вы будете вместе… Точнее, что он будет либо с тобой, либо с Касси — после того, как ее мать вернулась, — но я не думаю, что кто-то серьезно рассматривал этот вариант, пока Касси не повзрослела…

— А она хотела встречаться с Делом?

— Если тебя интересует мое мнение, то она хотела иметь все, что было у тебя. — Джулия по-прежнему накручивала на палец свой хвост. — Честно сказать, это было до невозможности странно наблюдать, как она старалась походить на тебя. Я всегда думала, что ей остается всего ничего, чтобы стать твоим двойником, как в фильме «Одинокая белая женщина».[33] И Скотт думал так же.

— Значит, ты считаешь, что я была с Делом только потому, что все думали, что мы будем вместе?

Вот закрутила! Подобная мысль вообще не укладывалась у меня в голове. Все перечисленные Джулией причины оказались такими чертовски мелкими, что даже вызывали во мне жалость.

— Я так думаю. — Она подвинулась ближе ко мне и наклонила голову набок. — Когда мы были младше, еще в средней школе, ты была по уши влюблена в Карсона.

При упоминании этого имени мой желудок словно сжался в комок.

— Вы были почти неразлучны, но потом на сцене появилась Касси, — произнесла Джулия почти с сожалением. — А затем и Дел.

Чувство стыда и вины буквально перекручивало мой желудок: я опустила голову, уткнувшись подбородком в грудь.

— Не понимаю, когда я сошла с круга. Как я могла не обращать внимания на хороших людей и мириться с мерзостями, которые вытворял Дел?

— Не думаю, что ты когда-нибудь мирилась с этим. Ты ничего не делала против своей натуры, — она вздохнула. — И я знаю это. Ты, конечно, была в шоке, когда эти фотки начали циркулировать среди ребят. А меня буквально бесило то, что довольно быстро ты стала вести себя так, будто ничего не произошло. Мне просто хотелось тебя избить. Я не шучу.

— Тебе наверняка стоило это сделать.

Джулия рассмеялась.

— Учту на будущее.

Я грустно улыбнулась:

— Должно быть, меня изменили Касси и Дел.

— Не уверена… — она отодвинулась от стола. — Думаю, без твоей матери здесь не обошлось. Ей ненавистна наша со Скоттом дружба, потому что я не состою ни в загородном клубе, ни в других аристократических обществах. — Джулия закатила глаза. — И бог тому свидетель, она и Скотта ненавидит за то, что он любит меня. Вашего отца это, похоже, не волнует, или он просто делает вид. Но если говорить честно, ты превратилась в копию своей матери. Я совершенно не понимаю, как Скотт оказался совершенно другим и не похожим на вас. — Она отбросила хвост на спину и потянулась за сумкой. — Ты, Сэм, вела себя так, как вели себя твои родители, способные на все, лишь бы выглядеть респектабельно. Они и соврут, если надо сохранить лицо, а ведь именно так ты и делала, когда эти фотки ходили по рукам. Ты вела себя так же, как они, и я уверена, если бы твоя мама решила, что, убив меня и спрятав мое тело, она выйдет сухой из воды — и все ради того, чтобы ее сын больше не общался с девушкой незнатного происхождения, — она сделала бы это.

Я едва не рассмеялась. Остановило меня то, что я не поняла, шутит Джулия или нет.

Мама ждала моего возвращения из школы; в руке она держала неизменный бокал с вином. По недовольному выражению ее лица и поджатым губам я поняла, что ничего хорошего меня не ожидает. Войдя в малую гостиную, я бросила на диван сумку и плюхнулась рядом. Мама последовала за мной.

— Сегодня днем мне звонила мать Дела.

Взяв в руки первый попавшийся журнал, я сделала вид, что не имею ни малейшего представления, о чем она говорит.

— Вы с ней нормально пообщались?

— Не совсем, — ответила мама, усаживаясь в кожаное кресло. — Она сказала мне, что Скотт избил его. И что ты порвала с ним. Я заверила ее, что это недоразумение.

Я поморщилась.

— А ты не полюбопытствовала, почему Скотт избил его? — Я, глядя, как она потягивает вино из бокала, чувствовала закипающую внутри злость. — Он не хотел уходить, мама. А все произошло после того, как я объявила, что решила с ним порвать, потому что вспомнила о происхождении тех самых фотографий.

Она трясущейся рукой поставила бокал на небольшой столик возле кресла.

— Саманта…

Я подвинулась ближе к ней в надежде, что она поймет — я возвращаюсь. И очень рассчитываю на ее поддержку.

— Мама, я ведь не знала, что он делал эти снимки. И это взбесило меня.

Она заморгала, разглаживая ладонью свои льняные брюки.

— Хорошо, что мы теперь знаем… Меня буквально бросало в дрожь от одной мысли, что ты занимаешься подобной… дрянью.

Дрянь было отнюдь не единственным словом, которым можно было описать то, что я делала. Мерзость. Пакость.

— Теперь ты должна понять, почему я не могу быть с ним.

— Дорогая, то, что он сделал, — это плохо, но это была всего лишь ошибка. Все ошибаются.

Потрясенная ответом матери, я молча смотрела на нее.

С высоко поднятой головой она сидела в кресле, выпрямив спину и перебирая золотые браслеты на запястьях.

— Твой отец… он тоже допускал ошибки. И мы не прожили бы столько лет в браке, если бы не научились прощать друг друга.

Постепенно я вышла из ступора.

— Дел фотографировал меня, когда мы занимались оральным сексом…

— Я понимаю, Саманта. — Она сморщила нос. — Но ведь это было так давно. И я уверена, что Дел ужасно переживает. Он должен чувствовать себя ужасно при одной мысли об этом.

— Мне, честно говоря, наплевать на то, насколько он ужасно себя чувствует, — безразличным тоном произнесла я, думая лишь о том, насколько скверно я сама должна чувствовать себя в этой ситуации. — Не могу представить, что у нас с ним после этого будет все нормально.

Мама тяжело вздохнула.

— Я не одобряю того, что он сделал, Саманта, но он молодой и он мужчина. Наверняка это будет не последней глупостью, которую он совершит в своей жизни.

— Но это будет последней глупостью, которую он совершит с моим участием!

Мама пропустила это мимо ушей.

— У тебя есть все основания обижаться на него. Я не виню тебя за это, но думаю, что тебе надо с ним поговорить. Мы с его матерью уверены, что после… ну, после всего этого вам обоим может потребоваться некоторое время, чтобы вновь узнать друг друга, оставив в прошлом все эти инциденты.

Ну и денек: после школы меня занесло прямиком в сумасшедший дом. Слушая абсурдные аргументы, которые мама приводила в защиту Дела, я едва удерживалась от смеха, но в то же время окончательно укрепилась в своем желании расстаться с ним. И от этого мне стало легче.

— Оставить в прошлом все эти инциденты? — переспросила я после раздумий.

Мама согласно кивнула.

— Пойми, учитывая то, что произошло с Касси и с твоей памятью, тебе потребуется некоторое время, прежде чем ты…

— Но почему ты так настаиваешь на том, чтобы я оставалась с Делом? — перебила ее я. — Этого я не понимаю. Разве это нормально? Разве матери вмешиваются в подобные дела?

В ее глазах промелькнуло сомнение, но так быстро, что я его практически не заметила.

— И твоему отцу, и мне очень важно, чтобы рядом с тобой был тот, кто в состоянии позаботиться о тебе, и равный тебе… по положению в обществе.

Так вот к чему весь этот разговор! Но я не собиралась его продолжать.

— Мама, я не намерена возобновлять отношения с Делом. Он мне противен даже на клеточном уровне.

Взяв в руку свой бокал, мама поверх него посмотрела на меня.

— Ты ведь и с подружками практически прекратила общаться.

— Мои подружки — мерзкие задницы.

— Саманта! — в ужасе воскликнула она, глядя на меня так, словно я шла на нее с ножом в руке.

— Да, это истинная правда. — Я криво усмехнулась. — И можешь позабыть о том, чтобы я и с ними наладила отношения.

— Мне кажется, ты все преувеличиваешь. — Мама допила свой бокал и улыбнулась. Улыбка не нарушила холодную красоту ее лица. — У тебя всегда была страсть к этому.

— Они обзывают меня «Помешанная Сэм» и намекают, будто я имею отношение к убийству Касси. — Мама вздрогнула. Может быть, не стоило быть такой прямолинейной. Но уже поздно. — Так что, как видишь, я не преувеличиваю.

Она собралась ответить, но, показалось, дважды обдумала то, что намеревалась сказать. Я изучала ее в эти редкие моменты, когда она по-настоящему задумывалась, вместо того чтобы пить и разочаровываться во мне.

Я вся напряглась.

Как только последняя мысль сформировалась во мне, я вдруг почувствовала такую теплоту и любовь к маме, что к горлу подкатил ком. И я тут же вспомнила, что в подобном положении мы с ней уже бывали. Я не хотела ее разочаровывать, но не знала, как этого избежать…

Глупые слезы жгли мне глаза, и я опустила глаза. Ее свободная рука сжалась в кулак. Костяшки пальцев побелели. Сердце мое сжалось.

— Я знаю, ты разочарована…

— Да нет, моя милая. Нет. — Мама встала с кресла и села рядом со мной, а я все еще не поднимала на нее глаз, потому не была уверена в том, что она откровенна.

И меня — словно я удачно сложила два элемента пазла — вдруг осенило, что причина ее разочарования заключается не столько во мне, сколько в ней самой. И, наверное, именно это я и узнала в ту самую ночь, перед тем как оказалась на утесе.

— Милая моя, я просто желаю тебе самого хорошего. Только и всего. — Она, замолчав, отвела прядь волос с моего лица. — Но ты выбрала дорогу, и я не уверена, что она окажется самой лучшей для тебя… Разорвать отношения с Делом, восстановить против себя подруг…

Я покачала головой.

— Мама, это правильный выбор.

Она, поколебавшись, спросила:

— А ты много проводишь времени с Карсоном, верно?

Моя голова дернулась, она быстро убрала руку.

— И что?

— Саманта, его отец убирает офис твоего отца за дополнительную плату. Он не подходящий для тебя кавалер.

— Но ведь я встречаюсь сейчас не с его отцом, верно? — огрызнулась я. Этот мой довод, конечно же, выглядел смешным. — Да и с Карсоном я тоже не встречаюсь.

— Но он тебе нравится.

— Да, мама, он мне нравится. Я только не пойму, почему это так тебя волнует. Ты же вышла замуж за папу! — Глаза ее расширились. Я попала в самую точку. — Ведь у него не было денег.

— Твой отец учился в Йельском университете, когда я его встретила. Это другое дело.

— Почему? — не отступала я. — Денег-то у него и тогда не было, а Карсон собирается поступать в Пенсильванский университет.

Мама ответила не сразу, а когда ответила, то я услышала совсем не то, что ожидала.

— Твой отец… он буквально очаровал меня, Саманта. — Отблеск далеких дней появился в ее глазах, а маска, с которой она не расставалась многие годы, слетела с ее лица. Я представила, какой она была, когда познакомилась с моим отцом. — Мы встретились случайно, на вечеринке, и он был совсем не похож на парней, с которыми я общалась. Он прекрасно учился, у него были великолепные манеры. И я решила… ну, в общем, я решила, что мы с ним одного круга. Мой отец не пришел в восторг, когда все открылось, и, возможно, мне следовало…

Возможно, ей следовало послушаться своего отца? Этого мама не сказала, но мне было ясно, что именно так она подумала, а что я могла сказать ей в ответ — этого я не знала.

Вздохнув, она покачала головой.

— Ты заслуживаешь такого человека, который сможет обеспечить тебе определенную жизнь, кто будет твердо стоять на ногах и ни от кого не зависеть. Ты меня понимаешь?

Я думала, что понимаю.

— Но, мама, ведь деньги — это еще не все. Не все подвластно деньгам.

Она открыла рот, но громко хлопнула входная дверь. Послышались шаги моего отца — тяжелые и быстрые. Мама повернулась на этот звук, и в этот момент в гостиную вошел папа: его черные брови были нахмурены, челюсти сжаты. Я сразу почувствовала — случилось что-то ужасное.

— В чем дело, Стивен? — спросила мама, вставая. Ее лицо снова было скрыто ее обычной маской, холодной и безразличной.

Отец посмотрел на нее, потом на меня. Его взъерошенные волосы выглядели так же, как в тот день, когда он зашел в мою больничную палату.

— Джоанна, прошу тебя, не волнуйся и не паникуй. Ничего страшного не произошло. Это обычная процедура.