Он как раз остановился передо мной, и я со всей силы дала ему пощечину. Звонкий шлепок прозвучал в тишине комнаты. Михаил зло сверкнул глазами, схватил меня за руку и дал пощечину в ответ.

— Так ты начинаешь слушаться его, да? Так, Ника?

Я осталась стоять в шоке, положила ладонь на горящую щеку. Теперь я точно знала, что это не он. Так настоящий Михаил никогда бы не сделал. Что-то во мне все-таки перемкнуло, и я повела себя с ним как с братом: замолчала и осталась стоять и просто смотреть на него после пощечины. Но Михаил ошибается в одном. Я не безвольна, я слушаюсь Влада по своей воле, это — мой выбор. И я в любой момент могу перестать. Просто мне этого хочется.

В голове щелкнуло осознанием. Хочется? Мне хочется слушаться своего брата? Мне хочется, чтобы он делал со мной все то, что делает? Но я же ненавижу его, ненавижу Влада. Ненавижу свое личное чудовище. Или люблю? Он же мой любимый брат. Я потерялась в собственных чувствах. Двуликая, как монета. Неужели Михаил прав, и я на самом деле сумасшедшая?

— Раздевайся, — снова приказал бывший призрак.

Я снова обратила на него внимание и в голову ударила холодная ярость. Хочу назад своего безмолвного любимого призрака. Мне не нужен тот, кто стоит сейчас передо мной. Я убью его. Я приняла этот факт совершенно спокойно. От одного раза, одной смерти, призрак не погибнет, он просто потеряет часть себя, зато вернется ко мне. Мой Михаил, мой любимый ласковый Михаил. Слеза защекотала мне щеку.

— Нет, я не поведусь на это, — сказал он тихо. — Видимо, чтобы ты начала меня слушаться, мне придется сделать то же самое, что когда-то сделал с тобой Влад. Это для твоего же блага, Ника. Раздевайся, иначе я заставлю тебя это сделать.

Я бросилась к платью и подхватила его с пола, затем быстро отшатнулась от Михаила.

— Тебе некуда бежать, Ника, — сказал он и мерцнул, оказался совсем рядом, схватил меня за обе руки.

Он сильнее как агент. Но я умнее и всегда была умнее. Мне нужно всего лишь достать монету!

— Я сама, отпусти! — я дернулась от него назад, крепко держа платье в руках.

Пальцы он разжал. Смешно. Влад бы так не поступил. Я выхватила из кармашка юбок монетку и подбросила вверх. Все вокруг потемнело, очертания Михаила расплылись.

— Вероника… — голос моего бога приветствовал меня. — Зачем зовешь? Нашла ответ?

— Ты поможешь мне, — я направилась к тарелке с яблоками, взяла с нее нож. — Я ведь тебе нужна, значит ты поможешь.

— Я готов. Услуга за услугу. Но я недоволен, что ты используешь меня. Сначала договор, потом выполнение обязательств. Не наоборот.

Ну да, конечно он понял, что мне от него нужна была эта его способность остановки времени. И ему хотелось сначала обговорить условия, на которых он предоставляет мне эту возможность, а уже только потом эту самую возможность предоставлять.

— И чего ты хочешь за это? — я прошла и встала так, чтобы оказаться за спиной Михаила, когда Кайрадж уйдет.

— Ты не понимаешь правил мира. Сейчас ты ломаешь его. Выдаешь меня. Поэтому плата будет велика.

Ну надо же. Оказывается, я делаю что-то такое, из-за чего Кайраджа может выследить Гхаттот. Я делаю нечто очень неестественное. И что-то мне не нравится, что он такое может с меня попросить.

— Но ведь ты уже вмешивался и сам. Ты воскресил Михаила. Ты давал мне подсказки, чтобы меня не убили. Это по-твоему не вмешательство? Не поломки? Я ведь не могла получить эту информацию из ниоткуда.

— Это другое. Я не был источником. Я лишь помогал. Подталкивал то, что и так двигалось. Сейчас ты заставила меня вмешаться напрямую. И я знаю, будешь продолжать делать это. Это противоестественно, потому заметно. Одно дело — подуть в парус игрушечного кораблика, который и так плыл вперёд, и совсем другое — наступить в ручей и повернуть течение в сторону.

— Ладно, хватит набивать себе цену. Говори, чего хочешь.

— Тебя. Твою лояльность. Не договоры, а просьбы. Взаимная помощь. Я хочу, чтобы ты любила своего бога.

Вот тут я опешила. Он хотел быть мне близким, другом и все такое. Хотел, чтобы я помогала не по обязательству, а потому что сама искренне желаю ему помогать. И он в свою очередь будет делать так же. Звучит как-то уж очень выгодно. Вижу сыр, но где мышеловка?

— Зачем тебе это?

— Мне нужны последователи. Ты будешь верховным жрецом. Мы с тобой одинаковые. Надо держаться вместе.

— И что будет, если я соглашусь?

— Не бойся, я не убью тебя, не поглощу твой разум, не сделаю с тобой ничего другого. Никаких вмешательств, — опять он ответил ровно на тот вопрос, который я хотела задать, а не тот, который задала. — Ты будешь влиять на мир во имя меня. Говорить от имени меня. Ты получишь статус представителя меня на земле. Ты будешь моим эхо.

Мой разум перевел смысл его последнего слова именно так. Эхо.

— Ты согласна?

— Эхо нельзя сделать против воли? — решила уточнить я.

— Мне не нужен тот, кому я не могу верить.

— С чего ты взял, что можешь верить мне?

— Я тебе уже верю. Мы одинаковые. Родственники. Надо держаться вместе.

Скользнула мысль, что этот бог похож на ребенка с точки зрения мышления. Да его же надуть — раз плюнуть.

— И много у тебя уже разных эхо?

— Один. Большее количество неразумно. Затрат много, результат того не стоит.

— Я могу подумать?

— Думай. Сегодняшнее вмешательство прими как мой дар. И я заметил, что ты близка к ответу. Я рад.

— Откуда ты знаешь? Я ничего об этом не говорила.

— Я сообщил, что ты сможешь позвать меня с помощью монеты. Но не сказал как. И ты сумела это сделать. Значит, ты близка. Мне пора уйти, отвернуться, мой след должен исчезнуть. За монетой останется та возможность, ради которой ты обратилась ко мне, позволяю этим пользоваться. Не нужно звать меня только ради этого. В следующую нашу встречу я спрошу твое решение об эхо.

Его фигура пропала. Мир начал светлеть обратно. Я подняла нож в руках и замахнулась, готовая вонзить его в шею Михаилу, как только он появится. Очертания плавно, но быстро проявились, и я нанесла удар. Надо отдать бывшему призраку должное, своих навыков и реакции он не утратил. В последний момент он просто мерцнул в сторону, в дальнюю от меня часть комнаты. Удивленно уставился на меня, стоящую с ножом в руках, провел пальцами по своей шее. С нее стекала тонкая струйка крови, я успела его задеть. Понял наконец, что я не шучу.

Я усмехнулась ему прямо в лицо и подбросила монету снова. Мир опять потемнел. Подошла. Повторила маневр. На этот раз я метилась ему в шею сбоку. И он снова ускользнул. Призрак, одно слово. И меня это уже начало порядком бесить. К сожалению, в третий раз маневр не получился. Я только начала подбрасывать монету, как он мерцнул ко мне и перехватил руку с ножом за запястье, а монету — за сжатый кулак.

— Ника, подожди! Хватит! Очнись, что ты творишь?! Зачем?

— Ты хотел поступить как чудовище. Настоящий Михаил никогда бы так не сделал, — мной владело ледяное спокойствие, этот человек передо мной был не тем, кого я любила когда-то, этот незнакомец меня не волновал.

Он быстрым жестом впился в мои губы. Его хватка чуть ослабла. Пальцы стали ласково поглаживать мои руки там, где держали их. Я на секунду задумалась. Такой знакомый поцелуй. Такие знакомые движения губ. Такая знакомая ласка… Нет, он не обманет меня! Я не поддамся! И прямо сейчас — отличный шанс для удара. Я чуть потянулась руками вперед, как будто чтобы обнять. И он повелся, отпустил мои руки. Я обняла его.

Щеки защекотало, опять слезы. Откуда? Неужели мне плохо? Я думала, что уже давно выплакала вообще все, что только могла: и по нему, и по брату. Думала, моя душа очерствела и заледенела. Но нет, к нему я так и не стала безразличной. А сейчас я целовалась с кем-то, кто прикидывается моим некогда любимым Михаилом. Но Михаил мертв. И этот незнакомец передо мной не смеет осквернять его память!

И я вонзила ему в спину клинок между лопаток, целясь в сердце. Он подавился поцелуем и быстро мерцнул от меня к окну и оперся на стену.

— Верил… что не сделаешь… — с трудом проговорил он и кашлянул, на губах появилась кровь.

Меня не волновало, что там несет этот чужой мне человек. Я уже начала движение рукой, чтобы подбросить монетку и добить его, но ощутила сильнейший удар из ниоткуда по всей поверхности тела. Ему даже руку для этого не пришлось поднимать. Меня просто снесло назад невидимой волной и со всей силы ударило об шкаф. Ого, а его силы, прямо как мои, подросли за эти годы. Несколько секунд потребовалось, чтобы прийти в себя, и за это время шкаф с грохотом свалился на меня. Разбились его стеклянные дверцы. Парочка сервизов, которые там стояли, разлетелись на части еще при ударе, а теперь засыпали меня осколками. Черт, вся теперь в синяках и порезах буду, я ведь почти голая.

Я притихла и затаилась. Вокруг одни лишь стенки шкафа, накрывшего меня с головой, осколки стекла и посуды, тишина. Сейчас он подойдет, приподнимет шкаф, и я снова нанесу удар. Крепче сжала пальцами нож в руке. Грохот стоял приличный, сейчас явится Влад, и причинить мне вред он не позволит, значит Михаилу нужно действовать прямо сейчас. Секунды текли медленно. Шкаф действительно начал приподниматься, и я выскочила, нанося удар. Брат ловко уклонился и перехватил свободной рукой мое запястье с ножом.

— Успокойся! — рявкнул он.

— А… Это ты, — разочарованно протянула я.

Влад стоял обнаженный, в одних только трусах. Явно примчался сломя голову. Я скользнула по нему взглядом. А ведь если так посмотреть, он симпатичный без одежды, да и на ощупь восхитителен, жаль, что редко позволяет себя касаться. Я нечасто об этом думаю, но почему-то именно сейчас пришло в голову. Дамочки, которых он затаскивает в постель, наверняка довольны его телосложением. Я потянулась указательным пальцем свободной руки, мизинцем прижимая монету к ладони, и коснулась его груди. Задумчиво провела по ней до пупка, наслаждаясь прикосновениями. Всегда сложно было устоять перед этими ощущениями, захотелось большего. Я разжала пальцы, ничуть не сомневаясь, что монета никуда не денется и никуда не выпадет. Она ведь не существует в привычном понимании слова, иначе осталась бы лежать на дне реки. И я оказалась права, она просто пропала, а я растопырила пальцы и положила ладонь на грудь Владу, подняла на него взгляд. В его глазах тлела искорка желания, и я задумалась, стоит ли разжигать в нем это, но он подумать не дал — перехватил и вторую мою руку.

— Нет, Вероника, — твердо произнес он со смыслом нельзя, будто прочитав мои мысли.

Я молча опустила взгляд и расслабилась, признавая поражение. Сопротивляться не стану, на сегодня с меня, пожалуй, хватит.

Влад оглядел комнату, и я вместе с ним. Кровь у окна, ставни распахнуты. Виновника торжества нет. Влад подтянул к себе мою руку поближе, рассмотрел клинок ножа и кровь на нем. Мы снова встретились взглядами, и он тихо спросил:

— Хотела его убить?

— Да, — я не стала отпираться.

— Почему?

— Это не Михаил.

— Где он?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Сбежал. Преследовать не стану, сам же знаешь, в умении скрыться Призраку равных нет. Но если встретимся, он умрет.

Влад пристально молча смотрел мне в глаза. Интересно, о чем он думал?

— Думаешь, я свихнулась, да? Всю жизнь так думал? Михаил мне все сказал, — в голосе скользнула обида.

— Сегодня ты спишь в моей комнате, — отозвался Влад, проигнорировав мои слова.

Впрочем, мне и ответ его был не нужен. Михаил не соврал, и отведенный в сторону взгляд брата тому подтверждение.

— Оденься, — он отпустил мою руку, но нож забрал, а сам покинул комнату.

Пока я одевалась, снаружи были слышны голоса. На шум сбежался, похоже, весь дом. Я вышла к Владу. Здесь действительно стояли все обитатели, кроме, разумеется, Михаила. Анна зло сверкнула на меня глазами и нырнула в пустую комнату, чтобы оценить ущерб. Интересно, как она это все мужу потом объяснять будет? Так и вижу эту картину: Прости, дорогой, просто пока тебя не было, я переспала с Владиславом, а потом, напившись, разгромила в доме две комнаты.

— Всё, всем спать, — сообщил Влад моим ученикам, с интересом на меня взирающим, взял меня за запястье и потащил за собой.

Когда все скрылись из виду, я начала немного упираться в пол ногами, усложняя ему задачу:

— Влад, я ночнушку не взяла из своей комнаты.

— Ты спишь без одежды, не заговаривай мне зубы, — недовольно буркнул он, совершенно не обратив внимания на мои маневры.

— Как на это остальные посмотрят? Я остаюсь у тебя в комнате без ночной одежды. Что они подумают?

Влад промолчал на мои претензии, втащил в свою спальню и запер дверь. Я внутренне сжалась и в то же время мысленно подобралась, как готовая к атаке змея. Он зол, но теперь у меня есть монета, и я давно не маленькая, могу за себя постоять. Он не причинит мне вред. Впрочем, я на всякий случай все равно отступила назад, к середине комнаты. Брат повернулся и скрестил руки на груди: