Город уже погрузился во мрак ночи, когда мы с моим призраком подошли к улице, где стоял ее дом, и остановились в небольшом темном переулке. Конечно мы не приблизились прямо к дому, действовать решили иначе. Зайдем с крыши, чтобы не подходить с земли и следов не оставить. Михаил спокойно может меня пролевитировать до нужного места совершенно бесшумно. Дело в том, что по вечерам Ольга любила заседать в кресле перед камином с важными бумагами и бутылкой вина, там-то я и собиралась ее поймать. Я бы справилась и сама, но с Михаилом было еще надежнее, так что в успехе предприятия я не сомневалась, и настроение было весьма радужным. Я уже предвкушала, как окуну ее в бездну кошмара, как она ответит за все содеянное. Я — Сцилла, и готова плотоядно облизываться.

Как и предполагалось по плану, с помощью Михаила мы взлетели на ближайшую крышу. Я даже не потрудилась переодеться в удобную одежду, и потому была одета в платье, в конце концов у меня сегодня праздник мести. Мы прошлись до края, и Михаил уже собрался соскользнуть по воздуху в сторону нужного дома, чтобы проверить, что Ольга на своем привычном месте, как я схватила его за рукав.

— Стой. Связь, — напомнила я с улыбкой, которую ну никак не удавалось стереть с лица.

Михаил улыбнулся в ответ и потянулся ко мне, ожидая, что как обычно коснусь его лбом, а я взяла его лицо в руки и поцеловала. Жадно, страстно, захватывая его в свои эмоции, в злорадное удовольствие и порожденное этим возбуждение. Его руки легли мне на пояс и спину, крепко прижимая к нему, похоже, он и сам этого не заметил. Мы стояли на краю, обдуваемые теплым летним ветром. Мои волнистые черные волосы развевались, и даже пришлось одной рукой прижать их, чтобы не мешали целоваться и не лезли между губ. Наконец я первая отстранилась и усмехнулась: Михаил продолжал тянуться за моими губами, пришлось даже приложить к ним палец, чтобы привести его в себя.

— Мне не нужно прикосновение, чтобы настроить связь, ведь я бог, — сообщила я ему в уже настроенную связь.

— Обманщица, — улыбнулся он.

Я не дала ему больше ничего сказать, толкнула с края спиной вперед. Он растерялся лишь на секунду, начал падать, но потом взлевитировал и завис передо мной:

— Еще и негодяйка, — хмыкнул он.

И вместе с этим словом меня в спину подпихнуло, и я была вынуждена свалиться к нему в объятия, успев при этом пустить в связь секундную эмоцию рефлекторной паники. Он крепко прижал меня к себе и чмокнул в лоб.

— Ах ты мелкий хулиганистый призрак, — наигранно возмутилась я. — Поставь меня немедленно на место!

Он лишь крепче прижал меня к себе и шепнул на ухо:

— А если нет? Что сделаешь?

От его голоса у меня по телу жар пробежал, и я вцепилась в него крепче:

— Отложу визит к Ольге на пару часов, а мы с тобой займемся любовью прямо на этой крыше.

— Заманчиво, — Михаил снова хмыкнул и все-таки позволил мне наконец встать обратно на край. — Не свались, пока я проверяю Ольгу.

Я с улыбкой кивнула и просто села на край, свесив ноги и глядя, как бывший призрак мчится в сторону нужного дома. Улицы давно были темными, и фонари не горели, поэтому его темный силуэт на фоне звездного неба казался ненастоящим. Будто он и не жив вовсе, а все еще призрак, только не прозрачный, как раньше, а тень. Впрочем, с учетом изменений его характера, может так оно и было? Не удержался мой призрак на свету, потемнел. Может даже именно я тому виной…

— Камин горит, шторы задернуты, — сообщил он в связь то, что я и так увидела бы, если бы не ушла в свои невеселые размышления. — Соседняя комната, гостевая, похоже, пуста. Готов тебя перенести. Готова?

— Да, — я встала и расправила платье. — Неси. Зайдем через нее, как и планировали.

Удивительное ощущение — меня будто ветром подхватило, хотя никакого ветра и в помине не было. Под бдительным взором Михаила меня несло в его сторону. Я летела! Надо будет при случае поразвлекаться так: полетать над ночным городом вместе с ним. Остановилась я прямо перед темным закрытым окном второго этажа спиной к Михаилу, и он обнял меня, поцеловал за ухом. Похоже, он так же, как и я, не воспринимал это дело как серьезное. Продолжая прижимать меня спиной к себе одной рукой, второй он провел по стеклу и следуя его пальцам, задвижка у окна открылась, позволяя нам попасть внутрь.

— Только после вас, — хмыкнул Михаил, указывая на окно ладонью.

Я лишь улыбнулась в ответ, распахнула створки и влезла внутрь, мой спутник последовал моему примеру. Свет конечно же включать не стали. У самой двери я остановилась, повернулась и схватила Михаила за одежду, дернула на себя, а сама прижалась к двери спиной. Чтобы не удариться об меня, он уперся ладонями на дверь у моих плечей. Склонился надо мной и коснулся лбом моего, улыбнулся:

— Прямо здесь? Думаю, это не лучшая идея.

— У меня к тебе просьба, — я приняла смущенный вид, опустила взгляд к своим пальцам и нервно затеребила его жилетку. — Я бы хотела поразвлекаться с Ольгой без тебя. А ты мог бы постоять снаружи комнаты, посторожить на случай слуг или непредвиденных гостей…

Я поправила на нем жилетку так, словно действительно заботилась о его внешнем виде, но глаза на него так и не подняла.

— Да ты никак задумала сотворить с ней что-то и впрямь ужасное… — он пару секунд помолчал, а потом догадался. — Он что, и Ольгу затащил в постель?

Вот паршивец! Знает меня слишком хорошо. Ну вот, сейчас начнет канючить, чтобы я не игралась с жертвой перед смертью. И вслед своим мыслям я недовольно скривилась.

— Ты ведь знаешь, почему я это делаю, — зашипела я на него.

— К сожалению, знаю, — он взял мое лицо в ладони, заставляя смотреть себе в глаза. — Но тебе это не нужно, солнце. Пойми ты…

— Нет, это ты пойми! — я положила ладони поверх его пальцев, будто желала убрать их со своего лица. — Мой братец имеет отвратительную привычку. Стоит ему поиметь какую-нибудь дрянь, как он начинает защищать ее и оберегать. Я убиваю их, потому что хочу, чтобы он страдал. От невозможности спасти их. От полного бессилия, как когда-то от этого страдала я в его руках. Он сломал мне жизнь, и я никогда не дам ему забыть об этом.

— Нет, Ника. Ты давно уже простила его. И как бы ни было мне жаль, ты любишь его. И это не месть, а ревность. Самая обычная ревность.

— Пусть ревность, — согласилась я. — Но не такая, как ты думаешь. Все эти шлюхи делят с ним постель по собственной воле, а не по принуждению. Они слышат от него люблю. Он целует их и ласкает. И только ко мне он относится иначе. Он не оставил мне выбора в том, быть с ним или нет. Поцелуи для меня — событие, из ряда вон выходящее. А уж про слова я вообще молчу. Он попросту не считает нужным мне их говорить.

— Вероника, родная, каждый из нас любит по-своему. Это прозвучит грубо, но я не могу не сказать. Да, он их трахает. Но и только. А тебя он любит.

— Не понимаю, какого дьявола ты на его стороне?!

— Я на твоей стороне, — он выделил слово твоей.

— Все, к псам тебя! Жди меня снаружи комнаты, — приказала я, разрывая связь, чтобы не наговорить туда лишних глупостей.

Ну все, он меня выбесил и теперь-то я уж точно на Ольге отыграюсь. Михаил понял это по моему взгляду и вздохнул, неодобрительно покачал головой, но возражать не стал. Вот и ладненько. Я открыла дверь и вышла из темной комнаты в не менее темный коридор, прошла до соседней двери и остановилась перед ней, расплылась в довольной предвкушающей ухмылке. Я не прощаю обидчиков, Ольга. Не надо было дергать Сциллу за хвост, это вам не домашний песик. Михаил также покинул комнату и встал рядом, расслабленно оперся спиной около двери и, скрестив руки, покосился на меня, то ли ожидая, что я передумаю, то ли что войду. Отлично.

Я распахнула дверь в ее комнату. Помещение было средних размеров, здесь помещалось кресло, столик рядом с ним, рабочий стол в дальнем углу с еще одним креслом и несколько шкафов с книгами и какими-то бумагами около ныне зашторенного окна. Вокруг стоял полумрак, разгоняемый лишь огнем камина, и в нем было не разглядеть содержимое шкафов — какие-то книги. Меня полумрак давно не смущал, я привыкла к темноте. Кресло стояло спинкой ко входу, и Ольгу видно не было, одна только ее рука лежала на подлокотнике. Рука в привычной одежде канца — рукав белой рубашки окрашивался пляшущими язычками пламени. Я вошла довольно шумно, да и двери открывались не беззвучно, однако Ольга не пошевелилась. Она там жива вообще? Кольнуло разочарование. Если мертва, то у меня отняли игрушку. Впрочем, если так, я найду убийцу и отыграюсь на нем. Хотя минутку, пальцы пошевелились, значит живая. Однако я успела сделать лишь шаг, раздумывая, что же все-таки не так.

— Здравствуй, Вероника, — голос брата ввел меня в ступор, а уже через секунду — в ярость.

— И давно ты тут? — я осталась стоять, судорожно сжимая пальцы в кулаки и разжимая обратно, пытаясь справиться с гневом, из-за которого даже мир вокруг потемнел и частично выцвел.

— Третий вечер. Ты не торопилась. Иди сюда, у меня для тебя кое-что есть.

Он оторвал спину от кресла и потянулся вперед, к столику, что стоял перед ним. Ноги сами заставили меня выйти из темноты и подойти к свету огня. Опять этот его тон, которому так сложно сопротивляться, и это ощущение рассинхронизации с самой собой… Стоило оказаться рядом, как он одной рукой сгреб меня за талию и заставил сесть к себе на колени, а второй поднес мне стакан, взятый со стола.

Яблочный сок. Теплая рука на поясе. Губы у виска. И он рядом — такой родной и близкий. Оказывается, я очень сильно по нему скучала… Я выдохнула от избытка чувств и взяла в руки стакан, расслабленно привалившись к нему боком. Мир снова принял привычные цвета.

— Ненавижу тебя, — тихо пробормотала я, кусая нижнюю губу.

— Я соскучился, — это прозвучало, как обвинение.

В детстве мы не всегда сидели в разных креслах, когда он читал мне. Иногда я забиралась к нему на колени и сидела прямо как сейчас. Было невероятно хорошо — сидеть с ним вот так. Губы задумчиво мазнули мне по виску, а ладонь погладила по волосам. Привычный приятный жест. Я поймала себя на том, что так никогда не делали ни отец, ни мать, а полюбила я этот жест из-за него. От воспоминаний захотелось разреветься. Как в одном человеке могут жить одновременно ангел и чудовище?.. Впрочем я и сама не лучше.

— Я убила эхо Гхаттота, — негромко произнесла я и отхлебнула сок. — Точнее, мы с Михаилом.

— Я знаю, был там после вас.

Огонь тихо потрескивал поленьями в камине. Влад не смотрел на меня, он приподнял подбородок и оперся им о мою макушку, глядя на огонь и обняв меня крепче.

— Кровавую баню там устроила не ты, полагаю?

— Не я. И не Михаил. Гхаттит, — я помолчала. — Как ты нашел то место?

— Я теперь официальный агент Отдела. Мы впятером с Анной, Ольгой и двумя твоими подопечными выявили всех вампиров и раскрыли их шпионов в Отделе. Знаешь, без твоих способностей это было значительно сложнее, чем обычно. Я ведь не могу без тебя использовать и свои возможности. Не хотелось бы в приступе безумия убить своих союзников и уничтожить город.

Я поставила полупустой стакан на стол и улеглась поудобнее боком, опираясь на его плечо, и разглядывала стоячий воротник и открытую полоску груди у расстегнутой на пару пуговиц рубашки. Влад тем временем продолжал:

— Вампиров в сенате убили всех, кого успели, остальные сбежали, но их осталось мало, не уйдут. Государь лично поблагодарил Ольгу за отличную службу на благо государства, а мы с тобой получили амнистию. Наше родовое поместье нам вернули, и я сейчас живу там.

— У тебя все получилось. Завидую…

Я нервно затеребила пуговичку на его белом воротнике и пожаловалась:

— А у меня не получилось. Эхо Гхаттота умер, Кайрадж нанес по богу удар, но к сожалению, у Гхаттота нашлось второе эхо. И я до сих пор не могу его найти! Кайрадж сделал меня богом и ушел уже два месяца назад, а я все еще не нашла своего главного врага, — я снова нервно закусила губу и потянула на себя его воротник, уткнулась носом в шею. — Может тебе что-то известно про него?

— Не ищи его, — вздохнул Влад и снова крепче прижал меня.

Странные интонации скользнули в его голосе. Нотки, которых и не заметишь, если не знаешь моего брата. Что-то не так… О чем он думает? Благодаря своему новому божественному дару я могла ощущать эмоции и мысли даже у агентов первой волны. Я коснулась губами его кожи на шее в недопоцелуе, скрывая свои намерения, и бесцеремонно полезла в его мысли. Ничего. Стена. Будто я и не бог вовсе. Но почему? Что происходит? Догадка о причине, единственно верная, поразила меня, и я резко дернулась, высвобождаясь из его объятий. Наконец взглянула ему в глаза. И когда он также перевел взгляд на меня, узнала эхо. Второе… нет, основное эхо Гхаттота.