Она подходит к витрине и начинает выбирать булочку. Я встаю рядом, бегло осматривая еду, и вдруг понимаю, что мне хочется мяса. Котлетку с пюрешкой.

— Не обращай внимания, — шепчет Юля, когда Яна отходит в сторону. — Она просто была влюблена в Егора, а он её отшил. Вот и бесится.

— М, — я продвигаюсь в очереди, чтобы купить комплекс. — Да мне как-то всё равно.

Юля ничего не отвечает и кладёт к себе на поднос салат. Я повторяю за ней и беру пюре с подливой, затем прошу положить мне две котлетки. Что-то я сегодня сильно проголодалась. Может быть, просто с утра не позавтракала…





2


Breakaway — The Bitter Truth


Егор.


Утреннее солнце совершенно не греет — небо чистое и ясное, и январский мороз сегодня не щадит. Щёки пылают, пар вырывается изо рта, музыка в наушниках заставляет кровь закипать. Хотя нет, кровь бурлит во мне не из-за песни, а из-за пятнадцатого круга, который я нарезаю по школьным трибунам.

Лёгкие горят, дыхание хриплое и медленное, не смотря на длительную пробежку. Я взбегаю по ступеням, проношусь между рядами, а потом спускаюсь с другой стороны. Что может быть лучше пробежки перед занятиями, тем более, что мне сегодня ко второму уроку.

Я замечаю у первых рядов Матвея и меняю траекторию, чтобы поздороваться с другом. На ходу снимаю наушники и прячу в карман, так и не выключив трек. Шум песни я могу различить, даже когда закрываю змейку. Надо всё-таки прекращать слушать музыку на полную громкость.

Я сбегаю вниз по ступеням и оказываюсь рядом с коренастым одноклассником, чьи чёрные смоляные волосы сильно выделяются на фоне белоснежных сугробов. Парень никогда не носит шапки — они его раздражают.

— Привет, — выдыхаю я.

Я останавливаюсь, но не прекращаю двигаться. Подпрыгиваю на одном месте и делаю несколько финтов, словно уклоняюсь от противника, затем машинально наношу пару ударов по воздуху.

— Здорово, — Матвей курит.

Я морщусь, когда едкий дым ударяет мне в нос, и поджимаю губы.

— Чего так рано? — я, наконец, замираю, переводя дыхание, и прищуриваюсь, поднимая взгляд на ледяное солнце.

— Рано? Ты на время смотрел? Урок через полчаса, — его почти чёрные глаза бегло осматривают меня.

Я улыбаюсь, разминаю шею, практически ощущая, как та хрустит, и поправляю съехавшую шапку.

— Я и говорю: рано, — я прокашливаюсь. Хочется пить. — За полчаса можно целый мир спасти.

Матвей закатывает глаза и перебирает снег ботинком, затягиваясь в очередной раз. Я облокачиваюсь о перила и смотрю на друга: он всегда был спокойным и медлительным, в отличие от меня. Да и спортом особо не увлекался. Зато, если уж где-то затеваются стрелки или разборки, он всегда готов подстраховать. А ещё, не смотря на его милую мордашку, парень до дикости скромный. С девчонками ладить вообще не умеет.

— Ты сначала себя в порядок приведи, а то потом на весь класс вонять будешь, — безразлично бормочет Матвей.

— Чувак, — я хлопаю его по плечу. — Я живу через дорогу.

Я улыбаюсь и отстраняюсь от перил.

— Увидимся на уроке, я как раз ещё успею принять душ и перекусить.

Мы стукаемся кулаками.

— Не опоздай, — усмехается друг, когда я уже направляюсь к выходу со стадиона.

— Ты же меня знаешь! — смеюсь.

Я снова перехожу на трусцу, решая пробежаться до дома. Снег хрустит под ногами, и холодный морозный воздух, проникая в мои лёгкие, заставляет пощипывать нос. Я огибаю школу и выбегаю на главную улицу — мой дом на самом деле находится всего в паре минут ходьбы от остановки, и это действительно классно. Не нужно тратить много времени, чтобы добраться до занятий. Хотя прикрыться тем, что забыл тетрадь с домашней работой, тоже не получится, потому что сразу могут отправить за ней домой. Это, наверное, единственный минус жить рядом с учебным заведением.

В квартиру я влетаю спустя минуты четыре, скидываю кроссовки и прохожу на кухню, чтобы проверить, дома ли родители. Никого нет. Заглядываю в холодильник, даже не снимая куртки, и достаю оттуда тарелку со вчерашним ужином, который оставила мне мать. Ставлю её в микроволновку, возвращаюсь в коридор и снимаю шапку. Затем куртку вешаю на крючок. Так, нужно сходить в душ, пока еда разогревается.

Я стягиваю одежду, бросая её прямо на пол, и забираюсь в душ. Мышцы приятно ноют после утренней пробежки, но это ещё что! Вечером меня ждёт тренировка в секции, так что вот там я точно поиздеваюсь над своим телом.

Много времени на водные процедуры мне не требуется — последний раз ополаскиваю волосы и выбираюсь из ванны, хватая полотенце. Наспех вытираюсь и обматываю его вокруг бёдер, затем возвращаюсь на кухню, беру тарелку с разогретой едой и заваливаюсь на диванчик. Включаю спортивный канал и залипаю на боях без правил. Вообще, нельзя мне этого делать, особенно перед школой, потому что каждый раз происходит одно и тоже: я забываю о времени, о занятиях и вообще обо всё на свете. Единственное, что меня интересует в такие моменты, кто отстоит раунд, а кто отправится в нокаут. И эти их ужасные ошибки! Они что ли не понимают, что лучше нужно делать в этих ситуациях? Их что, ставить блок никогда не учили? Почему они постоянно пропускают удары?

В итоге я в очередной раз опаздываю на урок, и когда влетаю в класс, громко распахивая двери, никто почему-то не удивляется. Я даже не успеваю извиниться.

— Штормов, ты живёшь в соседнем доме, когда уже начнёшь вовремя приходить на занятия? — Сергей Петрович, учитель химии, качает головой, осматривая меня.

— Ну, Сергей Петрович, — весело тяну я, прикрывая за собой дверь. — Там бокс показывали…

Мужчина отмахивается, разрешая мне сесть на место, потому что все прекрасно знают, если я заговорю про бокс, то меня уже будет не остановить.

Я сажусь на своё место и бросаю сумку на пол, широко зевая. Если честно, вообще не понимаю, зачем мне ходить в школу и получать аттестат. Я же планирую заниматься боксом, выйти на региональные соревнования, а потом и до мировых недалеко. А оценки никак не повлияют на мои навыки.

Но если брошу школу, то мне достанется от матери, а потом и от отца. Так что доучусь последние пару лет, и свобода.

***

— Я же говорил, что не успеешь вовремя, — издевается Матвей, когда мы выходим из кабинета завуча, который в очередной раз отчитывал меня за опоздания.

У нас было окно, поэтому Галина Евгеньевна перехватила меня как раз в тот момент, когда мы собирались в столовку. Хотели успеть до перемены, пока туда народ не набежал. Заканчивался третий урок, и до звонка оставалось буквально несколько минут.

— Ты сказал, «не опоздай», — передразниваю его я. — А это разные вещи.

— Да ну? — смеётся парень.

Я останавливаюсь посреди коридора и смотрю на друга.

— Вот тебе что докопаться не до кого?

— Да, — он пожимает плечом. — Ты один здесь.

— Чё, борзый такой? — я снимаю с плеча рюкзак и бросаю на пол.

— Вот давай без этого, — стонет Матвей, понимая, что я от него теперь не отстану.

Я улыбаюсь, облизывая пересохшие губы, и толкаю друга в плечо, затем обхожу его, заходя за спину, немного подпрыгиваю и склоняю голову, разминая шею.

— Давай-давай, посмотрим, чему я тебя научил, — бросаю я. — Или хочешь, чтобы я на глазах у всей школы надрал тебе зад?

Матвей неохотно оборачивается и морщится. Такие дружеские поединки между нами не в первый раз, и парень прекрасно знает, что если я буду драться с ним всерьёз, то могу отправить его в нокаут с первого же удара. Пусть он и не прочь помахаться, но в этом у меня всё-таки будет преимущество. Я занимаюсь боксом с шести лет.

Сжав кулаки, я поднимаю руки перед собой и делаю несколько дразнящих выпадов.

— Ты струсил? — насмехаюсь я. — Хочешь сдаться, так и скажи.

— Ещё чего, — Матвей следует моему примеру и бросает сумку на пол прямо в тот момент, когда я собираюсь ударить его в челюсть.

Парень ставит блок, и я отпрыгиваю назад.

— Ну, ладно, — бормочет он. — Ты же знаешь, что потом от завуча проблем не оберёмся?

— Знаю, — весело говорю я.

Меня охватывает дикий азарт даже от такого простого и бессмысленного поединка. Главное сейчас не заиграться и не забыть, что я не на ринге, а в школе, где в любой момент нас могут застукать. Да и до звонка осталось совсем недолго.

Матвей приближается и пытается ударить меня, но я уклоняюсь. Вниз и право, как меня учил тренер. Тело двигается машинально, и я практически не управляю им. Колени согнуты, руки перед собой в защите, внимание сосредоточено только на противнике. Делаю выпад, прекрасно зная, что парень сможет уклониться, затем ещё один и ещё, из-за чего друг начинает отступать.

Он натыкается спиной на подоконник и быстро уходит в сторону, чтобы не оказаться отрезанным. Мы возвращаемся в центр коридора прямо в тот момент, когда звенит звонок, но я не останавливаюсь. Приближаюсь и наношу один удар в предплечье Матвея, которыми тот закрывает лицо.

— Так и будешь убегать? — я вскидываю руками, показывая, что не защищаюсь.

Парень усмехается и оказывается рядом со мной — я вижу, как его кулак летит мне в челюсть, и еле успеваю уклониться. Чувствую, как костяшки задевают мою кожу.

Из дверей классов выбегают ученики, и я довольно улыбаюсь. Кажется, словно я только и ждал этого момента, чтобы поблизости оказались зрители.

Все в этой школе знают, что я занимаюсь боксом. Директор спускает мне все выходки, потому что я приношу медали и грамоты, а следовательно улучшаю показатели школы. И как минимум раз в пару недель я не упускаю возможности покрасоваться перед учениками. Может, у меня недостаток внимания?

Кто-то кричит про драку, я слышу своё имя, и приятная волна накрывает меня с головой, когда школьники образуют круг и начинают подбадривать меня. Особенно сильно я нравлюсь младшим классам. Я слышал, что из-за меня некоторые из них тоже решили заняться боксом.

Я нападаю — Матвей блокирует мой удар и отводит руку в сторону, отступая. Теперь ему приходится ориентироваться, чтобы не налететь на зрителей. Я по привычке подпрыгиваю на месте, не переставая улыбаться.

Парень делает выпад, пытаясь перехватить мою голову и сделать захват, но я ловко избавляюсь от крепкой руки. Матвей неожиданно хватает меня за кофту, ставит подножку и толкает в грудь. И я падаю прямо на спину, отлетая в сторону зрителей. А вот это грязный приём!

Я уже собираюсь подняться на ноги, но мой взгляд цепляется за незнакомую девушку, к ногам которой я отлетел. Она смотрит на меня сверху вниз настолько серьёзно, что весь запал на драку у меня пропадает.

— Привет, — говорю я, улыбаясь чуть шире.

С этого ракурса трудно различить её лицо, но она явно миленькая. У неё светло-каштановые прямые волосы чуть ниже плеч, серая блузка, джинсы. Глаза то ли карие, то ли зелёные. Не могу разобрать.

— Соня! — я слышу голос Яны Куркиной.

Незнакомка слегка фыркает, отрывает от меня взгляд и обходит слева, направляясь прямо через круг нашего «ринга». Матвей помогает мне подняться.

— Кто это? — спрашиваю я, смотря вслед девушке, которая растворяется в толпе.

— Не знаю, новенькая, наверное.

Желание продолжать поединок пропадает, и я вздыхаю. Вот что за напасть? Только разогрелся. Ну, ничего, вечером потренируюсь по-настоящему.

Школьники начинают расходиться, понимая, что бой закончен, — я подбираю свой рюкзак и перекидываю через плечо. Аппетит пропал, в столовку идти теперь нет никакого желания.

— Чё у нас следующим? — безразлично спрашиваю я у друга.

— Литература.

— М. Ясно.

Я всё ещё смотрю в ту сторону, где скрылась незнакомка, и борюсь с желанием пойти и отыскать её. Хочется узнать, как она выглядит в нормальном ракурсе и не в перевёрнутом состоянии. Так, её, значит, зовут Соня. И если она в компании Яны Куркиной, то точно перевелась в параллельный класс. Мы с ней одногодки. Интересно…


3


Weaving The Fate — The Fall


Соня.


— Сонь, а, Сонь, — надоедливый голос моего одноклассника въедается мне в голову, и я поджимаю губы.