– Ну и что? Как Матвей? – обернулся к ней Левин. – Не плачет ночью?

– Они по ночам не плачут. У них концерты... – вздохнула Лина. – Сестрица моя... Ленка устраивает. Поет ребенку колыбельную... только от нее почему-то весь подъезд спать не может.

Лина великолепно помнила, каким голосом обладает ее сестра: громким, звонким, сильным. И она обязательно добилась бы высот на песенном поприще, но бог не дал ей даже капельки слуха. Так что можно представить, как мучаются бедные соседи.

– А давайте я вам спою, я тоже умею, – встряла Люсенька, которой не хотелось отходить на второй план. И, не ожидая согласия, завопила: «Шел трамвай тридцатый номер! На площадке кто-то помер! Тянут-тянут мертвеца. Лам-ца, дрица, ца-ца-ца!»...

– А можно не про похороны, а? – испугался Левин.

– Ну тогда... «Умчи меня, оле-е-нь! По моему хотению-ю!»

– Левин, это она тебе... – фыркнула Лина и снова схватилась за телефон. – Люся! Помолчи, пожалуйста, мне из Франции звонят!

Люся не замолчала, однако придвинулась к самому уху Левина и дальше пела уже шепотом. Тот вертел головой, уворачивался, но отвязаться от назойливой пассажирки никак не мог. А между тем Лина вовсю лила в трубку патоку:

– Венсан?.. Да-да, я все еще с документами мотаюсь... и я тоже! Безумно, безумно скучаю!

– Не понимаю, как можно скучать, если она с ним познакомилась по Интернету, – фыркала Люська.

– Безумно, она же говорит, – скрипел зубами Левин, отвечая Люсе ласковым оскалом.

– Да-да, платье я уже присмотрела... да... конечно, с живыми цветами, как ты и хотел...

– А зимой она будет носить платье с живой норкой на шее! – умничала Люся, толкая Левина в бок. – А я, например, люблю на невестах искусственные цветы, ты это, Женечка, учти.

– Хорошо, Люся, когда ты будешь выходить замуж, я подарю тебе искусственный венок, – скривился тот, прислушиваясь тем временем к болтовне Лины. – Если пригласишь.

– Приглашу?! Ты шутишь! – весело захохотала Люся. – Может быть, ты и вовсе женихом будешь!

– Я? Женихом?! – нервно дернулся Левин.

– Та-а-а-к, – раздался грозный голос с заднего сиденья. – Значит, пока я разговаривала по телефону, у вас уже свадьба наметилась? Быстро вы...

– Быстро, Линочка, – пискнула Люся, – только кошки рождаются.

– Не только, – помотала головой Лина. – Но пусть это останется для Женечки маленьким сюрпризом.

– Каким это сюрпризом?! – так тормознул от удивления Женечка, что Лина в который раз свалилась с сиденья.

– Уй, мамочка!! – подала она голос откуда-то снизу.

– Ах ты господи, ну неваляшка какая-то... – буркнул Левин. – Погоди, сейчас подниму.

– А куда поехал? Я так и буду тут лежать? – копошилась внизу Лина, заметив, что Левин не собирается останавливаться и вытаскивать ее.

– И куда только женщины не лезут, чтобы мужчину захомутать! – фыркнула Люся, презрительно скривив губки.

– Да, я, например, во Францию... собираюсь залезть... – Наконец Лине удалось выкарабкаться самостоятельно. Она поправила прическу, отряхнула костюм и обиженно произнесла: – Шофер! Нам, пожалуйста, за той машиной, где красивый, элегантный мужчина за рулем.

В таких милых перебранках они и проезжали долгие километры. В какой-то момент машина Круглова, которая все время маячила впереди, прочно завязла в грязи. Ничего удивительного – они проезжали через лес, и дорога здесь была не самая лучшая.

– Девочки, посидите без меня, надо помочь, – выскочил из салона Левин.

Девочки, конечно же, обрадовались возможности расправить затекшие ноги и выскочили следом.

– Ух ты, красота какая! – не удержалась Лина.

– Только холодно... – отозвалась Люся. Ей куда приятнее было ехать в теплой машине и вести бои за Левина.

– Ну и как вы? – подскочила к ним счастливая до неприличия Марья. – А у Саши в салоне такая музыка – с ума сойти!

– Ты уже поторопилась – сошла, – пробурчала Люська. – Не забыла еще: мы, между прочим, разыскиваем твоего несчастного, без вести пропавшего мужа!

– А мой несчастный муж поехал знакомиться с новой родней, – напомнила Маша. – Так что я помню... Линка! А Саша сказал, если мы Варенкова сегодня не найдем, он своим ребятам велит, и те его из-под земли вытащат! И я ему верю.

– Ну что... надо подтолкнуть, – подошел к ним в это время Александр. – Добровольцы есть?

Добровольцами вызвались все, но помогать пришлось только Маше – Лину Евгений сразу отставил в сторону:

– Куда ты со своей ногой!

Левин уселся за руль, Люсю по понятным причинам тоже не пригласили, зато Марья уперлась в багажник, а рядом с ней встал Круглов. И его рука как-то самым банальным образом накрыла руку Марьи. Ту будто прошило током, она вспыхнула, отвела глаза в сторону, но руку не убрала.

Она так старалась, что Круглов смотрел на нее во все глаза, напрочь забыв про увязнувшую машину. А потом и вовсе отошел в сторону.

– Маша! – с предыханием заговорил он. – Я вот... всю жизнь мечтал, чтобы рядом со мной была вот такая... такая женщина! Чтобы и в радости со мной, и в горе, и в грязи и... и вся в белом!

– Маша! Да он издевается! – вскричала Люська. – Специально отлынивает, чтобы ты одна корячилась!

Но Маша ее не слушала, она взглянула на Круглова глазами, полными признательности. Она еще сильнее налегла на багажник.

И в это время Левин сдернул-таки машину! И Машенька с тем же блаженным взглядом со всей дури грохнулась в эту грязь!

Люська расхохоталась так, что вспугнула стаю ворон с верхушек елей, Лина понеслась помогать подруге подняться, но не успела – к той подскочил Круглов и одним рывком выдернул даму из грязи и прижал к себе:

– Я же сказал: и вся в белом – со мной, и в грязи – тоже!

Когда Левин подошел к компании, парочка уже целовалась, не собираясь сдерживать чувства, а Лина только с сожалением морщилась и тихонько приговаривала:

– Маша, Маш! Ты ему волосы не гладь! У тебя же все руки грязные! Фу ты черт... да не гладь ты его по голове, по куртке давай!

– Не мешай им... – в самое ухо прошептал Лине Левин. И от этого шепота у Лины почему-то в животе разлилось приятное тепло.

Она только дернула плечиком, зато Люся завопила на весь лес:

– По маши-и-ина-а-а-ам! А то в этом лесу... так и прорастем...

Своим криком она варварски разбила волшебную атмосферу, сразу все куда-то заторопились: мужчины кинулись к машинам, а женщины смущенно принялись проверять – здесь ли телефон, да и брюки чего-то... запачкались... и волосы надо заколоть... Потом все опять уселись по машинам и тронулись в путь. Теперь Люся наседала еще более откровенно: Машка уже одержала безоговорочную победу над Кругловым, а он не просто инженер какой-нибудь! У него вон какое судно! Наверняка и помимо этого что-то найдется, а Люся! Столько едет рядом с этим Левиным – и проку нет! А у него наверняка тоже кое-что в кошельке шуршит: вон какая машина!

– Женечка, так я тебе так и не рассказала, кем была моя бабушка! – сразу же приступила к Левину Люся. – Моя бабушка была экстрасенсом, представляешь?!

– Ну и чего ты врешь, а? – одернула ее с заднего сиденья Лина. – Раньше даже такого слова не было – экстрасенс!

– Правильно! – кивнула Люська. – Поэтому ее в деревне звали недоумком! Не могли разобраться в ее тонкой психике!

– И ты вся пошла в нее, да? – поддела Лина.

– Я – вылитая бабка! – гордо дернула головой Люська. – Вот, Женечка, выпрями спину... она у тебя и так прямая... нет, я сейчас тебе помогу. Вот у тебя, знаешь, что болит? У тебя болит... шея!

– С чего ты взяла? – не согласился «больной». – Все у меня в порядке.

– Нет, болит... вот прислушайся! – И Люся с силой стала давить на шею Левина.

– Да ты руки убери, а то сейчас врежемся!

– Видишь, я же говорю: болит. Лин, ты обратила внимание? – радостно блеснула глазами Люська. – Главное – не нервничать! Я сейчас поглажу... вот такой массаж еще.

– Уй! – заерзал на сиденье Левин. – Люська! Убери руки. Мне щекотно! Ну говорю же: убери!! Лина!! Убери ее!! Не надо меня лечить! Я сейчас от щекотки сдохну!!

– А она тебя и не лечит, – спокойно произнесла Лина. – Она тебя охмуряет. Люська, не щекоти, врежемся же!

Левин вдруг резко остановился.

– Вот что! – решительно проговорил он. – Лина, садись вперед! У меня уже все терпение лопнуло – я не могу ехать, когда меня тычут и щекочут! Людмила! Немедленно назад!

– И чего орать? – набычилась Люська. – Сам ничего в психологии не понимает, а я виновата...

– Если ты не сядешь, поедешь в соседней машине, – просто объяснил ей Левин.

– У них там третий лишний, – пробурчала Люся. – Видишь же: Машка на этого Круглова запала.

– А я тебе не про кругловскую машину говорю, а вот про тот самосвал, который сзади тащится! – не унимался Левин. – И потом, чего ты ко мне с этой магией? Меня этим не возьмешь, учти.

Люська набычилась, и какое-то время было слышно только музыку. А музыка обещала что-то сокровенное, манила, будоражила и рисовала розовые картины.

Лина тоже примолкла, искоса разглядывая силуэт водителя. Нет, он определенно был очень интересным, этот Левин. Спортивного сложения фигура, чуть взъерошенные волосы, сильные, надежные руки и глаза... Она уже столько раз ловила на себе взгляд этих серых глаз под густыми бровями... ироничная усмешка...

Звонок Венсана отвлек ее от грешных мыслей. И о чем она только думает накануне свадьбы?! Ужас какой-то! Она уже знает, куда могут привести такие усмешки и проникновенные взгляды!

– Да, Венсан! – воскликнула она и тут же заметила, как настороженно глянули на нее глаза водителя. – Все по плану... Конечно... я думаю, послезавтра все будет ясно... да... да, тогда буду искать по-другому... Хорошо... и я тебя... и я тоже...

Она выключила телефон и победоносно вздернула голову – что ни говори, а жизнь налаживается.

– Люсь, ну чего ты примолкла? – вдруг обратился Левин к Люське. – Что там твоя бабушка-экстрасенс?

– Да ничего, – огрызнулась Люська, – ты же говоришь, что тебя эта магия не берет.

– Так ты другую попробуй, – посоветовал Левин.

И дамочка ожила.

– Другую, говоришь? Так вот, мой дедушка... он у меня шаман был...

– У них вся семья недоумками работала, – пояснила Лина.

– Нет... да... – смешалась Люська и взорвалась. – Да не путай ты меня! Прямо из-за тебя я забыла, что хотела сказать!

Глава 4

Они добрались до места часов в девять вечера. Машина Круглова завернула в небольшую деревушку и остановилась возле небольшого, но добротного дома.

– Все, ребята, выходим! – постучался в салон Левина Александр. – Приехали.

Люська выскочила первая, а потом открылась дверца Лины, и Левин заботливо помог женщине выйти.

– А чего это она? – спросил Круглов у Маши.

– Да у нее нога... – пояснила Марья.

– А что с ногой? – всполошился Александр. – Это не мои старатели переломали? Лина, а давайте я вам лучшего доктора найду!

– Успокойся, – фыркнула Марья. – Не лезь. Не видишь, что ли, у Лины свой личный доктор имеется. Ветеринар.

– Ах, так у нее узкий специалист... – ничего не понимая, протянул Круглов. – Тогда пойдемте в дом!


В доме шла веселая кутерьма, пахло пирогами и жареными котлетами, и раздавался женский смех.

– Ну точно – Маринка жениха привезла знакомить, – горько вздохнул Круглов, когда все потихоньку вошли в открытые сени. – Теперь держись, Варенков!

И он шагнул в большую комнату, громко рявкнув:

– Не ждали?!

– О-ой, Санечка! – выбежала ему навстречу пышная, краснощекая женщина лет шестидесяти. – Ваня! Иван! Ты посмотри, кто к нам приехал!.. Санечка, и как же хорошо, что ты на праздник угадал! Вот не ждали!

– Ну нормально! Моя дочь здесь, а меня они не ждали! – возмутился Санечка.

– И Маришка с тобой?! – еще сильнее обрадовалась женщина. – Ваня! Ну куда ты провалился? Еще и Маришка приехала!

– Мам, погоди, как это «со мной»? – не понял Круглов. – А чего, ее здесь нет, что ли?

– Нет... – растерялась женщина, которая, как выяснилось, была матерью Круглова. – Она уж давненько у нас не была... а чего? Опять удрала куда-то?

– Да нет, мам, все нормально... – насупился Круглов. – Только я тогда не понимаю, а какой праздник-то?

– Так седьмое ноября! – охотно объяснил подошедший пожилой мужчина, отец Круглова. – Это у вас в городах его не отмечают, а у нас все по старинке – в клубе столы накрывают, а с каждого дома харчи полагается принести. Мне бабка даже две бутылки самогона выделила, во как!

– А вы чего же стоите, раздевайтесь да проходите, – засуетилась возле гостей мать. – Давайте я вас покормлю, а то ить пока-то еще до клуба дотерпим...

– Да нет, мать, нам ехать надо... – замялся Круглов.

– Ехать? Это чего ж ты – только в двери и тут же из дверей? Никуда я вас не пущу! В кои-то веки приехал!..