Маргарита Южина - Не пойман – не муж

– Женька! – обрадовалась Лина. – Ты откуда?!

– Из дому, – пожал плечами тот, – ты у меня в машине телефон оставила. Я привез.

– Телефон? – рассеянно переспросила Лина и вспомнила: и в самом деле, она бросила свой телефон в бардачок, но так от него отвыкла, что за вчерашний вечер ни разу о нем и не вспомнила. – А как ты узнал, где я живу?

– Доложили бабушки-соседки. Ну что, мы едем за Матвеем?

– Ой, едем! – обрадовалась Лина. – Ты так вовремя, я уже и сама хотела. Здорово! И как это ты угадал?

– Ты вчера мне сама сказала! – вытаращился на нее Женька.

– А, ну точно... помню-помню... – закивала Лина, но тут же усмехнулась: – Ну ладно, я помню, а как ты-то не забыл?

– У меня, понимаешь, память не девичья.

– А у меня все девичье... – фыркнула Лина. – И возраст, и фигура, и память тоже... ладно, поедем быстрее, а то я уже соскучилась.

Едва они вошли в дом Лининых родителей, как к ним кинулась Анастасия Семеновна:

– Лина! Он чуть не угробил того попугая! – сразу же пожаловалась она. – Я просто не понимаю, как ты будешь справляться с ним в Париже!

– Матюшка!! – подхватила Лина подбежавшего к ней светловолосого кучерявого мальчугана. – Ну как ты тут? Скучал? Собирайся. Поедем домой. Женя нас отвезет.

– Кстати, Линочка, отчего ты не представишь меня молодому человеку? – смущенно поджала накрашенные губки матушка и, нещадно робея, протянула руку пирожком. – Анастасия Семеновна.

– Очень приятно, очень! – расшаркался тот. – Евгений.

– Это мой хороший... знакомый, – бросила Лина и закричала сыну: – Матвей! Ты все в рюкзачок складывай!.. Ой, Жень, я пойду его соберу, ты меня подождешь? Я не долго...

– Да не торопись, я подожду...

Когда Лина вернулась, Левина в прихожей не оказалось.

– Линочка, а мы здесь! – позвала мать из гостиной. – Я вот как раз рассказывала Женечке, что в Париже сейчас ужасная погода. Да, и не спорь! Я смотрела вчера по телевизору. Так что те рейтузы, которые я тебе положила, придутся впору.

– Мама!

– Ой, она у меня просто бредит Францией! – отмахнулась мать. – Готова туда ехать совсем раздетая! Конечно, Париж – город вольностей. Но ехать сразу раздетой... Как вы считаете, это не слишком эпатажно?

– С одной стороны, это вызывающе, – старательно насупился Левин. – А с другой... Знай наших!

– В чем-то вы правы. В чем-то, конечно... – закивала Анастасия Семеновна и вдруг завопила во все легкие: – Анто-оша! Нам надо срочно заказать визу! Нужно поддержать дочь!

Лина поскорее схватила Евгения за руку и поволокла его в прихожую, пока матушка не наговорила еще чего лишнего.

– Мама, прости, мы опаздываем! – быстро прощебетала она.

– Ты уезжаешь сегодня? – испуганно охнула мать, и Лина вдруг увидела, как она из уверенной болтушки в один миг превратилась в беззащитную, старую, напуганную женщину. В несчастную женщину. Господи! Оказывается, мать все это время только делает вид, что страшно рада отъезду дочери, а на самом деле...

– Мама, – тихонько проговорила Лина и чмокнула ту в теплую щеку, – мы уезжаем не сегодня. Ну что ты? Мы еще успеем обо всем поговорить.

– А может...

– Все, мам. Мы бежим. Я тебе позвоню!

Лина выскочила в подъезд, захлопнула двери и только потом отдышалась.

– Поехали, – тихо попросила она Левина. – Матюша, сейчас мы поедем на такой машине!

Мать с сыном ехали на заднем сиденье, и всю дорогу Лина прижимала мальчишку к себе.

– А в магазин вам не надо? – вдруг спросил Левин.

– Надо, – ответил за Лину Матвей. – А то, когда мы от бабули приезжаем, у нас в холодильнике один только холод, а есть нечего.

– Понятно, значит, едем в магазин, – спокойно рассудил Евгений.

Когда они подъехали к дому, нагруженные пакетами, Левин ловко подхватил сумки и кивнул Матвею:

– У матери пакет возьми. Женщинам тяжести таскать нельзя, это удел настоящих мужчин.

«Настоящий мужчина» задохнулся от важности и вырвал из рук матери пакет.

– Мам, ну чего ты схватила-то? Я ж сразу сам хотел! Ох уж эти мне бабы...

А потом Лина готовила ужин, а Левин с Матвеем были здесь же и строгали какой-то мудреный салат, который сам Левин придумал только что.

– Значит, надо порезать морковку... Матвей, ты вон тот ножик бери, он острее, а потом...

– Зачем ты даешь ему острый нож? Он же порежется! – не могла смотреть на это безобразие Лина.

– А зачем ему тупой? – настаивал Левин. – Ты сама пробовала что-нибудь отрезать тупым ножом? Ну и вот, не мучай парня.

– Мам, ну чего ты мешаешь? Мы тебе сюрприз делаем! – пищал Матвей, старательно орудуя ножом. – Дядь Жень, а дальше?

– А дальше... давай сыр возьмем, его тоже надо порезать.

– Сыр трут, – напомнила Лина.

– Молчи, женщина. Мы будем его резать! А теперь... чеснок туда запихать, что ли?

Как бы то ни было, салат, задуманный Левиным, удался.

– Прошу к столу! – важно проговорил Матвей.

– Погоди, к столу он просит, – фыркнула мать. – У меня еще картошка не подошла.

И картошка, и котлеты были приняты на ура. Но быстрее всего исчез салат, который готовили мужчины. На него наседал Матвей.

– Матюша, там одни витамины, – приговаривала счастливая Лина.

– Нет, там еще морковка, я видел. И сыр, – напоминал мальчишка, косясь на Левина. – Дядь Женя, а у меня сила прибавится?

– А то! – фыркал тот. – Главное, у тебя прибавится ума и здоровья.

– Ума – это хорошо, – соглашался мальчишка. – Должен же у кого-то в нашей семье... дядь Женя, а мама хочет уехать отсюда. В другую страну.

– Ну-у... – замялся Левин. – Может быть, это и неплохо...

Он говорил правильно, но что-то этот правильный ответ не совсем нравился Лине. По большому счету ей хотелось, чтобы Женя уговаривал, возмущался и пытался не допустить этого замужества! А тут: «Может, и неплохо»!

– Матвей, – одернула сына мать. – Я же тебе говорила: это здорово! Вот и дядя Женя так считает. Вот увидишь, нам с тобой там понравится!

– Лучше расскажи, – перевел на другую тему разговор Левин, – ты зачем хотел попугая утопить?

– Я не утопить хотел, а поймать! – яростно начал мальчишка. – Потому что он... ну какой-то нерадостный был. Я и подумал – а вдруг уже все попугаи собрались в стаи и улетели на юг? И только этот остался, потому что заперт в клетке. Вот и... А что, вам мама пожаловалась?

– Она не жаловалась, она спросила, что делать с мальчиком, если тот хочет утопить чужую птицу? И вот я решил познакомиться с этим мальчиком. А теперь понял, что ничего делать не надо, потому что мальчик просто хотел помочь. Только, знаешь, Матвей, попугаи не улетают на юг. Они не долетят. Они... они живут дома. И им там нравится.

Уходил Левин домой, когда уже было темно и Лина собиралась купать Матвея.

– Ты завтра придешь? – прощаясь, Матвей смотрел на Левина снизу вверх.

Тот пригладил непослушные кудри мальчишки и задумался.

– Знаешь... я не буду врать. Но как только смогу, так сразу приду, идет?

Мальчишка кивнул и, успокоенный, побежал собирать игрушки, чтобы взять их с собой в ванную.

– Спасибо тебе, – опустила глаза Лина, когда Левин, уже одетый, стоял у порога. – Ты правда... такой настоящий.

Он обеими руками уперся в стену, и Лина оказалась между этих рук. Лицо Левина было близко-близко, и глаза его смотрели прямо в ее глаза – и не отвернешься, не уйдешь, и пахло от него так, что голова шла кругом...

– Лина... не уезжай... – тихо, очень тихо попросил он.

– Женя...

И вдруг она почувствовала, что сейчас он ее поцелует. И испугалась. Испугалась того, что примет завтра неправильное решение и будет жалеть об этом, быть может, всю оставшуюся жизнь. А годы у нее... короче, она уже не девочка, и Матвею нужен отец. Настоящий!

– Лина...

– Погоди, я же Венсану не позвонила! – встрепенулась она. И как-то слишком фальшиво засмеялась. – Ха-ха, он, наверное, ждет от меня звонка, ждет, а я даже телефон у тебя забыла!..

Левин опустил руки, отстранился и, не глядя на нее, вышел.

– Ф-фу... – выдохнула Лина. – Может, так и лучше... нет, совершенно точно – так лучше. Решила – значит решила... – Матюша, ты все игрушки собрал?!

Уже четвертый день пошел с того времени, как ушел Левин. Четвертый день, как за ним захлопнулась дверь и больше от него не было ни слуху ни духу.

– Вот и хорошо, – повторяла Лина, каждое утро проверяя телефон – а вдруг, пока она спала, кто-то взял да и позвонил! Но звонки были только от сестры Ленки, от Венсана, от мамы и даже от бывших сотрудниц салона, а больше ни от кого. – Вот и хорошо...

Она повторяла это как заклинание, хотя уже совершенно отчетливо понимала: ничего хорошего в этом нет. Потому что оказалось, что... что ей вовсе не нужно уезжать из России. И Елисейские Поля ей не нужны, и Лувр тоже, и в Париж она не поедет. Она даже набралась смелости, позвонила вчера Венсану и сообщила:

– Ты прости меня, наверное, ты замечательный, очень порядочный и заботливый, но... я не смогу выйти за тебя замуж.

– Почему? – на ломаном русском спрашивал тот, ничего не понимая.

– Ну как тебе объяснить... У меня здесь родители, сестра, друзья, работа...

– Твои родители будут приезжать к нам каждый год! Или даже раз в полгода! – кричал в телефон Венсан Депьюфон. – А работа... зачем тебе работать? Я сам буду приносить в дом деньги! Ну хорошо, у тебя будет работа здесь! И мальчика мы устроим в лучшую школу!

– Нет, прости, но... понимаешь, я, оказывается, просто не хочу замуж вообще! Мне нужно побыть одной, прийти в себя, а потом...

– Я понял, – отчего-то в один миг отступил Венсан. – Я все понял. До свидания, Лина.

– Прощай, Венсан.

После того разговора она весь вечер проплакала, а потом вдруг почувствовала небывалое облегчение. Господи, хорошо-то как!! Никуда не надо ехать! И родителей оставлять не придется! И Ленкиных детишек она будет нянчить! И завтра же побежит искать место для нового салона. Кстати, надо купить кучу журналов: что творится сейчас в мире моды? А в Париж... Ха! Да она просто купит себе путевку в Париж! Прямо на этой неделе и купит! Съездит во Францию, посмотрит, а потом приедет и забабахает здесь салон!

Возле Лины крутился Матвей, не понимая, что творится с матерью. Она то тихонько плачет на кухне, он видел, а то вдруг скачет по всей комнате и даже напевает какой-то рэп. А сама говорила, что это и не песни вовсе...

– Матвей, – подхватила Лина мальчишку и бухнулась с ним на диван. – Я тебя послушала и решила: мы не будем переезжать в другую страну.

– Уррррра! – завопил сын, подкидывая подушку. – Урра! Я завтра в садике всем скажу, что мы остаемся!! И Наталья Петровна сразу же поставит меня в угол!!

– Погоди... – растерялась Лина. – За что это тебя поставят в угол?

– За все! – радостно открывал секреты Матвей. – Потому что я у нас в садике в спальне дверь стеклянную разбил, а Наталья Петровна сказала: «Ну не ставить же его в угол, какие воспоминания у ребенка останутся о родине!» А я тогда еще Ирке Красиковой косичку отстриг, ну чтоб воспоминаний больше было! И снова в угол не поставили!

– Выходит, жить тебе в углу теперь неделю... – вздохнула Лина. – Ладно, завтра пойдем разбираться. И за дверь заплатить надо...

Левин не звонил. А она так хотела сказать ему: «Я никуда не уезжаю. Я остаюсь здесь... С тобой».

Лина позвонила матери и начала издалека:

– Мам, ты говорила, что в Париже плохая погода, или я что-то путаю?

– Нет, Линочка, в самом деле плохая, – вздохнула мать и тут же возмутилась: – А что ж ты хочешь – ноябрь! И вообще, что ты думаешь, у нас сейчас погода кому-то нравится?

– Мам, я вот тут подумала...

– Если хочешь взять с собой новенькую шубку, я не советую. Там же сыро!

– Мам, я вообще ничего не хочу с собой брать.

– То есть... Линочка, мы, конечно, справимся с контейнером и сами. Но...

– Мама, послушай же меня, не перебивай! – прервала ее Лина. И выдохнула: – Мама, я не поеду во Францию. Раздумала. И замуж за Венсана не пойду.

В трубке повисла тяжелая тишина.

– Мам, ну ты чего? Расстроилась? Мама! Ну чего ты молчишь-то?

– Я... тебя не перебиваю, – осторожно проговорила Анастасия Семеновна. – Ты уже все сказала или у тебя для меня еще какой сюрприз?

– Да! У меня сюрприз... – пробубнила Лина. – Я подумала, а что, если нам с тобой вдвоем съездить в этот самый Париж по путевке, а?

– По путевке? – не поверила своему счастью женщина. – Вдвоем? А мужиков дома оставим, да же? А сами... Лина-а-а!!!! Какая ж ты, дочь моя, умница!! На кой черт нам иностранные мужья, когда мы в любой момент можем съездить по путевке! И как ты только догадалась?! – Потом она так же стремительно успокоилась и решительно заявила: – Я завтра же отправлюсь в турагентство!