Крис поцеловала Пэт и прошептала ей:

– Ты будешь самой желанной гостьей в моем новом доме, моя дорогая Пэтти.

Крис совсем не была снобом, как ее опасная разговорчивая свекровь, которую Пэтти искренне ненавидела.

Винс тоже был очень мил: он поцеловал Пэт в обе щеки и назвал ее «дорогая старушка Пэтти». Пэт верила, что в данный момент он действительно очень хорошо к ней относится. Но не станет ли он постепенно отваживать всех прежних подруг Кристины, все ее прежнее окружение, чтобы со временем превратить ее в настоящую миссис Винсент Гейлэнд?

И вот подошло время, когда жених и невеста сели в сияющий «Астон-мартин». Весь багаж был уложен на заднее сиденье, а Кристина в очень красивом кремовом платье, легком пальто и в очаровательной шляпке из ярких роз села рядом с Винсом. У нее на коленях лежал один из его подарков – короткий норковый жакет. Они должны были перелететь в Тулон на самолете, а завтра утром уже на машине поехать в Канны, оттуда в Рим, затем на Капри, в Венецию, а потом обратно домой. Они планировали провести свой медовый месяц плавая, играя в теннис, танцуя – то есть большую часть времени находясь на открытом воздухе.

– Слава Богу, – сказал Винс кому-то на приеме, – что моя жена увлекается спортом, а не любит валяться в постели. Мне необходимо быть все время в движении, и Крис такая же. Она идеальная спутница для меня. Я ненавижу ленивых женщин.

Им устроили грандиозные проводы, и медовый месяц начался как нельзя лучше. Кристине казалось, что небо было абсолютно безоблачно… по крайней мере так было у нее на душе. Ясным июньским днем они сели в спортивную машину, которую так любил Винс, и отправились в аэропорт.

«Винс такой милый», – подумала Кристина с нежностью, глядя, как медленно он старается вести машину. Ему хотелось сделать ей приятное. У них было прекрасное настроение, всю дорогу они болтали. Они всех обсудили, смеясь, целуясь и разбрасывая конфетти. Но в голове у них была одна и та же мысль – они женаты!

– Я люблю тебя и буду любить вечно, – повторял Винс.

– Это касается и меня, дорогой, – ответила Кристина.

Только однажды она почувствовала грусть – когда вспомнила, как одиноко будет Пэтти и как Алан смотрел на нее перед прощанием. Он сказал, что привилегия свидетеля – поцеловать невесту, и коснулся губами ее щеки. Она хотела засмеяться в ответ, но не смогла. В его глазах было столько грусти… она почувствовала, как он до боли сжал ее пальцы… Теперь она знала, что Винс сказал ей правду. Алан любил ее, и день их свадьбы для него был очень тяжелым. Бедный Алан!

Они прилетели в Тулон. Море, теплое ласковое солнце, огромный отель, в котором номер для новобрачных был уставлен цветами. Ночь миллионов звезд, лунного света и магии. Для Кристины это было открытием любви, о котором мечтает каждая женщина… страстной, нежной. Винс был прекрасным любовником. В его объятиях она забыла о всех своих тревогах. Казалось, их любовь будет длиться вечно.

Златовласка Винса проснулась утром на рассвете. Она лежала и смотрела на загорелое мальчишеское лицо мужа, который еще спал, и подумала: «Как я люблю его! Я самая счастливая девушка в мире».

Это было семнадцатого июня.

Пятого июля молодожены мистер и миссис Винсент Гейлэнд ехали домой с Капри, где пробыли весь остаток своего медового месяца.

После трех недель пребывания с мужем за границей Кристина была бесконечно счастлива. Он был менее энергичным, чем обычно, – ему нравилось лежать на солнце рядом с ней, проводить время на теннисном корте или в сверкающей голубой воде, танцевать с ней – и только с ней – до рассвета под яркими звездами Средиземноморья. Он безгранично гордился Крис, а она уже привыкла к тому, что он постоянно восхищался ею.

Казалось, что ему вообще больше никто не нужен.

Но в конце свадебного путешествия его настроение изменилось, совсем чуть-чуть, и Кристина с присущей ей чувствительностью, заметила эту перемену. Он стал опять слишком энергичным. Ему хотелось поскорее вернуться в город, устроиться в их новой квартире, продолжить работу на фирме. К тому же леди Гейлэнд строила бассейн в Рэкхэме. Это был ее «подарок» к их возвращению.

– Не могу дождаться, – сказал Винс, – хочу показать всем, как великолепно плавает моя жена.

Он постоянно фотографировал свою златовласку то в белом купальнике, то на пляже, то в различных бассейнах во Франции.

– Я не хочу, чтобы меня «всем» показывали, – смеясь, запротестовала она. – Иногда я спрашиваю себя, что бы ты делал, если бы меня вдруг парализовало.

– Какая мрачная мысль, моя дорогая! И почему с тобой должно такое случиться? – весело рассмеялся он.

Они возвращались домой… немного быстрее, чем ехали в начале их свадебного путешествия. Один или два раза Крис испуганно вздрагивала и протестовала, когда ее муж слишком резко нажимал на газ, чтобы обогнать очередную машину.

– Чтобы показать им… – улыбался он ей.

Какой же он еще ребенок, ее красивый богатый муж… ее обожаемый любитель «показать» всем. Она подшучивала над ним и облегченно вздыхала, когда он снижал скорость.

Это случилось в тот день, когда они въехали на территорию Англии. Они уже подъезжали к Лондону, когда произошла авария, в которой пострадал не любитель «показать» всем, а его жена.

Был неприятный пасмурный день. Шел дождь.

Златовласка Винса запомнила немногое: желание Винса обогнать машину… они выехали на встречную полосу… и слова Винса «дорогая, даже и не пытайся остановить меня»…

Затем было ужасное столкновение двух машин, летящих по мокрому асфальту на большой скорости… скрежет тормозов… звон разбитого стекла… острая боль, которую почувствовала Кристина, перед тем как провалиться в небытие.

Она очнулась поздно ночью в госпитале. Рядом с ней сидели две женщины: медсестра и Пэт Дженкинс.

Как только Кристина открыла свои огромные, подернутые пеленой глаза, Пэт взяла ее за руку и простонала:

– Спасибо тебе, Господи. Крис, дорогая, как же мы все испугались!

– Винс… Винс… – прошептала Кристина, тщетно пытаясь пошевельнуться.

Пэт заговорила. Крис не должна ни двигаться, ни волноваться. Они попали в автомобильную аварию, но с Винсом все в порядке – он чудом уцелел. Вторая машина ударила «Астон» в правую сторону, так что весь удар пришелся на пассажира. Водитель отделался легкими царапинами и ушибами. Он сейчас спит в этом же госпитале и придет к ней утром. Бедный Винс – он очень переживает. Он осознает, что является виновником этой аварии. К счастью, никто не погиб, но бедняжка Крис пострадала больше всех.

Это был маленький госпиталь в часе езды от Лондона. Леди Гейлэнд уже известили об аварии, и она приедет на своем «Роллс-Ройсе» завтра рано утром. Она сделает все возможное, чтобы перевести Крис в клинику Вест-Энда.

– Боюсь, что «Астон» придется выбросить, – сказала Пэт с огорчением.

– Поклянись мне, что с Винсом все в порядке, – прошептала Кристина.

– Клянусь, – сказала Пэт.

– А почему меня будут переводить в клинику? Почему я не могу поехать домой с Винсом? У меня ведь только сотрясение, не так ли? На мне нет никаких повязок, и я не чувствую, чтобы у меня было что-то сломано, – прошептала Кристина, слабо улыбаясь.

Эта храбрая попытка улыбнуться болью отозвалась в любящем сердце Пэт.

«Как же ей сказать? – подумала она. – Или Винсу? Хуже всего, что придется сказать Винсу!»

Пэтти только что разговаривала с врачом в его кабинете. Врач сказал ей, что хотя красота миссис Гейлэнд осталась нетронутой (поразительная красота, которой так гордился Винс), у нее серьезная травма позвоночника. И неизвестно, сможет ли она ходить.

Пэт вздрогнула от этой мысли.

Она никогда не поверит в это. И никто не должен верить. Пока мы живы, всегда есть место надежде. Обаятельная, веселая, любящая танцевать Кристина должна ходить.

Она взяла руку Кристины и попыталась согреть ее.

– Послушай, милая, все будет хорошо, – сказала она бодрым голосом, стараясь скрыть то, что было у нее на душе, – у тебя нет никаких переломов… только несколько порезов.

У нее перехватило горло.

– А вот на руке у тебя синяк. Думаю, он будет болеть, – продолжила она.

– Да, ты права, – Кристина осторожно подняла руку.

– Но дело в том, – продолжала Пэт, – что врачи не хотят отпускать тебя домой, пока не сделают рентген. Это просто проверка – убедиться, что все в порядке.

– А что, есть сомнения? – улыбка исчезла с лица Кристины.

– Не задавай так много вопросов. Сейчас тебе надо поспать.

– Я бы скорее уснула, если бы повидала Винса.

– Я надеюсь, наша девочка не собирается будить своего любимого муженька среди ночи… – сказала Пэт с наигранной веселостью.

Так тяжело было притворяться, зная, что она…, но Пэт все-таки смогла убедить Кристину, что с ней все в порядке и что Винс утром придет навестить ее. К счастью, Крис так напичкана лекарствами, что не осознает, какой сегодня день. И уж конечно, она не осознает, что сейчас глубокая ночь.

Длинные ресницы Кристины вздрогнули и закрыли глаза. Она опять заснула. Пэт вздохнула с облегчением и достала из сумочки носовой платок. У нее потекли слезы.

Какой же это был удар, когда ей по телефону позвонила мать Винса и сообщила о трагедии! Полиция сообщила об аварии леди Гейлэнд. Как только она узнала, что с ее любимым сыном все нормально, она вздохнула облегченно и только тогда вспомнила о том, что надо сообщить подруге Кристины. Пэт сразу же побежала, чтобы успеть на последний поезд в Эгхэм, где в сельской больнице лежали Винс и Кристина. Но вначале она позвонила Алану Брейду. Ей казалось, что свидетель со стороны жениха, который на свадьбе так блестяще сыграл эту нелегкую для себя роль, должен знать о несчастье, которое случилось с молодоженами. Известие потрясло Алана.

– Утром я сразу же поеду к ним в госпиталь, – сказал он, – и посмотрю, что можно для них там сделать.

Для Пэгги было утешением узнать, что надежный, верный Алан будет в госпитале вместе с ней. Ее мучила мысль о появлении леди Г. Пэт боялась, что она появится «во всей своей красе», и начнет раздавать приказы направо и налево, ставить людей в неловкое положение своей непоколебимой верой в то, что деньги и принадлежность к знатному роду могут сделать все. Пэт с грустью смотрела на свою спящую подругу. Она спрашивала себя: смогут ли деньги помочь бедной Кристине?

Когда Кристина проснулась утром, она ощущала только одно – желание видеть мужа. Ее совершенно не волновало состояние собственного здоровья. Она постоянно спрашивала о Винсе.

Наконец одна из медсестер привела его. Он выглядел ужасно. Изможденный, небритый, с синяком под глазом и рваной раной над бровью, которая была зашита. Но это были все его серьезные травмы.

Винс сел на кровать Кристины и поцеловал ее руки.

– Тина, моя дорогая Тина… – сказал он срывающимся голосом.

– Дорогой, – прошептала она, и слезы потекли у нее по щекам.

Медсестра оставила их одних. В палате было еще несколько человек. Плотные шторы отделяли Кристину и Винса от других больных.

Никогда в жизни Винс еще не испытывал таких угрызений совести. Он опустился на колени у кровати жены и положил голову на ее тонкие красивые пальцы.

Он плакал, как ребенок.

– Это моя вина. Мой старый грех. Я ехал слишком быстро. Слава Богу, что люди из той машины не пострадали, но ты, дорогая Тина… я никогда не прощу себе…

Он замолчал, так как не мог сказать ей правду. Никто до сих пор так и не смог сказать ей, что ее травма может стать неизлечимой. Врач, который осматривал Кристину, когда их привезли в госпиталь, уже успел поговорить с Винсом. Он сказал ему, что у Кристины, по всей видимости, серьезная травма позвоночника.

– К сожалению, есть симптомы, подтверждающие это. Но мы ни в чем не можем быть уверены до тех пор, пока мистер Лукас не сделает рентген и ваша жена не пройдет более тщательное обследование. Но должен честно предупредить вас, что последствия аварии для вашей жены намного серьезнее чем для вас, мистер Гейлэнд.

– О Господи… – только и смог сказать Винс.

И сейчас, когда он чувствовал пальцы Кристины, он тоже ничего не мог сказать ей. Он любил свою прекрасную жену настолько, насколько он вообще был в состоянии любить кого-либо. Потому что на самом деле он любил только себя. Но он был добрым человеком. Эмоциональный шок поверг его в состояние страха и волнения.

– Это я виноват, – продолжал он рыдать. – Ты просила меня ехать медленнее. О, Тина, Тина, моя дорогая… я никогда в жизни не буду больше ездить быстро.

С каждой минутой Кристина чувствовала себя все хуже и хуже, и ей стоило большого труда заставить себя улыбнуться.

– Уверена, что будешь.

– Никогда!

– Тогда мне придется купить тебе симпатичный трехколесный велосипед. – Кристина слабо улыбнулась еще раз. Затем добавила уже серьезно: – Пожалуйста, не расстраивайся так. Ну пожалуйста… Посмотри на меня, дорогой.