Екатерина Кариди - Не попадайся ему на глаза

***

Вадим видел, что Инга еле держится. Хуже того! Он СЛЫШАЛ. Громкая связь все еще работала. С братом он собирался разобраться сам. И да, мать его. Ему теперь придется вписаться за говнюка.

Но прежде Ингу надо было вывести из игры. А он не знал, что у нее голове творится, удалось ли Димке отравить ее.

Он сжал кулаки, мускул на щеке дернулся. Дошел.

Инга затравленно взглянула на него. Вадим нажал отбой на телефоне, который продолжал прослушивать до последнего момента. Мотнул ей головой и сказал негромко и спокойно, чтобы не пугать:

— Пересядь, пожалуйста.

— Да, конечно.

Подскочила мгновенно, губы дрожат. Не мог он ее оставить в таком состоянии. И срать он хотел на Димку. Шагнул к ней, взял за руку и проговорил:

— Подожди за соседним столиком. Мне надо переговорить с братом. Это недолго.

Она взглянула ему в глаза, нервно сглатывая. А потом выдавила:

— Хорошо.

Отошла, села за третий столик от них. Спина прямая, напряжением так и веет. Пальцы дрожат. Он готов был убить брата Димку.

Сел за стол, не глядя на него, спросил:

— Кишка тонка, брат? Решил избавиться от девчоки, так имей задницу признаться.

Тот вскинулся, ощерившись на него, а потом заерзал.

— Это не я! Это не в моих интересах, ты что, не понимаешь?!

— А что ж ты тогда переводишь стрелки на меня? М?

— Я…

Зло уставился на него Дмитрий, но так и не посмел высказать. Вместо этого он взглянул на столик, за которым сидела Инга, а потом отвел глаза и уже совсем другим тоном спросил:

— Ты впишешься? Вадим?

Хотелось размазать Димку братца.

— Да, — проговорил он, не гладя, уже вставая добавил:

— Но это в последний раз.

И подошел к Инге, сейчас женщина волновала его больше всего. Казалось, она настолько погружена в себя, что не замечает ничего вокруг. Однако его заметила. Голову сразу вскинула и уставилась на него тревожно. Если бы он знал, что сейчас в ее глазах!? Что? Недоверие, страх? Какие чувства?

— Вставай, мы уходим, — проговорил, и пошел вон из этого зала.

***

Обратно ехали молча. Инга снова жалась к стеклу, и Вадим не знал, о чем она сейчас думает. Неизвестность выматывала его так, что трудно становилось дышать. Хотелось сжать голову и откинуться назад.

Молчание. Опять молчание. Нах*** все.

Надо было поговорить, но он не хотел по дороге. На людях. А дождаться того момента, когда они окажутся в спальне — это, мать его, слишком долго! Ему казалось, что они не доберутся домой никогда.

Лифт наконец дополз.

Вышли почти одновременно. Все это время Инга была погружена в себя и дичилась, а он вдруг устал от этого состояния, как будто переполнилось, переломилось в нем что-то.

Но в этот самый момент она сама повернулась к нему и заглянула в глаза.

— Вадим…

Она много думала по дороге. И там, в ресторане, и потом. И нет. Она не поверила словам Дмитрия. Может быть на какую-то секунду, когда он резко бросил ей это в лицо, Ингу и царапнуло в душе сомнение. Но оно сразу же и ушло.

Просто потому что она умела сопоставлять факты. Логика. К тому моменту, когда взорвалась ее машина, она уже принадлежала Вадиму со всеми потрохами. Инга просто вспомнила, что предшествовало взрыву, и сразу встала перед глазами та сцена во всех подробностях.

Вот Вадим Кольцов стоит у стеклянной стены, за которой виден город. Там кроваво-красный закат в полнеба, и он на фоне краснеющего неба. Неотвратимый как стихия. Отпечаток несгибаемой воли и жестокости во всем облике.

А до нее доходит осознание катастрофы. Трудно дышать. Холодное липкое чувство разливается в груди и почему-то влажно между ног. Страшно поднять на него глаза и дико неудобно.

Низкий голос, чуть рокочущий, как у крупного хищника:

- Пока я буду разбираться с этим дерьмом, ты постоянно будешь подо мной. Днем, ночью, в любое время, где угодно. Это не в уплату долга. Ты торчишь мне десять свиданий, и только я буду определять, свидание это или нет.

Вадим поймал на горячем и воспользовался положением.

Но ему не было нужды ее убивать.

Он хотел трахать ее. И трахал. До полного ее умопомрачения.

Все как и было оговорено.

Почему же тогда ей стало настолько больно, когда он просто отодвинул ее в сторону и заговорил с братом о делах? Ужасно глупо, но когда она увидела, как Вадим входит в зал, ей вдруг показалось, что он пришел ради нее. Что он заставит брата замолчать.

Глупо, да. Она забыла, ради чего все это вообще было затевалось.

И да, Инга была очень рада тому, что таинственный предмет теперь вычислен. Рада, что смогла… Сможет помочь Вадиму с поисками.

Только она не могла обрадоваться.

Будь оно все проклято. Она думала, что-то для него значит, а не просто временная дырка. Забыла, что ему прежде всего нужна была информация. Надо было расколоть брата, и он расколол. А она помогла. Хорошо.

В конце концов, действительно, зачем засорять себе голову и строить воздушные замки? Все обозначено четко с самого начала.

Инга видела, что Вадим замкнут и сосредоточен на деле. Хочет поскорее уйти работать. Когда мужчина сосредоточен на работе, его лучше не отвлекать. Она знала это.

Но сейчас Инге просто надо было поговорить.

— Вадим… — начала она.

Замкнутый, строгий. Перевел на нее хмурый взгляд, прищурился. Резковатый жест. Да, он торопится, она мешает. Но ей надо было!

Просто посмотреть ему в глаза.

***

Его вымораживало это ее отчуждение, а неуверенность добивала. Хотел уже отодвинуть и пройти мимо, но она сжала его руку.

— Я хочу, чтобы ты знал, я никогда… — осеклась и сглотнула.

А у него сердце чуть горлом не выскочило от напряжения. Ну, говори же, скажи это, черт бы тебя побрал! Скажи.

И тут она посмотрела ему в глаза.

Всматривалась, как будто искала что-то в нем, испуганно, голодно, жадно. И этот свет в ее глазах. Вадим думал, что не дождется от нее этого никогда, учитывая то, как они начали.

Но сейчас ему было плевать на все. Мыслей в голове не осталось. Потянул ее на себя. Сжал тонкие предплечья.

— Инга… — только и успел прошептать в губы.

Она сама его поцеловала. Зарылась пальцами в волосы на затылке, стала гладить. Шептала сбивчиво:

— Я не поверила ему… не поверила, Вадим… Ты не думай. Я…

В нем словно лопнуло что-то, снося барьеры. Все копившееся за этот день напряжение прорвалось неизвестно откуда взявшейся нежностью. Откуда это в нем, слюнявое, сладкое, стыдное? Он не знал. Он же всегда контролировал себя, даже когда вот-вот готов был отключться от оргазма. А сейчас захлестнуло так, что руки тряслись. Шептал что-то, сам не понимал.

Подхватил ее на руки, унес в спальню.

Это было новое, что было между ними. Горячее, разъедающее душу. Это надо было прятать, делить только на двоих.

Непривычно.

Смятение, вот что он испытал, когда она вдруг вывернулась из его рук и сказала:

— Я хочу сама.

Касаться его, знакомиться с ним заново. Теперь было иначе, не так, как тогда. Этот день изменил что-то между ними. Вадим потянулся к ней, чтобы раздеть. Но она опередила.

— Дай я.

У нее дрожали руки. Пиджак надо было снять, галстук, рубашку. Она хотела сама. А это было трудно, дыхание сбивалось. Мужчина вздрагивал каждый раз, когда ее пальцы касались голой кожи, и от этого она просто захлебывалась.

— Сейчас… сейчас… прошу тебя… дай я…

Надо было еще расстегнуть ремень на его брюках. А у нее уже на гнулись пальцы.

— Мммм — застонал он, перехватывая ее руки. Стиснул зубы, отпустил.

Наконец смогла, высвободила его разрывающийся от бешеного тока крови член. Провела ладонью по головке, а потом по всей длине. Выдохнула, когда он дернулся в ее руке, и замерла глядя в его глаза.

Больше терпеть было нельзя. Полетели к чертовой матери ее тряпки. Он не хотел сдирать. Хотел сделать все медленно, но в тот момент уже невозможно было с собой совладать.

Это было здорово. Запредельно. Когда он рывком стаскивал с нее одежду, у Инги внутри все сладко сжималось и вздрагивало. Наверное, она просто привыкла, теперь по-другому уже будет пресно. Она сама стаскивала с него брюки и боксеры, и уже не могла ждать.

Ну вот, ничего не осталось, только кожа к коже. Только шумное дыхание и грохот в ушах. Они целовались, ощупью добираясь до кровати. И прерваться было нельзя, потому что иначе все. Рухнет мир, если он перестанет ласкать ее там, а она выпустит из рук его горячий член.

Добрались.

— Подожди… Инга… — у него голос дрожит, низко вибрирует.

Втягивает в рот ее грудь, вбирает почти полностью, вырывая из груди стон.

— Сейчас… я сейчас.

Шелест упаковки, короткое движение. И снова жадный рот втягивает ее грудь, а член начинает гладить вход.

— Ааааа…

Еще немного. Сильнее. втягивает грудь, она выгибается.

— Аааахххх!

Еще немного! Еще. Прикусить.

И резкий толчок.

А дальше уже просто сорвет голову, потому что она начнет сокращаться и выжимать его досуха. Слишком быстро.

Мало! Короткая передышка, только сменить презерватив, пока она смотрит на него, не отрываясь. И снова. Все сначала.

Вобрать ее грудь целиком в рот, втянуть в себя, найти пальцами узкий вход, нежить, гладить. Другой сосок вытянуть пальцами, чтобы застонала, забилась под ним, выгибаясь. Не спешить.

Теперь некуда спешить. Он только начал.

В этот раз они проснулись вместе. Он бы в любом случае не выпустил никуда Ингу. Потому что недобрал еще, ему было мало. Хотелось еще и еще.

Она стеснялась, хотела побежать скорее в ванную и умыться. Чушь, она возбуждала его и такой. И запах после ночи страсти, и так смущавшие ее нечищенные зубы, и пот, все это побоку. Он ее хотел.

Химия, совместимость, черт его знает, что это было. Вадим и не пытался себе ничего объяснять, он просто целовал ее медленно, неспешно. И она расслабилась, забыла обо всем.

Вставать потом все же пришлось.

К сожалению, сейчас он не мог себе позволить большего. Стоило ему встать, Инга присела на кровати, обхватив ноги и опасливо поглядывая на дверь. Снова съежилась.

— Что такое? В чем дело? — Вадим не мог не заметить ее состояния.

— Прислуга, не хочу сталкиваться, а сейчас наверное… — она поморщилась.

— Успокойся.

Ему достаточно было сделать один звонок, чтобы решить эту проблему. Если бы остальное решалось так легко.

— Вот и все, — Вадим присел на кровать рядом с ней и взял ее за подбородок. — Кроме нас здесь никого нет. Прислуга вернется через час. Хватить тебе одного часа?

И снова у нее проскочило это в глазах. Что-то такое… У Вадима дрогнуло сердце, наливаясь тем чувством, которому он не знал названия. Непривычно.

***

Это была вроде бы мелочь. Просто жест. Маленькое волшебство, доступное человеку, который в принципе может все, потому что это его крепость. И даже если ему это ничего не стоило, ей было приятно. Да, грубовато, резко, словно он рубил мечом. Но он сделал это.

А Инге хотелось дать что-нибудь взамен.

Может быть, приготовить завтрак. Или…

Но на это не было времени, она же понимала, что означает сейчас его сосредоточенный вид. И что ему предстоит сегодня. Потому она сказала то, что должна была сказать еще вчера, просто не было подходящего момента.

— Знаешь, по поводу слива информации.

— Что? — Вадим обернулся резко.

— Переписка в профиле Дмитрия. Ты ведь давал мне задание искать все, что покажется странным. Так вот, я нашла кое-что.

Взгляд его мгновенно сделался острым.

— Материал подготовила?

— Да. Я подготовила и выложила на рабочий стол.

Он кивнул и выдал:

— Хорошо. Останешься сегодня дома.

— Вадим…

— Где ежедневник? Постарайся вспомнить максимально точно, как он выглядит. Чтобы моим людям не пришлось перекапывать весь твой дом. — Вадим говорил рубленными фраза и ходил по комнате, быстро одеваясь. Он уже был весь там, в работе, в действии, и почти не слушал ее.

А ей надо было донести. Обязательно. Инга встала и проговорила с нажимом:

— Вадим.

Мужчина замер на мгновение. А потом повернулся.

— Что?

— Мне нужно попасть в офис.

— Не обсуждается.

— Мне нужно попасть в офис компании.