Николь Жаклин - Не разбивай мое сердце

— Кто? — Он тяжело дышал, и его голос был безумным, я могла слышать, как он куда-то шел.

— Рейчел попала в аварию, — рыдала я, накрыв лицо, чтобы попытаться заглушить шум.

— Нет, — спорил он с отчаянием, когда я услышала, как две двери автомобиля закрылись почти одновременно. — Она в порядке?

Я покачала головой, пытаясь перевести дыхание.

— Кейт! С ней все хорошо? — кричал он мне, его страдающий голос заполнил комнату, как и мой всего пару минут назад.

— Нет, — ответила я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как сопли текли по моей верхней губе, когда я услышала звук из глубины его горла. — Она умерла.

Он не сказал ни слова, и меньше чем через секунду соединение было разорвано.

Я едва смогла дотянуться через стол за салфеткой, когда прокручивала список контактов, и снова нажала на ВЫЗОВ. Я не закончила.

— Алло! — из-за ее голоса я захныкала в облегчении и в печали.

— Мам? — прохрипела я.

— Кэти?

— Я... я...

— Сделай глубокий вдох, малышка. Затем, расскажи мне, что не так.

— Мне нужно, чтобы вы с тетей Элли приехали сюда, — плакала я, выпрямив спину и стерев слезы с лица. — Я не... я не знаю, что делать.

— Хорошо мы найдем рейс, — сразу же ответила она, как будто прилететь из Портленда в Сан-Диего было как перейти улицу. — Теперь скажи, что случилось.

— Рейчел попала в аварию, — прохрипела я, как будто в моем горле был песок. — Она не выжила, и я переживаю за Шейна.

— Ох, Кэти. Моя сладкая девочка, — сказала она печально. — Мы прилетим первым же рейсом, хорошо? — его голос зазвучал приглушенно, когда она накрыла телефон и пронзительно закричала моему отцу.

— Я просто не уверена, что мне нужно делать, — призналась я, рыдая. — Шейн еще не здесь, а я не думаю, что смогу увидеть ее, а ребенок в отделении реанимации новорожденных.

— Ребенок в порядке?

— Да, они сказали, что просто держат его под наблюдением. — Я потерла лоб, пытаясь убедить саму себя, что это просто ночной кошмар. Что я должна делать? Моя лучшая во всем мире подруга была в этой больнице, но не на самом деле. Я не смогла помочь ей. Какого черт я должна делать?

— Что мне делать, мам?

— Ты должна пойти увидеть своего племянника.

— Что?

— Иди в отделение реанимации и возьми на руки своего племянника, скажи ему, что все будет хорошо, — сказала она мне со слезами в голосе. — Ты полюбишь этого малыша. Где Сейдж и мальчики?

— Они с соседями. С ними все хорошо.

— Замечательно. Это хорошо.

— Да.

— Папа нашел кое-какие рейсы. Я в пути, принцесса, — сказала она мне нежно. — Мы скоро будем. Теперь иди позаботься о нашем новом мальчишке.

— Люблю тебя, мам.

— Я тоже люблю тебя. Мы выезжаем.

Я направилась к отделению реанимации новорожденных так быстро, как могла, и через пару минут уже держала своего нового племянника на руках. Медсестры сказали мне, что он прошел все тесты с блеском, и в благоговении я села в кресло-качалку, прижимая его к груди.

— Ты получил дерьмовое начало, малыш, — прошептала я у его пушистой головы, раскачиваясь взад и вперед. — Мне так жаль, дружок. Ты, вероятно, скучаешь по своей маме и теплому пузырю, в котором так долго находился, но я помогу тебе здесь.

Я всхлипнула, закрыла глаза, и слезы покатились по моим щекам. Все тело болело, и несмотря на то, что в руках я держала маленького мальчика, день казался каким-то сюрреалистичным сном, туманным в одних частях и кристально ясным в других. Я хотела подскочить и отнести это спящее тельце Рейчел, чтобы пошутить о том, как мужчины всегда спят в самые тяжелые периоды жизни. Хотела увидеть ее гордую улыбку из-за этого крепкого мальчика, которого она произвела на свет, и услышать ее ворчание, что я слишком крепко его держу.

Я хотела, чтобы все было по-другому.

Я тихо напевала с закрытыми глазами долгое время, держала малыша близко к себе. Там где мы сидели было тихо, ничего не нарушало тишину, пока я не услышала, как открылась дверь.

— Вот он, — прошептала медсестра из дверного проема.

Мои глаза открылись, и я увидела Шейна с опустошенным выражением лица в метре от себя. Он выглядел так, будто едва держался. Я тяжело сглотнула, когда его покрасневшие глаза внимательно осматривали сына, затем он посмотрел на меня.

— Он в порядке? — спросил он хрипло, осматривая мое лицо. Я никогда не видела его таким напуганным.

— Да, он идеален, — ответила я, мой голос дрожал от эмоций. — Медсестры сказали, что он рок-звезда.

Он дважды кивнул, затем накрыл рукой, но прежде чем смог сказать хоть слово, споткнулся и упал на колени с почти неслышным рыданием.

Год спустя

— Где мои монстрики? — закричала я, проходя через переднюю дверь.

В доме было тихо, когда я проходила через гостиную, неся ужасно тяжелую коробку с подарком. Я должна была обернуть подарок Ганнера, но не думала, что у меня было время. Мне казалось, что я все время опаздывала в течение последнего года, и это утро не стало другим.

Боже, я не могла поверить, что прошел год со дня смерти Рейчел. Иногда казалось, что буквально вчера мне позвонили из школы Сейдж. А в другое время ощущалось, будто в моей груди всегда была дыра от потери лучшей подруги.

Задняя дверь открылась, когда я достигла ее, почти ударив меня по лицу.

— Оу, эй. Ты здесь, — сказал Шейн рассеянно, когда заводил Келлера внутрь.

— Почему я не должна быть здесь?

— Иди в ванную, дружище, — приказал он, немного подталкивая Келла, прежде чем встретиться со мной взглядом. — Элли здесь. Я думал, ты возьмешь пару дней выходных.

— С каких пор проводить время с детьми стало моей работой? — спросила я решительно, когда Келлер похлопал меня по бедру в знак приветствия, проходя мимо.

Я ненавидела, когда Шейн вел себя так, будто я была гребаной няней. Я не была ею. Я была частью семьи, и почти заменила этим детям мать, которую они потеряли.

— Ты здесь каждый гребаный день, Кейт. Я просто подумал, что ты захочешь день для себя.

Я сильнее сжала кулаки вокруг подарка Ганнера, игнорируя то, как коробка скрипнула в протесте.

— Это день рождения Ганн...

— Я знаю, что это за гребаный день, — прервал Шейн, проходя мимо меня, чтобы вытащить пиво из холодильника.

— Какого хрена с тобой происходит?

— Никакого.

— Послушай, — начала я, смягчив голос. — Я понимаю, сегодня тяжелый…

— Не заканчивай это предложение.

— Шейн...

— Ты не имеешь гребаного понятия. Никакого. Скажешь еще одно слово, и я выпну твою задницу из моего дома.

Это противостояние набирало негативные обороты. Чем ближе была годовщина, тем, казалось, сильнее наэлектризовывался воздух, но я и понятия не имела, что он начнет это во время дня рождения своего сына.

— Она была моей лучшей подругой.

— Она не была твоей женой, — ответил он упрямо.

Я хотела закричать на него. Хотела бросить подарок Ганнера ему в голову. Хотела сказать, что за последние девять лет провела с Рейчел больше времени, чем он, потому что пока он играл в войнушку, я поддерживала ее.

Но я не сказала ничего из этого, потому что это не поможет. У него были искаженные воспоминания о своей жене и их взаимоотношениях, и теперь, когда она умерла, не будет ничего хорошего, если сказать ему, что он ошибался.

Я повернулась, чтобы выйти на улицу, но сделала только несколько шагов.

— Вечеринка заканчивается в три часа, — крикнул он мне.

— Что?

— Вечеринка заканчивается в три часа.

Он не смотрел на меня, но его намек был понятен.

Мне не будут рады в доме после окончания вечеринки.

*** 

— Тетушка Кейт! — закричал Гевин, когда опустился в пластиковый бассейн на заднем дворе.

— Привет, малыш! — крикнула я в ответ, поставив подарок на стол. — Веселишься?

— Плаваю! — закричал он, расплескивая воду вокруг себя.

— Я вижу.

— Привет, тетушка Кейт, — пробормотала Сейдж, обнимая меня за талию.

— Сейдж-Рейдж. Хорошо выглядишь, лапочка.

— Я скучала по тебе, — сказала она тихо, крепче обнимая меня.

— Ты видела меня позавчера, сумасшедшая ты девчушка, — спорила я, сгибая ноги в коленях, чтобы поднять ее на руки. — И твоя бабушка преодолела весь путь из Орегона, чтобы позависать с вами.

— Я не хочу бабушку, — ответила она. — Я хочу тебя.

— Ну, я у тебя есть, — я пошла к лавочке, где сидела моя тетя Элли, и плюхнулась рядом с ней.

Я оглядела двор и поняла, что больше никого не было. Келлер побежал и прыгнул в бассейн к Гевину, расплескав воду, но, за исключением нашей семьи, двор был пустой.

— Где остальные дети?

— Шейн не хотел ничего грандиозного, — пробормотала тетя Элли. — Ганнер уснул примерно двадцать минут назад, поэтому мы ждем, пока он проснется, чтобы поесть торт и подарить подарки.

— Что? Почему он спит в полдень? Он не спит до двух часов дня. — Я быстро начала вставать, но вес, внезапно уснувшей Сейдж, и рука тети, остановили меня.

— Он в порядке, милая, — заверила она меня тихо, ее глаза наполнились пониманием. — Вчера у них был тяжелый день, и Шейн не уложил их спать до полуночи. У них просто немного сбилось расписание, вот и все. — Она кивнула на спящую Сейдж, и я снова устроилась на своем месте.

— Мне стоило прийти вчера, — пробормотала я, потерев спину девочки. Она была слишком взрослой, чтобы я носила ее на руках, и почти слишком большой, но я не могла перестать это делать. Она нуждалась во мне.

— Ты заслуживаешь отдохнуть денек.

— Я не хочу денек отдыхать, — выплюнула я в раздражении.

Уверена, для внешнего мира мои взаимоотношения с детьми выглядели довольно странно. Я не была их матерью. Я даже не была их законным родственником. Но я помогала Рейчел и Шейну так долго, что вмешалась после смерти Рейчел, даже не думая.

Первые несколько недель после несчастного случая, моя мама и тетя оставались в Сан-Диего, чтобы помочь нам с Шейном с детьми. Они убеждались, что все накормлены, и всегда кто-то есть с Ганнером в больнице, и в миллионе других вещей, для которых у нас не было энергии. Но они жили в Орегоне, и после их отъезда нам нужно было вернуть детей к обычной жизни.

Обычная жизнь. Я уже была не уверена, что это означало.

В течение нескольких недель Шейн был в отпуске в связи со смертью близкого, и использовал кое-какое накопленное отпускное время еще на неделю после этого, но ему нужно было возвращаться к работе. Он не мог себе позволить валяться на диване и быть уверенным, что с его детьми все хорошо, так как начал покидать дом на целый день.

Поэтому я была здесь.

Я передала несколько своих клиентов другим дизайнерам, которым доверяла, и взялась за жизнь, которая не была моей. Я заботилась о детях, которых любила больше себя, отказавшись от небольшого подобия жизни, которая была у меня прежде, и стала заменой. И я не жалела об этом. Ни на секунду.

Но было время, как вчера: когда Шейн звонил мне сказать, что я не буду нужна, потому что его приемная мама в городе, и я вспоминала, как у меня мало власти, когда дело касалось детей.

Это убивало меня.

— Я отнесу ее в кровать, — внезапно сказал Шейн, оказываясь позади лавки, на которой мы сидели.

— С ней все хорошо и так, — сказала я, не смотря на него. Я ощущала, как моя грудь сжалась, представляя, как, должно быть, проходил вчерашний день. Сейдж бы не уснула под крики своих братьев, если бы не была по-настоящему уставшей.

— Она слишком большая, чтобы ты носила ее...

— Все в порядке.

Тетя Элли посмотрела между нами, нахмурив брови, прежде чем встала.

— Пойду проверю Ганнера.

Я бы хотела, чтобы Шейн ушел, пока мои эмоции были на поверхности, но, конечно, он не сделал этого.

— Извини, что сорвался на тебя, — пробормотал Шейн, усаживаясь на свободное место рядом со мной.

— Ничего страшного.

— Ты здесь часто. Знаю, что у тебя есть своя жизнь...