Она увидела в стекле свое отражение. Вокруг – такие же уставшие за день пассажиры. Никто не обращал на нее внимания, люди смотрели в окна, за ними мелькали разноцветные огни ночного города.

А перед Катиными глазами – темный подиум, яркие лучи прожекторов, ослепляя, бьют прямо в глаза и сквозь прищуренные веки она видит Андрея. На лице его – удивление, потом – отвращение… «Андрей Павлович!» – Она спешит к нему, а из-за кулисы шипит Милко: «Назад, назад!» Почему она не послушалась?! Андрей жестикулирует, а окончательно растерявшаяся Катя с грохотом падает с подиума. В ушах ревет хохот зрителей…

– Чистая комедия! – воскликнул один из пассажиров троллейбуса.

Катя вздрогнула, вынырнула из своих переживаний, оглянулась,… двое мужчин на задней площадке громко смеялись,… Может, над ней?

Какое счастье, что до дома – всего ничего: несколько остановок. А дома…дома можно будет не прятать голову в плечи, страшась противного смеха за спиной.

– Слава Богу, мы уж заждались! Без тебя ужинать не садимся, – мама озабоченно оглядела усталую, поникшую Катю. – Ты скажи там – нельзя так бессовестно людей эксплуатировать.

– Сначала всегда тяжело, – авторитетно пояснил Валерий Сергеевич. – Весь первый год. Зато потом – как по маслу, до самого дембеля.

– Валер, какой дембель? – строго одернула его жена. – Хватит, а то, как в казарме живем! Ой, не дело, чтоб девочка в такое время по городу одна шла. Ведь престать могут.

– Я им пристану! Я им так пристану! – Катин отец грозно погрозил в пространство кулаком. – Пусть только попробуют, уроды…я им приставалки-то по отрываю!

– Катенька! Почему ты хромаешь? – встревожилась мама, заметив Катину хромоту. – Что случилось?

Валерий Сергеевич тоже разволновался, вскочил со стула:

– Тебя кто-то ударил?!

– Ничего страшного, не волнуйтесь, просто поскользнулась, – она вымыла руки и села за стол. – Завтра пройдет.

Хорошие у нее родители: всегда, в любой ситуации, они готовы защитить свою дочку, утишить ее. Кате стало легче от их живого участия. Тяжелый день начал отодвигаться на задний план.

– Надо будет достать твои старые кроссовки, – озабоченно предложила Елена Александровна. – Вид у них конечно, не бог весть, зато подошва резиновая.

Катя грустно усмехнулась:

– Как обычно. Все на шпильках, а Катя Пушкарева в старых кроссовках. Ладно, зато и вправду никто не пристанет.

Родители не обратили внимания на ее странный тон. Не прекращая расспросы, отец принялся за ужин. Все его интересовало: обстановка в компании, люди, обязанности дочери. Она отвечала неохотно. Сейчас важно было одно – не запутаться.…Ведь Валерий Сергеевич по-прежнему был уверен, что она – помощник президента компании. И, кроме того Катя не хотела, чтобы родители о сегодняшнем позорном падении…

 – Я со всеми еще не успела познакомиться…

– Это напрасно. Личный состав нужно изучить как можно раньше! – заговорщицки подмигнул Валерий Сергеевич.

Катя кивнула:

– Я обязательно всех запомню, просто мой кабинет далеко от остальных помещений и поэтому…

Отец даже опустил ложку от неожиданного известия:

– У тебя свой кабинет?!

Каморка. Не стоило раскрывать ему подробности, конечно. Катя неопределенно пожала плечами, низко склонившись над тарелкой. А Валерий Сергеевич не скрывал своего восторга и удивления:

– Мать! Ты слышала? Нашей дочери уже выделили отдельный кабинет. Вот что значит служить при штабе!

Елена Александровна заботливо наклонилась к Кате:

– Ты ешь, дочка. А я знала! Не зря мне сегодня кувшин с молоком приснился.

– Причем здесь кувшин? – удивился Валерий Сергеевич.

– Как это причем? Ты что не понимаешь? Он же полный был. Все указывает на отдельный кабинет!

Отец по-деловому спросил:

– Большой кувшин?

– Литра на четыре, а что?

– Катюш, а кабинет у тебя большой?

– Метров двадцать, – польстила каморке Катя.

– Вот! – Валерий хлопнул рукой по столу. – Не сходится у тебя мать, не сходится. Плохой из тебя разведчик.

– Пристал, математик. Не могли же они Катеньку сразу в ангар посадить? – с досадой возразила Елена Александровна.

Улыбнувшись, Катя вспомнила свой кабинет:

– Нет, конечно…

– Все дело в фамилии, – отец завел свою любимую пластинку.– Они сразу поняли, что Катя – человек надежный. Такая масть. Ничего с этим не поделаешь! Надо же! Первый день – и уже свой кабинет. А?!

Какие они все-таки наивные! Катя с любовью посмотрела на родителей. Разве можно таких огорчать? Но видели бы они тот кабинет…

Глава 12


Открыв дверцы рабочего шкафа, Катя едва поймала выпавшую с верхней полки папку. Раскидала по полкам подготовленные документы, прибрала бумаги на столе. Кабинет Жданова пока что оставался пуст. Зато в приемной его ждали посетители. Они провожали Катю насмешливыми взглядами. «Ну вот, все уже знают про мой глупый выход на подиум!» – подумала она. Проходя мимо, Катя отчетливо расслышала:

– Та самая. Которая вчера грохнулась.

Ее лицо залила краска стыда. Она не могла поднять взгляд от пола. Кругом лица, лица, лица.… На одних – насмешка, на других – жалость, на третьих – сочувствие.… Только ей от этого не легче. Всем хотелось разглядеть ее, чужую, непонятную, в длинной несуразной юбке, круглых очках и старых зеленых кроссовках с длинными шнурками – словно упавшую с иной планеты. Под этими взглядами Катя ссутулилась сильнее, чем обычно. Ей бы только миновать коридор…

Даже у солидного, пожилого мужчины, ожидающего у ресепшин, и то кривилась улыбка от еле сдерживаемого смеха. Заметив промелькнувшую фигуру новенькой, Мария отвлеклась от общения с посетителем и поглядела вслед Кате с искренним сочувствием. Вздохнула:

– Бедняга! Вляпалась в мир высокой моды по самое не хочу…

Сзади к Маше подкрался молодой парень с самодовольной физиономией, одетый в джинсы и футболку. Навис у нее над плечом, провожая Пушкареву оценивающим взглядом. Заключил уверенно:

– Без шансов. В нашем аквариуме с пираньями такая быстро утонет. Или сожрут ее.

– Ой, какой искушенный и закаленный наш курьер Федя! – пропела, Мария, не оглядываясь.

– Почему курьер? – обиделся Федор. – Я не курьер. Я – экспедитор!

Маша вручила ему бандероль:

– На. Отнеси это в приемную – и пулей назад. Поедешь на Фрунзенскую, заберешь свежие номера журналов, – она снисходительно усмехнулась. – Экспедиция!

– Р – р – р!!! – неожиданно зарычал Федор и грозно склонился над Машей, шутливо пытаясь ее укусить.

– Федя, что же ты делаешь-то, а?!! – возмутилась Мария и отмахнулась от него, словно от назойливой мухи. Едва он появился в компании, так и крутиться вокруг нее, да только разве нужен ей такой ухажер?! Бестолковый, да еще курьер!

Экспедитор схватил бандероль и исчез. Перед дверью в приемную остановился, постучал, принял, насколько это возможно, солидный вид. Но все старания оказались напрасны: приемная Жданова была пуста. Красавица Вика не появлялась здесь со вчерашнего вечера. Федор оставил бандероль на видном месте и собрался уже уходить, когда заметил в кабинете Андрея Павловича стильный пиджак – тот самый, в котором Жданов вчера присутствовал на показе. Прислушался – кажется, никого нет. Ни в кабинете, ни в каморке. Почему бы не примерить, если очень хочется? Федя прокрался в кабинет, надел пиджак поверх футболки, глянул в зеркало и остался, собой доволен. Он вертелся перед зеркалом то так, то этак, принимал расслабленные позы, выдвигал вперед нижнюю челюсть, корчил себе страшные рожи.

– Ты – че – о – о – о? – гнусаво обратился он к своему отражению. Схватил телефонную трубку: – Я вот говорю – трансфер не пройдет. Без моего разрешения в этой оффшорной зоне даже собаки не гавкают, – он задумался. – То есть не лают…

Прошелся по кабинету, остановился около стенда с фотографиями моделей. Подмигнул им:

– Девчонки! А че отвисаем-то, а?!! А меня совершенно свободный вечерок, может, прошвырнемся?

В коридоре послышались шаги. Федя моментально замолчал и скинул пиджак, небрежно бросив его на прежнее место и запоздало соображая, что выйти из кабинета Жданова уже не успеет. В приемную вошла Катя.

– А, это ты? – Он облегченно вздохнул. – Пушкарева, кажется? Верно? – уселся на подоконник.

– Пушкарева. А вы?..

– А я Федор. Федор Михайлович. Не слышала?

– Вообще слышала, – слегка улыбнулась Катя. – Читала… не о вас, конечно, простите. – Она вдруг смутилась: что за человек – не ясно, и как отреагирует на эту литературную шутку – тоже не понятно. А вдруг обидится?

– Напрасно. Федор Михайлович у нас один. Значит, ты не торопишься быть в курсе текущих дел?

– Я здесь только второй день…

– Но уже успела прославиться. Лично мне доложили еще вчера.… И…

У Кати втянулась лицо. Она смотрела на Федю так, словно он приговор ей зачитывал.

– Я ждал тебя здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие.

– К нам едет ревизор? – робко осведомилась Катя. «Господи, да что ж меня все в литературу сегодня клонит!»

– Ты пошути мне, пошути! – Войдя в роль, Федор упал в кресло и откинулся на спинку, заложив руки за голову. – Ты, Пушкарева превзошла всех!

Катя застыла на месте. Что же теперь будет?!

– Устроить из такого важного показа балаган… Ты где училась – то? В цирковом?

Катя, не сводя с него взгляд, потерянно проборматала:

– Почему же… МГУ, экономический факультет.

– Смотри – ка, и там клоунов готовить начали, – изумился Федя. – Эх, Пушкарева…

В кабинет решительно влетела Маша. Накинулась на Федю, мигом потерявшего весь свой начальственный лоск:

– Федька, мне что, делать больше нечего, только за тобой бегать?!

– А я что? А я ниче…

Маша хлопнула его папкой по голове. А потом – еще раз. И еще. Бросив последний строгий взгляд на Катю, Федор прикрыл голову руками и выскочил в коридор.

– Нет, ты видела, а?! – запыхавшаяся Маша кипела от возмущения. – Экспедитор – эвакуатор!!!

Она бросилась за нерадивым курьером, продолжая отчитывать его на ходу, и Кате был слышен ее удаляющийся гневный голос:

– До выпендриваешься ты, Федор! Получишь такого пинка, что долетишь до Фрунзенской без мотоцикла…экспедитор!!!

Непонимание на лице Кати сменилось облегчением: это был всего лишь розыгрыш! Ее разыграли, и кто – курьер!

***

Виктория сегодня практически не опоздала: подумаешь, рабочий день начался всего лишь час назад! Для нее, не привыкшей вставать в такую рань, столь незначительное опоздание было почти рекордом. Она замерла перед дверьми приемной и прислушалась: судя по всему, Жданов тоже задерживался. Вика перевела дух: если ты пришла на работу раньше шефа – значит, не опоздала! Однако в щелку приоткрытой двери она увидела Катю.

– Ты уже здесь? – удивилась Виктория. – Не уходила, что ли?

– Доброе утро. Почему? Уходила.

Вынув из сумочки зеркальце, Вика поправила прическу.

– Чем вставать в такую рань, лучше вообще не ложиться.

– Когда я работала в банке, приходилось вставать еще раньше. Да и на дорогу уходило больше времени, – поделилась Катя.

 – Уже привыкла, значит? Хорошо тебе.

Виктория постепенно вытащила из сумочки маникюрный набор: пилочку, щипчики, лак для ногтей… Катя кивнула, улыбнулась: может, не все так плохо и складывается? Может, они начали находить общий язык и хоть как-то сближаться? Вика печально вздохнула:

– А я вот пока кофе не выпью, человеком себя не чувствую.

Катя не поняла намека.

– Ой, у меня же чай заварился! – вспомнила она.

Виктория с недоумением посмотрела на вторую секретаршу:

– Себе чай, я вижу, уже налила. Хочу тебя кое с кем познакомить. – Она мотнула головой. – Вот, прямо за тобой. Знакомься: это кофеварка. Будь другом, сделай мне кофе, некрепкий, две ложки сахара. И размешай, пожалуйста, а то у меня ногти сохнут.

Катя поспешно направилась к аппарату, включила, достала чашку. Дверь распахнулась, и в приемной возник Жданов.

– Здравствуйте, Андрей Павлович, – поздоровалась она.

– Доброе утро! – широко улыбнулась Виктория.

– Доброе, – Жданов проследил за Катей, которая направилась к кофеварке. – Катя, у меня к вам будет несколько поручений, поэтому давайте с кофе отложим?!

– Я не себе… – Она замешкалась.

– Мне пока тоже не надо.

Вика вмешалась без тени сомнения:

– Андрей, это я попросила. Умираю – хочу кофе.

– Ну и умирай на здоровье. Я не против. Я даже за… – Он холодно улыбнулся. – Но если вдруг ты решишь еще некоторое время пожить, напоминаю, – с каждым словом Андрей повышал голос и теперь почти кричал. – За кофе и прочие напитки отвечаешь ты! Катя! Кофе! Варить! Не умеет!!!

– Почему же, я умею, – робко возразила девушка.

– Подождите, Катенька, – спокойно прервал он ее возражение и тут же снова заорал: – Так вот: Катя кофе варить не умеет, зато отлично справляется с другими, куда более важными обязанностями!