– Мы немедленно едем в госпиталь! – взволнованно затараторил он. – Садись в машину! Это приказ!

Катя попробовала сопротивляться, но отец ловко прижал ее к месту, задрал юбку и с ужасом уставился на разбитое колено.

– С такими ушибами не шутят, – после быстрого, но тщательного осмотра резюмировал он. – Надо ехать в госпиталь.

– Папа, я в порядке, – горячо заспорила Катя. – У меня там сейчас идет настоящий бой. Я не могу уйти. Пойми, это будет как дезертирство. Пожалуйста, поезжай домой. Я зайду к врачу, честное слово. Прошу тебя!

Екатерина говорила так убежденно и серьезно, что Валерий понял: спорить бесполезно, да и не нужно. Он прижал к себе дочь, тепло поцеловал ее, похлопал по плечу и молча сел в машину. Катя двинулась было к двери, но в последнюю минуту круто развернулась, бросилась к отцу, нежно прижалась к его щеке, поцеловала и зашагала навстречу своей судьбе.

Нога болела все сильнее. Возле ресепшн Катя не выдержала и остановилась передохнуть. Тут – то Мария и поведала ей трагическую и поучительную историю посещения Валерием Сергеевичем фирмы «Zimaletto».

– Скажи, пожалуйста, – осторожно спросила Катя, – мой отец ни с кем больше не разговаривал?

– Все в порядке, – понимающе кивнула Мария. – С Кирой он поговорить – то толком не успел.

– Спасибо тебе. А…он не говорил, зачем приезжал?

– Хотел о чем – то со Ждановым поговорить. Да, он называл тебя помощником президента, но это не удивительно. – Катя побледнела, а Мария с улыбкой махнула рукой: – Он же увидел Милко! Твой отец был просто не готов к такому. Ну, знаешь, как он со всеми разговаривает – котик, рыбка.…Вот Валерий Сергеевич и разволновался. А ты, Катя, молодец.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Екатерина.

– Ну как же! Такую битву выдержала!

– Битва еще не закичилась, – вздохнула Катя и опустила голову.

Как же она могла забыть! Очки тут же свалились на пол. Не успела Катя нагнуться, как Маша проворно вынырнула из-за стойки и бросилась их поднимать. Вставая с колен, Тропинкина увидела разорванную Катину юбку и кровоточащее колено.

– Что это с коленом? – в ужасе закричала она. – А юбка! Мама родная!

– Я на работу опаздывала и…

– Это ж как надо было лететь! – перебила Мария и потребовала: – Ну-ка покажи…

– Да ладно, все в порядке.

Но Машу было не остановить. Рану следовало немедленно промыть и обработать, юбку – привести в порядок. Катя не успела вымолвить ни слова, а Маша, уже включившая громкую связь, давала распоряжения «Женсовету». Она объявила общий сбор, потребовав для Катерины бинты и дезинфекцию. А так же – иголки и нитки. И даже полный набор косметики. Собрание было назначено в зале заседаний. Времени на сборы – пять минут.

И все завертелось: Шура тащила аптечку и ножницы, Амура – нитки, иголки и свою косметику. Татьяна по всем этажам рыскала в поисках Ольги Вячеславовны, а Светлана уже неслась в конференц-зал оказывать моральную поддержку пострадавшей, которую, преодолевая сопротивление, тащила туда Мария. На ходу она давала указания Феде:

– Федор! Принимаешь пост. Я вызвала «Женсовет». Меня не будет…минут пятнадцать. Отвечаешь головой.

 – Есть, мой генерал! – отрапортовал Коротков.

– Ты бы определился, королева или генерал, – не удержалась от иронии Мария и, схватив Катю за руку, скомандовала: – За мной!


***

Федор удобно устроился в Машином кресле и принялся по – хозяйски рыться в бумагах. Он увлекся, перекладывая их с места на место и напевая себе под нос:

«Наша служба и опасна и трудна…»

– Добрый день. У меня назначена встреча с Милко, – услышал он над ухом приятный женский голос и поднял голову.

Перед ним, небрежно облокотившись на стойку, стояла «девушка его мечты». Каждая клеточка ее тела, казалось, излучала энергию. Она чувствовала себя так уверенно в короткой джинсовой юбке и белом облегающем топе, что создавалось впечатление, будто она одета, по крайней мере, в наряд от Шанель. В руках она держала классическую сумку, шею непринужденно облегал шелковый шарфик, а глаза скрывали большие темные очки. Последним штрихом к образу были серебряные босоножки из тонких ремешков. Их высокие каблуки, казалось, кричали: «Смотри на меня!».

Многочисленные посетители «Zimalitto» оглядывались на девушку, вероятно, думая, что это знаменитость, которую им не удалось узнать.

– Вы уверены? Точно Милко? – быстро придя в себя от первого шока, поинтересовался Федор. И значительно добавил: – Сегодня я мог бы вас записать на прием к самому Федору Короткову.

– Мерси, но мне нужен Милко! – не удостоив курьера даже мимолетным взглядом, высокомерно сообщила красавица.

– Как вас представить? – снимая трубку, обреченно спросил Федор.

– Наталья Нестерова.

– Натали, стало быть? – уточнил Коротков. – А ваш дедушка не был летчиком? Случайно?

– Мой дедушка был налетчиком, – отрезала девушка и довольно бесцеремонно рявкнула: – Молодой человек, я опаздываю, нельзя ли побыстрее?

– Все зависит от вас, Натали, – не сдавался курьер. – Меня зовут Федор, двадцать четыре года, холост, не привлекался, Козерог, в модельном бизнесе с детского сада, связей порочных не имел.

– Да, это заметно. Особенно про Козерога.

– Ваш контактный номер? – спросил он для порядка и заговорил, обращаясь к трубку: – Алло! Ольга Вячеславовна, к Милко пришли Наталья Нестерова.…Пусть проходит?

– Спасибо Федул! – Покачивая округлыми бедрами, Нестерова направилась к лифту.

– А телефончик – то не оставили… – крикнул в след Коротков.

– У меня новая «Nokia» в зеленом корпусе! Оставлю, когда куплю новый.

Не спрашивая дороги, Натали быстро нашла демонстрационный зал, где в поисках новой креативной идеи метался Милко.

– Я скоро сойду с ума! Что за формы, милочка? Повернись! Нет, это выше моих сил… – жаловался он, когда Наталья появилась в дверях.

Не замечая никого вокруг, Милко заломил руки и застонал. Опытная Ольга Вячеславовна уже заметившая Нестерову, ласково, как к тяжелобольному, обратилась к маэстро:

– Милко, пришла девочка, которую мы ждали.

– Олечка, я жду только одного! Я жду, когда, наконец, закончится этот кошмар! Ты посмотри, что это? – взвыл Милко, бросился к ближайшей модели и приказал: – Подними руку! Опусти! Этот рукав похож на шлагбаум. Еще раз подними, – и безнадежно махнув рукой, он обернулся к Ольге:

– Тебе все ясно? Нет, это невыносимо!

Не дождавшись ответа, Милко снова круто развернулся и кинулся к следующей жертве:

– Господи, что это? Кто тебя одевал? Снимай немедленно! Где булавки?

– Здесь, Милко, успокойся! – ответила помощница и подтолкнула вперед Нестерову.

– Радость наша. Соизволила прийти, – обиженно заскрипел маэстро. Обернувшись к девушкам, предложил: – Ребята, давайте все поблагодарим нашу Наташу! Браво! Бис!

Подчиняясь приказу, модели жидко похлопали, приветствую подругу по несчастью. В это время Ольга Вячеславовна закончила беседу по мобильному и сурово обратилась к Милко:

– Мне нужно выскочить! Слышишь меня?

– Слышу. – Милко сделал жест моделям, приказывая прекратить аплодисменты. – Если через пять минут не вернешься, уволю.

– Не уволишь, – направляясь к двери, спокойно ответила Ольга.

– А я говорю – уволю, – гневно топнул ногой Милко.

– Увольняй, – равнодушно ответила та.

Уже оказавшись за пределами демонстрационного зала, Ольга услышала истерические вопли экстравагантного модельера: «Все слышали?! Нет, я этого не переживу! Ольга, остановись. Я без тебя затоскую и умру! А вы что стоите, как манекены? Где гул осуждения? Где, я вас спрашиваю? Громче! Еще громче! Все хватит! Хватит, я вам говорю. Как я устал…». Ольга Вячеславовна вздохнула и поспешила в конференц-зал.

Там уже собрался «Женсовет» в полном составе.

В центре внимания сегодня была Екатерина Пушкарева. Она сидела на стуле, окруженная суетящимися подругами. Перед ней на коленях стояла Татьяна и внимательно изучала разбитое колено. Покачав головой и вздохнув, она смочила ватку перекисью водорода и начала промывать рану. Катя застонала от боли. Удовлетворенная результатами дезинфекции, Татьяна, приподнялась и скомандовала:

– А ну-ка, девочка, повернись. Посмотрим с этой стороны.

Катя послушно повернулась другим боком, и Шура приподняла подол ее разорванной юбки.

– Боже мой, здесь еще синяк!

– Может, реанимацию?.. – жизнерадостно предложила Амура.

– Типун тебе на язык, – тут же отозвалась взволнованная Маша.

– Это я упала… – начала объяснять Катя.

– Это выглядит так, как будто ты под товарный поезд попала, Каренина! – с притворной жалостью в голосе прервала ее Светлана. – А главное, началось – то с чего? Рот открыла, на машиниста засмотрелась.

– Девочки, хватит пугать ребенка! – разозлилась Мария.

Татьяна вылила на рану очередную порцию перекиси. Катя жалобно заскулила.

– Терпи, секретарь, президентом будешь, – ободрила ее Мария и сочувственно похлопала по плечу.

Татьяна достала из аптечки подозрительного цвета мазь и тонким слоем размазала ее по коленке, плотно забинтовав Катину ногу. Удовлетворенная результатом работы, сообщила оптимистичную новость:

– До свадьбы заживет. Правда, девочки?

Очередь дошла до Амуры, приступившей к самому захватывающему процессу превращения Кати в человека. Она грозно командовала подругами: «Тушь! Карандаш! Помаду, зажим и скальпель…». Услышав последнее слова, Екатерина тихо пискнула и попыталась увильнуть от этой пытки.

– Не дергаемся, больной! – строго приказала Амура. Шурочка тут же мертвой хваткой прижала Катю к стулу.

Амура красила Пушкареву и просвещала, какая сейчас в моде косметика, давала советы в этих совсем неизвестных Кате областях жизни.

– Так, теперь закрываем глазки! – продолжала колдовать Амура. – Умница! А шеф твой тебя видел? Ну, после паровоза?

– Видел…

– И ничего не сказал? – удивилась Татьяна.

 – Да он сегодня отмороженный какой-то! – тут же объяснила Мария. – Влетел без пятнадцати девять, кивнул и все!

– А ты чего ждала?

– Щас, – хихикнула Мария, – так я тебе и рассказала!

– Да… – с завистью глядя на Машин вырез, мечтательно вздохнула Амура. – Был бы у меня твой размерчик, разложила бюст на стойке, сразу бы здороваться начал.

– Ой, а я так намучилась с этими размерами, девочки…

– Да…Мне б твои проблемы… – снова вздохнула Амура.

– Главное в твоем деле, Катя, – расчесывая спутанные Катины волосы, задумчиво сказала подруге Светлана, – головой не удариться.

– Катерина, у тебя голова не болит? Тошноты нет? – тут же спохватилась заботливая Маша.

– Нет…

– Не болит голова у дятла, – констатировала Светлана и громко засмеялась.

– Ты чего? – удивилась Шура.

– Слышь, Катька, ты знаешь, от чего умирают дятлы? – спросила Светлана и расхохоталась еще громче. – От сотрясения мозга!

– Где же наша Ольга свет Вячеславовна? – прервала смех подруги Шура.

– Сейчас придет. Специалист по обрезанию. И скажет: «Самое простое – укоротить. Во-первых, это красиво!..».

Дверь отворилась, и в конференц-зал вплыла Ольга Вячеславовна. Она внимательно оглядела собравшихся, оценила обстановку и приказала: «Так! Разбежались!» Все отошли от Кати, образовав вокруг нее свободное пространство для прохода главного специалиста. Ольга медленно обошла стул, пригляделась к Кате, остановилась, глядя на нее.

– Ну что скажешь? – шепотом поинтересовалась Татьяна.

– Что скажу? – раздумчиво повторила Ольга, помолчала и вынесла вердикт: – Самое простое – укоротить. Во-первых, это красиво…

– Во-вторых, это правильно, – продолжила за нее Амура. – Резать, к чертовой матери, не дожидаясь перитонита!

Катя нервно улыбнулась и поджала ноги. Но учесть ее уже была решена. Женщины подхватили ее под руки и водрузили на стул. Ольга Вячеславовна, грозно щелкнув ножницами, приказала готовить нитки, иголки, булавки. Решительно ухватившись за край Катиной юбки, быстрым движением она отхватила, чуть ли не половину подола…

Через десять минут перепуганная Екатерина стояла возле огромного зеркала и с ужасом смотрела на незнакомую девушку с ярким макияжем в еле прикрывающей колени юбке. Рядом радостно улыбались дамочки «Женсовета»…


***

Роман оторвался от экрана компьютера, посмотрел на Викторию и снова уткнулся в экран. Он взял с полки папку со вчерашним отчетом, чтобы вписать цифры.

Легкий вздох привлек его внимание. Подняв взгляд, Малиновский увидел, что Вика тянется за какой-то книгой, демонстрируя великолепные ноги. Папка выпала у него из рук. Наклонившись за ней, Рома стукнулся лбом о крышку стола.

Нет, так дальше продолжаться не может! После он побеседует с Клочковой, но не сейчас. Сейчас он больше не будет о ней думать.

У него впереди долгий разговор с Андреем, который находиться не в лучшем настроении. А потом – работа. Бизнес – плана нет, значит, придется делать его самим. Не важно, сегодня или завтра – начинать надо уже сейчас.