Малиновскому стало не по себе, и он поежился. Александр что-то задумал, но им с Андреем в любом случае необходимо сохранять спокойствие и уверенность в себе. Нельзя подавать виду, что они обеспокоены или раздражены.

Роман проглотил вертевшиеся на языке слова и одарил обернувшуюся подружку милой улыбкой. И снова уткнулся в монитор. Сейчас они со Ждановым наверняка столкнуться с трудностями и непониманием, но пока они все, же в выигрышном положении. Время можно попробовать оттянуть, ведь Кира – за Андрея, а значит, и за перемены. Это важно. Она может им помочь договориться с Воропаевым. Ведь переустройство – это то, что сейчас требуется «Zimaletto» – шанс на лучшую жизнь для всех…

Он снова услышал вздох Виктории и не выдержал.

– Тебя Андрюша не хватиться? Ты стоишь возле окна уже… – он посмотрел на часы, – пятнадцать минут!

– Роман, ты должен мне помочь, – решительно заявила Клочкова. – Поговори с Андреем, иначе он меня уволит.

– Не уволит. Пошумит и отойдет, – отмахнулся Роман и снова уставился в экран.

Виктория прикусила губу от досады. Совсем не так она представляла свой план по соблазнению Романа Малиновского. Конечно, и она следовала не плану, а желаниям, но она никак не предполагала, что Рома так равнодушно отнесется к ее проблемам. После всего, что между ними было…

Решив не сдаваться, Виктория присела на край Роминого стола. Грациозно наклонившись, взяла папку с отчетом и положила ее в ящик стола.

При этом она задела его ногу. Это прикосновение обожгло Рому даже через ткань брюк. Его мышцы напряглись. Он уставился на ее руки. Почему он раньше не замечал, какие у нее длинные пальцы? И такие страшные кроваво – красные ког…ногти?

Виктория между тем заныла:

– Нет. Он так на меня смотрит,…издевается весь день: «Вика, где бизнес – план?». А когда ты ушел, он вообще назвал меня «дорогуша»! Сказал, что если через пять минут не найду диск с отчетом, уволит. Представляешь? Милый мой, помоги!

В этот момент в коридоре раздался стук каблучков, и Роман, затравленно глядя на дверь, отстранился от Вики.

Она удивленно оглянулась:

– Что-то не так?

– Да нет, просто ты не называла меня «милый мой»!

Вика сползла со стола, присела на корточки рядом с ним, ласково обвила руками и нежно посмотрела на него снизу вверх. Ощущения оказались такими приятными, что он несколько мгновений молчал. Ему уже не хотелось от нее отстраняться.

– Если поможешь, я докажу тебе, что эти слова – чистая правда… – нежно промурлыкала соблазнительница.

Не выдержав, Малиновский обнял Викторию.

– Как? Как я могу тебе помочь? Ты хочешь, чтобы Андрей узнал, что мы были вместе?

– Господи, но что, же мне делать? – Зная, что победила, Вика тут же выскользнула из его объятий и уселась в кресло.

– Решай сама, что для тебя важнее: твое место или репутация, – предложил Роман.

– Конечно место… – тут же призналась Виктория и, молитвенно сложив ладони, жалобно попросила: – Ромочка, помоги мне сделать этот дурацкий бизнес – план. Пожалуйста!

Эти слова сразу же отрезвили Малиновского.

Сегодня он кое-что обнаружил. Виктория требовала от него слишком много внимания. В постели, и не только.

Он не пойдет у нее на поводу. Он сам вчера советовал Андрею не путать постель и работу, и сам же попался в эту сеть. Теперь приходилось расплачиваться.

– Во-первых, он принял решение, – деловито сказал Роман. – Во-вторых, по собственной инициативе я к нему не пойду. Пусть остынет.

– А в-третьих, будет? – поинтересовалась Вика.

– А в-третьих, у меня к тебе просьба.

– Любой каприз… – соблазнительно улыбнувшись, сразу же согласилась Клочкова.

– Пожалуйста, не обращайся ко мне «милый мой». По крайней мере, в этих стенах. Договорились?

– А разве у этих стен есть уши? – удивилась она.

Малиновский подошел к столу и нажал кнопку на телефоне.

– Роман Дмитриевич, я вас слушаю! – тут же отозвалась Шурочка.

Роман пристально посмотрел на Викторию, та понимающе кивнула.

– Кстати, Шурочка, а где ты была все это время? – спросил Роман.

– Простите, меня вызывал Андрей Павлович, – отозвалась верная помощница.

– Тебя? – удивился Роман. – Зачем?

– Я ему кофе приготовила. А вы кофе хотите?

Вика подпрыгнула как ужаленная и, сшибая по дороге стулья, бросилась из кабинета. Вслед ей раздались слова Малиновского:

– Да, двойной, пожалуйста, и с коньяком. Да, Шурочка, коньяку не жалей.


***

Это было не триумфальное возвращение. Виктория с ужасом заглянула в приемную. Там никого не было. Облегчено вздохнув, девушка направилась к кофейному аппарату.

– Привет! Андрей у себя? – услышала она за спиной голос входящей Киры.

– У себя… – жалобно сказала Виктория и тяжело вздохнула.

– Что случилось, дорогая? – поинтересовалась подруга.

– Все ужасно… – Вика готова была разрыдаться.

– Так, успокойся и давай по порядку. – Кира присела в кресло и приготовилась внимательно слушать.

– Да он как с цепи сорвался… – найдя благодарную слушательницу, тут же начала жаловаться Клочкова. – Одни оскорбления. Не успела кофе сварить – накричал. И так с самого утра! Даже к прическе придрался!

– К прическе? – Кира внимательно посмотрела на подругу. Пожала плечами: прическа для Вики действительно была неожиданной.

– У меня воду горящую отключили, и фен сломался, а я опять крайняя!

– Скажи, ты работу сделала? – задала коварный вопрос Кира.

– Какую? – удивилась Вика.

– Бизнес – план.

– Нет…

– Не сделала? Почему? – притворно изумилась Воропаева. – Он же тебя поручил!

– Сегодня просто не мой день… – тяжело вздохнула Вика. – Не смотри на меня так. Я тебе все расскажу.

– Все? – усомнилась невеста Жданова.

– Ты что, мне не веришь?

– Ты начинай, а я посмотрю.

И Виктория начала. Она расписала в ярких красках, как вчера вечером уговорила Малиновского помочь ей с составлением бизнес – плана, как подготовила все для долгой работы.…Но этот донжуан, вместо того чтоб заняться этим планом, занялся самой Викой. С глубокой убежденностью в голосе она подробно обрисовала гнусное поведение вице – президента, забывшего всякий стыд и приличия. Ей не в чем себя упрекнуть! Она сопротивлялась соблазнителю, сколько могла! Но разве устоишь перед таким напором страсти?..

– Привет, дорогой! – Кира встала навстречу вошедшему в приемную Андрею и, подмигнув Виктории, повлекла его в кабинет. – Что случилось? Почему мы не в духе?

– А ты не знаешь? Разве тебе подружка не доложила? – резко ответил ей жених.

– Ты несправедлив к ней. Виктория уже доказала, что может прекрасно работать. Совет директоров был в восторге, ты разве забыл ее отчет? А на бизнес – план ты дал ей мало времени. Неужели не понятно?

Ее успокаивающие слова дали обратный результат: Жданов резко вырвался из объятий невесты.

– Мне пришла в голову гениальная мысль. Я ей зарплату увеличу и отправлю в отпуск, – заорал он так, чтобы было слышно в приемной. Впрочем, надрывался он зря, Вика подслушивала у самой двери. – Для начала сделаем Викторию акционером нашей компании. Ты ведь не будешь возражать? Просто возьмем и подарим твоей подруге часть акций! А бизнес – план я как-нибудь сам осилю. Это же такая мелочь!

– Не остроумно. – Кира тоже завелась.

 – Тебе что, жалко акций для подруги? Мне лично для нее ничего не жалко. Кирочка, – съязвил Жданов, – «она ведь доказала, что может прекрасно работать! И совет директоров был в восторге!»

– Тебе оскорбить человека ничего не стоит! – сорвалась на крик Кира.

– Уходи, Кира. Я никого не хочу видеть. – Андрей уже выпустил пар и чувствовал себя уставшим. А ведь ему надо работать.

– Знаешь, дорогой, – не унималась Воропаева, – если для тебя так важен этот бизнес – план, ты мог бы поручить его не одной Виктории. И посмотрел бы, кто чего стоит. У тебя ведь две секретарши? А сейчас одна сидит, рыдает в приемной, а другая целый день решает свои семейные проблемы! Видел бы ты, какой она цирк устроила вместе со своим папашей!

– Все, хватит, я устал, – поднимая руки, тихо сказал он. – Я принял решение. Я уволю Катерину, только отстаньте от меня.

Не зная, радоваться, ли огорчаться, Кира вышла из кабинета и тут же столкнулась с входящей в приемную Катей. Она смерила Пушкареву холодным, удивленным и одновременно оценивающим взглядом.

Катя вдруг почувствовала, насколько убог ее наряд. Одетая по последнему веянию парижской моды, Воропаева являлась воплощением элегантности.

Накрашенная и причесанная Катя произвела на Киру необычное впечатление. Ей было странно видеть Екатерину Пушкареву в чем-то приличном. Еще утром секретарша была гладко прилизана, даже без намека на макияж, в юбке по щиколотку.

Сейчас Кира увидела перед собой скромно, но вполне современно одетую милую девушку, которую портили только безобразные разбитые очки, съезжающие с носа.

Катя прошла в кабинет. Воропаева с сомнением посмотрела ей вслед, пожала плечами и вышла из приемной.

– Андрей Павлович, я хотела извиниться за недоразумение с моим отцом, – войдя в кабинет шефа, робко сказала Катя.

– Вы бутерброд съели? – не отрываясь от экрана монитора, равнодушно спросил Жданов.

– Простите? – не поняла она.

– Вы забыли дома бутерброд с сыром, и отец привез его. Вы позавтракали? – все тем же монотонным голосом сообщал Андрей.

– Простите…Андрей Павлович, – опуская взгляд, ответила Катя. – Что касается, бизнес – плана…

– А президент компании, да будет вам известно, не успел позавтракать! – не дав ей закончить, заорал Жданов, снова вскочил и забегал по комнате. – Но, не смотря на это, в восемь сорок пять я был на работе!

– Я вам все объясню!.. – горячо заговорила Екатерина.

– Не стоит. – Не глядя на нее и вдруг успокоившись, он вернулся за свой стол. – Катя, вы уволены. Совет директоров полагает, что расточительно держать двух секретарш.

– Но я ведь… – только и успела произнести Катя.

– Вы позволите мне закончить? – развернувшись в кресле, прервал ее Андрей. Не услышав ответа, продолжил: – Две секретарши, притом, что одна из них четыре семестра изучала финансы, а другая – дипломированный экономист, явный перебор. Вы не находите?

Потрясенная Катя молчала. А Жданов закончил:

– Вот и хорошо. Я рад, что мы наконец-то поняли друг друга. Вам заплатят за полный месяц, только, пожалуйста, уходите. Идите, Катя. Пожалуйста!

От обиды Пушкарева не могла сдвинуться с места. Она огляделась по сторонам. Взгляд упал на стол, где лежала папка со вчерашним отчетом.

Сколько было амбиций еще вчера! Сегодня утром! А теперь ей предстоит позорно покинуть «Zimaletto», когда настоящая работа только началась.

Ей стало так грустно, что она готова была разрыдаться. Столько лет ей пришлось усердно учиться, накапливать знания. Теперь с дипломом специалиста и опытом, она умела так много.

Именно сейчас она могла осуществить все свои честолюбивые мечты, а вместо этого – позорное увольнение.

Наконец она решилась и медленно повернулась к Жданову:

– Андрей Павлович!

– Вы еще не ушли? – не глядя, отозвался он.

– Только один вопрос – это из-за того, что мой папа пришел сюда? Но он ведь…я все уладила – и больше такого… – Она еле сдерживала слезы.

 – Да причем тут ваш папа?!

– А если это из-за моего опоздания, то я могу объяснить… – уже более уверенно выпалила она.

– Я не привык повторять приказы дважды – боясь посмотреть ей в глаза, безразличным тоном произнес Жданов.

Если Катя и почудилось в начале, что она может растопить ледяное сердце Андрея, то она ошиблась: он больше не обращал на нее внимания. Жданов сидел, уткнувшись носом в бумаги, нервно нащупывал рукой трубку телефона, а другой уже тянулся за очередным документом.

– Вопрос решен и обсуждению не подлежит. Идите, собирайте вещи и получите расчет в бухгалтерии! Я все сказал. Вы здесь больше не работаете!

Обреченно опустив голову и даже не замечая, что очки сползли с носа и повисли на одной дужке, Катя, прихрамывая, поплелась в свою конуру.

Она медленно, как слепая, подошла к своему столу, по дороге снова ударившись обо что-то. Но она уже не обращала на это внимания.

Села за стол. Бездумно и вяло включила компьютер, просмотрела новую почту, но потом, словно опомнившись, закрыла сообщение. Поднявшись со стула, она еще раз осмотрелась несколько раз прошлась из угла в угол.

Ну почему она выросла такой не уверенной в себе, такой застенчиво – беспомощной? Как ни печально, но факт остается фактом, пусть даже и необъясняемым. А ведь она воспитывалась в любящей и дружной семье, под крылышком заботливых родителей, всегда готовых защитить и поддержать единственное чадо. Может, они чересчур опекали ее?

Она снова тяжело вздохнула и начала собирать вещи – их было немного: фотография родителей, кое-какие мелочи – и, собственно все. Складывая в сумку личные вещи, она взяла в руки толстенную книгу... Там, между страницами, лежала фотография Андрея. Катя со слезами посмотрела на нее и уже протянула руку, чтобы положить фотографию в карман, но передумала и сунула назад в книгу.