Лана Мур - (Не)случайная для принца

— Пойдем скорее. Тебя надо показать врачу. Вам обоим хорошенько поесть и выспаться. Разве можно так собой рисковать!

Взмах холеной руки, и, проталкиваясь сквозь сгрудившихся парней, к нам приблизилась сверкающая на солнце машина.

— Мия, садись, — открыв дверь, распорядился Нордгейт.

— Дорогой, мне кажется, что это лишнее, — холодно возразила его мама.

Если Голди была сама отзывчивость, то холодности миссис Нордгейт хватило бы на двоих, и даже и излишком. Сыну было в кого пойти.

— Мама, мы не можем оставить ее здесь в таком виде, — возразил он.

Миссис Нордгейт осмотрела меня с головы до ног, будто в первый раз увидела, и пренебрежительно скривила губы.

— Разве ее некому забрать? Милая, у тебя есть родные? Позвони им, пусть за тобой приедут.

При упоминании о родне, в горле привычно встал тугой комок, и я часто-часто заморгала в попытке сдержать слезы. Был, конечно, Адам, но, раз уж он не пришел встретить, так тому и быть. Не хотелось показываться ему в таком виде.

— А до тех пор, пока приедут родственники, она будет стоять здесь босиком и в одном покрывале? — возмутился Нордгейт и повернулся ко мне. — Не дури, садись, — он уже протянул руку, чтобы снова схватить меня, но, поймав взгляд Голди, я неуклюже плюхнулась на мягкое сиденье.

Голди что-то щебетала Нордгейту, а я, прижатая к дверце, смотрела в окно.

Мимо опять проносились ровные ряды пальм, как белоснежные цветы, утопали в зелени ухоженные виллы прибрежных кварталов. Возможно, однажды, Ви с Грегом будут жить в одной из них.

Промелькнул внушающий трепет театр оперы, недоброй памяти участок шоссе, где встретилась с отморозками. Скоро покажется перешеек, а за ним и студгородок. Скорее бы.

Атмосфера в машине становилась невыносимая. Смотреть на Голди и Нордгейта хотелось все меньше. Чувство, которое вызывало во мне их воркование, слишком напоминало ревность. Спрятаться от нее уже было невозможно, и мне это очень не нравилось. А миссис Нордгейт казалась очень напряженной. Сидела неестественно прямо, даже у меня при взгляде на нее затекала шея, настолько неподвижной она была, и я никак не могла отделаться от ощущения, что ее недовольство напрямую связано с моими присутствием.

А вот и мое общежитие. Я едва не выскочила из машины, прямо на ходу. Настолько не терпелось поскорее оказаться в своей комнате, наконец-то помыться в своей ванне. После ночи на острове, я как никогда стала ценить комфорт цивилизации.

Авто подъехало к подъезду, остановилось, и мне резко расхотелось выходить.

У лестницы стоял Адам с Ви и, кажется, спорили. Адам энергично ткнул пальцем на мои окна, а потом на Ви, его лицо и шея стали багровыми, отчего светлые, почти белые волосы приобрели цыпушечный оттенок. Подруга, уперев руки в бока, сверкала на него глазами и что-то доказывала, даже наступала. Того и гляди бросится с кулаками. Ви под горячую руку лучше не попадаться.

— Это что, торжественная встреча? — Нордгейт перегнулся черед Голди и насмешливо посмотрел на меня. — Юноша кажется мне знакомым, это твой жених? — отвернувшись, он внимательно изучал Адама, а я надеялась, что Нордгейт ошибся, и они не знакомы. Иначе… даже представлять не хотела, что Нордгейт может наговорить о нашем пребывании на острове.

Ну все. Пора. Будь что будет.

Я выдохнула и решительно толкнула дверь. Вот только сохранить достоинство не получилось. Нога почему-то запуталась в пледе, и я практически выпала на замощенный плиткой тротуар. Отлично! В придачу ко всем ссадинам мне как раз не хватало разбитого носа.

— Мия! — повернувшись на произведенный мной грохот, Ви сначала удивленно округлила глаза, а затем бросилась на помощь.

— Ты где пропадала целые сутки и почему в таком виде?! — успев раньше подруги, прогрохотал над ухом Адам. — Кто тебя привез? — он пытливо всматривался в тонированное окно и, конечно же, ничего не увидел, потом уставился на меня. Остро, даже неприязненно. Стало неприятно, но и оправдываться под сверлящим затылок взглядом Нордгейта хотелось меньше всего.

— Я очень устала. Может, не будем выяснять отношения прямо на улице? — тихо спросила я, вложив в голос всю твердость, которая еще осталось.

Я действительно чувствовала себя до крайности вымотанной, и перспектива получить разборки вместо долгожданной ванны приводила в отчаяние.

Видимо, угадав мое состояние, Ви подхватила по руку.

— Ты что, не видишь, она еле на ногах стоит! — со всей горячностью своего темперамента напустилась она на Адама. — Ты жених или кто? — громче, чем мне хотелось бы, продолжала она, уводя меня от успевшей отъехать машины. Ну и слава богу. Надеюсь, Норгдейт не услышал ее слов. — Сам не знаешь, куда пропала невеста, здорова ли она, жива ли, в конце концов, а когда она появляется, вместо того, чтобы вызвать врача устраиваешь ей допрос? Полагаешь, что ты готов к семейной жизни, раз думаешь только о себе?

Видимо, Ви сильно переволновалась, раз сейчас никак не могла успокоиться, а пристыженный Адам плелся сзади.

— Господи, да ты же босая! — воскликнула Ви, когда я очередной раз запнулась о волочащийся край пледа. — А ты куда смотришь? — возмущенно повернулась к Адаму.

Без лишних слов он подхватил меня на руки и занес в подъезд, затем в лифт.

— Где ключи? — подруга нетерпеливо протянула руку.

— Полагаю, в море, сокрушенно ответила я.

— Тогда ко мне, — мигом сориентировалась Ви. — Пока вскроют дверь, пока установишь новый замок, а тебе необходим отдых. Адам, поехали ко мне, — командовала она, проявляя невероятную способность ориентироваться в экстренной ситуации. Грег получит прекрасную жену, если выберет ее. — Проходите, — едва остановились на верхнем этаже, Ви выскочила из лифта и распахнула дверь в свой пентхаус. — Сюда, — указала на дорогущий кожаный диван. — А теперь выметайся.

— Что?

Глаза Адама надо было видеть. Смесь удивления, возмущения и непонимания. Наверное, в их семье военных женщины не позволяли себе так разговаривать с мужчинами. Будь это не Вивьен Норкс за спиной которой могущественная империя отца, думаю, такой тон не сошел бы ей с рук.

— Давай-давай, — Ви красноречиво указала на дверь. — Не понимаешь? Ей надо помыться, показаться врачу, отоспаться. Не переживай, я все сделаю, а ты приходи не раньше, чем завтра. Хорошего дня, — и еще помахала ладошкой, нахалка.

Выпроводив Адама, Ви со всей присущей ей энергией взялась за меня.

— Поднимайся, чего разлеглась? Я не Адам и на руках тебя в ванную не отнесу, — командовала она, а из широкого коридора уже слышался шум набирающейся воды. — Давай-давай, — не отставая, тормошила меня, и я с кряхтением поднялась с дивана, такого удобного, что не отказалась бы провести на нем всю оставшуюся жизнь.

Прошлепала по дорогому паркету и оказалась в немаленькой ванной. По размеру она не уступала моей спальне, а в самой ванне без труда поместилось бы несколько человек.

— Живее раздевайся! Я не буду пока заходить! — крикнула из коридора Ви и чем-то загремела. Кажется, на кухне.

Я поспешно избавилась от белья и опустилась в тугую, омерзительно пахнущую лимоном пену.

Конечно, дареному коню в зубы не смотрят, но, блин, надо было Ви выбрать именно этот аромат, который теперь стойко ассоциировался с Нордгейтом.

В память непрошенно ворвались прищуренные в усмешке синие глаза, и я, стараясь от них избавиться, с головой погрузилась в воду.

— Эй, водоплавающая! Выныривай! — гулко раздался голос Ви.

Отфыркиваясь от пены, я высунула голову, а когда протерла глаза, чуть не нырнула обратно — довольная и счастливая Ви устроилась рядом с ванной на пуфе, а на полочке у бортика стоял небольшой поднос с тарелкой янтарного и, судя по пару, горячего бульона и вместительной кружкой, от которой исходил аромат разогретого красного вина, корицы и гвоздики.

— Ты прелесть, — я вдохнула согревающий аромат и, растрогавшись, едва не расплакалась, а пустой желудок требовательно сжался.

— Я знаю, — довольно хмыкнула Ви. — Ешь, не отвлекайся. Тебе еще надо все мне рассказать. Как ты оказалась вместе с Нордгейтом? Где пропадала всю ночь? Твой драгоценный Адам оборвал мне телефон.

Бульон я проглотила так быстро, что почти не заметила его вкуса, но уверена, что он был божественный, когда неторопливо потягивала глинтвейн, Ви принялась за допрос.

Мало кто может устоять перед ее вроде бы и мягким, но неумолимым напором, сдалась и я.

Рассказала все, начиная с приема, куда она меня выманила обманом и заканчивая разговором у костра. Умолчала только о поцелуе и чувствах, которые он вызвал.

Массируя мне голову, Ви то неверяще восклицала, то многозначительно мычала.

— Ну какой паразит! — возмущенно заявила она, когда я закончила говорить. — Ни за что бы не поверила, что кто-то из семьи Нордгейтов может оказаться таким хамом. Невероятно! Грег такой душка, как он может с ним дружить?

— А ты хорошо знаешь их семью? — раньше, чем успела прикусить язык, выпалила я.

— Я сама нет. Но папа хорошо знал его отца, когда тот был еще жив.

— А что с ним случилось?

Черт! Кто меня за язык тянет? Какое мне дело до его семьи?

— Несчастный случай. Разбился на вертолете вместе со своим другом и правой рукой, его женой и маленькой дочкой. Рэну тогда исполнилось лет десять-двенадцать, а я вообще была еще крохой. Как и ты. Отец говорил, что после гибели старшего Нордгейта начались возмущения, но не успели перерасти во что-то серьезное. Мать взяла все под свой контроль, безжалостно снимала с постов ненадежных людей и ставила своих. Она очень сильная и волевая женщина.

Это я заметила.

— Помню, отец очень расстроился, что Рэну успели сосватать Голди. Он очень хотел, чтобы я вышла за него замуж. Поэтому и не могу поверить, что Рэн мерзавец. Вряд ли папа хотел бы для меня такой судьбы. Но они с Голди отличная пара, ведь так? А у меня есть чудесный Грег!

Я невразумительно промычала в кружку.

— А что за скутеристы были?

В ответ я пожала голыми плечами.

— Ну ничего. Рэн до всего докопается. Он это так не оставит, — слабое утешение. Я то не узнаю до чего он докопается. — А почему ты не спрашиваешь как у меня дела? — в голосе подруги послышалась обида, и я откинула голову заглядывая ей в лицо. Ви притворно надула губы.

— И как у тебя дела с твоим драгоценным Грегом? — задала я столь долгожданный для подруги вопрос.

— Это было невероятно! Восхитительно! Обворжительно! — расщебеталась Ви, и я поняла, что освобождена от необходимости говорить. Достаточно только слушать и вовремя восхищаться. — Кажется, это был самый романтичный уикэнд в моей жизни. Мы с Грегом мыслим одинаково, чувствуем одинаково, у нас одинаковые ценности и взгляды на жизнь. Такого просто не бывает. Мы идеально подходим друг другу. А управление яхтой! Я и не представляла, что это так сближает и настолько эротично. Почти как секс. Нет, конечно, ничего такого не было, — смутилась она под моим удивленным взглядом. — Но он меня поцеловал. Боже! Это было так мило. Он такой нежный. Кажется, я совсем потеряла голову! — от смущения Ви очаровательно порозовела. Не оставалось никаких сомнений, что втрескалась она по уши, но Грег меня все-таки беспокоил, вернее то, что он дружен с Рэном.

Черт! Неужели я назвала его по имени?

— И самое главное!.. — Ви практически захлебывалась от восторга. — Он признался, что я тоже ему очень нравлюсь, и попросит Рэна на следующее испытание снова поставит нас в пару. Чем более стабильными мы будем, тем больше шансов нам остаться вместе. А я в этом почти не сомневаюсь. Уверена, что и следующее испытание мы пройдем хорошо. Оно, наверное, задержится из-за вашего неприятного приключения, но это не беда. А потом только сдать анализы, но их-то я точно не боюсь, и можно готовиться к свадьбе. Ты за меня рада?

— К-какие анализы? — едва не подавившись глинтвейном, спросила я совсем не то, что ожидала Ви. — Достаточно ли ты здорова, чтобы выйти замуж?

— Не-е-е-т! — рассмеялась Ви. — Родная ли я дочь своего отца. Ну, всякое бывает, ты же понимаешь, — я не понимала, но Ви, кажется, совсем не смущала столь унизительная процедура. — Ты чего? — удивилась она, увидев мое лицо. — Это вполне обычная процедура. Парни, вступая в брак, сдают биоматериал в хранилище, чтобы потом, если у них будут дочери, не возникло проблем с их замужеством. Все хотят, чтобы в их семью вошла родовитая девушка, а не бастард. Разве нет?

Я этого не знала. В приюте все мы были не пойми кто и вопрос семьи не поднимался.