— Вот, и откуда ты все знаешь? — удивился Рэн. — Даже я еще этого не знаю, поскольку Мия оказалась редкой упрямицей, — и подмигнул мне.

— Да с вами чуть ли не с самого начала было все ясно, — заливисто рассмеялась Голди. — Вы же искрили, как оголенные провода. Все это видели, кроме вас. Это я надеялась, что все еще перегорит, но чем дальше, тем становилось только хуже.

— Как мне с тобой повезло, — не сдержался Рэн. — Надеюсь, твой жених понимает, какой он счастливец.

— Безусловно, — снова залилась серебристым смехом Голди. — И это ответ на оба вопроса. — Так нам приезжать?

— Безусловно, — поддержал ее Рэн.

— Да вот, уже завтра должна, — ответила я, растирая ноющую поясницу.

— Успеть бы встретить, — озабоченно пробормотала Ви. — Ты ведь не забыла, что завтра последняя примерка перед церемонией? И она будет совсем не лишней, — подруга осторожно коснулась моего заметно выступающего живота. — Тоже хочу, — мечтательно протянула. — Как я рада, что все уже позади. Сиди, принесу тебе сок.

Позади… Это точно. Я каждый раз вздрагивала, когда вспоминала тот ужасный день.

Только своевременное появление Рэна и его самообладание спасли меня от того, чтобы быть погребенной на дне пропасти под грудой дымящегося железа.

— Не думал, что ты зайдешь так далеко, — посмотрев на мать с нескрываемой злостью, Рэн прижал меня к себе так сильно, словно боялся, что кто-то отнимет. — Грег, вызывай полицию! — бросил он. — Я обвиняю миссис Нордгейт и мистера Каннинга в неоднократном покушении на убийство. Пусть их дальнейшую судьбу решает суд. Пойдем, Мия.

— Увези меня отсюда, — вцепившись в его джемпер, попросила я. — Не хочу туда возвращаться. Кажется, они заперли Ви в комнате, — через руку Рэна посмотрела на Грега. Он все понял и сразу же скрылся в доме. — И… оставь все как есть. Не надо затевать судебный процесс, — я оглянулась на пожилых мужчину и женщину. Стоя недалеко от дома, они поддерживали друг друга под руку и выглядели как никогда уязвимо.

Рэн недоуменно посмотрел на меня.

— Ты сейчас серьезно? Хочешь, чтобы им все сошло с рук? Они убили отца… твоего отца, — поправил он сам себя. — Его помощника с супругой. Несколько раз покушались убить тебя. И ты готова им все простить? Уверена, что не предпримут новую попытку?

— Не предпримут, — мотнула я головой и пояснила: — Вертолет разбился. Если оставить их обоих здесь под домашним арестом, оставить без прислуги и просто обеспечивать продуктами и предметами первой необходимости. Постоянно видеть одни и те же стены, только друг друга и больше никого, и думать о содеянном — думаю, для них это будет достаточным наказанием.

Рэн еще сомневался. Задумчиво переводил взгляд с меня на мать и дядю, когда к нам, поддерживая бледную Ви, подошел Грег.

— Подумай еще о том, как это скажется на твоей репутации, — попробовала я зайти с другой стороны.

— Это меня меньше всего волнует, — отмахнулся Рэн.

— Послушай ее, она дело говорит, — подал голос Грег.

— В ходе процесса может всплыть, что ты не сын Нордгейта, — осмелев, продолжила я. — Тогда каждый желающий попытается выдвинуть свою кандидатуру, — Рэн продолжал хмуриться, но слушал. — Подумай, сколько может оказаться таких, как Брнедоны? Облеченных властью? Начнется борьба, в которой не гнушаются никакими средствами. Страну будут рвать на части. Ты этого хочешь?

— Я объявлю тебя преемником, — упрямился Рэн. — Я не имею на этот пост никакого права.

— Кого волнуют права, когда под угрозой безопасность страны и народа? Подумай, какой из меня правитель? А тебя растили для этого. Тебе все это прививали буквально с рождения, — пыталась довести до него разумные доводы.

— Хорошо, — глаза Рэна сверкнули синим огнем. — Я соглашусь с тобой, только если ты согласишься выйти за меня замуж. Тогда все будет правильно. У одного из первых лиц страны будет кровь Нордгейтов, и наследник продолжит эту династию.

— Полагаешь, что шантаж к лицу будущему правителю? — прищурившись, уточнила я.

— Я соглашусь только при этом условии, — категорично заявил Рэн. — И еще одно. Мы упраздним монархию. Пост главы не будет больше наследоваться, а будет выборным. Согласна?

— Но не сразу же? — возмутился Грег. — Будут беспорядки.

— Не сразу, но мы к этому придем. Отменим выставку невест, — он посмотрел на Ви. — Пусть молодежь сама справляется. И обязательную проверку девушек на законность рождения. Это неправильно.

Я постаралась скрыть улыбку. Видимо, только почувствовав на собственной шкуре, властьимущие начинают что-то понимать. Может, и не так уж плохо, что мы прошли через все эти испытания.

— Вот, держи, — вернулась Ви и протянула мне стакан с соком.

Я потянулась и охнула.

— Что? — подпрыгнула подруга, едва не выплеснув сок, и удивленно уставилась на меня.

— Кажется, началось, — растерянно ответила, чувствуя, как по ногам что-то стекает.

— Так, спокойно! — заявила Ви, но голос дрожал, так же как и руки, когда доставала телефон.

Скорая приехала практически сразу, а Ви из машины уже звонила Рэну.

— Приезжай в больницу! Немедленно! — кричала она в трубку, и радость в голосе смешивалась с паникой. — Зачем-зачем! Ты скоро станешь папой! Ты там упал что ли?

— Что с ним? — пытаясь сохранить спокойствие и дышать, спросила я.

— Думаю, слишком сильно обрадовался, — хмыкнула Ви. — Не переживай, ничего с ним не случится.

Схватки становились все сильнее, и говорить было уже невозможно.

Я только мычала и кусала губы, пытаясь подавить стоны.

— Не задерживай дыхание. Дыши, — в унисон с врачами повторяла Ви.

А мне ничего другого и не оставалось — или вопить, или дышать. Но от воплей боль не уходила, и я дышала.

Мы остановились прямо у дверей приемного покоя.

— Готовьте родовую. У нас уже раскрытие, — по рации скомандовал врач.

Что, раскрытие? Какое раскрытие? Я начала паниковать? Мне что, рожать прямо в коридоре?

— Не оставляй меня, — цепляясь за руки Ви, пока выкатывали из машины, выдавила я.

— Конечно, нет, я буду рядом, — она вытерла мне мокрый лоб. — Кто же это там у нас так рвется?

Мы с Рэном оба решили, что не хотим знать пол будущего ребенка.

Если бы не было так больно, то я, наверное, от души посмеялась бы.

Меня катили по коридору, врач заглядывал под подол платья и командовал тужиться, когда боль становилась особенно невыносимой. Пациенты шарахались от нас и прижимались к стенам.

Кажется, у меня есть вполне реальный шанс родить в коридоре.

Боже, еще и лифт!

— Тужься!

Дверь лифта закрылась, и мы начали подъем.

— Давай, милая, уже головка видна.

— Не хочу в лифте, — ныла я между потугами.

— Не хнычь. Тужься. Давай!

Лифт остановился, и меня снова повезли по коридору.

— Тужься!

Двери родовой закрылись, и она почти сразу огласилась пронзительным криком.

— Не в лифте, — улыбнулась я и обессиленно откинулась.

— Поздравляю с прелестной дочкой, — улыбнулся врач и положил мне на грудь красный сморщенный и горячий комочек.

Малышка крепко стиснула мой палец крохотными пальчиками и зачмокала, а я разрыдалась.

До сих пор не верилось, что произвела на свет эту кроху.

Из-за спин врачей выглядывало расплывающееся от моих слез лицо Ви, а я не могла насмотреться на свою крошку.

— Где она?! Как она?!

В родовую, несмотря на все протесты, ворвался Рэн и… замер на месте, увидев нас.

— Не правда ли, она прекрасна, — сквозь слезы пробормотала я.

Дочурка посмотрела на меня. У нее были ярко-синие глаза отца.

— Она копия тебя, — прошептал Рэн, осторожно касаясь мягкой щечки. — Уверен, не найдется ни одного человека, который сегодня был бы счастливей меня.

Ви и врачи незаметно исчезли, оставив нас наедине с нашим счастьем.

* * *

Неделю спустя, уже оправившись от родов, я, опираясь на руку Рэна, стояла на пляже перед увитой белыми цветами аркой. Рядом, тонкая, как лиана, прекрасная, точно русалка и такая же счастливая, стояла Ви под руку с Грегом.

На голову давила диадема Нордгейтов, легкое многослойное платье спадало свободными фалдами по моей пополневшей фигуре, но я ни о чем не жалела, потому что за моей спиной, на руках Голди, находилась самая дорогая драгоценность — моя дочурка с синими, как океан, глазами и причмокивала похожими на розочку губами.

Конец