Дарья Данина - Не смей

- Повествуй. – Противный старикашка, с которым у парня сложились не лучшие взаимоотношения, пренебрежительно посматривал на молодого специалиста поверх очков. А ему в эти минуты хотелось провалиться сквозь землю. Этот Карчевский не давал брюнету совершенно никакого продыху. С утра и до самого вечера гонял по больнице, заставляя пыхтеть над каждой бумажкой, словно ничего не соображающего первокурсника.

Кирилл ожидал, что ординатура на родине станет для него лёгким испытанием, но один вечер и необдуманный поступок, перевернули все его представления о трудовых буднях выпускника с европейским дипломом.

- Орлова Алёна Алексеевна. Две тысячи третьего года рождения. Шестнадцать лет. Диагноз: Закрытая черепно-мозговая травма. Ушиб головного мозга средней степени тяжести. Перелом пирамиды височной кости слева. Симптоматическая эпилепсия. – Каждое слово чеканилось, звонко отлетая от зубов. Потому что он знал: Карчевский всегда найдёт к чему придраться. Он смаковал каждое слово Соболева, намереваясь схватить парня за яйца при любом промахе. – Поступление восемнадцатого сентября две тысячи девятнадцатого года. Жалобы больной на день курации. – Глубокий вдох. – При сборе анамнеза жалуется на общую слабость, ограничение активных движений в правой верхней конечности, нарушение слуха в левом ухе. Также головокружение, неустойчивость при ходьбе.

Карчевский сдвигает густые брови и поправляет свои круглые, как у Поттера очки. Это заставляет Кирилла замолчать. Брюнет дёргает плечами в ожидании вердикта или же очередного каверзного вопроса. Но мужчина продолжает хмуриться, вынуждая Соболева всё сильнее нервничать.

- Дальше. – Пётр Михайлович грузно уселся на тёмный диван в ординаторской. Уголок сухих губ дёрнулся, искажая его рот в снисходительной ухмылке. Вот же хрен старый! Ему ведь даже необязательно отчитываться перед ним каждый раз! А этот… пристал к нему, как банный лист!

- Считает себя больной с четвёртого сентября, когда при очередном приступе эпилепсии на улице упала и ударилась головой. Приступ эпилепсии связывает с прекращением приема препарата. Сколько времени была без сознания сказать не может. После травмы появились ограничение активных движений в правой верхней конечности, отсутствие слуха в правом ухе и гематома в левой височной области. Лечилась дома самостоятельно. Эффекта не было. Шестого сентября вызвали скорую помощь, после осмотра было рекомендовано обратится в поликлинику. Десятого сентября больная обратилась в поликлинику по месту жительства, где ей выполнили рентген головы и правой верхней конечности и назначили лечение. – Кирилл мял в правой руке историю болезни, молившись про себя, чтобы у старого хрыча не было настроения калечить Соболеву весь день с самого утра. – Эффект от лечения не значительный. Восемнадцатого сентября обратились самостоятельно во вторую областную клиническую больницу, откуда была госпитализирована в травматологическое отделение.

- Куда родители смотрели? – Мужчина обескуражено взмывает руками вверх, давая молодому человеку понять, что это вопрос риторический. Лицо пожилого доктора выглядит растерянным и озадаченным, словно есть ещё что-то, что его беспокоит. – Общий осмотр. – Пётр Михайлович поднимается с дивана, хватая со стола несколько неопознанных папок. – Ко мне в кабинет. – Машет парню на выход. – Там закончишь. Историю не забудь. – Бросает Кириллу и выходит из ординаторской, оставляя Соболева за спиной. Парень даёт себе полминуты, чтобы остыть и умерить гнев на старика, и только после того, как комната пустеет окончательно, брюнет тихо ругается.

- Чтоб ты провалился! – Шипит сквозь зубы, поправляя идеально выглаженный халат, и выходит вслед за Карчевским.

Чуть больше года назад.

День Рождения любимой и многоуважаемой бабушки Кирилл не мог пропустить. Это мероприятие всегда отмечалось с размахом, но в узком кругу. В этот раз, учитывая солидную цифру, круг приглашённых слегка расширится.

Брюнет крутил вокруг шеи ленту галстука, то и дело, намереваясь послать к чёрту дресс-код, и явиться на праздник в спортивных штанах. Если бы…

Завязав наконец-таки удавку благородного тёмного цвета, парень устало выдохнул. Ему казалось, что душ приободрит его, но эффекта хватило ровно на десять минут. И процесс облачения снова заставил брюнета сникнуть.

- Ты на день рождения собираешься или на похороны?! – Его друг лениво оттолкнулся от широкого подоконника в светлой комнате, и подошёл к Кириллу вплотную. Ловким движением пальцев поправил галстук на шее Соболева. – Вот так-то лучше. Совсем что ли безрукий? – Шатен иронично тянет уголок губ вверх и хлопает друга по груди. – Будто под нос говно на лопате положили.

- Типун тебе на язык… – Кирилл хмыкает в ответ и прослеживает, как Захар хватает со спинки стула свой галстук и умело закручивает тот на своей шее. – Настроение просто ни к чёрту.

Захар изгибает одну бровь и сочувственно качает головой.

- Забей. – Снова хлопок по крепкому мужскому плечу. – Всё наладится. И встанет на свои места. – Улыбается ему приободряюще. – Пойду, покурю пока. А ты давай быстрей! Я внизу буду ждать!

Когда дверь за Захаром закрывается, Соболев громко втягивает воздух и запускает пятерню в чуть влажные волосы.

Всё встанет на свои места… Когда уже?!

Захар – хороший друг. Он смог простить его. Или, по крайней мере, пытается. Когда-то они смеялись над историями о том, как девушка встаёт между мужской дружбой. Смеялись над абсурдностью ситуации и над нерешительностью запутавшихся в любовном треугольнике. Какая ирония… Судьба подкинула свинью, совершенно не заботясь о том, как они пройдут через это дерьмо…

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Влюбиться в девушку друга… Влюбился ли он? Кто его знает. Желание – безусловно, есть. Мысли о ней? Однозначно. И что-то подсказывает ему, что если бы не Захар, то наверняка бы всё сложилось. Просто, другу повезло больше, просто, Харыч встретил её раньше. А Соболев накосячил. Откровенно домогался до хрупкой блондинки, зная, что она принадлежит другому. А именно – Авдееву Захару. Его другу. Близкому и родному.

И сейчас брюнет старается исправить своё шаткое положение херового друга. Он пытается, а Захар даёт ему эту возможность, предварительно набив ему морду. И на том спасибо.

Соболев срывает с напольной вешалки тёмный пиджак и тоже идёт на выход. Останавливается на пороге, чертыхаясь и, возвращается к кровати, хватая забытый телефон и ключи от автомобиля.

Не сказать, что вечер был совершенно ужасным, но посторонние люди изрядно напрягали. Кирилл и половины не знал. Отец сказал, что многие из них – это выгодные связи и полезные знакомства.

- Не уходи никуда. Скоро я представлю тебя важному человеку. – Делая ударение на предпоследнее слово, отец деловито обвёл гостей внимательным взглядом.

- Такому уж важному? – Кирилл хотел быстрее свалить отсюда. Бабушку он успел поздравить ещё утром. Дважды. И сейчас, торжественно и публично выразил ей свою любовь и уважение.

Парень потерял в толпе своих друзей, что приехали составить ему компанию, и от этого нервничал ещё больше. Уехали? Без него?

- Да, Кирилл. – Отец поприветствовал кого-то, отсалютовав неизвестному бокалом. – Будь добр, не пропадай. От этого человека зависит твоя карьера, дорогой мой сын.

- Даже так? – Брюнет залпом выпивает своё игристое. – Не ожидал, что из бабушкиного дня рождения, ты сделаешь деловые переговоры, папа.

- Это не переговоры, оболтус. – Соболев старший смерил младшего строгим взглядом, буквально пригвоздив юношу к месту. Да, это он может. – Этот человек – давний знакомый твоего покойного деда. У него колоссальный опыт и учёная степень. Вроде, бы… – Мужчина делает ещё один глоток, смачивая пересохшее горло. – Если бы я ещё в этом что-то понимал.

- Да, папа. Учёная степень – это тебе не дрова рубить. – Подначивая отца и, выжидая его реакцию. И, конечно же, получая её.

- Поговори мне ещё! – Евгений Васильевич слегка краснеет от злости, и парень видит, как раздуваются ноздри родителя. В точку! Но уже через пару секунд гнев на его лице сменяется приветливой улыбкой.

- Молчу… – Молодой человек прослеживает взгляд отца, рассматривая среди гостей седовласого крепкого мужчину. Тому явно за шестьдесят. А может, ещё больше. На носу круглые очки, волосы аккуратно зачёсаны назад, классический костюм-тройка сидит идеально.

- Петр Михайлович! – Родитель кивает гостю и широко улыбается. Отводит руку в сторону, как бы приглашая старика присоединиться к ним.

Кирилл заинтересованно изучал человека, что неторопливо приближался к ним с отцом. Знакомое лицо. Далеко знакомое. Где-то встречались?

По мере приближения, Пётр Михайлович с таким же интересом рассматривал Соболева младшего. Кирилл поёжился, чувствуя себя редким экспонатом. Подобрался, сосредоточив взгляд на серых, слегка мутноватых глазах гостя.

- Добрый вечер, Женя! – Протягивает руку отцу, и получив взаимное рукопожатие, притягиаает к себе Евгения, крепко обнимая того. – Давно не виделись, сынок!

- И вам добрый вечер, Пётр Михайлович! Рад, что вы смогли приехать! – Мужчина переводит взгляд на сына. – А это наш лоботряс!

Что?! Кто?! Ты в порядке, отец?!

- Вижу! – Гость протягивает руку Кириллу, ладонью вверх. И парень неосознанно расслабляется. Совсем чуть-чуть. – А вырос-то как! На лоботряса не похож! – Рукопожатие у старика непомерно крепкое. – Не помнишь меня? Да? – Словно прочитав мысли.

- Я… – Парень стушевался. Непонятная тревога заставила дёрнуть плечами. – Добрый вечер!

- Ладно, выдохни! – Старик слегка хлопнул брюнета по плечу. – Оно и понятно, что не помнишь! Ты ж под стол ещё пешком ходил!

Мужчины громко засмеялись, вынуждая Кирилла чувствовать себя ещё хуже.

- Кирилл. – Отец одобрительно сжал предплечье сына. – Знакомься. Заново. Карчевский Пётр Михайлович. Близкий друг твоего деда, и твой будущий наставник. – Словил непонимающий взгляд сына. – Под его руководством ты будешь набираться опыта и ума.

- Как говорится, – Карчевский растягивает рот в хитрой улыбке. – дать молодым специалистам набор актуальных знаний, навыков и первоначальный опыт! – Подытоживает будущий «наставник», позволяя молодому специалисту понять, что будет Ой, как нелегко…

- Где тебя носит?! – Кирилл устало трёт переносицу и зажмуривает глаза. – Я не слышал телефон… – Два пропущенных от Захара он и в самом деле не услышал. – Ясно. – Проводит пальцами по кожаному рулю, чувствуя кожей рельеф идеальных стежков. Успокаивает. – Я понял. Что-то случилось? – Упоминание о девушке друга заставляет брюнета крепко закусить щёку изнутри. Неприятно. – Ладно. А Гарик? Не знаешь где он? Я не могу дозвониться до него. – Парень поднимает голову и наблюдает, как миниатюрная машинка серебристого цвета заезжает на их небольшую парковку и, не найдя свободных мест, останавливается точно напротив его большого авто. Что за…??? – Ладно, Харыч. – Заканчивает разговор, прослеживая, как такая же миниатюрная брюнетка торопливо выскакивает из-за руля и громко хлопает дверью. – Звони, если что.

Какого лешего? Что за дела? Она же видела, что машина, которую она подпёрла, собирается выезжать!

Соболев давит на гудок, наблюдая, как девочка подпрыгивает на месте, когда в спину ей раздаётся громкий сигнал. То – то же…

- Ну, и как ты это объяснишь?

Кирилл уже третий раз просматривал запись с камер видеонаблюдения. Отец всё это время стоял напротив пока ещё сонного сына, сложив руки на широкой груди.

- Она сама виновата. – Парень, наконец, собравшись с мыслями, отодвигает от себя отцовский телефон, пренебрежительно сморщив лицо.

- Сама? – Евгений хватает со стола свой телефон и убирает во внутренний карман пиджака. – Я не видел, чтобы она как-то провоцировала тебя на то, чтобы ты это сделал, Кирилл!! Ты совсем ополоумел?! – Мужчина опирается ладонями на стол, нависая коршуном над своим чадом.

- Пап… – Соболев младший снова морщится и отодвигается на стуле назад, замечая, как мама сжимает пальцы вокруг хрупкой чашечки с ароматным бодрящим кофе. – Я просил её убрать машину. Она меня не услышала. Дважды.

- Значит так, сейчас ты едешь со мной. – Евгений Васильевич отталкивается от столешницы, громко выдыхая воздух, следом поправляя пиджак. – Извиняться.

- Что?! Вот ещё! Даже не проси! – Возмущён ли он?! Само собой! Эта пигалица сама напросилась! Смерила его уничижительным взглядом, словно он никто! Пыль под ногами! Грязь под ногтями. Мать вашу!