Желание жгучее и неконтролируемое вспыхивает в душе, Марк сжимает зубы, так как член стал каменным в ответ на ее просьбу, высказанную хриплым от слез голосом. Она хоть понимает, что творит с ним? Судя по вздрагивающим плечам и мокрым щекам, которыми она прислоняется к его груди – нет. Как раз сейчас Ника меньше всего думает о сексе. Ей просто плохо.

– Ник… – шепчет парень, пытаясь убрать волосы с ее лица.

– Марк, просто забери. Я не прошу ничего. Я все поняла и не буду навязываться. – Она невесело хмыкает. – О’кей, я понимаю, когда меня посылают. Я тебе не нравлюсь… просто забери.

«Не нравлюсь»… Если бы это было так, тогда все было бы проще. «И все же она тоже думает о сексе» – эта мысль рождает в душе какое-то болезненное удовлетворение.

– Я не могу находиться тут. Просто не могу! Я не усну в этом месте.

– Хочешь, поменяемся комнатами, я могу поспать тут или внизу? – предлагает Марк скорее из вежливости, потому что утащить ее к себе в берлогу сейчас кажется единственно верным решением.

– Мне кажется, это не имеет значения. Я просто не усну одна.

– Почему ты не любишь этот дом?

– Я люблю, – снова всхлипывает Ника. – Просто тут умирала мама. Она долго болела, папа работал, и мы с ней проводили много времени в этом доме. Она угасала у меня на глазах, превращаясь в тень себя прежней, а однажды ее не стало.

– Ты была с ней здесь одна?

– Да. Папа, конечно, сразу приехал, но эти воспоминания, они все же стали для меня слишком тяжелыми. Я думала, что справлюсь, но зашла сюда, осталась одна и поняла, что не могу. Забери меня, а?

– Поэтому ты не хотела сюда ехать?

– Да. Правда, я не придуриваюсь, просто не хочу оставаться одна. Обещаю, что буду вести себя хорошо.

Марк сидит рядом с ней на полу, прижимая к себе хрупкое и такое нежное тело. Майка на груди намокла от ее слез, и он понимает, что не может отказать в этой просьбе. Поэтому просто поднимается, подхватывает девушку на руки и несет к себе. Эта ночь не будет простой. И, может быть, он законченный мудак, но и для нее тоже. Он не такой зверь, чтобы приставать к сонной, испуганной и зареванной девчонке, хотя очень хочется, но если она рассчитывает, что будет спать, а он сидеть рядом в креслице. Хрена два. Ее слезы, ее беззащитность что-то сломали у него внутри.

Возможно, сейчас Ника не выглядит расчетливой охотницей, и поэтому теперь хочется поохотиться ему. Хотя бы совсем чуть-чуть. О том, что будет, если он ее все же поймает, Марк думать не хочет.


Ника

Он все же пришел ко мне. Я мечтала об этом в глубине души и когда просила забрать к себе, не верила, что он пойдет навстречу. И вот я уже могу цепляться за его шею и прижиматься к сильной груди. Это настолько невероятно и волшебно, что по телу разливается тепло, и слезы отступают. Я не играла, а сидела и рыдала в углу комнаты не потому, что надеялась на то, что он придет. Так получилось само, но едва он берет меня на руки, паника отступает и я тону в нем. В невероятных ощущениях, которые дарят его объятия.

Марк такой теплый и пахнет солнцем, соленым воздухом и немного дымом, я держусь за него, как за спасательный круг, и понимаю, что слезы на глазах совсем высохли. Он несет меня, словно пушинку, и совсем не чувствует моего веса, и от этого я ощущаю себя сказочной принцессой. Хочется прижаться ближе и поцеловать в сильную шею, мышцы которой у меня прямо перед губами, но я сдерживаюсь. Боюсь спугнуть и не хочу, чтобы он меня прогнал. Мне страшно, что он подумает, будто я все это подстроила. Тогда он снова от меня отдалится, и я опять стану для него взбалмошной и капризной дочкой начальника, которую нужно защищать, а не любить.

Марк сгружает меня на кровать и отступает, а я сворачиваюсь у него на подушке калачиком, словно кошка, и сразу же чувствую себя снова бесконечно одинокой.

– Я в душ, – сообщает он. – Ты сможешь посидеть одна?

Хочу сказать: «А если нет, возьмешь меня с собой?», но вместо этого неуверенно киваю и прошу:

– Мне тоже потом надо будет в душ. Ты дашь мне свою майку?

– Нет. – Он качает головой и, опершись на косяк, смотрит на меня с кривой ухмылкой, от которой пересыхает во рту. Я не могу понять, почему он заводит меня так сильно.

– Тебе жалко, что ли? – уточняю обиженно. Пожадничать майку – это даже для Марка перебор.

– Просто у меня их с собой три. Одна эта, другая грязная. И третья, которую ты хочешь забрать. В чем я буду ходить завтра?

«Ты и без майки хорош», – вертится на языке, но я обещала себе вести цивилизованный разговор.

– А почему ты взял три, а не пять?

– Ника, потому что я не планировал в одной валяться в грязи, а вторую отдавать тебе. Логично?

– Логично, – соглашаюсь я. – Тогда ты принесешь мою сумку? Или… я могу сходить сама…

Я правда могу, но не хочу возвращаться в комнату. Марк закатывает глаза и идет сам. Через секунду он отдает мне сумку и отправляется в душ.

Щеки горят, а в голове сплошной сумбур. Еще пять минут назад я рыдала, а сейчас неловко, страшно, волнительно. Я слушаю звук льющей воды и представляю его. Рельефные мускулы, четкий разворот плеч, подтянутые ягодицы и струйки воды, которые стекают по поджарому телу. Дыхание сбивается и меня заливает жар. Я хочу оказаться рядом с ним там, под обжигающими струями воды. Прижаться губами к его мускулам, провести ладонями по влажному животу и спуститься ниже. Почувствовать, что он мой и хочет меня, как бы ни боролся с собственными желаниями. Интересно, а у него давно был секс? Как он справляется с напряжением, которое вызываю я? Дышать трудно и я закусываю губу, чтобы не застонать. Что он творит со мной? Почему у меня такая сильная реакция на него и что будет, если преграды, которые Марк так тщательно выстраивает между нами, все же рухнут?

Я ловлю себя на том, что кусаю губу, наблюдая за дверью в ванную. Я жду его появления и хоть понимаю, что не стоит так откровенно пялиться, ничего не могу с собой поделать. Я хочу его видеть и гадаю, рискнет ли он выйти из душа без майки, со стекающими по плечам и груди дрожками воды.

Когда Марк появляется, как ни в чем не бывало в одном полотенце, во рту пересыхает. «Он все же не надел майку», – проносится в голове бешеным галопом. Я слишком хорошо помню нашу прошлую встречу и то, что за ней последовало. Его возбужденный член, который я почти попробовала на вкус, его злой взгляд после, когда он прижимал меня к стене, и его обещание. Интересно, он сам помнит про него? Потому что я помню очень хорошо. И его глаза, и злые поцелуи, и ту страсть, которая вспыхивает между нами, едва мы оказываемся рядом друг с другом. Сколько он еще это будет игнорировать? И что буду делать я, когда ему это надоест? Я хочу и боюсь его, пожалуй, одинаково сильно. Хорошо делать первый шаг, когда понимаешь, второго не будет. Только вот чем дальше, тем меньше я уверена в чем-либо.

Меня настолько сильно волнует Марк, что я сбегаю в душ, пулей проскользнув мимо парня, и щелкаю защелкой. Зачем я пришла в его комнату? Технически он принес меня сам, но суть вопроса не в этом. Может, стоит сбежать к себе? С другой стороны, я прекрасно понимаю – только эмоциональные качели и близость Марка держат меня на плаву, лишь поэтому я не начинаю снова рыдать. Одни сильные эмоции вытесняют другие, и только благодаря им я еще как-то держусь.

Когда я выхожу из душа, Марк лежит на кровати, закинув руки за голову. Сильные мышцы плеч и «крылья» смотрятся в такой позе особенно выигрышно. Я вижу все кубики пресса на его подтянутом животе и сглатываю, скользнув взглядом по косым мышцам живота, которые сходятся треугольником где-то под тонкой простыней, прикрывающей лишь нижнюю часть его тела. Заметив меня, парень криво улыбается.

– Знаешь… – говорит он, окинув меня долгим, изучающим взглядом, под которым вспыхивают щеки. – Наверное, лучше бы я дал тебе свою майку…

– Наверное, – соглашаюсь я, понимая, что моя нежно-розовая короткая сорочка с кружевом смотрится слишком провокационно. Интересно, насколько ему нравится то, что он видит? Сердце стучит, как проклятое, дыхание перехватило, а соски предательски затвердели, и я понимаю, что Марк прекрасно все это видит. А мы собираемся спать в одной кровати. Я должна подойти и лечь с ним рядом, а ноги будто приросли к полу, и сделать шаг невероятно сложно. Взгляд Марка обжигает.

– Помнишь, что я сказал тебе, когда в прошлый раз ты пришла ко мне? – хрипло произносит он, и в его голосе слышится желание.

– Помню, – сглатываю я, но понимаю, что не могу сделать шаг ему навстречу.

– Ты все еще можешь уйти, – предлагает он, смотрит внимательно, пытаясь найти ответ в моих глазах. Но его там нет, я сама не понимаю, что хочу. Все так сложно, и все так смешалось у меня в голове. Страх, желания, доводы разума.

– Могу, – соглашаюсь я. – Но там мне страшно.

– А тут? – уточняет он и смотрит на меня голодным и немного злым взглядом.

И тут тоже. Он, безусловно, прав. Поэтому я делаю то, что не ожидаю ни я сама, ни Марк. Позорно сбегаю из его комнаты и с головой заныриваю под одеяло в своей. Сердце колотится. Между ног предательски горячо, и я не могу поверить, что весь день мечтала о том, чтобы он сделал первый шаг, а потом, когда он решился, позорно сбежала и прячусь тут, словно маленькая глупая девочка. Прекрасно знаю, что завтра ничего этого не повторится. Нужно понимать, свой шанс на секс с Марком я бездарно профукала. Идиотка. Наивно думать, что он сейчас встанет и придет ко мне. Это не в его духе! Два посещения моей комнаты за один вечер? Это нечто фантастическое.

Я уже жалею, что ушла, и безумно жажду увидеть его в дверях своей комнаты. Услышать, что он меня хочет. Наивные детские мечты, дальше которых моя фантазия не работает. Марк, который смотрит на меня с откровенным мужским желанием, с ленивой полуулыбкой готовый идти до конца, меня панически пугает. Что вчера за клубом, что сейчас. Не знаю, чего боюсь сильнее. Его, своих чувств или того, что за этим последует.

С перепугу у меня даже получается уснуть на короткое время. Ночью я просыпаюсь, и меня опять накрывают паника и дурные мысли. Какое-то время я вытесняю их из головы образом Марка, который лежит в кровати и с ленивым взглядом хищника смотрит на меня. Желание в глазах отрезвляет лишь на миг, потому что я не чувствую опасности и адреналина, и снова погружаюсь в пучину паники, дурных воспоминания и слез. Сдаюсь минут через пятнадцать и сбегаю. Заношу руку, чтобы постучать в комнату, но потом просто толкаю дверь и пробираюсь к нему в комнату, словно вор. Зачем же менять традицию? Я всегда вхожу без стука.

Сначала хочу просто пробраться и прилечь рядом, чтобы избежать неловких разговоров, чтобы не видеть его глаза и вообще не говорить ни о чем, но Марк спит слишком чутко. Едва я подхожу к кровати, как он резко поворачивается и смотрит на меня. Настороженно и немного зло.

– Прости, – пищу я, готовая снова сбежать. Сейчас все между нами стало настолько реальным и живым, что я не преследую никаких целей. Всего лишь ищу защиты и надеюсь, что он меня поймет и не оттолкнет.

– Я не могу уснуть. Правда. Я не хочу тебя провоцировать, не хочу приставать, можно я просто полежу рядом.

Осознав, что это я, парень расслабляется, выдыхает и со стоном откидывает одеяло. А я замираю и сглатываю. Луна слишком хорошо освещает комнату и не заметить то, что спит Марк обнаженным, я не могу. Нет, я не вижу ничего особенно пикантного, но мне и не нужно. Я отлично помню, как он выглядит. Каждый миллиметр его кожи, каждая рельефная мышца, каждый рваный шрам. К щекам приливает кровь, а сердце начинает биться быстрее. Почему он такой невероятный? Кажется, я задавала себе это вопрос сотни раз.

– Ты знаешь, что сводишь меня с ума? – уточняет Марк, когда я, старательно игнорируя его наготу, аккуратно сворачиваюсь в клубочек рядом с ним, стараясь держаться максимально близко краю, чтобы не потревожить, ну и не свихнуться самой.

– Я не специально, – защищаюсь я.

– Хотелось бы верить.

Марк накрывает одеялом нас и притягивает меня к себе, обнимая. Дыхание перехватывает от восторга и волнения. Он не вжимается в меня своим телом, видимо, не желая пугать или шокировать, но я чувствую его сильные горячие руки на своей талии и терзаюсь противоречивыми мыслями. С одной стороны, мне хочется откинуться назад и потереться ягодицами о его пах. Интересно, он уже возбужден из-за того, что я лежу с ним в одной постели? Но в тоже время я боюсь возможных последствий, поэтому просто лежу, наслаждаюсь моментом. Он больше ничего не говорит, не пытается напомнить о нашем разговоре, просто обнимает, вселяя в меня ощущение защищенности и тепла. Рядом с ним хорошо и спокойно, поэтому я засыпаю. Знаю, что мне не грозит ничего.

Глава 11. Ты в моем сердце

Марк

Она действительно хочет свести с ума. Стройное тело в этой сорочке, от которой встанет даже у последнего импотента, с Марком в кровати. Такая беззащитная и нежная, доверчиво льнущая. Он не знает, как обнять ее так, чтобы член не тыкался девушке в бедро или в задницу. Как убедить себя, что лежащую рядом такую близкую Нику не стоит трахать прямо сейчас? Да и вообще не стоит. Но это другой вопрос.