Мы снова сплетаемся языками сильнее и жестче, и не прекращаем жадный поцелуй, даже когда в легких заканчивается воздух. Мои соски настолько болезненно чувствительные, что я готова стонать только от того, как они через тонкую ткань двух маек трутся по его груди. Горячие ладони Марка, которые чувствую у себя на бедрах, под кромкой слишком коротких шорт, кажется, прожгут дыру в коже. Я не хочу, чтобы этот миг закончился, не могу позволить Марку отстраниться потому, что знаю: тогда меня опять накроет отчаяние.

Наш поцелуй пахнет солнцем и, удивительно, виски. Он что пил? Целую глубже, пробую на вкус, а он поддразнивает меня в ответ, проводит горячим языком по верхней губе и шепчет: «просто охренительная»; одна эта фраза сносит крышу, и я плавлюсь в его руках.

Его губы такие сладкие и терпкие. Как бы я не пыталась перехватить инициативу в этом поцелуе, ведет неизменно он: подавляет, заставляет выгибаться, стонать и послушно позволять ласкать себя языком. И отстраняется первым именно он, чтобы оставить меня раздавленную и опустошенную у стены. Кажется, меня снова бросили. Предали, и этот поцелуй лишь для того, чтобы меня заткнуть, чтобы прекратить истерику, а сейчас Марк снова отдалился и мне опять одиноко. Он даже с поцелуями, словно просто делает свою работу – дает то, что сейчас нужно мне, чтобы выжить. Не больше.

Я не могу шевелиться, не могу отойти от стены, вообще двинуться с места. По лицу текут слезы, и я наблюдаю за тем, как Марк подходит к холодильнику, достает початую бутылку виски, из которой отпито совсем немного, и наливает янтарную жидкость в два бокала. Один протягивает мне.

– Держи.

Ни слова, ни жеста, ни намека на то, что буквально секунду назад мы сгорали в объятиях друг друга.

– Думала, ты не пьешь, – срывающимся от слез голосом говорю я.

– Не пью просто так.

– А сегодня не просто так?

– Нет. Пей, Ника, – велит он.

– Не боишься потерять контроль? – хмыкаю я, но получаю ответ, от которого по мне снова разливается жар.

– Сегодня нет.

Марк отступает в сторону и садится в кресло, стоящее возле журнального столика в центре холла. Я на негнущихся ногах подхожу к нему и присаживаюсь на диванчик рядом.

– Я хотел тебе сказать, Ника, – признается он после долгой паузы. – Не люблю врать.

– Почему не сказал?

– С утра твой отец только позвонил, мне нужно было подумать. Его просьба против моего личного мнения…

– А потом?

– А потом было море…планировал рассказать, когда вернемся домой, но ты пошла спать… скажи, ты бы уснула, если бы узнала?

– Нет. – Я мотаю головой и залпом допиваю виски. Марк отставляет свой бокал, идет за бутылкой, по дороге прихватывает фрукты. Все это сгружает на журнальный столик. И снова наполняет бокалы и себе и мне.

– Мы сегодня напьемся?

– Сомневаюсь, – отвечает он. – Я взял всего одну бутылку. Ни тебе, ни мне не хватит, чтобы напиться в хлам.

– Жаль… – вздыхаю и тут же уточняю, не поднимая на Марка глаз. – А чтобы потерять контроль?

– Чтобы потерять контроль, иногда достаточно просто тебя. Никакой алкоголь не нужен, – признается Марк, а я усмехаюсь.

– Почему же до этого момента ты не терял? Ни разу.

– С каждым днем мне это удается все сложнее и сложнее.

– Это хорошо. – Я разглядываю Марка из-под опущенных ресниц и, медленно поднявшись с дивана, пересаживаюсь к нему на колени. Обнимаю бедра бедрами, и усаживаюсь сверху лицом к лицу. – Не прогоняй меня, – прошу тихо в винные губы. – Только не сегодня.

– Не прогоню, – отвечает он и глотает из широкого бокала, прежде чем положить тяжелую руку мне на затылок и прижать к себе, целуя на этот раз медленно и со вкусом. Тягуче-нежно и безумно сладко. С терпким ароматом виски и сигаретного дыма.

Я отдаюсь во власть этого порочного касания губ, пахнущего алкоголем языка, и наслаждаюсь каждым мигом, неторопливым и тягучим. Я знаю, сегодня он не оставит меня одну и не сможет сказать «нет». Я знаю, что еще порыдаю вдоволь по подруге, которой уделяла слишком мало внимания в последнее время, я еще порыдаю над ней, но сегодня мне так больно, что я не могу дышать, если мне не помогают его поцелуи. Сильнее сжимаю бедра и мягко трусь о солидную выпуклость на его шортах, Марк хрипло стонет мне в рот, прикусывает губы, а его рука сильнее сжимает мой затылок; я прижимаюсь к нему плотнее и радуюсь, что не надела лифчик под майку, грудь тяжелая и соски окаменели.

Когда он отбирает у меня бокал и отставляет куда-то в сторону, я не сопротивляюсь. Я уже пьяна. От его губ, сильных рук и предвкушения. Он не оттолкнет меня сегодня, не посмеет, и я не позволю. Он просто не может быть таким жестоким.

– Ты просто не представляешь, насколько красива, – шепчет он, обнимает меня за бедра и притягивает чуть выше, чтобы обхватить горячими губами мой затвердевший сосок через ткань майки. Это изысканная пытка. Влажный, горячий язык обрисовывает ореол соска. Марк слегка посасывает, заставляя меня изогнуться и качнуть сильнее бедрами. Руки поглаживают мои ягодицы, очерчивая кромку коротких шорт.

Я просто не могу терпеть. Провожу руками по его груди, комкаю майку, испытывая желание дотронуться до его кожи, и злюсь, потому что делать это неудобно.

Немного отталкиваю Марка от себя и ловлю полыхающий взгляд, в котором на миг мелькает разочарование и боль. Ты думаешь, я тебя пошлю? Э нет, сегодня ты мой. Весь целиком и полностью. Пока парень не опомнился, стаскиваю через голову свою майку, оставшись в одних коротких джинсовых шортах, и берусь за край его футболки, показывая, что хочу.

Он освобождается от нее одним рывком, и я, блаженно щурясь, прижимаюсь к теплому гладкому торсу, трусь об него сосками и прикусываю пахнущую морским ветром кожу у основания шеи. Хочется оставить отпечаток своих зубов, как клеймо – ты мой. Но тогда Марк снова напялит свою дурацкую водолазку. Я не хочу этого, поэтому прикусываю нежно и тут же провожу языком с теплым металлическим шариком. Мужская рука собирает в горсть мои волосы и тянет назад, заставляя выгнуть шею и запрокинуть голову для поцелуя.

Чувствую губы на ключицах и вверх по бьющейся вене, трусь сосками о светлые волоски на его груди; кажется, градус желания вырос до такой степени, что я готова кончить только от того, как нежно и настойчиво он оттягивает мои волосы назад.

Между ног пожар, и я все сильнее трусь о его выпирающую ширинку, зажмуриваясь от подкатывающих волн наслаждения.

– Меня бесят твои шорты, – признается он, в очередной раз дернув за джинсу. Я усмехаюсь, соскальзываю с его колен, чтобы повернуться спиной и, медленно дразня, снять шорты. Под ними на мне белые кружевные стринги. Микроскопические и провокационные.

Слышу за спиной хриплый выдох и хочу развернуться, но Марк не дает. Притягивает меня к себе спиной и усаживает сверху. Теперь я почти обнаженная в его руках.

– Невероятная, – говорит он и накрывает одной рукой мою грудь, а другой медленно ведет по животу к кружеву трусиков.

Дыхание такое сильное, что вырывается с хрипом из легких, я суматошно еложу бедрами, мечтая о том, чтобы его пальцы наконец-то дотронулись до сосредоточения желания. Но он медленно и нежно целует в шею, перекатывает между пальцами сосок, рождая болезненно сладостные ощущения, а потом неторопливо проводит по кружеву вниз и задерживает там пальцы.

– Ты уже такая мокрая, – шепчет мне в ухо, заставляя вспыхнуть. – Невероятно мокрая, – повторяет он, надавливая на клитор через кружево, и я выгибаюсь дугой под его пальцами, предвкушая скорую разрядку. Марк, кажется, все понимает и тихо смеется мне в шею, убирая на секунду свою руку и позволяя мне перевести дух. А потом пытка возобновляется, только на сей раз, он отводит кружево в сторону и разводит пальцами мои влажные складки. Скользит медленно, большим пальцем выписывая круги вокруг клитора, заставляя меня вздрагивать всем телом, и шептать его имя.

Я сдерживаюсь изо всех сил, шарю руками по его бедрам и сильнее вжимаюсь ягодицами в горячий пульсирующий член. Но Марк удерживает меня. Одной рукой массирует сосок, а другой медленно скользит по клитору вверх-вниз. Чуть наращивает темп, и когда мое дыхание срывается, жарко шепчет на ухо.

– Давай, Ника, полетай со мной.

Это как спусковой крючок для накрывшего меня оргазма, я выгибаюсь в его руках и, кажется, кричу, содрогаясь всем телом. Мир разлетается на осколки. Тепло расползается между ног все выше к животу, а движения его пальцев становятся более резкими, смелыми. Он словно подталкивает меня к краю, за которым находится бездна, куда я улетаю, выкрикивая его имя, а потом обмякаю в объятиях, сумев только прошептать.

– Если ты меня сегодня опять продинамишь, я тебя урою.

– Нет, Ника, – шепчет он проникновенно, и в его голосе я слышу рычащие, собственнические нотки. – Сегодня хорошо будет не только тебе.

– Обещаешь? – спрашиваю я, повернувшись, а вместо ответа получаю глубокий поцелуй. Марк переворачивает меня дрожащую и прижимает к себе ближе. Медленно ведет горячими руками по спине и не перестает целовать. Усаживает сверху и, подхватив под ягодицы, поднимается.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, устроив голову у него на плече.

– В кровать, конечно, – усмехается он и уверенно направляется в сторону второго этажа.

Глава 13. Дышу тобой

Марк

Ника, кончающая в его руках – это сказка. В паху ощущается болезненное желание, а в голове бьется одна мысль – взять ее прямо тут: мягкую, податливую, еще не отошедшую после оргазма. Но парень усилием воли берет себя в руки и несет наверх, а девушка цепляется за него ногами и льнет всем телом. Такая нежная, красивая, желанная.

Марк мягко опускает ее на кровать и отступает на шаг, чтобы полюбоваться затуманенным от желания взглядом, торчащими розовыми сосками и бесконечными ногами.

Ника закусывает губу и чуть подается вперед, приподнявшись на руках, когда Марк расстегивает пуговицу на шортах и тянет их вниз вместе с трусами. Щеки Ники вспыхивают, но она жадно наблюдает за приближением Марка, чуть отодвигается назад и разводит ноги в стороны, когда парень ставит одно колено на кровать.

– Просто, вау… – произносит Ника и облизывается, глядя на его член. – По-моему, я об этом как-то говорила.

Она не кажется смущенной, хотя румянец говорит об обратном, и Марку нравится, как смело она тянется руками к члену и обхватывает его у основания, а потом осторожно ведет вверх.

Из горла доносится рык. Марк чуть склоняется, стаскивает ее мокрые насквозь трусики, опирается на руку и нежно скользит пальцами у Ники между ног, где горячо и влажно. Она уже готова принять его, выгибается в нетерпении, а движения ладоней на его члене увеличивают темп, заставляя сжимать зубы, в попытках сдержаться, но парень все равно не спешит.

Он нагибается и накрывает ее губы своими, а его пальцы в это время скользят у входа. Она такая гладкая и влажная, что сносит крышу. Ее неумелые нежные пальцы поглаживают член и размазывают каплю влаги по головке, заставляя терять остатки контроля.

Марк медленно вводит в девушку один палец, начиная движение вперед-назад, а когда чувствует, что Ника готова и ее судорожное дыхание срывается, добавляет второй. Девушка всхлипывает, выгибается дугой и подается ближе, но он не дает насаживаться на свои пальцы и медленно под протестующие вопли убирает.

Он убирает ее руку от члена и заводит над головой, прижимая к покрывалу. Перехватывает вторую и кладет туда же, практически обездвиживая девушку, осторожно притрагивается к ее влажному входу головкой, и замирает.

– Не тормози, – шипит Ника и начинает елозить бедрами так, что у Марка рвет крышу.

– Тихо, кошка, – смеется он. – Не спеши, а то будет больно.

– Насрать, – выдыхает она и снова двигает бедрами вверх, потираясь своими влажными складками о дрожащий от напряжения член.

Марк придерживает ее бедро рукой и осторожно подается вперед, пытаясь не позволить Нике творить самодеятельность, но ей мало. Она старается стать ближе и ругается.

– Если ты не сделаешь это сейчас, я тебя убью, правда!

Эта фраза становится спусковым крючком. Тормоза больше не держат, и Марк медленно и плавно двигается вперед, погружаясь в тугое, жаркое нутро. Она такая офигительно узкая, что кровь начинает стучать в висках. Марк чувствует легкое сопротивление и медленно продвигается вперед, через ее тихий всхлип, до пронизывающего удовольствия и чуть глубже. Ника на миг замирает и вцепляется в плечи парня острыми коготками, видимо, пытаясь отомстить за боль, и он останавливается, позволяя почувствовать наполненность и привыкнуть.

– Не тормози, я же просила! – умоляет она. Марк медленно выходит почти целиком, чтобы потом вбиться еще раз чуть смелее, глубже, резче.

– Зашибенно, – выдыхает он, наклоняется и нежно целует в губы, не прекращая движений. Ника послушно выгибается под ним, елозит бедрами и трется клитором, продлевая удовольствие.