Дарья Данина - Не смей

Получив сообщение от сестры, и убедившись, что мать не забыла в очередной раз о свой дочери, Кирилл выключил телефон, отбрасывая тот в сторону.

Спустился на улицу, чтобы забрать из машины сигареты. Две банки ледяной газировки из автомата на первом этаже больницы и пачка жевательных конфет. Пара выкуренных сигарет на крыльце.

- У меня всё есть. Не нужно. – Слегка хриплый, словно заспанный, женский голос позади, показался знакомым. Кирилл обернулся, оглядывая любопытным взглядом женскую фигуру, в чуть растянутых пижамных штанах и светлом кардигане. Длинные тёмные волосы были собраны в небрежный хвост. Одной рукой девушка прижимает к уху телефон. В другой – сжимает тоненькую сигарету. – Всё нормально, Денис… утром не нужно. Давай вечером.

Соболев бросает свой окурок в урну и заходит в здание больницы, пытаясь хоть мельком разглядеть девушку. Её голос знаком, телосложение тоже. Он больше, чем уверен, что сейчас к нему спиной стояла та самая Карчевская. Вряд ли это совпадение.

Притормозив возле массивного холодильника с напитками, Кирилл сделал шаг назад, скрываясь за ним, как чёртов первоклассник и выжидая, когда мелкая курильщица последует обратно.

И она не заставила себя долго ждать. Не прошло и полминуты, как девушка спрятала телефон в карман кардигана, и выбросила сигаретку в ближайшую урну. Поёжилась, кутаясь сильнее в вязаную ткань, и зашагала к раздвижным дверям.

Да… это она. Только без задранного носа, пафоса и дерзости… Серая мышка, с затравленным взглядом. Сломалась, куколка?

Дождался, когда её ножка встанет на первую ступеньку тёмной лестницы, и последовал за ней. Совершенно не понимая, зачем и для чего это делает, парень мягкой поступью шёл за маленькой фигуркой. Сжимал в руках две ледяных банки, и терпел жжение в ладонях от морозящей поверхности алюминия. Морщился и замирал каждый раз, когда пачка конфет в кармане халата шелестела громче положенного. Чёрт! На хрена он за ней прётся?!

Она скрылась за дверью «женского» отделения, оставляя его в полной растерянности. Замершего на лестнице, всматривающегося в удаляющуюся фигуру за стеклом одной из дверей. Проследил за направлением и запомнил палату, дверь которой она потянула на себя. Вип… ну, а как же ещё?

Словно выпав из транса, Соболев поймал на своём лице горькую усмешку… Прокрутил в голове услышанную часть разговора. Значит, какой-то Денис. Что же, всё-таки, замужем? Бедный, бедный Денис…

Хотя… опять же. На какой хер ему всё это нужно?!

Чёртыхнулся, взлохмачивая тёмные волосы на затылке, почти роняя банку. И, развернувшись, пустился вниз по ступеням.

- Мам?! Мама?! – Колотя по стеклу кулаками, девушка никак не могла его разбить. Руки болели, а кожу жгло от поверхности раскаленного стекла. Да, что же это такое?! Мама по ту сторону рамы, смотрела на неё влажными глазами, и что-то шептала, медленно двигая губами. – Мам! Ну, что ты стоишь?! Буди папу!! Мама! – Но она продолжала стоять и смотреть на то, как дочь в бессилии оседает на холодную землю, и вытирает горькие горячие слёзы. – Мамааа!!! – Она так громко кричала… не желала видеть, как липкие оранжевые языки пламени прокрадываются в комнату, где были родители. Почему папа ничего не слышит? Почему он до сих пор спит?! – Мам…?

- Оставь это. – Чьи-то крепкие руки обнимают её за плечи, пытаясь поднять и оттащить от дома. – Перестань, девочка. – Мужской голос тонет среди бушующего хаоса в её душе. Она пытается скинуть назойливые тиски со своих плеч, но все попытки оказываются тщетными. Такими же пустыми , как и попытки разбить стекло.

- Отпусти! – Кричит, надрывая голос. – Пусти меня! Там мама! Там папа! Он не просыпается! Пусти меня! Я должна что-то сделать!

- Сама отпусти. – Мужчина разворачивает девчонку, и прижимает к своей широкой груди. Запах моря окутывает её, словно облако густого тумана. – Отпусти их. – Обдавая тёплым воздухом макушку. – Ты не можешь ничего сделать, Ками.

…

Лёгкое покачивание вынудило её открыть глаза. Тяжёлые веки не желали подниматься, а сухой язык словно прирос к нёбу.

Серое небо, видневшееся сквозь полупрозрачные шторы, наводило вселенскую тоску.

- Просыпайся, девочка. – Лёгкое поглаживание по руке. – Совсем раскисла, кнопка.

Санитарка, что приходила каждое утро, провела тёплой ладонью по волосам. Запах хлорки тут же пробрался в нос, вызывая желание чихнуть.

- Доброе утро. – Камилла снова закрыла глаза. Очередной кошмар выматывал так, словно сейчас не утро, а конец тяжёлого рабочего дня. Она натянула одеяло на голову, в надежде вспомнить запах. Запах моря.

- Доброе! Конечно, доброе! Сегодня на завтрак твои любимые сосиски с гречкой! Так что, давай уже, поднимайся и покушай!

Камилла дёрнула уголком губ и открыла глаза опять. Высунулась из-под одеяла, наблюдая, как тётя Зоя, ставит зелёное ведёрко посреди её палаты. Не заморачиваясь о перчатках, женщина прополоскала в мутной воде тряпку. Всё тот же запах хлорки распространился по всей небольшой комнате.

Гречка? Это хорошо. Она любит гречку.

Отбросив одеяло, девушка опустила ноги на пол, тут же поднимая их обратно. Мокро.

- Тапочки твои с другой стороны.

Наклонившись, чтобы заглянуть под кровать, Камилла почувствовала головокружение. М-да. Денёк начался отлично.

Большие часы, висевшие над входной дверью, показывали восемь утра. Через час должен заглянуть дедушка.

Прошлёпав в уборную, брюнетка почистила зубы и накинула поверх пижамы кардиган, который, кажется, пропах табаком. Если дедушка узнает, то он не похвалит внучку. Она обещала ему бросить. И бросила, как только узнала о беременности. Надеялась, что пагубная привычка останется навсегда в прошлом. Но не все наши желания имеют свойства сбываться.

Как только у неё появились силы, чтобы встать, Камилла первым делом попросила одну из санитарочек купить ей сигарет. Сдержала тошноту после первых затяжек. А после снова затянулась. Будто и не было тех месяцев, что она обходилась без них…

Едва успев на завтрак, Камилла поспешила обратно к себе, удерживая в руках тарелку с гречневой кашей и двумя сосисками. Она не ела в столовой. Но за едой ходила сама, отказавшись от того, чтобы медицинская сестра привозила ей тележку с едой прямо в палату.

- Деда… – Встретив гостя на пороге своего маленького убежища, брюнетка не сдержала грустную улыбку. – Ты уже?

- Привет, родная. – Пётр Михайлович заботливо перехватил из рук внучки посуду. – Любимая гречка, м?

- Соболев, тебя где носит?! – Людмила Андреевна, старшая сестра, женщина примерно сорока лет, ухоженная, светловолосая и слегка полноватая, тараном шла на задержавшегося брюнета. – Тебя Карчевский искал с утра. Злой, как пёс!

Кирилл нахмурился, уже представляя, как виртуозно старик будет смешивать его с дерьмом. Чёртовы пробки! Хотя, если бы он не проспал, то и в пробку бы не попал. Сам виноват.

- И тебе доброе утро, Людмила Андреевна. – Стряхивая капли с тонкой ветровки. – Что он хотел?

- Распять тебя! – Дамочка сдерживает смешок и поправляет халат на полной груди. – Так что, иди. Раздевайся и готовься!

Замешкавшись на секунду, парень молча проводил взглядом Людмилу. Нехорошее предчувствие сковало грудную клетку. Сколько ещё Карчевский будет издеваться над ним?! Друг деда??? С трудом верится…

Переодевшись и приведя в порядок влажные после дождя волосы, Соболев схватил со стола оставленные им вчера бумаги. Если пронесёт, то Карчевский найдёт себе занятие поинтересней, и забудет о брюнете. А там и день пройдёт.

Но надежды не оправдались. Наградив Соболева ночным дежурством, Пётр Михайлович, тихо удалился, скрываясь за поворотом длинного больничного коридора. Твою мать!

- Антох, отбой. – Вечер в компании друзей автоматически отменялся. Конкретно для него. – Старый меня на дежурство оставил. Так что… – Щелчок за спиной заставил обернуться. Артём Рыбин, с радушной улыбкой на лице, доставал из шкафа свою повседневную одежду. Везёт же некоторым… – Нет, Тох. Не переноси. Просто присоединюсь в следующий раз. Ага. Давай. Обнял.

- Что? Сегодня с ночёвкой? – Рыбин сочувствующе взглянул на понурого брюнета.

- Ага. – Убирая телефон в карман халата. – Скоро перееду сюда.

- А что? Неплохо! На бензине экономить будешь!

- А на нервах? – Кирилл качает головой, понимая, что ночь будет такой длинной, как сегодняшний день. – Карчевский сегодня за мной весь день по пятам ходит! Будто я ему денег должен!

- Это он из-за внучки такой. Потерпи. Сейчас она оклемается, и он в чувство сразу придёт!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍- Обнадёжил…

- Хочешь, компанию тебе составлю? У меня сегодня планов никаких.

- Не сегодня, Тём. – Усаживаясь на тесный диван, и вытягивая гудящие ноги. – Мне бы тишины.

- Не вопрос! – Обрадовался, Рыбин… Из чувства солидарности компанию свою предложил? – Тогда, если что, то можешь на меня рассчитывать! – Хлопнул брюнета по плечу. – Бывай!

- Хорошего вечера!

И ему бы… хорошего вечера…

Погода резко испортилась. Вчерашнее ёплое солнце и белые облака, сменились серым тяжёлым небом, и неприятным моросящим дождём сегодня. С наступление сумерек, людей в больнице становилось всё меньше, и Кирилл тоскливо провожал взглядом каждую машину, покидавшую местную стоянку.

Чиркнул зажигалкой, высекая искру. Затянулся горьким дымом, глотая серое облако отравы. Прохладно. Холод пробирался под воротник светлой рубашки, заставляя кожу покрыться мурашками. Сейчас бы горячий душ…

Двери разъехались в стороны, выпуская из больницы очередных посетителей. Соболев сделал пару шагов в сторону. Рослый парень, держа в руках пару пакетов, двинулся по бетонной лестнице вниз. За ним, словно юркая кошка, прошмыгнула женская фигурка. Засеменила по ступенькам, натягивая на тёмные длинные волосы большой капюшон.

Кирилл заинтересованно замер на крыльце. Затушил сигарету об урну, и выпустил из себя густой дым.

Парочка прошла вместе до белого седана. Он загрузил в багажник пакеты, и обернулся к девушке. Обнял, прижимая её к груди, и опуская подбородок на девичью макушку.

Карчевская?

Капюшон нечаянно сполз с головы, открывая Кириллу лицо девицы, которая некогда вызывала в нём бурю отрицательных эмоций. Жмётся к парню, словно утопающая. Смотрит в сторону Кирилла, но будто сквозь него. А потом остановилась. Глазами. Увидела. Только слепой не рассмотрит человека, стоящего на крыльце под светом ярких прожекторов. Почувствовала? Узнала?

Судя по тому, как девчонка зашевелилась в мужских руках, и свела на переносице тёмные брови… узнала. Зыркнула ещё разок, практически проделывая в брюнете дыру, и отвернулась.

Да ты прелесть, коротышка!

Соболев растянул губы в улыбке. Встреча с Карчевской, оказалась для него, на удивление приятным событием. Перед тем, как уйти, он ещё раз окинул голубков снисходительным взглядом. Поймал её глаза на себе. Она явно негодовала. Что, безусловно, не могло его не радовать.

Зашёл в здание, сдерживая желание оглянуться. Пройдя по ступеням один пролёт, брюнет остановился. Замешкался на пару мгновений… и опустился на прохладные ступеньки.

- Как дела?

Что? Она не ослышалась? В его интонации чётко проскользнула доля издёвки. Когда увидела его на улице, то глазам не поверила. В медицинской униформе. Почему дедушка не сказал ей? Понадеялась, что обозналась в сумерках, но наткнувшись на хама на лестнице, поняла, что зрение и память её не обманули. Чертов Кирилл Соболев, собственной персоной. Невоспитанный тип с завышенной самооценкой. Чтоб его…

Мельком взглянула на крепкого парня, прежде чем обойти сидящего на ступенях. И тут, на тебе. Обескураживающий вопрос в спину. Совершенно неуместный.

Замерла на пару секунд, прикидывая в уме, что можно ответить, но так и не найдя подходящих слов, молча продолжила свой путь.

- Ты слух потеряла? – Не унимался, задетый её игнором.

Лучше бы слух…

Брюнет встал на ноги, поднимаясь вслед за девушкой.

Молчи, Камилла. Ничего не отвечай. Сделай вид, что его здесь нет.

- Карчевская?! – Шорох нагоняющих шагов и парень поравнялся с беглянкой.

- Отвали. – Рыкнула в его сторону, сузив глазки. – У меня нет желания с кем-либо общаться. С тобой – тем более.

Ай… неприятно. Соболев сжал челюсти, стараясь не реагировать на колкость.

- Ты бы прикусила язычок. – Хотя, в данный момент прикусил его сам. – Твоя дерзость не доведёт тебя до добра. – Цепляя её за карман толстовки.