– Я подумал, что мог бы тебе помочь с предложением Хардингу, – придумал он на ходу, следуя за ней в комнату.

– Не уверена, что хочу сделать ему предложение, – сказала Саманта, включая свет. – Я же сказала тебе, что для начала охотнее сосредоточилась бы на чем-то более сподручном во Флориде, прежде чем создавать мегакорпорацию мирового масштаба, ведь я никогда не занималась бизнесом. – Она наградила Рика мимолетной улыбкой. – Во всяком случае, легитимным бизнесом.

Разумеется она предпочла бы работать во Флориде. Это было место, где произошло их знакомство и где она успела пустить несколько непрочных корней. Захватив в ладонь ее пальцы, Рик притянул ее ближе для поцелуя.

– Такого слова, как «мегакорпорация», не существует. А Хардинг – мой сосед. И потом, мне нужно задержаться в Англии по меньшей мере еще на четырнадцать дней.

– Не на четырнадцать дней, а на две недели, – поправила Саманта. – Я ведь все понимаю: ты велишь мне заняться делом, пока работаешь, – заметила она, вырываясь из его хватки. – Это неубедительно. У меня есть мой собственный бизнес, и это тебя не касается, малыш… я хотела сказать «засранец». А в следующий раз ты скажешь, – продолжала она, – что решил превратить все южное крыло своего дома в публичную галерею искусств. И только лишь потому, что я как-то сказала, что люблю искусство, а ты не хотел, чтобы мне стало скучно.

Это было верно только отчасти.

– Я с таким же успехом люблю искусство, – спокойно возразил Рик. – Если мне не изменяет память, некоторые произведения искусства ты пыталась похитить.

– Только одно. – Саманта испытующе посмотрела на него своими зелеными глазами.

Ричард подумал, что пришло время переходить в наступление, пока она не придумала еще что-нибудь.

– Я устраиваю публичную галерею, потому что мне этого хочется. Я просил тебя помочь мне. Ты ведь работала в музеях, у тебя чертовски наметанный глаз по части эстетики, и мне не надо тебе платить. Так уж случилось, что тебе стало кое-что известно о том, как организовать охрану моей собственности. Кроме того, у тебя привлекательная задница, – добавил Ричард.

– Гм… очевидно, ты сам отлично разбираешься в прекрасном, брит. – Саманта снова схватила его за руку. – А сейчас кончай приставать ко мне с моим бизнесом и проводи мою привлекательную задницу в галерейное крыло. Я хочу знать, что ты думаешь об освещении, которое мы устанавливаем в скульптурном холле.

– Ах! – Надо было знать Саманту, эквилибристику ее ума, ее способности к конфронтации, ее умение переадресовать многое другому. Ну что ж, если ей угодно сменить тему, перенести ее с бизнеса на художественную выставку – он согласен. По крайней мере это позволит на время прекратить дискуссию. – И во что мне обойдется это освещение? – спросил Ричард, делая вид, что принимает предложение.

Саманта просияла.

– Ты же не хочешь, чтобы твой Роден выглядел как елочная игрушка при дешевой системе освещения? Не так ли?

– Любовь моя, сейчас для тебя слишком ранний час, чтобы продолжать это словотворчество, – ввернул Ричард, с удовольствием отмечая неподдельный энтузиазм в ее голосе. – И я собирался спросить тебя об одной вещи. Если кто-то может проникнуть в Роли-Парк так же легко, как ты прошлой ночью, зачем нам перемещать туда моего Родена?

– Я могу, – сказала Саманта с ударением на «я». – Но это не значит, что кто-то еще сможет. И потом, это было тестирование. По идее охранную систему нужно совершенствовать до тех пор, пока я уже не смогу сквозь нее проникнуть.

– И такое тестирование ты собираешься проводить в своей будущей работе?

– Еще не знаю, хотя это может быть интересно. Ряд компаний нанимает таких, как я, чтобы апробировать свои системы.

«Замечательно!»

– Так ты, надо полагать, с умыслом делала те телефонные звонки? Ты хочешь знать, сколько можно потребовать за свои услуги?

Саманта тяжко вздохнула:

– Рик, заткнись. Продолжай делать свои миллиарды, а я буду зарабатывать свои деньги собственными силами.

Он охотно продолжил бы дожимать этот вопрос, главным образом с прицелом на будущее. Как только Саманта организует свой бизнес, ей будет трудно побросать в ранец свои причиндалы и окунуться в прежнюю жизнь. Но Ричард вовремя распознал уже хорошо знакомое выражение на ее лице. Саманта была не из тех, кто стал бы терпеть, когда тобой управляют. Как, впрочем, и он. Поэтому сейчас он был в затруднении.

– Ладно! Может, прежде чем я осмотрю галерею, мы хотя бы позавтракаем? – Поощряя в ней познавательный интерес, Рик искренне хотел создать публичную галерею, где смог бы выставлять свои бесценные произведения искусства и антиквариат, но где им была бы обеспечена сохранность. Единственное, что вызывало у него раздражение, – это проблема обслуживания. Вся эта команда, марширующая в его доме, будет нарушать его уединение и станет величать его «милорд». Так уж демократичны его соотечественники? Право же, бриты не способны отрешиться от унаследованных издревле титулов, наподобие «маркиза Роли». Благодарение Богу за американцев, а особенно за одну американку, которая сейчас шагала рядом с ним.

– Прекрасно! Сначала завтрак. Только запомни, хотя галерея – это моя любезность, за обеспечение безопасности платишь ты.

– Я помню. Но и ты имей в виду, что эта любезность будет стоить мне небольшого состояния.

Саманта захихикала, опустив плечи.

– Да, но зато это будет выглядеть так красиво, когда мы закончим. Ты можешь даже получить премию.

– Я счастлив. Но почему ты не захотела проникнуть через все те сооружения?

– Потому что тогда мне пришлось бы иметь дело главным образом с действующей съемочной аппаратурой. К тому же это было бы плагиатом.

Жан-Пьер Монтегю, шеф-повар Роли-Хауса, приготовил к завтраку американские блины. Ричард не помнил, чтобы до приезда Саманты мастер кулинарии когда-нибудь снизошел до такого блюда. Похоже, она расположила к себе всех девонширских слуг, равно как и раньше в Палм-Бич. Блины, как выяснилось, были ее излюбленной пищей на завтрак.

После завтрака Саманта повела Рика в галерейное крыло – так они его недавно окрестили. С некоторых пор Ричард уже не пытался понять, почему она не гнушалась кражами у отдельных лиц, но никогда не покушалась на коллекции музеев и других государственных учреждений. Все, что являлось всенародным достоянием, она буквально обожествляла. «Какой-то воровской снобизм», – пришел он к заключению. Но все, к чему она имела хоть какое-то отношение, обретало особый смысл и очарование.

– Вот здесь я расширила нишу, – сказала Саманта, показывая чертеж, который одолжила у прораба. – Я подумала, что это будет великолепное место для твоего непристойного Ван Гога. На него нужно смотреть издалека, чтобы понять тему одиночества и не путаться в деталях оживленной ночной жизни.

– Не перестаю изумляться, как здорово ты разбираешься в чертежах, – заметил Ричард, пристально разглядывая ее профиль.

Саманта пожала плечами.

– Я научилась читать их практически с листа. И потом, не забывай, что у меня почти фотографическая память. – Она постучала себя по голове.

Нет, этим она была больше обязана врожденному таланту и навыкам, нежели памяти, но Ричард не хотел раздувать ее самомнение. Он немного подумал и сказал:

– Твоя память не объясняет, каким образом ты узнала, что у меня есть непристойный Ван Гог. Я его предоставил на время Лувру.

– Я выписываю твой ежемесячный бюллетень для ценителей искусства, – чопорно пояснила Саманта. По ее смущению можно было понять, насколько она считала свое поведение смешным. – Это всего двенадцать долларов и девяносто пять центов в год.

– Полагаю, с доставкой сюда? – сухо спросил Ричард. – Да? Тогда это просто замечательно! – Ричард Аддисон выписывает для себя собственный журнал.

– Лично я выписывала бы, если б у меня был свой журнал. Но нет же, бюллетень поступает в дом к Стоуни в Палм-Бич, а уже оттуда его пересылают ко мне.

– Прекрасно! Твой скупщик получает мой бюллетень?

– Бывший скупщик, – заметила Саманта. – Он тоже вышел в отставку. Ты забыл?

– Как я могу забыть? – Шагавший следом за ней Ричард обвил ее руками за талию, привлекая к себе, чтобы поцеловать в затылок. – Ну и как там Уолтер?

– Это не твоя забота.

– Ну, если это твоя забота, то и моя тоже, – сказал Ричард. Саманта дернула плечами возле его груди.

– Прекрасно. Я жду его звонка. Он… подыскивает мне кое-что.

– Легальное? – спросил Ричард, сохраняя шутливый тон. Уолтер Барстоун, или просто Стоуни, был кем-то вроде почитаемого праотца. Этот человек стоял у истоков ее пагубного пристрастия. Теперь она собиралась с ним покончить, словно остепенившийся пьяница, с той лишь разницей, что предметом ее пристрастия было, скорее, воровство, нежели алкоголь. Конечно, Ричарду не нравилось, что Уолтер Стоуни был с ней в самом близком родстве. Он оказывал на нее самое что ни на есть отрицательное влияние. Рик не поставил бы и пяти пенсов за пари, что этот человек вышел в отставку. Что бы он там ни говорил!

Этот передислоцировавшийся профессионал, как себя называл сам Стоуни, с его давними-то навыками, не оставил бы прибыльное дело из простого каприза. И уж точно не из чужого.

– Стала бы я тебе рассказывать, если бы это было что-то нелегальное.

– Сэм, ты…

Мобильный телефон, висевший у нее на поясе, вызвонил «Капли дождя продолжают падать мне на голову» – мелодию из фильма «Буч Кэссиди». Уже одно то, что у нее был сотовый телефон с узнаваемым номером (подталкивал ли ее к этому Рик или нет), говорило о ее намерении присоединиться к легитимному сообществу.

– Легок на помине! – пробормотала Саманта, вынимая телефон из чехольчика и откидывая крышку. – Алло.

«Так! Для звонка Уолтера она выбрала воровскую мелодию, – подумал Ричард. – Интересно, какую мелодию она выбрала для моих звонков?»

В первую минуту Саманта слушала молча, потом бросила на него быстрый взгляд и удалилась в галерею. Рик слышал, как она оживленно лопочет что-то, но ему совсем не обязательно было это знать. Черт побери! Он очень не любил подобные вещи, да будет ей известно.

Он вдохнул поглубже и снова переключил внимание на чертежи. Для человека, который смотрит на проектную схему глазами взломщика, ее планировка галерейного крыла была просто поразительна. Простая и элегантная. Она была выполнена так, как ее должен был представлять себе художник, размещающий свои произведения. И по какой-то самой странной причине эта мысль грела его сердце. Саманте это занятие доставляло особое удовольствие. Он должен был предоставить ей такую возможность!

Услышав щелчок захлопнувшегося телефона, Ричард снова повернулся к ней:

– И возвращаясь к Уолтеру. Как он?

– Хорошо, – сказала Саманта, улыбаясь. – Он получил последний бюллетень. – Похоже, ты превратил свое мимолетное увлечение таинственной Джеллико во что-то более продолжительное. На самом же деле ты пригласил ее переехать в Англию, в свою грандиозную и очень уединенную вотчину в Девоншире.

– Гм. Это слухи, как ты понимаешь. Им нельзя доверять.

– Правильно. Я жду не дождусь, как бы вступить в клуб твоих поклонниц. Держу пари: все девушки из-за этого снова вспылят.

– Черт подери, о чем ты говоришь?

– О твоем сайте, посещаемом «цыпочками Рика», – сказала Саманта. – Им не нравится, когда ты встречаешься с кем-то еще.

– Я считаю, что им надо радоваться за меня, – опроверг ее Ричард. Он понимал, что Саманта отслеживала подобные вещи только потому, что его это раздражало. – Так это единственное, зачем звонил Уолтер? – спросил он.

Она колебалась буквально секунду, прежде чем присоединиться к нему возле чертежного столика.

– Нет. Он присмотрел одно место с неплохой перспективой.

– Для твоего офиса?

– Может быть. Он хочет, чтобы я вернулась в Палм-Бич.

Ричард закивал, маскируя свою досаду. Как бы ему ни хотелось, чтобы Саманта осталась с ним в Англии, он знал, что вопрос о Палм-Бич обязательно всплывет на поверхность.

– Дай мне неделю, я потом съезжу с тобой взглянуть.

Саманта прочистила горло.

– Это довольно горячее предложение.

– Пусть Уолтер скажет им, что я заинтересован, и они подождут.

– Не ты заинтересован, а я.

– Это одно и то же. – Ричард нахмурился, и складка между его прекрасными бровями пролегла еще глубже. – Послушай, давай…

– Это не одно и то же. Последнее время, будь все неладно, это мое дело, не так ли?

– Знаю, – ответил Ричард. Он хотел бы знать, движет ли ею стремление к независимости. Именно это, пожалуй, и притягивало его к ней. А может, это было столь же выраженное упрямство, что временами ужасно раздражало его. – Уж кто-кто, а ты со своей предприимчивостью могла бы принять во внимание хотя бы то, что я создаю жизнеспособные и прибыльные компании. Более того, я не возражаю, если ты воспользуешься моим весьма успешным опытом и моими ресурсами.