Так как Гвинет придерживается жесткой диеты, чтобы поддерживать свою идеальную фигуру, она заказывает еду для всей семьи в своём излюбленном ресторане, в котором нет высококалорийных блюд и вредной и жирной пищи. К тому времени как курьер доставляет заказ, Ричард уже заходит на кухню и, стоит ему заметить в каком ресторане его любимая жёнушка заказала сегодняшний ужин, тяжело вздыхает. Но ничего сказать против он не может, поэтому молча садится за стол, и мы все приступаем к трапезе. Гвинет, конечно же, с беспокойством интересуется, почему Брайан не присоединятся к ужину, и Ричард успокаивает её, заверяя в том, что ему просто нездоровится, и он хочет побыть наедине. Она понимающе кивает и вслух размышляет над тем, стоит ли ей подняться к нему и поинтересоваться его самочувствием. Но её мягко от этого отговаривают.

Комментарий к Глава V. Здравомыслие абонента выключено или находится вне зоны действия.

Буду с нетерпением ждать Ваши отзывы. Надеюсь, Вам нравится моя работа, и если она в самом деле пришлась вам по душе, то, пожалуйста, ставьте «палец вверх». Это многое будет для меня значить.


========== Глава VI. Кто ж знал, что у тебя есть сердце. ==========


К несчастью для моей утренней головной боли, которая не хочет проходить, в кабинете английского языка стоит страшный гул. А всё из-за того, что Кинг решил всех поразить и явился в класс за десять минут до начала урока, что до этого никогда не наблюдалось. Именно по этой причине все его многочисленные друзья, включая Брайана, поднимают такую шумиху вокруг этого события. Они экспрессивно здороваются с Александром и не могут перестать подтрунивать над ним за то, что он так рано пришёл в школу. Я, наблюдая за тем, как Кинг облокачивается о парту Дженнифер и переговаривается со всеми, всерьёз задумываюсь над тем, что мне было бы гораздо проще учиться в этой школе, если бы он вразумил мисс Смит. Английский язык и литература — это полная задница. Учительница никому не трепет нервы так, как мне. А всё потому, что она вдруг решила, что будто бы я заинтересована в её Александре. Будет просто чудесно, если он убедит её в обратном. Но, боюсь, это уже невозможно. После недавнего показательного поцелуя, который произошёл прямо на её глазах, любые слова о том, что между нами ничего нет, прозвучат крайне нелепо и лживо. Я болезненно хмурюсь, когда раздаётся громоподобная трель звонка, и жду, когда в кабинет зайдёт мисс Смит, постукивая своими десятисантиметровыми каблуками.

В классе постепенно становится тише, чему я безмерно рада, ибо основной источник шума — компания Брайана и Александра — исчерпали все шутки и темы для разговоров и заняли свои места. Я потираю виски, надеюсь хоть как-то заглушить головную боль, и наблюдаю за тем, как за соседнюю парту присаживается Кинг. И стоит его заднице соприкоснуться с сиденьем стула, как он, стиснув зубы, начинает болезненно шипеть и не по-доброму зыркать в сторону Брайана. А я не могу удержать рвущийся наружу смешок, ведь совсем неприличная мысль приходит мне в голову, стоит мне припомнить то, как вчера ближе к ночи он и Брайан куда-то уехали. И стоит ему услышать, как я над ним посмеиваюсь, его голова медленно и зловеще поворачивается в мою сторону, желая испепелить меня своими пронзительными глазами небесного цвета. Я уверена, если взглядом можно было убить, я бы рухнула замертво в эту же секунду.

— Вот совсем не смешно, — он раздражённо шипит, не сводя с меня свой озлобленный взгляд.

— Что-то не так? Неужели Брайан был недостаточно нежен с тобой прошлой ночью? — я с долей театрального сожаления у него спрашиваю, а он то открывает, то закрывает свой рот, не зная, что ответить.

— Ещё слово, мелкая, — он в который раз ко мне так обращается, и только за это я готова чем-то тяжелым треснуть его по голове, — и этой ночью уже я буду недостаточно нежен с тобой. Уяснила? — Александр зловеще заявляет, а затем недвусмысленно мне улыбается.

— Лучше сразу кислотой в лицо плесни, — я с отвращением кривлюсь, стоит мне представить нечто подобное.

— Не зарекайся.

После того как Кинг затыкается, я замечаю краем глаза мисс Смит, которая, завидев, что мы с Александром разговариваем, замирает на месте и проделывает немалую работу над собой, дабы удержать тупую безликую улыбку у себя на губах. Она делает глубокий вдох и подходит к своему столу, постукивая пальцами по столешнице, чтобы вернуть себе былое самообладание. Она запоздало здоровается с классом, осознавая, что слишком долго молчит, а затем присаживается и начинает перекличку. После обыденной короткой беседы, она спрашивает, кто сделал домашнее задание и готов прочесть своё сочинение перед всем классом. И стоит этим страшным словам дойти до моего сознания, как я вжимаюсь в стул, ведь я ничего не сделала. Из-за вчерашних событий с Бонни, мысли о домашней работе буквально вылетели из моей головы. После вопроса мисс Смит о готовности отвечать, в классе повисает тишина. Естественно, никто не хочет читать своё сочинение перед всеми, поэтому учительница лишь для вида пробегает глазами по списку учеников, а затем, конечно же, называет мою фамилию. Чувствуя несусветную несправедливость уже в который раз, я раздраженно закатываю глаза и смотрю прямо на женщину, которая не сводит свой взгляд с меня.

— Я ничего не сделала, — я ей отвечаю, ожидая услышать её возмущенные вопли по этому поводу, но вместо этого она недовольно вздыхает и разочарованно качает головой из стороны в сторону.

— Если до конца этого дня на моём столе не будет лежать твоя работа, то не смей появляться на моих уроках. Я уже устала от твоего хамского поведения, — она крайне резко говорит, а затем более мирным тоном спрашивает у другого ученика о его готовности к уроку. Я же горестно опускаю голову на стол, ибо проблемы только начинаются.

Проходит уже десятая минута перемены, а на моём белом листке бумаги написано всего несколько строк, которые меня уж точно не спасут от нежелательной «двойки». Я болезненно потираю виски, надеясь, что боль отступит, и вновь пробегаю взглядом по написанным мною ранее словам. И, недовольно нахмурившись, я взбешено зачёркиваю их и взамен пишу то, за что меня точно никто по головке не погладит. Как же меня возмущает и злит эта предвзятость. Находясь не в лучшем расположении духа, я начинаю обрисовывать поля листка всевозможными рисунками, дабы успокоиться и собраться с мыслями. И, когда ясность ума ко мне возвращается, я вновь приступаю к написанию сочинения с уже новыми силами. Но мой запал довольно-таки быстро утихает. К тому же моё внимание привлекают две девушки, которые сидят за соседним столиком и что-то между собой обсуждают. Чтобы их голоса меня не отвлекали от написания сочинения, я тянусь за своими наушниками и только хочу включить музыку, как вдруг я слышу о чём именно они толкуют.

— Поверить не могу, что Алекс опять с ней общается, — говорит одна из девушек, недовольно хмуря при этом брови. — Лично я не имею ничего против Бонни, но ему она знатно подпортила жизнь. Если бы она так со мной поступила, я бы презирала её до конца жизни.

— Не понимаю, как он мог её простить. Когда это произошло, на Кинга без слёз взглянуть нельзя было, — вдумчиво протягивает вторая, делая глоток своего напитка. — Он очень сильно изменился с тех пор. Помню, как раньше он творил несусветную фигню в школе, а сейчас ходит по школе, как полуживой.

— И я о том же. Он и Лиззи были очень красивой парой, а Бонни всё запорола. Раньше я даже подумать не могла, что она способна на такую подлость.

Я смотрю то на одну девушку, то на другую, и в недоумении хмурю брови. Слишком много вопросов, которые не дают мне покоя, а я так и не написала сочинение. Я отвожу взгляд от двух девушек, которые ловко перескочили на совершенно другую тему разговора и куда-то собрались идти, и смотрю на свой листок, который в некоторых местах помят и изрисован. Какая гадость эта тема сочинения. У меня нет совершенно никаких мыслей по этому поводу, а я должна принести готовый текст уже на следующий урок, иначе без скандала меня не впустят в кабинет английского языка и литературы.

— «Гори в аду, конченая пизда», — раздаётся чей-то голос прямо за моей спиной, а я, вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с улыбающимся Кингом. — Боюсь представить, что было зачёркнуто, — он говорит, осматривая мой листок, на котором написаны в порыве ярости не самые лестные слова, которые, безусловно, адресованы моей горячо любимой учительнице.

— Если ты пришёл, чтобы отстоять честь своей любимой мисс Смит, то можешь смело идти куда глаза глядят, — я отвечаю ему и возвращаю свой взгляд обратно к листку бумаги.

— Ещё громче скажи это, Нила! Уж больно далеко находится кабинет директора Лидс от нас. Думаю, она тебя не до конца расслышала, — он недовольно на меня шипит и осматривается по сторонам, надеясь, что меня никто не услышал. И к его счастью, поблизости уже никого нет, так что его роман с учительницей останется в тайне. — Если ты не в курсе, то не только ей, но и мне тоже влетит, если кто-то узнает, что мы с ней встречались.

— Встречались? — я у него малость удивлённо переспрашиваю, наблюдая за тем, как он присаживается подле меня. — Неужели она наконец прозрела? — я с ухмылкой у него спрашиваю, в надежде услышать положительный ответ.

— Намекаешь, что она меня бросила? Окстись, мелкая. Это я послал её куда подальше, — как всегда заносчиво протягивает Александр, а я лишь фыркаю на его самоуверенное заявление, которое так и сочится чрезмерной любовью к себе.

— И из-за чего же? — я скучающе у него интересуюсь, ожидая услышать типичную фразу о том, что они не сошлись характерами.

— Из-за тебя, — он отвечает, пожимая плечами, и даже не думает пояснять свою фразу, которая как-то странно и неоднозначно звучит. Я испытывающе на него смотрю, желая получить более развёрнутый ответ, на что Кинг театрально закатывает глаза. — Я не могу встречаться с той, которая мне не доверяет и постоянно ревнует, — он разъясняет, а я пораженно на него таращусь.

— Ты сейчас серьёзен? Ты же намеренно вызвал у неё ревность. А теперь бросаешь её из-за того, что она тебя ревнует? Это просто абсурдно, — я изумлённо изрекаю и безнадёжно пытаюсь найти хоть крупицу логики и здравомыслия в его неадекватных поступках.

— Это логично, — он смело возражает мне. — Она начала ревновать меня задолго до того, как я поцеловал тебя. К тому же на момент нашего с тобой поцелуя я уже расстался с ней. Позже я сказал ей, что просто хотел её позлить, но она продолжила настаивать на том, что слухи с пустого места не берутся, утверждать, что между нами что-то есть, и бла-бла-бла. Так что ты права, — он неожиданно начинает улыбаться. — Она конченая.

— Рада слышать, — я говорю, зачеркивая неприличную фразу.

— Почему ты не пошла в библиотеку? Там ведь намного тише, и никто не мешает, — он спрашивает меня, осматривая шумную толпу школьников, которая только что зашла во внутренний двор школы.

— Тут есть библиотека? — я искренне удивляюсь, так как ни разу её не видела. Александр смеётся с моего удивлённого тона и намеревается сказать что-то колкое, как вдруг мы оба резко оборачиваемся назад.

— Кажется, у Риверы выдалась жаркая ночка. По сколько берёшь, а? — небезызвестный Джексон слишком громко комментирует появление Бонни в школьном дворе и переглядывается со своей компанией друзей, желая посмеяться с девушки вместе с ними.

После громкой фразы этого засранца многие оборачиваются и начинают таращиться на сконфуженную Бонни, которая не знает, куда ей спрятаться от любопытных взглядов, которые внимательно осматривают её колени, на которых есть едва заметные пластыри. Но многочисленные смешки и перешептывания резко стихают, когда к самодовольному Джексону подходит грозный Брайан.

— Заебал, — не выдерживает Александр, стоит ему заметить, как мой братец хватает Джексона за заднюю часть шеи и начинает ему явно угрожать. Кинг резко встаёт со своего места и идёт к парням, которые едва сдерживают себя, дабы не начать очередную драку на глазах у всей школы.

Я ожидала, что Александр попытается оттащить моего несносного братца в сторону, чтобы предотвратить драку, из-за которой у того будут большие неприятности, но вместо этого он подходит к Джексону и, после секундного разговора, одним движением руки хватает того за голову и резко с силой бьёт того об стол. Да так, что я отсюда слышу, как ломается нос парня. Гробовую тишину разрушает лишь болезненные мычания и стоны Джексона, который поднимает голову и держится за нос, из которого ручьём хлещет багряная кровь. Друзья парня тут же подрываются со своих мест, но не для того, чтобы начать бессмысленную драку, а затем, чтобы помочь пострадавшему дойти до медсестры. И не проходит минута, после того как этого ублюдка заводят внутрь школы, как тут же появляются несколько учителей и, готовые испепелить своими взглядами Кинга и Брайана, приказывают им идти в кабинет директора. Так как это уже не первая драка, в которой немаловажную роль сыграл мой неугомонный братец, его, как минимум, на неделю отстранят от школы. На счёт Александра я не знаю, но грамоту за сломанный нос Джексона ему уж точно никто не даст.