— Сейчас я рискую из-за тебя свободой, нашим домом. А ты упрямишься, хотя попала в такое положение только из-за своей ребячливости. В тебе много детского, Элис. Но я не предам Фолстоу, Сесилию и наших людей из-за твоих девичьих фантазий о предопределении свыше и любви, якобы благословенной кольцом из полуразрушенных камней. Элис, ну почему ты настолько, безответственна?

— Я не безответственна! — выкрикнула Элис, решив, что с нее хватит. Она стала, взрослее на целую, жизнь, но Сибилла шока, об этом не догадывалась. — Просто мне никогда не приходилось за что-нибудь, отвечать!

В комнате воцарилась тишина. Сибилла невозмутимо взирала на Элис.

— До сегодняшнего дня, — спокойно продолжила Элис. — Я знаю правду, и мое свидетельство добавит достоверности показаниям Пирса.

— Но не изменит того очевидного факта, что он отказался от тебя, Элис, — проговорила Сибилла, и Элис увидела, что глаза сестры потеплели. — Он хотел, чтобы ты вернулась домой. Нет, он никогда не желал, чтобы ты попала в руки Джудит Энгвед и Бевана, но сделал все, чтобы тебя обнаружили. Он знал, что я где-то рядом, и был уверен, что я наткнусь на ваш лагерь.

Элис взглянула на Айру, который стоял, слегка склонив голову набок, и с откровенной жалостью смотрел на нее. Костлявым пальцем он почесывал обезьянку, так и не отцепившуюся от его груди.

— Айра, — спросила Элис, — это правда? Пирс знал, что Сибилла следует за нами, и выдал место ночлега, чтобы она нашла меня?

Старик кивнул:

— Он собирался отправить тебя обратно. Но я считал, тебе это известно.

Правда обрушилась на Элис тяжестью башни, под которую неведомый враг совершил подкоп. Собственно говоря, с той самой ночи, когда они встретились, Пирс постоянно пытался убедить ее вернуться в Фолстоу. И не делал из этого секрета. Так что ей не на что жаловаться. Он ее не обманывал.

А теперь она готова рискнуть поместьем своей семьи, своей свободой и, быть может, жизнью, чтобы вернуться к человеку, который только успел вздохнуть свободно, избавившись от нее? Вообще-то Элис не была уверена, сможет ли нависшая над ее головой угроза склонить Пирса отказаться от своих притязаний на Гивик-Мэнор в пользу Джудит Энгвед. Всю жизнь он был лишен того, что ему принадлежало по праву, а теперь может это получить. Почему он должен отказываться от этого ради женщины, которая для него ничего не значит?

Сибилла снова оказалась права, но на этот раз Элис не почувствовала горечи. Возможно, подумала она, узнав такую горькую истину и боль, которую она приносит, человек становится мудрее. Вспомнив о Сибилле, которая, должно быть, испытывала огромное беспокойство, но по привычке не показывала этого, Элис переменила решение.

— Хорошо, — вздохнула она, — тогда давайте поскорее уйдем отсюда, пока не вернулись Джудит и Беван.

Сибилла, приподняв брови, оглянулась, а потом озабоченно нахмурилась:

— Ты опять придумала какой-нибудь трюк? Дождешься, когда я выйду в коридор, и захлопнешь дверь, как делала в детстве?

Элис улыбнулась воспоминаниям — приятным и не слишком. Стало быть, Сибилла невольно призналась, что уже не считает ее ребенком.

— Нет, Сибилла, на этот раз никаких трюков. Пойдем. — Элис выставила вперед согнутый локоть и позвала Лайлу, которая все еще жалась к Айре. — Мы уходим, малышка.

Обезьянка вскарабкалась на плечо хозяйки, легко преодолев разделяющее их расстояние, и крепко вцепилась обеими руками в волосы Элис.

— Я желаю всего хорошего, Айра, вам обоим, — сказала Элис.

Старик некоторое время сверлил ее глазами, но потом его обескровленные губы все же разлепились.

— Я тоже, — проскрипел он. — Вам обеим, — добавил он, покосившись на Сибиллу. Потом его тело как-то странно дернулось, и Элис с изумлением поняла, что он поклонился. — Леди.

Элис тщетно пыталась сдержать рвущиеся из груди рыдания. Она быстро подошла к старику, прижалась щекой к его морщинистой щеке и обняла за плечи.

— Позаботьтесь о нем, — с трудом выговорила она. — Он так долго был совсем один.

Айра быстро кивнул.

— Элис, — негромко окликнула Сибилла.

Элис отпрянула, и, обернувшись к сестре, быстро смахнула с ресниц набежавшие слезы. Заметив на полу у очага свой мешок, она подхватила его.

Скользнув взглядом по глубоким покрасневшим бороздам на запястьях, оставшимся от веревок, она заметила, что деревянный браслет исчез. Почему-то это заставило ее сердце сжаться.

Ни разу не оглянувшись, она направилась вслед за Сибиллой в коридор.

Глава 23

Пирсу не спалось.

Он был благодарен Джулиану Гриффину. Если бы не его зоркий глаз, а вероятнее всего — острая интуиция, Пирс был бы вынужден слоняться по дворцу в поисках пристанища. Предоставленные ему апартаменты оказались роскошными — ничего подобного Пирсу не приходилось видеть за всю его жизнь. Он боялся к чему-то прикоснуться — а вдруг сломаешь. Он понимал, что никогда не сможет возместить стоимость даже одной-единственной нитки в богато расшитом покрывале, тем более что теперь не увидит ни фартинга из денег отца.

Поэтому Мэллори провел ночь на полу, прижавшись спиной к запертой двери. Он не зажег ни одной свечи и долго сидел в полной темноте, думая об Элис. Он молился о ее безопасности. Просил у Господа прощения за то, что невольно подверг жизнь девушки опасности. Пирсу это очень было нужно, поскольку он точно знал, что сам себя простить не сможет.

Мэллори молился и о собственной душе. Он был уверен, что Бог услышит его, знает его сердце. Для Всевышнего не является тайной его желание убить Бевана, а теперь и Джудит Энгвед, причем независимо от решения Эдуарда. Они причинили зло Пирсу, украли то, на что имеет право только он один, опорочили его, прокляли, избили, попытались убить, Но все же до сегодняшнего дня он мог даровать им жизнь.

Но не теперь. Нет, не теперь, когда они подняли руку на Элис. Эта милая девочка будет счастлива! Ей больше никогда не придется ничего опасаться. Где бы она ни находилась, где бы ни преклонила свою прелестную головку на ночь, ей не нужно будет бояться, что те, кто ее похитил, удерживал — из-за Пирса — и угрожал, могут оказаться рядом.

Элис рисковала собой, чтобы спасти его. Только благодаря ее отважному сердцу у него появился Айра. Она поклялась быть рядом с ним, даже если это вызовет гнев короля. Пирс не верил ни во что и никому. Элис предложила ему всю себя, а он постоянно отталкивал ее. После того как собственный отец отказался от него, пусть даже по настоянию Джудит Энгвед, Пирс не пользовался привилегиями, связанными с его рождением. Тяжелый труд в Гилвике наложил отпечаток не только на его тело — в виде шрамов, мозолей и накачанных мускулов, но и на его душу. Он навсегда останется простолюдином. Пирс Мэллори никогда не был известен своими землями или титулом — только своими кулаками. Он был никем. А Элис, несмотря ни на что, его любила.

Поэтому теперь он пожертвует всем, что мог иметь, ради нее. Она, понятно, вряд ли простит его предательство, его самонадеянное упрямство, подвергшее ее риску. Но по крайней мере Пирса будет согревать уверенность, что теперь он сделал все, что возможно, ради Элис.

Когда за окнами — Мэллори не потрудился задернуть тяжелые портьеры — чернота сменилась серыми предрассветными сумерками, он был уже спокоен. Он встал и стал разминать тело, нывшее от неудобной позы на твердом полу.

Пирс умылся, прополоскал рот и поморщился, заметив, что его губы мелко дрожат. Затем он аккуратно почистил влажной тряпкой тунику, смахнул пыль с башмаков.

Вымыв руки и вычистив грязь из-под ногтей, он тщательно отполировал кольцо.

После этого Пирс подошел к окну и стал смотреть на улицу. Во внутреннем дворе королевского замка никого не было. Еще слишком рано и слишком холодно. Пирс попытался вызвать в памяти лицо матери, но не преуспел в этом. У него остались лишь смутные ощущения нежности, добродушия и аромат сена.

Затем, словно откликнувшись на чей-то зов, Пирс резко повернулся и быстро вышел из комнаты.

Он устремился вниз по широкой лестнице, мимо слуг, снующих взад-вперед с подносами, щипцами для снятия свечного нагара и стопками чистого белья. Он всем желал доброго утра. Большинство из них окидывали Пирса недоуменным взглядом, прежде чем ответить на приветствие, неизменно добавляя обязательное «милорд».

Никто из занимающих более или менее значительное положение людей никогда не заговаривал с Пирсом. Он выслушивал только отрывистые приказы, всегда являясь частью невидимого механизма, обеспечивавшего процветание поместья отца. В точности так же эти слуга обеспечивали существование королевского двора, и Пирсу неожиданно захотелось выразить им: признательность, которой он сам никогда не удостаивался.

Он вошел в приемную и с удивлением увидел толпу, уже собравшуюся перед закрытой дверью, которую накануне охранял лорд Гриффин. Неожиданно возник какой-то шум, и Пирс услышал громкий мужской голос, прокричавший:

— Я много лет мечтал о дне, когда ты наконец понесешь заслуженное наказание! Слава Всевышнему, этот день настал!

Пирс замедлил шаги, услышав в ответ на слова мужчины визгливый женский смех. Похолодев, Пирс рванулся вперед. Преодолев расстояние, отделявшее его от плотно сгрудившейся массы людей, он стал протискиваться к говорившим. А мужчина, судя по всему, весьма преклонных лет, продолжил:

— Смейся, пока можешь, потаскуха! Недолго осталось.

— Айра? — ошеломленно пробормотал Пирс, остановившись в двух шагах от деда и на таком же расстоянии от Джудит Энгвед и Бевана. — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

— Пирс! — воскликнул Айра, бросился к внуку и схватил его за плечо своей костлявой рукой.

Старик продолжал что-то ворчать, но Пирс ничего не слышал. Он был целиком поглощен созерцанием своего смертельного врага — Бевана.

Красная, кипящая, яростная ненависть разлилась по жилам Пирса. Она сжигала его плоть под кожей, заставляла кулаки сжиматься, а зубы скрипеть. На физиономии Бевана играла самодовольная глупая ухмылка. Маленькие поросячьи глазки бегали, под ними залегли темные круги. Пирс поедал взглядом толстую шею мерзавца, испещренный синеватыми прожилками нос, выпяченное вперед адамово яблоко. Он представил, как хрустнет это самое яблоко под его мощным ударом, и улыбнулся.

— Элис, — тихо сказал Мэллори.

— Это кто, приятель? — хмыкнул Беван. — Я такой не знаю.

— Где она? — спросил Пирс несколько громче.

— Да кто она, эта Элис? — вмешалась Джудит и скрипуче хихикнула. — Понятия не имею, о ком ты говоришь. Наверное, симпатичная служанка, которую ты поймал в темном коридоре?

Пирс услышал бешеное рычание и не сразу понял, что этот звук исходит из его собственного горла. Он не сводил глаз с Бевана. Его мускулы напряглись, кулаки сжались. Он больше не мог ждать.

— Пирс, Пирс! — Айра бесцеремонно потряс внука за плечи. — Ее у них нет. Послушай меня! Элис в безопасности.

Слова деда очень медленно, но все же проникли сквозь окутавшую Пирса пелену ярости и дошли до его сознания. Он повернул голову и прислушался.

— Я и… — Айра взглянул на превратившуюся в слух Джудит Энгвед, — и мой друг вчера ее освободили. Она уехала домой, Пирс. Она спасена.

Теперь все внимание Пирса было приковано к Айре.

— Ты уверен?

Айра кивнул и, подавшись к внуку, быстро зашептал ему на ухо:

— Они хотят, чтобы ты набросился на них. Не делай этого. Сохраняй спокойствие. Скоро вы все предстанете перед королем.

Пирс ничего не ответил, понимая, что старик дает мудрый совет. Главное, что Элис свободна. Теперь он может приложить все усилия, чтобы вырвать Гилвик из рук врагов. А уж потом…

Беван громко фыркнул:

— Хорошие у вас башмаки, лорд Пирс.

Пирс перевел глаза на Бевана, от всей души надеясь, что даже этот тупой рыжий мерзавец увидит огонь полыхавшей в них ненависти. Когда же Мэллори заговорил, его голос звучал ровно и глухо.

— Наслаждайся воздухом, которым дышишь, Беван. Пей его, ешь его. Следующего рассвета ты не увидишь.

— Ах вот ты как! — взвизгнула Джудит, схватила Бевана за руку и подтолкнула к двери, — Надеюсь, все это слышали? Он посмел угрожать жизни моего сына! Ты! Ты преступник! Вор! Лжец!

Все еще вопя, она проскользнула в дверь зала суда.

Беван шел за матерью, словно телок на веревочке, и тоже не сводил глаз с Пирса.

— А у Элис неплохая задница, — сообщил негодяй и показал врагу толстый, покрытый налетом язык.

Пирс рванулся к нему, но Айра бросился к внуку и сумел удержать его.

— Нет, не надо, парень! Он врет!

Представители знати — их число после прихода Пирса утроилось — осторожно входили мимо них в помещение, в то время как Айра удерживал Пирса на месте.