Мерил Сойер - Не целуйтесь с незнакомцем

– Ты мне никогда этого не простишь?

– Нет. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Из всех выдумок, которые мне приходилось слышать, эта – самая беспардонная.

– Ну почему сразу выдумки? Некоторые искренне верят, что жили раньше.

– В общем, это дало плоды: я стал мечтать, как бы увидеть тебя в своей постели.

– Ник, я... – Ей в бедро вдруг ткнулось что-то холодное. – Такси, убери свой нос!

– Он чувствует себя брошенным, – справедливо заметил Ник.

Голос его привел щенка в неистовство. Ник с сожалением оторвался от Джанны, которая с не меньшим сожалением, но все же позволила ему встать. Он отошел, преследуемый Такси, и выбросил использованный презерватив в корзину.

Поманив за собой Джанну, Ник открыл транцевую дверь и выпрямился на ступеньке над самой водой.

– Пора понырять.

– А как же вон тот катер?

– Они находятся слишком далеко, чтобы наблюдать за нами без мощнейших биноклей с гиростабили-заторами. К тому же они тоже подняли флажок ныряльщиков. – Он задумчиво посмотрел в сторону катера. – Впрочем, флажок не опускается уже несколько часов. Не могут же они столько времени находиться под водой! – Он прищелкнул языком и обнял Джанну. – Да бог с ними. Наверное, загляделись на нас и позабыли обо всем на свете.

Ник увлек ее за собой в воду. Пока они плавали, Такси обеспокоенно тявкал, бегая по палубе. Искупавшись, они решили, что достаточно пробыли на солнце, и удалились в салон. Ник включил стереосистему. Они устроились на канапе и стали утолять жажду, завернувшись в Полотенца.

– Ты жалеешь о своем разводе? – спросил Ник, застав Джанну врасплох. До сих пор оба предпочитали избегать личных вопросов.

– Жалею, – ответила она, как на духу. Какая-то ее часть по-прежнему любила Коллиса и тешила себя фантазиями, что он еще будет на коленях молить ее о прощении. Другая ее часть с радостью прикончила бы его, чтобы никогда больше не видеть.

– Ты не против, если я спрошу, что у вас произошло?

– Не против. – На самом деле Джанне вовсе не хотелось, чтобы Ник узнал о ее фиаско. Ведь его брак был, судя по всему, очень счастливым. – Только я, в сущности, не знаю, что именно произошло. Думаю, он меня любил, во всяком случае, я была ему не безразлична. Но все равно женился он на мне из-за моих денег, вернее, считая, что деньги могут стать моими.

Такси забрался к Джанне на колени. Она почесала щенка за ухом, с омерзением вспоминая, как застала Коллиса в ванне. Оказалось, что и сейчас его измена ранит ее, подобно острому клинку.

– Коллис был, то есть и сейчас остался, очень красивым мужчиной. К тому же он исключительно умен.

Женщины при виде его теряют голову и виснут на нем гроздьями. Его самого не в чем винить. Рано или поздно это должно было случиться...

– Глупости! Привлекательная внешность и ум вовсе не оправдание неверности.

– Да, – печально согласилась она. Его сочувственный взгляд позволил ей побороть страх и произнести: – Он меня не любил.

– Прости меня, Коротышка. Я понимаю, как тебе тяжело. – Ник взял ее ладонь обеими руками. – Пройдет время, прежде чем ты оправишься. Самое главное – не проявить такой легкомысленности, как Марк Нолан. Во второй раз ты должна выбирать еще тщательнее, чем в первый.

Джанна кивнула, по-своему поняв смысл его слов: их отношения не надо воспринимать всерьез. Джанна напомнила себе, что придерживается того же мнения. Ник просто приятно проводит время в ожидании перевода в Атланту. Если их что-то и связывает, то только все те же акции. Плюс к ним – секс.

– Я был женат на протяжении семи лет, – тихо сказал Ник.

Джанна вся превратилась в слух. Узнав от Марка Нолана о браке Ника, она мечтала, чтобы Ник открылся ей и рассказал о своей жене.

– Аманда Джейн умерла от рака. Когда теряешь человека, который был для тебя дороже всего на свете, трудно привыкнуть к мысли, что дальше придется жить без него. Всегда! Я только сейчас начинаю немного приходить в себя.

– Как жестоки бывают удары судьбы! А тут еще необъяснимая смерть ее брата – новый удар. – Джанна не могла бы представить себе жизнь без Уоррена. Он был рядом всю ее жизнь, с самого рождения. Она любила его так же сильно, как тетю Пиф.

– Трейвис занял место моего погибшего старшего брата. Я не покину Мальту, пока не найду его убийцу. – Ник помрачнел. Джанна не предполагала, что он испытывает такие глубокие переживания. – Интуиция подсказывает мне, что тут не обошлось без Керта Бредфорда. Я видел фотографию, на которой Трейвис был снят в обществе его подружки.

– Что это доказывает? Может быть, они и правда встречались...

– Она, однако, отрицает свое знакомство с ним, тем не менее, на фотографии они голышом, за интимным занятием...

Ник вдруг вскочил и выглянул в иллюминатор.

– В чем дело?

Он обернулся, растерянно приглаживая мокрые волосы.

– Ни в чем. – Он плюхнулся на канапе рядом с ней. – Видишь ли, фотография была сделана с большого расстояния. Вот я и подумал об этом катере, который торчит столько времени на одном месте. Вдруг они за нами следят? Но катер уже уплыл. Наверное, я становлюсь параноиком.

– Думаешь, Ронда работает на Керта?

– Да. Ничего, вот получу фотографию и заставлю ее выложить мне все, что ей известно.

– Помнишь, как в Мдине я...

– Только не надо извинений!

– Дело не в извинениях, а в том, что Керт подмешал что-то в мое вино – то ли чтобы я не могла сопротивляться, то ли чтобы просто отключилась. Не знаю, что там могло бы произойти, не появись ты.

– Ты уверена? Почему же ты ничего мне не сказала?

– Совершенно уверена. Я не допила и одного бокала легкого вина. Еще до того, как ты постучал в дверь, у меня началось головокружение. – Она опустила голову, понимая теперь, что было ребячеством скрывать от него такую важную деталь. – Я тебя почти не знала. Я подумала, что ты мне не поверишь. Ты бы решил, что я ищу хоть какое-то оправдание своей распущенности.

– Я бы поверил тебе.

– Теперь я это знаю, но тогда...

Ник нахмурился и покачал головой.

– Что, по-твоему, собирался сделать Керт?

– Я тысячу раз задавала себе этот вопрос. Я знаю, что никакой стимулятор не заставит человека сделать то, на что он не способен в нормальном состоянии. Я могу с полной уверенностью сказать, что никогда не легла бы в постель с Кертом Бредфордом.

– Думаю, у него было на уме что-то другое. Он слишком влюблен в себя, чтобы тащить женщину в постель с помощью наркотика. Вопрос в другом: как бы он поступил с бесчувственной Джанной?

Несмотря на жар объятий Ника, у Джанны побежали мурашки по спине.

– Ты думаешь: если на его счету уже есть убийство, он способен убить опять? – Она тесно прильнула к нему. – Теперь паранойя перекинулась на меня. Возможно, все это поддается рациональному объяснению, но Бредфорды кажутся мне подозрительными. Помнишь, Макшейна видели в последний раз перед его встречей с британским военным летчиком? Тони Бредфорд был летчиком и летал в Бардию через день-другой после того, как пошел ко дну «Нельсон».

– Разве он один совершал перелеты между Мальтой и Африканским материком?

– Нет, конечно, но больше ни у кого не было причин убивать Йена. Тетя Пиф считает, что Йен располагал сведениями о причастности Тони к исчезновению церковных реликвий, в частности, кубка Клеопатры.

Ник поразмыслил над ее словами.

– Держись-ка ты подальше от Бредфордов.

– Ты тоже. – Джанна догадывалась, что Ник не последует ее предостережению.

Они еще посидели, не говоря ни слова, занятые мыслями о Бредфордах.

– Хватит, – сказал Ник. – Мы пропустим закат. Все равно за один вечер эту проблему не решить.

Они вышли на палубу и выпили по бокалу вина, наблюдая за тем, как тонет в море солнечный диск, озаряя темно-синюю воду коралловыми отблесками.

– Клара проводит выходные на Гоцо? – спросил Ник.

Джанна кивнула. Она была рада, что Клара не застала ее с утра за выуживанием из бассейна бюстгальтера с помощью швабры.

– Так я и знал. Недаром я захватил с собой не только сандвичи, но и самодельный чили. Давай перекусим и поплывем назад.

– Великолепно! – откликнулась Джанна, хотя не питала пристрастия к соусу чили. Ей не хотелось его разочаровывать. Он был так горд собой! Она последовала за ним в камбуз.

– Сегодня возвращается тетя Пиф. С ней прилетают Одри и доктор Осгуд.

– Жаль, – сказал Ник, наливая в кастрюльку густой чили. – Мне нравилось быть там вдвоем с тобой.

– С этим покончено. Завтра к полудню явятся Уоррен и Шадоу с ребенком. Они пробудут здесь две недели, до торжественного представления отеля агентам туристических фирм. Уоррен воспользуется пребыванием на Мальте, чтобы отснять предложенный тобой рекламный ролик.

– Вот как?

– Да. Я встретилась с рекламными агентами, и мы разработали совершенно новую концепцию маркетинга. Сейчас уже слишком поздно что-то менять, но я надеюсь, что рост американского туризма даст нам прибыль. – Она умолчала о том, что сейчас ей следовало быть не посреди моря, а в «Голубом гроте», проверяя последние мелочи, до которых раньше не доходили руки.

– Ты так напряженно работаешь! – похвалил ее Ник. – Я, признаться, удивлен, что Пифани ушла в тень, когда нужно еще столько всего доделать. А ты?

Она заметила, что соус начинает закипать, и показала жестом, что его пора помешать.

– Я тоже. Думаю, она решила дать мне шанс превратить «Голубой грот» в мой собственный отель. Мне нравится напряженно работать и претворять в жизнь свои идеи. Я предложила Шадоу открыть в «Голубом гроте» магазинчик под названием «Рискованное дело» с дорогим бельем и весьма откровенными купальниками.

– Предложи ей торговать картами для гадания.

– Очень смешно! Она собирается сделать упор на наимоднейших купальных принадлежностях.

– Уже интересно. Можешь поподробнее?

– Это моя идея, – гордо сказала Джанна. – Я прочла в «Экономисте», что купальные магазины – последний крик моды. Пускай и у нас продаются экзотические гидромассажеры, гели для душа, мыло невиданных сортов, бальзамы и так далее. В конце концов, в каждом номере установлена углубленная ванна. Думаю, у клиентов разыграется воображение...

– Это у тебя хорошо работает воображение.

– Совершенно верно! – со смехом ответила она. – Я договорилась с поставщиком, и вместе с обычным мылом и шапочками для душа, как во всяком отеле, мы предложим гостям образцы новой продукции. Если они им понравятся, они смогут купить все прямо в отеле.

– Разумно. – Ник разлил соус в две миски. Она отнесла их на стол, а он тем временем достал из холодильника две бутылки пива. – Негусто, но мы, по крайней мере, заморим червячка перед возвращением в яхт-клуб. Если ты опять проголодаешься, я поведу тебя ужинать.

Джанна села напротив Ника, который уже приступил к еде.

– Здесь много бобов?

– Нет, – ответил он, блаженно улыбаясь и облизываясь. – В техасском чили главное – говядина.

Она попробовала и стала задумчиво жевать. Значит, без бобов... Она сделал глоток и уже открыла рот, чтобы похвалить его за кулинарные способности, но тут прохладный ночной воздух достиг ее неба, и до нее дошло, чем, собственно, знаменит чили. Горло и ноздри обожгло таким огнем, что на глазах выступили слезы. Она судорожно схватилась за пиво.

Ник знай себе уписывал свой чили, укоризненно наблюдая за тем, как она лечит ожог пивом.

– Старый семейный рецепт – «Выстрел в желудок».

Вечернее солнце спряталось за тучей. Это зрелище напомнило Нику другую картину: техасский перекати-поле, застрявший в проволочном заборе. Тень принесла некоторое облегчение расположившейся подле бассейна «Соколиного логова» компании в составе Ника, Шадоу, Уоррена и тети Пиф, разместившейся с дремлющей Хло под зонтиком. С другой стороны, на травке возле качелей, Одри и Эллис Осгуд дрессировали Фон Роммеля, готовя его к собачьей выставке.

– Хотите, я вам погадаю?

– Нет, благодарю, – ответил Ник Шадоу, которая так густо намазалась кремом для загара, что от нее пахло, как от целой кокосовой рощи. В отличие от большинства рыжих людей, Шадоу гордилась своей золотистой кожей, к которой быстро приставал загар, однако Уоррен постоянно следил, чтобы она не сгорела. Любому было видно, что он влюблен в нее по уши, однако Ник готов был спорить, что до постели дело еще не дошло.

Ник поспешил к Пифани под зонтик, пока Шадоу не сказала еще чего-нибудь.

– Думаете, Фон Роммель окажется не хуже Миллисенты? – спросил он. Миллисента получила первый приз, и Одри была полна решимости выставить Фон Роммеля в будущем году в Афинах.

– Трудно сказать. – Улыбка Пифани свидетельствовала, что у нее имеются сомнения на сей счет. – Первая выставка всегда самая трудная.

Ник свесил руку и щелкнул пальцами. Таксила, его неотлучная тень, немедленно явился на зов. Ник взял его себе на колени.