Иман Кальби - Не твоя…

– Вы ждали меня, дядя?– спросил он уважительно, но без привычного пиетета.

– Привет, заходи. Наслышан о твоих подвигах.

Васель сел на обозначенный ему стул.

– Как понимаешь, времени у меня мало. Давай начистоту. Так больше продолжаться не может. Весь Дамаск говорит о твоей… «депрессии»… Берешь себя в руки. Завязываешь с алкоголем. Приводишь себя в порядок. Ты хоть понимаешь, что творишь?

Усмехается в ответ. Донесли, значит…

– Ты Али. Ты человек государства. Думать должен о государстве, а не о том, что там под юбкой у какой– то русской девчонки…

Стиснул зубы. Молчит…

– Даю слово, мы освободим Хомр, как и все страну… Освободим ее. Но только без твоей самодеятельности. Не заставляй меня прибегать к крайним мерам!

– Когда освободите?– не глядя в глаза, бросает в ответ.

Удар по столу.

– Ты в своем уме, Васель?! Освободим, когда сможем! Зачем ты задаешь эти вопросы?! Это дело армии, не твое! Не суйся туда! У тебя и своих задач предостаточно, правда, в последнее время ты ими все откровеннее пренебрегаешь.

Слушал молча. Крепко стискивая кулаки.

– И да, завтра же поедешь на ужин к семье Лейс, ты понял? Нечего тянуть, время идеальное. Чтобы к весне ты выполнил то, что обещал еще своему деду! Все понятно? Будь достоин высокой фамилии!

– Да, процедил Васель сквозь зубы, – только я не Али, я Увейдат…

Хомр, начало декабря 2031 года

Влада разомкнула глаза, когда за окном уже во всю светило солнце… Как странно было вот так спокойно просыпаться и засыпать тут, посреди поля сражения… Хотя можно ли это было назвать спокойствием… Разум тут же воскресил последний разговор с Каримом, высосавший из нее столько сил. Впервые она не понимала себя, впервые злилась, что все стало более сложным, чем в сказках, где есть прекрасный принц и светлая любовь к нему принцессы. В ее жизни принцы были порочными и темными. А главное, ее мысли были порочны и темны. Она любила Васеля, в этом не было ни малейшего сомнения, но здесь и сейчас, в этом безнадежном месте, этот прямолинейный огромный мужчина смог заполнить все ее пространство, не давая даже отдышаться. Казалось, он и был ее настоящим, делая мысли о Дамаске невозможно далекими и нереальными. Где– то там она оставила свою жизнь, свои проблемы, свои обиды и раны. Там, у кабаре, в переписке Васеля с какой– то новой женщиной, и только горячий блеск глаз ее избранника и сорванное с губ «я люблю» не давали ей впасть в полное отчаяние. Но было ли все это? Не приснилось ли? …

К ней никто не заходил… Даже странно… Как там Карим?– сразу пронеслось в голове… Сегодня она хотела побыть подальше от него, в комнате, завернутой в кокон, закрытой от этого враждебного окружающего мира… Она хотела побыть один на один со своими мыслями, вернее, думать о Васеле… Словно мечты о нем могли бы материализовать его присутствие рядом с ней… сделать более реальными…

Дело близилось к полудню, ее так никто и не побеспокоил. Как казалось, и в соседней комнате не было никаких телодвижений. Может, Карим так взбесился за ее вчерашний побег, что решил оставить в покое… Становилось как– то не по себе… Сосало под ложечкой… Это неприятное чувство тревоги… Прострации… Потерянности… Скуки… Она вдруг вспомнила про книгу Джибрана, украденную у Карима….Взяла ветхий набор страниц в руку… Почему– то захотелось погадать, так как это делали в детстве…

– Что меня ждет?– бросила она в воздух вопрос и произвольно открыла книгу…. Внезапно из нее выпала старая фотокарточка… Карим, такой юный, в клетчатом большом свитере, а рядом девушка… Красивая девушка.. С темными кудрявыми волосами, белыми зубами… Кто это? Его жена? Подружка? Малика? Может, это и есть Малика… Девушка выглядела постарше него… Приглядевшись к фото, Влада, однако, заметила то, что она была обрезана. Совершенно точно можно было сказать, что на фотографии был кто– то еще, кого аккуратно и навсегда отрезали…

От вольных прогнозов и предположений к действительности ее вернул скрип смежной двери… На пороге стоял Карим…

– Далеко убежала?– спросил он с еле заметной усмешкой, намекая на ее вчерашний побег из его комнаты.

Влада захлопнула книгу, отложив ее в сторону.

– Смотрю, тебе лучше.

Карим действительно выглядел гораздо более здоровым. Передвигался прямо, а не скрючившись, кожа уже не отдавала болезненной бледностью.

– Не очень хорошая ты сиделка, асфура. Уже полдень, а так и не поинтересовалась, как там твой пациент. Между прочим, время менять повязку.

– Не могу понять, почему ты просишь меня обработать твою рану, разве у тебя мало шлюх, приехавших сюда тебя ублажать?!– выпалила она,–  а где твоя любимая жена? Почему не она у твоей постели?

Черт, в ее голосе были нотки укора и может быть, даже ревности… Карим поймал их– и тут же расхохотался,

– Значит, Умм Валид уже рассказала! Уж не ревнуешь ли ты меня, асфура?!

– Не смеши меня,– резко возразила Влада, закатив глаза.

– А мне кажется, что ревнуешь…Я заметил, что ты у меня кое– что украла, нехорошо…– с многозначительной улыбкой начал он.

– Позаимствовала, было бы правильнее сказать,– ответила она,– не хватает в жизни поэзии…

– И что же тебя так привлекает в поэзии,– продолжая свою зрительную дуэль, произнес Карим.

Влада глубоко вздохнула:

– К чему этот разговор, Карим? Хватит этих дурацких прелюдий. Тебе лучше и ты явно здесь, чтобы опять поиздеваться… Не нужно вести эти светские беседы. Что ты хочешь от меня?

– Ты, наверное, будешь удивлена, но я правда был настроен поговорить. Мне интересно узнать о тебе большее. Перестань быть такой колючей. Расскажи мне о себе. Что ты любишь? У тебя есть увлечения?

Она вздохнула.

– Теперь тебя интересуют мои увлечения…. Не прошло и года.

Он молчал, явно выходя из себя.

– Давай баш на баш. Ты мне про себя, а я отвечу на любые твои вопросы.

– Не боишься, что я потом напишу о твоих сокровенных тайнах?

– Лучшая защита от дезинформации– правдивая информация…

Влада нехотя улыбнулась. Он был прав.

– Хорошо. По поводу хобби–  люблю читать, танцевать.

Он вскинул бровь.– Танцевать? И хорошо танцуешь?

– Кто видел, не забыл,–  бросила Влада самонадеянно, а потом осеклась. Зачем снова давать повод для его внутреннего чудовища…

На секунду их взгляды пересеклись. Янтарная патока ее глаз, черная зовущая бездна его…

– Твоя очередь.

– Валяй.

– В книге фотография тебя с какой– то девушкой.–  Лицо Карима сразу помрачнело.– Это и есть твоя Малика?

– Нет, это моя сестра. И это ее книга…– он становился все более напряженным прямо на глазах, Влада явно зашла на запретную территорию… – Больше не будем на эту тему. Верни книгу.

– Хорошо, – сконфуженно ответила Влада,–  можно только хотя бы дочитать…

Он поколебался, но уступил,– Ладно. Меньше всего мне сейчас есть дело до книг. И так, баш на баш? Подойди…

Девушка резко отвернулась.

– Влада, мне кажется ты мне что– то должна,– повелительно обратился он к ней, не оставляя места для отказа или промедлений… Или мне начать вести таблицу учета твоих штрафов… Дай подумаю– ты не заплатила мне в итоге ни за «крыс», ни за мое ранение…

Девушка остро полоснула его взглядом.

– А что ты думала, разве размахивать острым ножом– это не проявление грубости?

Его забавляло это ведение счета…

– Ты сказал, что за ранение мне ничего не будет…

Карим снова весело расхохотался, но уже взялся за бок. Рана все еще давала о себе знать, особенно при движении и работе мышц.

– Ты права, асфура. Не хочу никаких дуэлей и пари. И ножей в живот тоже больше не хочу, ты и так ранила меня в самое сердце. Давай, не бойся, я тебя не съем. Просто поговорим.

Девушка не сдвинулась с места, хоть вся и напряглась. Он подошел, протянул руку к ее лицу и начал гладить бархатную кожу щек. Влада теперь пыталась всячески увернуться от его рук.

– Знаешь, а мне нравится это…Я хочу, чтобы ты меня ревновала…Хочу, чтобы мучилась, думая о том, что я наслаждаюсь близостью с другой…

– Наслаждаешься близостью?–  ехидно парировала она,–  что– то не видно. По– моему, ты только и делаешь, что пасешься вокруг меня… И вообще, заткнись и оставь меня в покое, этого не будет никогда! Мне плевать, с кем ты спишь. Я не хочу даже знать!– закричала она и с силой оттолкнула его руку, но он тут же схватил ее за запястье.

– Я знаю, что нравлюсь тебе, азизти– самодовольно и дерзко глядя в глаза Владе, произнес он.

Девушка с силой вырвала руку– Ошибаешься!

Он лишь усмехнулся– твои очаровательные губки льют на меня потоки ругательств и проклятий, но твой взгляд и твое учащенное дыхание…Нееет, меня не обманешь, красавица!– он рывком притянул ее к себе, одной рукой блокируя ее движения, а другую просовывая под кофту,– вот тут– Карим крепко обхватил своей ладонью ее левую грудь и приподнял ее немного– вот тут– я чувствую, как оно бьется всякий раз, как я появляюсь! Ты думаешь, я не слышал этого биения за секунды, когда ты меня пырнула! Ты сделала это не из– за ненависти, а из– за боязни соблазна.

Девушка злобно сморщилась.

– Оно бьется от страха, а не от желания, кретин!– продолжала она в ярости, пытаясь одновременно вырваться и из его объятий, и из его похожих на затягивающее болото наблюдений.

Карим нехотя оторвал руку от мягкого тепла груди Влады и приставил свой палец к ее губам.

– Может, от страха к своему желанию?– он снова говорил тем голосом, который пробуждал в ней ярость и чувственность одновременно…

Влада встала, оправила одежду. Отошла к окну.

– Ты сам говорил, что чувство– вещь непостоянная… Ты ведь любишь Малику… Ты хочешь ее… Зачем тогда тебе я?

Он молчал… Молчал, и она не могла прочитать за его молчанием ничего… Что означало это его молчание? Он чувствовал вину, или соглашался с ней, или напротив, хотел убедить ее в обратном….

– Позову доктора. Скажу, что так и не смогла сменить тебе повязку.

– Нет, обойдусь.

Повернулся на каблуках в сторону своей двери и вышел.

Время тянулось, как вязкий густой мед. Карима не было видно уже целую неделю. Очевидно, он поправился, и нужно было компенсировать свое отсутствие на поле боя. В его деле надо было постоянно держать руку на пульсе, он не мог позволить себе расслабиться и отпустить ситуацию. По крайней мере, так думала Влада, отгоняя мысли о том, что он стал полностью ее игнорировать. Пугал не факт того, что он мог потерять к ней интерес. Это как раз внутренне вселяло надежду, что не придется снова встать перед непростым выбором. Пугала неизвестность относительно того, что вообще с ее пленителем, жив ли он… Как ни парадоксально, но только он здесь был для нее самым близким и надежным человеком. Из всех этих чуждых ей людей, подозрительно и с ненавистью смотрящих на нее, в нем одном она видела более– менее понятного ей человека… Она то и дело вспоминала его приветливый взгляд в тот жуткий день, когда ее только привезли в эту дыру и думала, что на его месте мог оказаться кто– то другой…Сумасшедший фанатик, готовый уничтожить все и вся… Садист, псих…

Снова скука, снова хочется лезть на стену от гнетущих мыслей, снова эти внутренние сомнения, самокопания и самобичевания. Она все та же пленница, отрезанная от реальности…Заложница политики, которая к тому же еще оказалась заложницей его прихоти, желания и настроения. Влада горько усмехнулась тому, что же может сделать с человеческим характером жизнь…Ее принципиальность и гордость еще какой– то месяц с небольшим назад не дали бы ей даже задуматься о гибкости и уступчивости, а сейчас….Неужели продажность в человеке–  плод обстоятельств, а не естественная склонность…Возможно, мы слишком критичны к людям? Нет– нет, конечно, она полностью исключала вариант прогнуться под его желания, продаться в угоду конъюнктуре. Ей была противна сама мысль о том, что она может вот так, ложиться под него…ради выживания…ради существования…Ведь даже жизнью условия, в которых она находилась, никак не назвать…Или же все не так…Как бы она ни сопротивлялась, но факт оставался фактом– ее тянуло к Кариму…Тянуло, как к мужчине. Тянуло, как к самцу…Пусть это не было влюбленностью и тем более любовью…наверное, это даже не страсть….Было стыдно самой себе признаться, но чувства к нему были сродни животному инстинкту…Самка ищет себе сильного партнера, чтобы выжить? От этой мысли на душе стало как– то скользко и противно…Противно, потому что сердце, улетая ночами в ее снах, все еще искало Васеля…Искало его объятия, искало его поцелуи…Когда она сидела в том вонючем багажнике машины, не зная своей участи, с затекшими, окоченевшими руками и ногами, она жмурилась и представляла его… Делала так и сейчас, лежа в пустой комнате. Вот только воспоминания почему– то не грели ее. Она чувствовала, какая пропасть разделяет их– он все такой же обворожительный и красивый, разъезжает сейчас по Дамаску, а она уже второй месяц в этом логове безжалостных убийц…