Даже без периодических вмешательств Шейна разговор у нас получался довольно несвязный.

— Давай посмотрим на это с хорошей стороны, — улыбнулась я Меган, кивая на ее изуродованный рот. — Вот он, тот разрыв, который тебе обещали. Только ты не ожидала, что речь идет о рваной ране.

При этих словах Меридия подскочила, будто ей выстрелили в спину, и впилась ногтями мне в запястье.

— Господи боже, — выдохнула она, глядя перед собой. В глазах у нее появился странный блеск, точнее сказать, не странный, а безумный. Да, безумный огонь в глазах. — Она права! — все тем же свистящим шепотом произнесла она, по-прежнему глядя в пространство. — Боже мой, она права!

— У меня есть имя, — заметила я, рассерженная ее кривлянием. И кисть она мне чуть не вывихнула.

— Да, ты действительно права, — засмеялась Меган. — Ой!

От смеха у нее снова начала кровоточить губа.

— Прямое попадание, — продолжала она, смеясь и не обращая внимания на появившуюся в уголке рта кровь. — Да, вот он, мой большой разрыв. Все как она и говорила. Не вижу только, что в этом хорошего.

— Может, со временем станет ясно и это, — таинственно промолвила Меридия, искоса, тайком взглянула на Шейна, многозначительно подмигнула Меган и снова кивнула в сторону Шейна. — Если ты меня понимаешь… — с нажимом продолжала она.

Я не разобралась, кому Меридия прочит Шейна — себе или Меган, но жизненный опыт подсказывал мне, что она сама имеет на него виды. Тем более в ситуации, когда он болен и нуждается в помощи.

Хотя, если рассудить, Меган имела на него больше прав. Разве не на нее он свалился? И потом, она так мужественно себя вела, что заслужила награду.

— Теперь, Люси, остаетесь только вы с Хетти, — заметила Меган. — Скоро сбудется и твое предсказание.

— Знаешь, что такое «после дождичка в четверг»? — усмехнулась я.

— Ах ты, Фома неверующий, — всплеснула руками Меридия. — Но признай хотя бы, что все это странно.

— И не подумаю! — возразила я. — Не будь дурочкой, можно любые факты подогнать под какое угодно предсказание, стоит только захотеть.

— Такая молодая и уже такая циничная, — печально покачала головой Меридия.

— Кто-нибудь видел мой радиотелефон? — придя в себя, вскрикнул Шейн. — Мне надо связаться с диспетчером.

— Тш-ш-ш, родненький, все хорошо, — успокоила его Меридия, силком укладывая его голову обратно к себе на плечо.

Он слабо сопротивлялся, но без толку.

— Вот погоди, — пригрозила мне Меридия поверх затуманенной головы Шейна. — Сама увидишь. Все сбудется. И тогда тебе будет стыдно.

Я страдальчески улыбнулась Меган, рассчитывая, что она в ответ страдальчески улыбнется мне, но она, к моему беспокойству, не отреагировала, потому что согласно кивала в такт каждому слову Меридии.

У меня в животе все сжалось в нервный комочек. Господи, у нее что, от удара в мозгах повредилось? Неужели это Меган, самая циничная из всех моих знакомых, включая меня, — а я соответствую высшим стандартам цинизма, чем горжусь? В иной день я спокойно могу переплюнуть самого отъявленного из ныне живущих циников.

А Меган, как и я, цинична настолько, что даже не влюбилась в Дэниэла. «Он не одурачит меня своими хорошими манерами и приятной внешностью», — заявила она после первой же встречи.

Тогда что с ней стряслось?

Не думает же она всерьез, что ее с Меридией предсказания сбылись? И, что еще хуже, не полагает же она, будто вследствие этого должно сбыться то, что миссис Нолан обещала мне и Хетти?


Наконец медсестры разобрались со всеми инфарктниками и другими умирающими и занялись нами. Меган наложили швы на губу, а Шейну сказали, что сотрясения у него нет, просто ушиб.

Потом в конце концов нас отпустили восвояси.

— Ты где живешь? — спросила Шейна Меридия, когда мы вышли на больничную автостоянку.

— В Гринвиче, — настороженно ответил он.

Это на юге Лондона. Можно сказать, на крайнем юге.

— Вот повезло, — выпалила Меридия. — Можем поймать одно такси на двоих.

— Но… — начала я, желая напомнить Меридии, что она живет в Стоук Ньюингтоне, в северо-восточной части Лондона, и в Гринвич ей совсем не по пути.

Меридия ответила мне убийственным взглядом, и я прикусила язык.

— Мне надо еще забрать велосипед, — опасливо пятясь, возразил Шейн, — и я правда должен сначала отвезти эти документы.

— Не глупи, — с наигранной бодростью заявила Меридия. — Это ты можешь сделать и завтра. Давай, поехали. Пока, девочки, до завтра на работе. Если только смогу передвигаться, — пробормотала она в сторону достаточно громко, чтобы Шейн услышал и пугливо встрепенулся. — Понимаешь, о чем я? — ухмыльнулась она, в последний раз многозначительно подмигнула нам и отбыла, таща за собой насмерть перепуганного Шейна.

Он умоляюще оглядывался на нас с Меган, безмолвно взывая о помощи, но мы ничего для него сделать уже не могли.

Агнца повели на заклание.

10

На следующий день начался самый настоящий кошмар, потому что Меган и Меридия оповестили всех, кого смогли, о том, что я выхожу замуж. Нет, они не сообщали радостную весть каждому встречному, они просто сказали Кэролайн, нашей вахтерше, а это все равно что — нет, это даже хуже — каждому встречному.

Меридия и Меган решили, что, невзирая на отсутствие у меня парня, пророчество миссис Нолан насчет свадьбы сбудется так же, как сбылось предсказанное им.

Разумеется, потом они просили прощения, говорили, что не имели в виду ничего дурного и вообще просто шутили, и так далее. Но дело уже было сделано, идея укоренилась в моем мозгу, и я стала задумываться о том, что, возможно, не так уж плохо найти задушевного друга, близкого человека, с которым спокойно и надежно, как за каменной стеной.

Во мне проснулись забытые желания. Я чего-то начала хотеть от жизни, а это в корне ошибочно.

Но все вышеупомянутое было еще впереди, а пока я ни о чем не тревожилась и, как всегда, думала о том, как я несчастна.

Единственное, что радовало меня в тот день, — это то, что наступила пятница.

Проснулась я в том же разобранном состоянии, что и накануне. Одежду так и не постирала, следовательно, чистого белья у меня по-прежнему не было, поэтому пришлось надеть боксерские трусы Стивена, которые он забыл забрать, когда я выставила его из своей квартиры три недели тому назад. Их я постирала с намерением вернуть владельцу, так что они, по крайней мере, были чистыми.

Автомат с шоколадками на станции подло сработал — уже второй раз! Автоматы меня ненавидят. Этот выдал мне плитку шоколада с орехами и изюмом, и у меня недостало воли не съесть ее. Я все больше и больше убеждалась, что сдвинулась на питании: во вчерашнем шоколадном драже было всего 170 калорий, а в плитке шоколада — целых 267. Мне становилось хуже, а не лучше. Назавтра, наверное, попробую достать из автомата большую плитку шоколада, а еще через неделю буду съедать перед завтраком по двухкилограммовой коробке шоколадных конфет, мрачно подумала я.

С этими мыслями наконец я доехала до работы и опоздала, даже по собственным представлениям, очень прилично или скорее неприлично.

Когда я влетела в приемную, меня чуть не сбил с ног мистер Симмондс, на четвертой скорости мчавшийся к уборной. Его огромная задница еле поспевала за ним. Вид у него был взъерошенный, глаза покраснели. Если б я считала, что этот тип способен испытывать человеческие чувства, то сейчас поклялась бы, что он плакал. Его явно что-то расстроило.

Я немного приободрилась, широко улыбнулась сидевшей на посту Кэролайн, чтобы она не думала, что жизнь меня совсем задавила. Она приняла вызов, мгновенно поняв, что ее хотят обидеть, и с такой же широкой улыбкой протянула мне список телефонограмм. Пробегая мимо ее стола, я услышала, как она что-то сказала мне вдогонку — до странности похожее на «поздравляю», — но мне слишком не терпелось выяснить, что за беда стряслась с мистером Симмондсом, и оборачиваться я не стала.

Я влетела в наш кабинет, уже не беспокоясь о своем опоздании. Мистер Симмондс интересовал меня неизмеримо больше, нежели трудовая дисциплина.

У Меган отчетливо выступили все синяки, а нижнюю правую часть лица закрывала белоснежная повязка, закрепленная пластырем.

Я остановилась. Что-то было не так! Потом меня осенило: Меридия и Меган не ссорились! Они вполне мирно беседовали, что усугубило мое недоумение.

Как странно, подумала я. Кто их угомонил? Что происходит? Они склонились голова к голове над тарелкой с печеньем — на работе печенье обладает большой связующей силой — и о чем-то таинственно шептались.

Не похоже, что они обсуждали увечья Меган или личную жизнь Меридии: чтобы объединить Меган и Меридию, должно случиться нечто большее.

А это опять-таки значит, что произошло Событие.

Отлично! Я совсем развеселилась и почувствовала приятное возбуждение. Может, мистера Симмондса уволили? Или от него ушла жена? Или еще что-нибудь хорошее.

Я огляделась, но больше в комнате никого не было. А где же вечная труженица Хетти?

— Люси! — как всегда, драматически воскликнула Меридия. — Слава богу, ты наконец здесь. Ты должна это узнать.

— Что? — дрожа от нетерпения, спросила я. — В чем дело? Как у тебя с Шейном — все хорошо?

По лицу Меридии пробежала легкая тень.

— Об этом после, — сдержанно проронила она. — Наша новость касается присутствующих.

— Да неужели? — возбужденно выдохнула я — Так и думала, что у нас новости. Я только что столкнулась в приемной с Гадюкой Айвором, и он…

— Люси, — перебила меня Меридия, — пожалуй, тебе лучше сесть.

— Да что такое? — изнемогая от любопытства, воскликнула я.

— Произошло нечто, — приличествующим случаю драматическим шепотом начала Меридия. — Нечто такое, о чем тебе следует знать.

— Ну, если следует, так не тяни и просвети меня наконец! — не выдержала я.

— Речь пойдет о Хетти, — торжественно произнесла Меган неповрежденным углом рта.

— Хетти? — не поверила я. — Какое отношение имеет Хетти к Гадюке Айвору? Или ко мне? О боже — у нее что, с ним роман?

— Нет, нет, нет, — содрогнулась Меридия. — Нет, новость хорошая, но Хетти пару дней не будет на работе, потому что с ней кое-что произошло.

— Тогда, будь так добра, скажи наконец, что это за «кое-что», — взмолилась я. — или мне тут весь день сидеть и мучиться, пока вы созреете?

— Имей терпение, — недовольно поморщилась Меридия.

— Скажи ей, — по-бандитски шевеля одним углом рта, велела Меган.

— Что «скажи»? — взорвалась я, как они и ожидали.

— Хетти, — начала Меридия и замолчала, нагнетая напряжение. Господи, долго она так собирается надо мной издеваться?! — Хетти, — повторила она и опять замолчала.

Я почувствовала почти неодолимое желание закричать, но тут Меридия сжалилась.

— Хетти встретила любовь всей своей жизни.

В наступившей тишине можно было услышать, как я моргаю.

— Правда? — хрипло выдавила я.

— Ты слышала, — самодовольно ухмыльнулась Меридия. Я посмотрела на Меган, надеясь, что хоть она не сошла с ума, но она только кивнула и так же самодовольно ухмыльнулась.

— Она встретила свою большую любовь, бросила Дика и сегодня же переезжает к Роджеру.

— А сердце Гадюки Айвора разбито, — прогудела Меган, шлепнув себя по крепкой ляжке.

— Не пори чушь, — рассеянно отозвалась я. — У него нет сердца.

Меган с Меридией захихикали, но я не могла к ним присоединиться.

— Он уже давно неровно дышал к Хетти, — сказала Меган. — Бр-р-р, бедняжка Хетти, гадость какая. Только представь себе! У него, должно быть, стояло так, что колом не перешибешь, с утра до вечера.

— Заткнись, пожалуйста, — попросила я, — а то меня стошнит.

— И меня, — присоединилась Меридия.

— Я правильно поняла? — спросила я слабым голосом. — Роджер — это тот, другой?

— Да, — улыбнулась Меган.

— Но Хетти так никогда не поступает, — не сдавалась я, расстроенная и потерянная. Я хотела сказать, что Хетти действительно никогда раньше так не поступала. Хетти — строгая, стойкая, стабильная, сдержанная… вообще у нее куча достоинств. Ей несвойственно вот так просто ни с того ни с сего встретить где-то там любовь всей своей жизни, уйти от мужа… Она на это не способна, и все тут!

Уход Хетти от Дика противоречил всему, что я считала правильным, он потряс самые основы моего миропорядка.

— Разве ты не рада за нее? — спросила Меридия.

— Кто он? — выпалила я. — В кого она так смертельно влюбилась?

— Подожди, узнаешь, — с наслаждением протянула Меридия.

— Да уж, — подхватила Меган с не меньшим ехидством.

— Любовь всей ее жизни — не кто иной, как родной брат Дика! — покраснев от удовольствия, выдала Меридия.

— Брат Дика? — прошептала я. С каждой секундой все становилось еще более странно. — Как это? Она была знакома с ним все эти годы и вдруг решила, что любит его?