Как заставлял ее бегать полураздетой на морозе, отжиматься и подтягиваться наравне с братом. А потом ставил их в спарринг и с наслаждением лупил обоих, когда Руслан отказывался бить свою сестру.

Дима помнит эти уроки, но по-другому. А Ибрагим помнит жестокого подонка, который с удовольствием калечил родную дочь.

И когда он узнал, что этот старый придурок пропал без вести, Ибрагим молился, чтобы он сдох самой страшной смертью. И радовался. Заочно радовался, что так и случилось, потому что собаке- собачья смерть.

Это уже потом стало страшно, потому что Диму он тоже потерял и долгое время не знал, что с ней и где она? Надеялся, что жива и здорова.

И в связи со всем узнанным, появились закономерные вопросы: что на самом деле случилось с Русланом Зиминым и кто убил Марту?

У Ибрагима был один ответ, и он уверен, что это правда. Но не хватало доказательств, а самое главное, — мотива.

Но все это мелочи по сравнению с тем, что совсем скоро он увидит свою девочку. Заглянет в глаза. Прикоснется. Вдохнет запах.

Все остальное меркнет по сравнению с той, что делает его живым.

Снова накатил страх. Он боится этой встречи. До дрожи. Опасается, что увидит ее и поймет: нет никакого шанса ни на что, и никогда не будет.

Раньше думал, — плевать. Он все исправит. Все сделает ради нее. Она простит.

Сейчас же понимает: если не простит, ладно, главное, чтобы жила и, хотя бы попыталась вновь стать счастливой. Желательно, конечно, чтобы попыталась с ним.

Даже такие мысли его посещали.

Но были и другие. Объективно Ибрагим знал, ощущал на интуитивном уровне: Диму сумеет удержать только он и никто больше. Потому что ее он принимает любой. Пусть он ее давно не видел. Но он прекрасно знает кто она сейчас, и что сделала с собой. И он готов… он любит ее такой, — в крови по самое горло, монстром снаружи, внутри которого медленно умирает та смелая и отчаянная девчонка, любившая снеговиков и зимние морозы…

В городе светало, скоро нужно ехать в аэропорт.

Ибрагим уже спустился вниз, когда на пост охраны сообщили о прибытии гостей.

Гостей в половине шестого утра.

— Кто?

Но ответить ему никто не успел, сзади послышались шаги, шум упавшего тела, и еще какой-то звук, похожий на детское агуканье. И внутри все оборвалось. Застыло.

Никогда в этом доме не было детей. Не довелось этим стенам услышать детский смех и плач.

Впервые за долгое время он вспомнил про возраст, что, во-первых, не молод, а во-вторых, ведет не самый здоровый образ жизни. И будет совсем грустно, если от бурной фантазии у него прихватит сердце и Димка останется совсем одна.

Ибрагим достал из сейфа пистолет, снял тот с предохранителя и повернулся лицом ко входу в свой кабинет.

Минутная тишина, и снова шаги, какое-то непонятное шуршание и детский смех.

— При Димке охрана, конечно, лучше была, ты их распустил, — и из темноты коридора показался тот, кто давно считался мертвым, — Давно не виделись, брат!

***

Москва, Россия. Сейчас.

— Да ты издеваешься, что ли?

Дима едва сдержалась, чтоб не начать орать. Громко. Так, чтоб аж уши заложило.

— Я не издеваюсь, нам пришлось перенести показ на более ранний срок. Нет смысла сначала устраивать прием в честь юбилея компании, а потом- все по новой, но ради презентации новой коллекции украшений. Понимаешь? Это дополнительные расходы, в них нет смысла.

— Игорь, на более ранний срок, это в моем понимании, как минимум месяц. А не неделя!

— Чего ты вообще бесишься?! Можно подумать, тебя кто-то это все организовать просит! Ты моя охрана, ты просто будешь рядом, — все. Никаких проблем я не вижу.

— Тебе напомнить, что недавно тебя пытались убить?! — она все же держалась, но едва могла себя контролировать, — Ты не понимаешь, — для этих мероприятий была разработана своя конкретная схема защиты. Мы с Дроздом обговорили все. А теперь ты мне заявляешь, что сроки сдвинулись, и вместо двух сходок богачей, будет одна, но с большим количеством народа, так еще и место полностью незнакомое выбрано?!

Проговорила все это на одном дыхании, кулаки сжала так, что они побелели.

Но Игорь стоял на своем.

— Ты же такой крутой специалист, хочешь сказать, что за одну неделю ты не сможешь все сделать, как надо?

Дима не выдержала, махнула на Дрозда, сидевшего здесь же, в офисе Шраймана, и чинно попивавшего кофе.

— Хоть ты ему объясни, — я не могу, придушу своими руками.

Но Дрозд и рта раскрыть не успел, в кабинет вошел веселый Самсон:

— Чего орем, детки? Если есть хороший повод поорать, я тоже хочу, а если нет, хватит доводить до нервного тика персонал!

Гаркнул он от души, но Дима не впечатлилась.

— Я не успею за неделю сделать все, как нужно, чтобы его, — она пальцем тыкнула в Шраймана, — не убил какой-то полупрофи.

— А, то есть, чтобы его убил какой-то полный профи, ты согласна? — Самсон саркастично обратился к ней лично, — Я правильно понял?

— Полный профи всегда при нем, раз-раз и готов, так что, это не проблема, если надо обращайтесь, — мило оскалилась и снова уставилась на Дрозда, требуя от того поддержки.

— У меня тут два крутых специалиста, зарплаты которых потянут на маленький экономический кризис в какой-нибудь Дании, — уверенно с металлическими нотками в тоне заговорил Самсон, — Так что, отрабатывайте, а не ленитесь пошевелить лишний раз мозгами. У вас фиговая туча возможностей и людей. Вперед!

Это был и вызов, и оскорбление. Но Дима на эту провокацию не повелась. Срать она хотела на все это. Ее задача, чтобы Шрайман не отбросил копыта раньше времени, то есть, пока она не найдет того, кто стоит за этой «великолепной партией».

— Это будет не проверенное место, большое количество людей, кстати, тоже не проверенных, я молчу про официантов, уборщиков, моделей и так далее. А еще будут люди, важные, — она особенно выделила это слово, — У которых в охране тоже хватает крутых спецов. И со всеми ними нужно договориться, чтобы не мешать друг другу выполнять свою работу. И, на все про все — неделя.

— Хочешь сказать, что ты не успеешь? — вкрадчивый тон, выгнутая вопросительно бровь, и еще одно оскорбление, готовое сорваться с языка.

— Успею, — рыкнула, — Но вы, Глеб Иванович, так же, как и Игорь Михайлович, будете следовать правилам безопасности, без всяких исключений.

— Чего? А ты не много на себя берешь?

— Вы единственный человек, которого без всяких вопросов будут пропускать мои люди к охраняемому ими объекту. Поэтому, да, не много на себя беру, да и вам за свою жизнь спокойней. Ни пургена в стакан с виски, ни виагры. Будете спокойно пить в хорошей компании проверенных…

— Трезвенников, я понял, спасибо! — недовольно проговорил, но глаза…, Дима поклясться могла, что в глазах Самсона была довольная улыбка.

Зараза!

***

Спустя три дня.

— Все проверил?

Они с Ромашкой почти три дня провели без сна.

Сначала угробили целые сутки на проверку самого здания, где будет проходить показ, а потом и банкет. Потом соседние здания, и пришлось даже в канализацию спускаться.

Все пути подъездов и отступлений от здания. Пришлось вмешаться в работу организаторов, потому что никто и подумать не мог, что металлодетекторы нужно установить прямо сейчас, когда подготовка только началась, а не на завершающем этапе.

Диме пришлось выслушивать очень много всего интересного от слишком мнительной особы, но фиг с ней.

Как смогли, так и обезопасили.

Потом начали с командой Дрозда проверять всех: начиная от уборщиков и установщиков подиума, заканчивая поварами, официантами и моделями.

Затем началась канитель с проверкой тех, кого пригласили на показ, и тех, кто сам захотел на него прийти.

Потом эта мнительная дама- организаторша решила сделать аукцион, что добавило охране лишнего геморроя, потому что нужно было нанимать еще людей для охраны ювелирных изделий.

Казалось, все находились в каком-то состоянии ужаленности в одно место, и летали по офису со скоростью света.

А вот сам виновник, то есть Шрайман, с убийственным спокойствием занимался своими делами.

Все же в том, чтобы быть начальством, есть свои плюсы. Делегирование полномочий называется, — раздал всем указания и все, — дальше свои дела решаешь. Вот и Шрайман так же: приказания дал, все ринулись исполнять, а он себе сидит спокойно в кабинете и вообще не парится той свистопляской, что в офисе была.

Даже пару раз нашел время, чтобы сводить Катерину поужинать.

Дима, естественно, при этом присутствовала, но так, смотрела из дальнего угла выбранного ресторана. И точно смогла заметить промелькнувшую между этими двумя «искру».

Что-то, да будет.

И в душе Дима была рада. За Игоря и Катерину. За то, что не торопят события, а узнают друг друга за пределами офиса постепенно…

— Проверил, — Рома устало поднялся со стула, хрустнул шеей, потянулся, — Но этот аукцион меня доведет, честно. Оно блин надо вообще?

— Нас об этом не спрашивают, так что…

— Понял я, понял, — и снова уселся за свою «адскую» машину, то есть ноутбук, — Будут делать трансляцию онлайн, и некоторые участники так же онлайн будут делать ставки. Слишком много важных и занятых, поэтому людей на самом приеме после показа будет меньше, чем мы думали, и кое-какие приглашения остались без ответа.

— Хорошо, уже легче. А что с теми, кто выкупил приглашения сам?

— Там сложней, но до конца дня всех проверю.

— Лады, скажешь, если будет кто-то непонятный.

— Конечно.

Рома был странным. И это никак не было связанно с недосыпом и усталостью. Им двоим порой приходилось работать и в гораздо худших ситуациях.

И вольно-невольно, но Дима возвращалась к тому моменту, когда Ромке пришлось принять участие в пытках.

Возможно, она напугала его. Но ведь и раньше он все видел, знал.

Игорь вот ее сторонится, Вася тоже. Данила нет, но там другая история.

А Рома… он с кем-то говорит по телефону, недолго, но все же. И скрывает это от Димы, точнее, думает, что скрывает успешно.

И что-то не так… три дня без сна, но он даже в душ не ходит, ни сам, ни с ней. И если честно, от него стало не очень приятно пахнуть, Диме то все равно… вообще плевать, но Ромка, который аккуратист и чистюля по природе…

А он все молчит. Говорит с кем-то по телефону, а рядом с ней молчит. Это злило и пугало.

Она боялась, что своими действиями напугала единственного, кто был рядом и кто был близок.

Но лезть в нутро, выпытывать против его воли боялась. Не хотела даже спрашивать, но и не спросить не могла.

— Ты в порядке?

Рома посмотрел на нее непонимающе.

— Да, — кивнул уверенно и отвернулся к экрану.

Кажется, и доверие этого человека она утратила, сама того не желая.

И стало больно. Больней, чем обычно.

— Ладно, сообщи если что найдешь, мы поехали.

Он даже отвечать не стал, просто махнул рукой.

***

За двое суток до мероприятия.

— Ну как? — Катерина вышла из-за установленной в отведенной ей комнате ширмы, нагнулась, обула туфли на шпильке и опять покрутилась вокруг своей оси, разглядывая себя в зеркале, — Мне кажется, цвет не очень, и эти складки на животе. Мм, нет, мне не нравится.

Тут надо пояснить, что Катерина так и оставалась гостьей в доме Шраймана, и соответственно сборы на эпохальное мероприятие тоже проводились здесь же. Но, во избежание рисков, решено было по магазинам не ходить, а завезти эти самые магазины сюда, то есть в резиденцию.

Куча шмоток: платья, комбинезоны, костюмы. И причем, не только женские, но и мужские, — Шрайманам ударить в грязь лицом было нельзя, даже Данила решил забить на свой шрам, и выбирал костюм в соседней комнате.

Катя же вертелась у себя, и пригласила Диму, как единственную женщину в этой компании, помочь. И не важно, что Дима в модных платьях мало, что понимала. И практически их не носила, если только в другой жизни. И она искренне не могла понять, зачем она здесь вообще сейчас находится, — у нее других дел хватает.

Но Шрайман приказал явиться, и сам, кстати, тоже тут был.

На Катерину смотрел влюбленными глазами. Дима бы пошутила, но не хотелось обидеть добрую женщину черным юмором.

— Дима?! — требовательно спросила женщина, отрывая от разных мыслей, — Как?

Катерина была в приталенном коралловом платье, плечи открыты, длина чуть ниже колена. Но как-то оно странно сидело на миниатюрной фигурке.