Мишель Дуглас - Не уйти от соблазна

– Понимаю, – помрачнел он.

– Я обидела тебя?

– Нет, я просто сожалею, что у тебя было такое непростое детство. Мы с тобой никогда не опустимся до такой низости. Но чтобы успокоить тебя, я поклянусь, что никогда не буду использовать нашего ребенка в качестве оружия против тебя. Я всегда буду отзываться о тебе с уважением, будем мы вместе или нет, останемся мы друзьями или нет. Обещаю.

– Я обещаю сделать то же самое.

– В этом нет нужды. Я знаю, что ты никогда не причинишь вреда нашему малышу.

Ей бы его уверенность.

– Сара, так ты поедешь со мной в Кедда-Джалил?

Она заставила его подняться и присесть рядышком. Маджед не отпустил ее руку, чему она очень обрадовалась.

– Мы поступим следующим образом. Подождем, когда я буду на третьем месяце беременности, чтобы убедиться…

Она запнулась, не желая произносить эти слова вслух.

– Я понимаю. Хоть я не вижу угрозы для вашего с ребенком здоровья, возможно, действительно, нам лучше подождать.

– Потом мы с тобой расскажем нашу новость моим родителям. А затем… отправимся в Кедда-Джалил. Для начала на месяц.

– Месяц? – обрадовался Маджед. – Ты даешь мне целый месяц? – Он взял ее руку и прижал к своим губам. – Спасибо.

Конверт, лежавший в кармане, обжигал его кожу через тонкую ткань рубашки.

Три дня назад Маджед с Сарой отправились на ультразвуковое обследование. Сара спросила, не хочет ли он пойти с ней, и он с готовностью согласился. Он видел, как она обрадовалась, потому что не хотела растить их ребенка в одиночку. Сара считала, что малыш должен знать своего отца.

А потом они увидели их ребенка на экране монитора…

У Маджеда чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Его малыш!

Он полюбил его в тот самый момент, когда Сара рассказала о своей беременности. Но когда Маджед увидел их крошечного малютку и услышал его сердцебиение, он испытал такую безграничную любовь, которую не могла вместить вся вселенная…

До похода в поликлинику он сам не знал, почему так сильно переживает. Сара олицетворяла собой пышущего здоровьем человека, но Маджед все равно тревожился.

Когда врач повернула к ним монитор, Сара взяла Маджеда за руку и крепко сжала. Он понимал ее страхи и не отпускал ее руку на протяжении всей процедуры, потому что она нуждалась в его поддержке.

А потом он увидел, как просияла Сара, когда поняла, что с малышом все в порядке. И Маджед не мог сказать с уверенностью, что было прекраснее – ребенок на экране монитора или светившееся любовью лицо Сары.

А потом она поймала его взгляд и улыбнулась. И ее улыбка предназначалась Маджеду целиком и полностью; она словно говорила: «Это наш ребенок. Посмотри, что мы сотворили. Разве это не прекрасно?»

С этого момента они перестали быть людьми, которых в силу обстоятельств свела вместе судьба. Нить, которая связывала их, вдруг стала очень прочной, соединив навсегда.

Маджед снова глянул на Сару.

Они привыкли проводить вечера понедельника вместе. Ходили куда-нибудь поужинать или смотрели кино у Сары дома. При этом они старались держаться друг от друга на расстоянии. Сара пару раз в неделю заглядывала к Маджеду в бар, но их отношения больше не были дружески непринужденными, как раньше.

Потому что он переспал с ней. И отчаянно желал, чтобы она снова оказалась в его объятиях. Она приходила к нему во снах, изводила его, мучила. Но…

Маджед решил, что больше никогда не позволит страсти ослепить его разум.

Он сделал глубокий вдох и, вытащив из кармана конверт, протянул его Саре.

– Что это?

– Билеты в Кедда-Джалил. Нужно определиться с датой. Решение за тобой.

Он видел, как она разволновалась и попыталась взять себя в руки.

– А ты… уже нашел себе замену в баре?

Маджед кивнул в ответ. Ему хотелось обнять ее и успокоить. Но он не мог рисковать.

– Что тебя тревожит?

– Что я не понравлюсь твоим родителям.

– Это невозможно.

– Но они могут отнестись ко мне с неодобрением. Они могут не одобрить нас обоих.

– Даже если так, они слишком вежливы, чтобы сказать это напрямую.

– Жаль, что я не могу сказать того же о своей матери, – со сдавленным смехом ответила Сара и полистала календарь на своем планшете. – Что скажешь, если мы поужинаем с ней в эту субботу? Тем же вечером мы могли бы позвонить моему отцу. А потом… потом мы можем отправляться в Кедда-Джалил.

– Замечательно. Я дам знать своим родителям, когда нас ждать.

– Ты скажешь им о ребенке?

– Мы сделаем это вместе, при личной встрече.

Ее губы задрожали, и он нарушил их негласное правило не касаться друг друга, взял ее за руку и крепко сжал.

– Все будет хорошо. Обещаю.

– А я думала, что решение стать дизайнером одежды было твоей самой большой ошибкой!

Маджед почувствовал, как вздрогнула Сара.

Ирэн Коллинз смерила придирчивым взглядом сначала свою дочь, а потом его, и он снова почувствовал себя десятилетним мальчишкой, получающим нагоняй от своей строгой прабабушки. Последняя не скупилась на розги и приводила в ужас Маджеда и его брата.

Теперь похожий ужас внушала ему мать Сары, которая, ко всему, настаивала, чтобы дочь обращалась к ней по имени.

Маджеду, который учился дипломатии, этот разговор должен был показаться легким по сравнению с улаживанием конфликта между враждующими государствами или внедрением новой системы управления в его стране. Но он ошибся в своих ожиданиях.

– Если я правильно поняла, ты не только беременна, но и согласилась поехать к нему домой на Ближний Восток?

– Мать, его зовут Маджед, и я буду очень признательна, если ты будешь вести себя, как цивилизованный человек.

Он догадался, что, когда Сара хотела позлить Ирэн, она называла ее «мать».

– Он не случайный прохожий с улицы. Мы дружим уже долгое время. И я настаиваю, чтобы ты относилась к нему с уважением.

Молодец, девочка! Маджед восхищенно глянул на Сару. Наверное, она даже не догадывалась, что по-своему такая же сильная, как и ее мать.

– По крайней мере, ты избавилась от этого кретина. Как там его звали?

– Себастьян.

Сара сказала, что Ирэн работала в строительном бизнесе, и Маджед мог только пожалеть людей, которые находились у нее в подчинении.

Ему хотелось взять Сару за руку, чтобы поддержать ее, выступить с ней единым фронтом, но она казалась такой же неприступной, как и ее мать. Маджед вдруг подумал, что она могла встречаться с Себастьяном только для того, чтобы позлить Ирэн. Детские выходки, но вполне объяснимые.

– Ты уже говорила с этим идиотом, твоим отцом?

Маджед аж поперхнулся.

– Нет еще.

Казалось, ответ Сары немного успокоил ее мать.

– Полагаю, ты хорошо себя чувствуешь?

– Даже очень. У меня был токсикоз, но, кажется, все позади. Ребенок должен родиться в октябре.

Ирэн вскинула подбородок.

– Ты знаешь мое отношение к мужчинам.

– Ирэн считает, что мужчины не являются обязательным условием для счастья женщины, – пояснила Маджеду Сара.

– Вы не верите в любовь? – спросил он.

– Романтическую? Нет. А вы?

Он верил в нее, просто не хотел переживать это чувство.

– Мои родители живут очень счастливо друг с другом, но их союз был устроен родственниками. Это навело меня на мысль, что любовь не является обязательной для успешного брака. Я верю, что взаимное уважение, одинаковые ценности и дружба являются более важными. Мои отец с матерью глубоко уважают и ценят друг друга.

– Они счастливы?

Маджед почувствовал, как окаменело его лицо.

– Несколько лет назад погиб мой брат. С тех пор они переживают не самые лучшие времена. – Как можно смириться с тем, с чем смириться просто невозможно?

– Мы еще не все сказали тебе, – вмешалась Сара.

– Боже милостивый, только не говори, что собираешься замуж за этого человека. Не будь такой дурочкой! В этом нет никакой необходимости. Я позабочусь, чтобы вы с ребенком ни в чем не нуждались.

Готовность Ирэн оказать поддержку своей дочери немного успокоила Маджеда. Хоть мать Сары и была жесткой и бескомпромиссной, но она любила свою дочь.

– Я еще не решила, – нервно ответила Сара. – Я только хотела сказать, что отец Маджеда – правящий шейх Кедда-Джалила и… Маджед – его наследник.

Он будет наследником, если отец не отрекся от него окончательно. Но Маджеду не хотелось объяснять что-либо. Когда они поедут в Кедда-Джалил, тогда он узнает, ждут его там или нет.

– Понятно. А что ты знаешь об этой стране?

– Знаю, где она находится на карте, какой там климат, основные отрасли промышленности и название главной реки.

Неужели?

– Но я понимаю, что ты спрашиваешь о другом. Так вот. Отец Маджеда и его дяди работают над тем, чтобы в их стране установилось что-то похожее на конституционную монархию. Как в Великобритании. В данный момент шейх Рашид играет роль, которая является чем-то средним между абсолютным монархом и премьер-министром.

– Это Маджед тебе сказал?

– Ради всего святого, мама, ты меня недооцениваешь, – рассмеялась Сара.

Ее «мама» прозвучало более естественно – и нежно – чем «мать» или «Ирэн».

– Полагаю, в вашей стране очень маленький процент руководящих постов, которые занимают женщины? – обратилась к нему Ирэн.

– Да, но…

– Никаких но! Это возмутительно.

– Не более возмутительно, чем ситуация, сложившаяся в этой стране. – Маджед старался не повышать голос. – Перемены, над которыми работает мой отец, не происходят за одну ночь. В настоящее время мы работаем над тем, чтобы сделать образование более доступным для женщин. Мы стремимся к тому, чтобы наши женщины были самыми образованными в мире.

– Что не принесет им никакой пользы, если им не позволено применить их образование, чтобы улучшить собственное положение.

– Это придет. – Маджед не заметил, как вскочил на ноги. Его переполняла любовь к родине и своим соотечественникам. – Скажите, чего вы боитесь на самом деле.

Ирэн тоже поднялась и ткнула пальцем в его грудь.

– Меня беспокоит то, что, как только Сара окажется в Кедда-Джалиле, ее ждет положение узника. Вы и ваша семья поставите под угрозу ее репродуктивную автономию. Вы отнимете у нее ребенка, и, когда Сара начнет доставлять хлопоты, а она мастер в этом деле, вы посадите ее в тюрьму… или сделаете с ней еще что-нибудь ужасное.

Маджед тихо выругался на арабском.

– Мадам, я не варвар. Так же как и моя семья и мои соотечественники. Сара – и ее ребенок – будут вольны приезжать в Кедда-Джалил и уезжать, когда им заблагорассудится. Да, я хочу, чтобы Сара стала моей женой, но я никогда не буду принуждать ее силой выйти за меня замуж.

– Этот брак выгоден не так ей, как вам.

– Это взаимовыгодный брак.

– Мама! – зашипела Сара. Она схватила Маджеда за руку и заставила сесть обратно. – Я поеду в Кедда-Джалил на месяц. И я пока не решила, останусь я там или нет.

Ирэн разгладила брюки и тоже присела.

– Я подумала, что жена действующего шейха могла бы принести много пользы Кедда-Джалилу.

Она говорила о правах женщин, и Маджеду вдруг пришло в голову, что он по-настоящему не задумывался о последствиях брака с Сарой с политической точки зрения. Он думал только о том, что их малыш станет бальзамом для израненных сердец его родителей. Женитьба на Саре может поставить крест на его надежде вернуться домой и работать вместе с отцом над улучшением жизни в их стране.

Примут ли Сару его соотечественники?

Маджед распрямил плечи. Если она примет его предложение, у них не будет выбора. Он что-нибудь придумает.

Когда закончился разговор с отцом Сары, Маджед не сразу нашелся что сказать.

– Я предупреждала тебя, – бросила она.

Боже правый, как она росла с такими людьми?

Его сердце мучительно сжималось, когда он представлял маленькую девочку, ставшую заложницей взрослых, снедаемых горечью людей, которые сначала любили, а потом возненавидели друг друга.

– Ты ему понравился.

– После того, как он услышал, что меня не одобрила твоя мать. – Маджед про себя называл Ирэн «несговорчивой старой ведьмой». – Он даже не поздравил тебя. – Этот человек отвратительно рассмеялся, когда представил лицо бывшей жены, когда она услышала их новость.

– Зато он предложил мне финансовую поддержку.

Маджед знал, что люди по-разному демонстрируют свою любовь, но…

Он никогда бы не позволил, чтобы Сару обидели в Кедда-Джалиле или отнеслись к ней неуважительно.

– Что ж, теперь пришло время встретиться с драконами с твоей стороны забора.

– Никаких драконов, – пообещал Маджед. По крайней мере, не для нее. В случае чего, он примет весь удар на себя.

Сара резко остановилась и остолбенело посмотрела на ожидавший их частный самолет.