— Я так и предполагала, — сказала Элиза, — но правде говоря, я не совсем понимаю, в чем разница.

— Я не стану описывать наиболее примитивные стороны бизнеса — вы и сами можете это себе представить. Просто скажу, что здесь о девушках хорошо заботятся и они прилично зарабатывают. Но лишь самые дорогие куртизанки могут заработать столько, сколько вы сказали.

— Куртизанки? — переспросила Элиза. Если она и не добилась здесь финансового успеха, то узнала много нового и полезного.

— Всегда найдется птичка высокого полета, у которой есть один-единственный покровитель. — Заметив удивление на лице Элизы, Сара вздохнула, но продолжила: — Реально это выглядит так. Джентльмен предлагает такой женщине содержание. То есть он снимает для нее уютный домик, оплачивает прислугу, обеспечивает ее модной одеждой и побрякушками. За это она его развлекает. Эксклюзивно, если вы меня понимаете.

— Понимаю. — Элиза сжала губы. — Значит, куртизанки — это аристократия среди продажных женщин.

— Можно сказать и так. И тут нужен богатый человек, который может позволить себе самое лучшее.

— Я представляю себе джентльмена, такого, как маркиз Хадден, у которого где-то в уютном гнездышке имеется избалованная, изнеженная подружка.

Сара сдвинула брови.

— У Хаддена? Нет, у него нет, — сказала Сара и тихо засмеялась. — Полагаю, что Шотландская Борзая всегда был слишком занят, чтобы мотаться по городу. Но гоняться за женщинами — это да. — Она поставила стакан. — Хотя в действительности он никогда не был таким цербером, как о нем сплетничают. У него репутация повесы, но сердце золотое. В газетах не обсуждают его добрые дела, потому что он их не афиширует. А прессе нужны только жареные факты. Но и скандалы с недавних пор пошли на убыль. Похоже, что он от них устал. Считает, что повзрослел и поумнел.

Элиза отвернулась, надеясь проглотить ком в горле и не выставить себя в глупом свете, расплакавшись.

Сара молчала до тех пор, пока на лице Элизы не появилась улыбка.

— Хорошо, когда с возрастом автоматически становятся умнее, — сказала Элиза. — Мои мысли, к сожалению, становятся все более путаными. Простите меня, пожалуйста, за то, что я пришла без приглашения и отняла у вас столько времени.

— Мне жаль, что я вас разочаровала, леди Брентфорд. Но правда в том, что, задирая юбки, вы не заработаете тех денег, которые вам нужны. По вашим словам, я поняла, что у вас талант художницы. Нельзя ли его использовать, чтобы зарабатывать деньги? Легальным путем, конечно?

Элиза покачала головой. Незачем говорить о заказе Хаддена. Утренний визит к мистеру Уоткинсу лишний раз убедил ее в том, что проект никогда не дойдет до стадии иллюстраций. Маркиз достаточно вежливо дал понять, что причиной тому ее пол, а вовсе не криминальная деятельность.

— У женщин мало возможностей. Мой издатель принадлежит к немногим просвещенным людям, и хотя мою работу хвалят, мне приходится скрываться под псевдонимом.

— Как это несправедливо. Ваш талант мог бы принести вам известность.

— Пока правила устанавливают мужчины, этого не случится.

— Да, это правда. Никуда не денешься.

— В любом случае мои книжные иллюстрации приносят мне весьма скромный доход, — объяснила Элиза. — Я не могу допустить, чтобы пострадал мой издатель. В случае скандала у меня уже не будет морального права обратиться к нему за работой. — Она отпила немного вина, чтобы согреться. — Должен же быть способ осуществить свою мечту. Мне лишь должно хватить ума, чтобы найти его.

— Надо подумать. — Сара подняла стакан. — За счастье. И за женщин, которые смеют мечтать о том, что их мечты сбудутся. Уважаю таких женщин.

— Спасибо. — Элиза встала, завязала шнурок накидки, чувствуя стыд за свои сравнительно мелкие проблемы. Сара, наверное, ежедневно стакивается с гораздо более трудными ситуациями. Жизнь, смерть. Настоящие страдания. А тут она — со своим разбитым сердцем. — Спасибо, что были так добры и встретились со мной, — добавила она.

— Вам есть, где остановиться на ночь? — спросила Сара.

— Моя лучшая подруга детства великодушно предложила мне останавливаться у нее, когда я приезжаю в Лондон. Но я стараюсь не злоупотреблять ее великодушием чаще, чем это необходимо. Завтра я вернусь домой и… — Она вздохнула. — Мне придется хорошенько подумать, как выпутаться из всего этого.

— Если вам надо немного денег… — предложила Сара.

— Вы очень добры, мисс Хокинс…

— Пожалуйста, зовите меня Сара. Все мои друзья так меня называют.

— Хорошо, Сара. Вы очень добры, но пока у меня еще есть кое-какие средства.

— В случае чего не стесняйтесь прийти сюда и попросить помощи. Несмотря на свой внешний вид, «Волчье логово» — всегда безопасная гавань для женщин, попавших в беду.

— Спасибо. — Элиза направилась к двери. — Прошу вас, не отрывайте вашего портье от его обязанностей. Я сама найду выход.

Придерживаясь облицованной темными панелями стены, Элиза шла по коридору, радуясь тому, что в этой части «Логова» никого не было.

— Слава Богу, у меня нет свидетелей моей глупости, — прошептала она и тут же прикусила язык, услышав, как кто-то вошел в дом, видимо, через отдельный вход.

Прижавшись к стене, она надела капюшон, молясь о том, чтобы остаться незамеченной.

Тяжелые шаги быстро приближались по ковровой дорожке, и этот звук отзывался в ней страшным сердцебиением.

Окутанная тенями фигура была лишь еле различимым пятном из длинных ног, развевающегося плаща, широких плеч, шляпы с высокой тульей… Мужчина. Это стало очевидным как раз перед тем, как Элиза крепко зажмурилась и вознесла к небу молитву.

«Иди и не останавливайся. С какой стати я должна постоянно чего-то опасаться?»

Шаги были все громче, а потом ей показалось, что опасность почти миновала. Но тут шаги внезапно оборвались.

Элиза втянула голову в плечи.

— Леди Брентфорд?

Она не ответила.

— Что вы здесь делаете?

Не было смысла притворяться черепахой. Расправив плечи, Элиза решила скрыть свое унижение за наглостью.

— На самом деле, лорд Хадден, я пришла справиться о работе. Поскольку мой заказ на иллюстрации провалился, у меня должны быть какие-то другие средства для существования.

Гриф сжал губы.

— Если это была шутка, то неудачная.

— Пища и крыша над головой не повод для шуток, сэр. Попробуйте прожить без них.

Тусклый свет немного смягчил черты его лица. Переминаясь с ноги на ногу, он откашлялся.

— Если вам нужны деньги, леди Брентфорд…

— Плата за прошлые услуги? — Она вздернула подбородок. — Благодарю, но я постараюсь сохранить остатки гордости и отказываюсь от вашего предложения, каким бы щедрым оно ни было.

— Я имел в виду…

Она хотела пройти, но он загородил ей дорогу.

— Леди Брентфорд, убедительно прошу вас выслушать меня.

— Ах, пожалуйста. — Ей вдруг стало трудно дышать. Все, чего ей хотелось, — это убежать из этой темноты и от слишком знакомого запаха его одеколона. Глотая слезы, она отшатнулась от его большого теплого тела. — Не думаю, что нам есть что с вами обсуждать. Мы уже и так слишком много сказали друг другу. Я была у мистера Уоткинса и поняла, что наше сотрудничество пришло к концу. Пусть так и будет. Значит, не судьба.

Гриф чуть замялся, но этого было достаточно, чтобы она проскользнула мимо него и бегом бросилась к выходу.


Мужчины. Сара оторвалась от бумаг в тот момент, когда в ее кабинет вошел Гриф.

— Клянусь, женщинам должно быть позволено для разнообразия управлять миром. Вы не заслуживаете того, чтобы устанавливать правила.

— Какая новая обида или оскорбление вызвали твой гнев? — Он снял шляпу, провел рукой по волосам и сел напротив нее.

— Не спрашивайте, — буркнула Сара, потянувшись за стаканом шерри.

Он ждал, когда она снова заговорит. Она иногда пробалтывалась. Но сейчас она молча глотками отпивала вино, задумчиво нахмурив брови.

Гриф сначала положил ногу на ногу, посидел, а потом встал и налил себе стакан шотландского пива. Жидкость сначала обожгла желудок, но быстро растворилась, так и не сняв напряжение.

Шарканье шагов наконец привлекло внимание Сары.

— В чем причина, что вы нервничаете, словно кошка на раскаленной сковородке?

— Не спрашивай.

Она удивилась, но удовлетворила его просьбу.

Черт, черт, черт. Было почему-то дьявольски трудно спросить о загадочном визите леди Брентфорд. Женщины, подумал он, от них можно ждать все, что угодно. Может быть, ему следовало искать убежища в монастыре, а не в борделе.

— Хмм. — Сара произнесла наконец хоть какой-то звук. — Интересно…

Гриф обернулся.

— Вы богаты, не так ли?

— Да, — ответил он.

— Насколько?

— Не жалуюсь.

— Хмм. — Кончик карандаша тихо постукивал по открытой странице.

— Черт побери, Сара, — прорычал он. — Если тебе нужны деньги, так и скажи.

— Они нужны не мне, — сказала она так, словно защищалась. — Дело в том, что после того, как я сделала шикарный ремонт в баре, я стала зарабатывать еще больше. Однако… Нет, ничего. У меня просто мелькнула мысль, но боюсь, она не очень удачная. — Одним глотком она быстро допила шерри. — Впрочем, и предыдущая, которая меня осенила, была не лучше.

Он осторожно поставил стакан.

— Что здесь делала леди Брентфорд?

— О, ты ее еще помнишь?

Как бы он ни обожал свою старую подругу, были моменты, когда ему хотелось схватить ее за полные плечи и как следует встряхнуть.

— Да, представь себе, — процедил Гриф сквозь стиснутые зубы. — А теперь, будь добра, ответь на мой вопрос.

— Незачем срывать зло на мне. — Склонив голову набок, она посмотрела на него так, словно сняла с него всю его дорогую одежду, и сразу обнажились все его недостатки, черт бы их побрал.

— Сара, — настаивал он.

— Ладно. — Она вздохнула. — Леди Брентфорд приходила узнать, сколько денег может заработать девушка в таком заведении, как «Логово».

У Грифа вдруг сжался желудок. Он было подумал, что замечание Сары о том, что Элиза ищет здесь работу, было всего лишь саркастическим ответом на его вопрос. Но… Неужели в этом есть хоть доля правды?

— Боже, что привело ее в такое отчаяние?

— Мужчины. Мужчины, которые хотят использовать ее талант в своих корыстных целях, лишить ее мечты ради своих эгоистических интересов, сломить ее дух ради собственного удовольствия.

— Каким образом? — почти шепотом спросил он.

— Ее брат, которого, между прочим, следовало зажарить на адском огне, заключил сделку с дьяволом, чтобы спасти свою никчемную шкуру. У него огромный карточный долг перед парочкой негодяев — Брайтоном и Пирсом. И поэтому Гарри старается заставить сестру помочь им в криминальном предприятии, связанном с живописью.

Гриф выпрямился.

— А брак с Брайтоном, очевидно, является частью сделки, поскольку по закону жена не может свидетельствовать против мужа.

Он снова сел.

— У вас немного бледный вид, милорд. Может, вам лучше налить себе бренди вместо виски? Один из моих клиентов совсем недавно доставил нам прекрасный контрабандный коньяк из Франции.

— Что мне надо, так это выжать всю кровь до последней капли из этого мерзавца Брайтона. Предпочтительнее — своими собственными руками.

— Довольно сильная реакция. — Сара наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. — Если учесть, что вы почти незнакомы с леди.

— Попридержи язык, пожалуйста. — Гриф ударил кулаком одной руки по ладони другой. — Расскажи мне все, что она тебе тут поведала. — Ему Элиза никогда не говорила о своих мечтах. — Все.

— Ты убьешь дракона?

При слове «дракон» Гриф вздрогнул.

— Скажем так — я намерен уничтожить огонь огнем.

Ему показалось, что свечи стали гореть немного ярче.

— Она сказала, что завтра вернется в Лит-Эбби.

Глава 20

— Нет. — Элиза скрестила руки на груди. — И это окончательно.

Августина, месившая тесто, собрала его в ком, а потом шлепнула о плоский диск.

— Я не понимаю почему. Только потому, что я стара, как эти горы? Это не страшно. Я еще в силах переехать из одного места в другое и не умереть по дороге.

— Не в этом дело, Гасси. Просто я не хочу отрывать вас от ваших друзей и привычного окружения. Особенно если ветер будет носить меня словно пушинку одуванчика и занесет неведомо куда.

— Это тем более причина не ехать одной, — возразила Гасси.

Элиза, конечно, была тронута непоколебимым чувством привязанности со стороны Гасси, но была полна решимости не втягивать подругу в свои беды.