Вероника Касс - (не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть

Точно! Нужно Роману рассказать.

Бывший одногруппник что-то темнил. Он мне сказал днем позже, что сам нашел магазин и искал Куркова, но тут услышал чей-то вой.

Можно подумать, я могла настолько громко плакать. Тогда я поверила ему, с натяжкой, с очень большой натяжкой, и сейчас было самое время поделиться с Калининым всем, но мужчина даже рта раскрыть мне не дал.

В считаные секунды, расценив как-то неправильно мое затянувшееся молчание, он перевернул меня, опрокинул на кровать и, подмяв под себя, с рыком набросился на мой рот, как голодный одичавший зверь, который прожил в пустыне несколько дней без воды. И теперь, найдя свой персональный оазис, не смог оторваться от дарящего жизнь источника.

— Твоя форма здесь? — спросил меня Роман, уже одевшись и приготовившись идти на службу. Хотя правильнее выразиться на отработку. Все кругом превратились в рабочих и приводили заставу в божеский вид. Пытались привести.

Я же по-прежнему лежала на кровати, плотно укутавшись в два одеяла и махровый плед. Было холодно. Особенно после того, как Калинин покинул меня… Я даже попросить не успела, как Роман принёс для меня утепление.

Заботливый мой. Сладко потянулась и ответила на вопрос:

— Да, здесь. Я на Калинду только гражданские вещи брала.

— Хорошо, — кивнул Роман, — сегодня я тебя никуда уже ставить не буду. Но завтра-послезавтра будешь ответственной, потому что Ливанов у меня заставу принимать перед отпуском будет, еще столько ему всего объяснять.

Я аж привстала.

— Тебе не перенесли отпуск?

— Настя, смеешься, что ли? Им проще отправить сюда еще одного офицера, пока тут такой дурдом и беспорядок, чем поменять график отпусков.

Он прав. Так оно и было, но с этими всеми событиями я совсем забыла, что пятнадцатого ноября Калинин уходит в отпуск. Калинда, пожар, Лена… до этого я, наоборот, считала дни, считала каждое мгновение, оставшееся до его отпуска. Я надеялась, что, когда он уедет, мне станет легче. Перестанет безумно тянуть к этому “Аполлону”. А мысли из разряда идиотских перейдут в разряд обыкновенных. Но сейчас это известие было словно удар под дых. Какой может быть отпуск, когда мы только пришли к взаимопониманию. Когда я не хотела, чтобы он даже на службу шел и был дальше от меня, чем на пару метров. Да каких там метров. Я не хотела вообще никакого расстояния между нами. Ни единого миллиметра.

Прикрыла глаза, пытаясь собраться, а когда открыла, Роман был уже рядом. Опустился на колени у дивана, взяв мои руки, прижал к своим мягким губам и, опаляя теплым дыханием, поспешил успокоить:

— Ты же знаешь, у меня всего десять дней, без учета дороги и прочего. Основной отпуск я уже отгулял.

— Я знаю, но… — вздохнула я, не договорив.

— Да, да, принцесса, понимаю. Я тоже дико не хочу уезжать. Но у меня важные дела в городе, двадцать первого мамин юбилей, и я просто не могу на него не явиться.

— Ты не говорил, — слабо улыбнулась я, пытаясь подсчитать, кто же его мать по знаку зодиака.

— А разве у нас было время? — Мужчина деловито поднял брови вверх и игриво улыбнулся.

— Да уж. Ты даже не рассказал мне итог заключения экспертов, — нахмурившись, пожала плечами.

С одной стороны, я понимала, что все обошлось, раз Роман так спокоен и доволен собой. Но вдруг это все маска и он не хотел, чтобы я вникала в его проблемы?

— Сама все прочитаешь и узнаешь, — усмехнулся Калинин, поцеловал внутренние стороны моих ладоней по очереди и поднялся, — а сейчас ложись-ка отдохни, а то вообще не спала. — Мужчина слегка укусил меня за нижнюю губу, затем смазанно чмокнул в кончик носа и ушел.

Обижаться было глупо. Неизвестно, чем закончился бы очередной страстный поцелуй. Я взбила подушку и упала на нее с размаху. Уже на периферии сознания, почти уснув, я вспомнила о Босюсике. Никудышная я хозяйка.

Сейчас. Полежу еще пару минуточек и схожу его проведаю, а лучше сюда заберу.

С этими мыслями я плотнее укуталась во все три одеяла и сладко-сладко заснула.

Проснулась лишь вечером, почувствовав невесомое прикосновение к щеке. Кожу царапнула сухая мозоль, и я открыла глаза. Рома сидел на краю кровати и очень внимательно на меня смотрел.

— Привет, — прошептала.

— Ты очень красивая. Иногда мне кажется, что ты вообще не настоящая.

— Эй! — Мне не понравился его серьезный тон, поэтому я взяла его ладонь и потянула ко рту. Слабо укусила. — Так веришь?

— Не убедила, — нахмурившись, качнул головой Рома.

Ну хорошо. Я облизала его пальцы, а потом вцепилась в них как самая настоящая акула.

— Ворон, я же шучу! — крикнул Калинин и вырвал из моего захвата руку. — Боже, да ты меня решила лишить пары конечностей. — Он все это время тряс рукой, а я наслаждалась тем, что смогла его в очередной раз удивить.

— Запомните этот момент, Роман Юрьевич, пока вы со мной дружите, все ваши конечности в целости и сохранности, но…

— Но, Анастасия Анатольевна? — прошептал мужчина мне в губы.

Я не ответила. Притянула его к себе и уже не смогла отпустить. Лишь поздно ночью, когда Калинин уснул изможденным сном, оставила его в покое.

Я же отдохнула днем, а вот мой будущий муж не спал целые сутки. Эх, как-то не сильно я похожа на заботливую жену. Нужно исправляться.

Поднялась с кровати, надела Ромину пижаму и пошла в свою квартиру. Забрала там оставшуюся косметику, рабочую одежду, ноутбук и Босюсика. Вот и все мои пожитки, с которыми я переехала к Калинину. Надеюсь, мужчина будет рад.

Босс лишь втянул воздух у порога и сразу же деловитой походкой направился в большую комнату.

Ага. К Роману. Подлиза серый.

Я же, аккуратно сложив свои вещи, нашла Ромину зарядку для телефона — хорошо, что модели у нас были одинаковые, — и, заведя будильник на шесть утра, подключила к току свой смартфон.

После этого, как была, в пижаме будущего мужа, так и легла. Сон пришел мгновенно, стоило лишь переложить наглого серого кота, устроившегося на манящей груди Калинина, и самой прилечь на нее.

Утром, проснувшись за пять минут до будильника, я отключила звук на телефоне и отправилась на кухню. Зажгла свет.

Хорошо. Значит, дизеля уже запустили и плита должна работать. Порылась в холодильнике, не придумала ничего лучше, как приготовить омлет. Съела маленькую тарелочку, остальное так и оставила в сковородке на плите, затем сварила кофе и, пока пила свой, приготовила его и для Романа. Конечно, пока он проснется, все уже остынет, но все же ему должно быть приятно.

Сама же быстренько умылась, собрала растрепанные короткие волосы и, одевшись по форме, пошла на заставу. Хотел Калинин, чтобы я все самостоятельно узнала. Ну так получи, просыпайся в одиночестве.

А я умру, если в ближайший час все не выясню и не успокоюсь.

Надеюсь, успокоюсь.

На заставе пахло копченостями. Это первое, что я почувствовала, лишь потом увидела черные стены и потолок. Столько дней уже прошло, а запах до сих пор не выветрился, и складывалось ощущение, что не выветрится уже никогда. Этакое сочетание костра и копченого мяса… или не мяса?

Но вот копченых куриных окорочков мне захотелось до одури. Ведь на Калинде в магазине такие имелись, и сейчас я очень сожалела, что не купила их, пока жила там.

Еще раз печально оглянувшись и поежившись от холода, пошла в канцелярию, дежурка была в очередной раз пуста. К такому начинаешь привыкать, как бы странно это ни звучало. Ключи от кабинета у меня были свои, ими дверь я и открыла. Пришлось порыться в ящиках рабочего стола начальника — понадеялась, что он меня простит, и с чистой совестью принялась изучать информацию.

На деле выходило, что все обошлось. Как раз вчерашним числом датирована телеграмма с коротким, но ясным заключением: виновата проводка. А вот касательно всего остального у начальства даже не было шансов обвинить в чем-то старшину и Калинина. Я нашла отсвеченную объяснительную Романа — видимо, мужчина решил оставить себе копию для перестраховки. И с нашей-то системой я его отлично понимала.

В объяснительной было все. Куча выписок и номеров рапортов самого Калинина и Рассохина. И про испорченный шланг, и про вышедшие из срока своей годности огнетушители, и даже жалоба двухлетней давности от прежнего старшины на мигающий свет в дизельной.

Поработал с бумагами Калинин на славу, я, прочитав все это, я поняла, что если бы пожар был сильнее и мужчины не успели вынести на улицу сейфы с документацией, то кончилось бы все плохо. В отряде этих рапортов не то что не нашли бы. Их бы там очень старательно «потеряли», а крайними оставили бы Рассохина с Романом.

Облегченно выпустила воздух и только после этого поняла, что, пока читала все эти отписки, практически не дышала. Выдвинула верхний ящик — как и ожидала, нашла шоколадную вафлю и без раздумий её конфисковала. Омлет с кофе уже переварился, и десерт сейчас был как нельзя кстати.

Когда я аккуратно разложила все бумаги и папки по местам, на пороге появился Курков. Так вот кто у нас сегодня дежурный.

— Анастасия Анатольевна? — опешил молодой мужчина.

— Здравствуйте, Антон, — мягко улыбнулась ему и вышла из кабинета. Вставила ключ в замочную скважину, чувствуя, как Курков меня буравит взглядом.

Закрыла дверь и повернулась к прапорщику.

— Я приехала одна, если тебя это интересует, вчера ночью, так что Вики здесь нет.

Антон заторможенно кивнул и ушел в дежурку. Я же пошла в столовую пить чай с трофейной вафлей, которую умыкнула у Калинина. Кстати, в ящике сладость была последней, и я очень надеялась, что дома у него имелись запасы, иначе тяжело ему придется без сладкого.

Потом стукнула себя по голове, и настроение в один момент испортилось. Роман же уедет через пару дней, как я могла об этом забыть.

Когда я вернулась из столовой, дверь кабинета была не заперта, тихонечко приоткрыла её и увидела собранного Романа за столом. Мужчина разговаривал с кем-то по телефону, точнее, слушал кого-то внимательно и очень недовольно.

— Понял тебя. Да, да. Да че ты завелся, а? Вет, мой тебе совет: успокойся и забудь, — раздраженно проговорил Роман в трубку и, пока его собеседник что-то отвечал, закатил глаза. — Конечно, ты прав, но я знаю ситуацию и её, поэтому забудь и лучше молчи. Ты же понимаешь, что эти слухи и сплетни совершенно никому не нужны? Ну вот и хорошо. Да не поучаю я тебя, — выкрикнул Роман и хлопнул ладонью по столу, — я просто переживаю — заметь, не о тебе.

Калинин положил телефонную трубку, протер ладонями лицо и только после этого встретился со мной взглядом.

— Расскажешь? — полушепотом спросила я.

Роман как-то обреченно кивнул и попросил плотнее закрыть дверь.

— А лучше вообще запри нас изнутри, — его голос звучал совершенно серьезно, — а то ходят тут всякие, не наши.

Ну если он без пошлых намеков, то почему бы и нет?

Когда я вытащила ключи из двери и обернулась, то поняла, что попалась. Рома по-прежнему сидел за столом, но так ехидно улыбался, что у меня не оставалось сомнений: мужчина что-то задумал.

Надеюсь, приятное.

В нетерпении облизала губы и, плюнув на любые нормы морали, обошла рабочий стол своего начальника и села к нему на колени. Приобняла за шею и оставила быстрый поцелуй на его губах.

Почему быстрый? Потому что я по-прежнему хотела услышать его ответы.

— С Самойловым разговаривал, — печально произнес Роман, когда понял, что поцелуев и обнимашек ему больше не светит. — Про Вику спрашивал.

— И? — поторопила я его.

— Она уехала в Кастрюлино.

— Когда? — Я отодвинулась от Ромы и заглянула ему в глаза. Он не врал и не придумывал. Взгляд оставался задумчивым.

— Утром. Самойлов проснулся, а её нет, потом…

— Подожди, — нагло перебила, Калинина, потому что то, что он сказал… Нет, не могло такого быть. — Кто проснулся?

— Начальник Калинды.

— Не-е-ет…

— Да.

— Ну нет же.

Калинин притянул мою голову к своей груди и, проведя рукой по волосам, сипло начал рассказывать про семью Курковых, каждый раз сжимая в объятиях еще крепче, когда я собиралась его перебить. То ли он изучил меня настолько хорошо, то ли я выдавала чем-то свое недовольство услышанным.

У Антона с Викой не получался ребенок уже несколько лет. Роман считал, что все это было к лучшему, потому что парочке давно нужно было развестись. Курков вроде и любил жену, но целыми днями только и делал, что играл в свои игрушки. Именно это, а еще то, что сам Антон, как выяснилось, не очень-то и хотел детей, не одобрял Роман. Вика же словно помешалась, ничего не видела и не слышала, кроме собственного хочу. Хотя какие ей могут быть деть, когда она сама тот ещё ребенок.