Я грубо отпихнула Леню и встала.

— Я отвезу тебя туда. Инфанта…

— Ненавижу. Где мое платье? Черт, включи свет.

Леня был в одних трусах. Я обратила внимание, что он превратился в настоящий скелет. Мое платье аккуратно висело на спинке стула.

Я быстро влезла в него и направилась к двери.

— Подожди.

Он надевал штаны. Его движения были как-то странно замедленны.

Он догнал меня в палисаднике и схватил за руку.

— Оставь меня! — громко выкрикнула я.

— Нет. Ты должна все знать, инфанта.

— Не желаю ничего знать. Ты — подонок.

Он не отпускал мою руку. Он буквально повис на ней.

— Я…

— Ты пьян или нажрался какой-то дряни. А я думала…

К горлу подкатился колючий комок.

— Я люблю тебя, инфанта.

— Скажи это кому-то другому.

Я попыталась его оттолкнуть. Мне в конце концов это удалось, и он упал на землю. Я выскочила на улицу.

Темно. Луна в зените, но от нее никакого света. И ни души вокруг.

Я бросилась бегом в сторону огней вдали. Кажется, там шоссе. Я бежала не оборачиваясь. Я слышала, как в ушах свистит ветер.

Я остановила первую машину.

На «Стелле» было темно.

Меня узнал вахтенный матрос и спустил трап.

Никем не замеченная, я пробралась к себе в каюту, стащила платье и с головой накрылась одеялом.

Все кончено. Не хочу, не хочу жить…

Я была не в том состоянии, когда анализируют. Мне попросту хотелось забыть все. Навсегда.

У Камиллы в каюте полно таблеток, вдруг вспомнила я и, обернувшись простыней, вышла в коридор.

На капитанском мостике маячила чья-то одинокая фигура. Дик, наверное. Предатель. Он решил, что я должна остаться с этим слизняком и трусом.

Никого у меня нет. Мир — пустыня.

Я думала до недавних пор, что у меня есть Леня…

Дверь в большую каюту почему-то была приоткрыта. Я вошла туда на цыпочках и пригляделась. Камилла спала ко мне спиной. В иллюминатор заглядывала бесцветная луна. Рафаэлло не было. Я приблизилась к туалетному столику и, пошарив рукой, нащупала коробку.

В следующее мгновение я уже была на палубе.

Скорее к себе в каюту.

Я заперла дверь и щелкнула выключателем.

— Клетка захлопнулась, бамбина, — услышала я голос Рафаэлло. Он сидел на моей кровати и ухмылялся во весь рот.

Я бросилась к двери. Он тут же очутился возле меня.

— Назад дороги нет, маленькая воровка. Я так и знал: ты похитила шкатулку с драгоценностями. Славная секретарша у моей будущей женушки.

Я машинально открыла коробку. В ней на самом деле были драгоценности Камиллы.

— Я думала, это лекарства, — бормотала я. — У меня болит голова.

— Еще бы — шлялась где-то целую ночь. Любительница острых ощущений, вот ты кто. — Он крепко держал меня за плечи. — Снюхалась с каким-нибудь местным мистером Фаллосом и решила обеспечить совместное будущее. Я все понял, когда вернулся капитан и сказал, что ты встретила в городе, гм, подружку. Завтра же уволю этого проходимца. Вы наверняка в сговоре.

— Я удрала от него.

— Хватит заливать.

— Мне не нужны ваши драгоценности. — Я швырнула коробкой в стенку. — Я хочу умереть.

Рафаэлло с силой тряхнул меня за плечи.

— В чем дело?

Я молчала, до боли стиснув зубы.

— Я сдам тебя в местную полицию и уж там ты заговоришь.

— Делай что хочешь. Мне теперь все равно.

Рафаэлло сдернул с меня простыню.

— Где ты была? С кем трахалась? Я убью тебя, слышишь?

Он был разъярен.

— Сделаешь доброе дело.

— Послушай, что с тобой? — вдруг спросил он вкрадчивым и даже обеспокоенным голосом. — Что произошло за те несколько часов, что мы не виделись? Ты на самом деле случайно встретила в этом городе приятеля? Или ты нарочно его искала?

— У меня никого нет.

— Я люблю тебя, Нанни. — Рафаэлло вдруг опустился передо мной на колени. — И не могу без тебя жить. Я готов был взорвать этот чертов город, когда капитан вернулся на «Стеллу» один. Я… Я не могу без тебя, Нанни.

Он разрыдался.

— А потом ты скажешь мне то же самое, что сказал этот подонок, — пробормотала я.

— Кто?

— Шут. Настоящий шут. Шуты не умеют любить, правда?

Я тоже опустилась на колени, и мы несколько минут плакали в объятьях друг у друга. Происходящее казалось мне нереальным, а я сама персонажем из какого-то кинофильма или спектакля, которому я уже устала сопереживать.

Потом мы с Рафаэлло долго занимались любовью, и мне было очень хорошо. Вернее, не мне, а моему телу.

Инфанта умерла. Я видела ее тело в своей мансарде. Горели свечи и тяжело пахло цветами. Это был сон. Кошмар какой-то. Я поднималась по лестнице в мансарду и, увидев мертвую инфанту, кубарем скатывалась вниз. Так повторялось много раз.

Я не вышла к завтраку. Через какое-то время — я провела его, глядя в потолок моей каюты и ни о чем не думая, — ко мне зашла Камилла.

— Рафаэлло сказал, ты заболела. — Она взяла меня за руку. — У тебя жар, Нанни. Я позову доктора.

— Никого не хочу видеть.

Я зажмурила глаза.

— Даже меня?

— Даже тебя. Мне очень плохо.

Я отключилась. Это было странное состояние. Я видела, как наш доктор измерял мне давление, щупал пульс, отгибал веки, но я ничего не чувствовала и не слышала ни звука. В моей голове шумело море. Целый бушующий океан. Меня успокаивал этот шум.

— Ее необходимо срочно поместить в больницу, — услышала наконец я голос доктора. — Я не могу понять, что с ней.

— Об этом не может быть и речи.

Это сказала Камилла.

— Но у нее критическое состояние, — настаивал доктор. — Нужно сделать анализы, взять пункцию…

— Мы сию минуту снимемся с якоря и через двое суток будем в Италии, — решительно возразила Камилла. — Я не могу доверить Нанни здешним эскулапам.

— Она может не дожить до…

— Глупости. У моей подруги сильный организм.

Я услышала, как кто-то всхлипнул. Но это была не Камилла — Камилла продолжала разговаривать с доктором решительным голосом.

Потом доктор сделал мне какой-то укол, и я заснула. Кошмары больше не мучили меня. Я пребывала в черной пустоте.

Когда я проснулась, первое, что я ощутила, была качка. Мы вышли в открытое море.

Леня остался в Аннабе.

Я тут же разозлилась на себя за то, что подумала об этом, но мысли то и дело возвращались к нашей с ним встрече, память восстанавливала все ее детали.

…Мы пили вино и ели виноград. У Лени странно блестели глаза. Он брал бутылку с вином в обе руки, словно она весила по крайней мере полпуда. Горлышко звякало о стакан — у Лени дрожали руки. О чем мы говорили?.. Ну да, я рассказывала, как мы шлялись по ресторанам, что я обожаю морские прогулки на таких роскошных яхтах, как «Стелла», — в присутствии Лени, казалось, забылось все дурное и гадкое. Я была так счастлива в присутствии Лени.

А он почти все время молчал. Нет, никакой женской одежды или обуви нигде не было. Точно не было. Леня, похоже, жил один. Но почему тогда…

Кто-то тихонько стукнул в дверь каюты, и она тут же открылась. Мужчина медленно приблизился к моей кровати. Я узнала его издалека — это был капитан Дик.

— Мисс… Анна, ты не спишь?

— Нет.

Он сел на стул в изголовье.

— Мы в открытом море. Держим курс на Неаполь. Как дела?

— Не знаю. Пытаюсь вспомнить все, как было. Почему он оттолкнул меня, Дик?

— Странный парень. Когда ты напилась в том баре и я собрался отвезти тебя на «Стеллу», он сказал, что заберет тебя к себе.

— Он говорил, это ты отвез меня к нему.

— Не совсем так, Анна. Мы с тобой вышли из бара и уже садились в такси, а он вдруг появился откуда-то и велел ехать к нему. Он взял тебя на руки, когда мы подъехали к его дому, — ты уже спала — и понес в дом. Я уехал. Прости, Анна, но я не мог остаться с тобой. Да и я подумал…

— Ты думал, я упаду в его объятья. Знаешь, Дик, он ласкал меня ночью, но я… я ничего не помню. То есть я хочу сказать, я не знаю, что между нами произошло. Когда я проснулась, он лежал на полу возле кровати.

— Мне кажется, он тяжело болен, Анна.

— Но почему он не сказал мне об этом?

Я вдруг вспомнила, как оттолкнула Леню, как он упал на землю, каким тоном сказал, что любит меня.

Я была ослеплена яростью. Я ждала другой встречи. Я его не слушала. Я не могла его слушать.

— Все пропало, Дик. Меня сдадут в Неаполе в больницу. Меня нужно запереть в сумасшедший дом. В ту ночь я занималась любовью с Рафаэлло. Я…

Увы, у меня не было слез плакать.

— Успокойся, Анна.

— Что мне делать, Дик?

— Сядешь в Неаполе на самолет и полетишь в Аннабу.

— Но Рафаэлло… Понимаешь, он обо всем догадался. Он не отпустит меня так просто. Он отыщет меня где угодно. Он убьет меня.

Мне вдруг снова захотелось жить.

— Мистера Пинчера можно обмануть. Я помогу тебе, Анна.

Дик наклонился, поцеловал меня в лоб и тихо вышел из каюты.

Я встала и выглянула в иллюминатор. Судно ползло как черепаха, неуклюже переваливаясь с волны на волну.

Мы попадем в Неаполь не раньше, чем через тридцать шесть часов. Так сказал капитан Ричард Блэксмит.


— Я не хочу ложиться в клинику, — сказала я Камилле. — Мне уже лучше.

— Тебя должны понаблюдать специалисты — ты беременна и твоя болезнь вполне может отразиться на ребенке.

— Все будет в порядке, Милли. Понимаешь, дело в том, что я ужасно соскучилась по сыну. Я слетаю к нему недельки на две, а потом…

— Разве ты не хочешь присутствовать на нашей брачной церемонии?

Я поняла по выражению лица Камиллы, что она ужасно обиделась.

— Не сердись на меня, Милли, прошу тебя. Мне необходимо прийти в себя.

— В чем дело? Что случилось с тобой в Аннабе? Скажи мне, Нанни, прошу тебя. Ведь я твой друг, сестра и все что угодно.

Камилла смотрела на меня с любопытством. Нет, она мне не сострадала — я это отчетливо видела. Последнее время между нами черная кошка пробежала.

— Я вляпалась в нехорошую историю. Только не говори никому, умоляю тебя. Мне так стыдно… Я встретила знакомую стюардессу — ты ведь знаешь, я несколько месяцев летала. Она вышла замуж за араба и они живут в Аннабе. Эта… Нина затащила меня к себе в гости, капитана я отправила на «Стеллу». Понимаешь, они торгуют наркотиками, в их дом внезапно нагрянула…

— Не верю ни одному твоему слову. — Камилла смотрела на меня с брезгливым недоумением. — Очень жаль, что ты не хочешь сказать мне правду. Я еще ни разу не соврала тебе.

— Это не так, Милли.

Она удивленно подняла брови.

— Ты не беременна. У Рафаэлло не может быть детей.

— А как же ты?

— Я тоже вас обманула. Потому что поверила тебе. Ну, а тебе очень хотелось, чтобы я тоже забеременела.

— Мерзавец. — Камилла резко встала. — Он мне за это ответит. Быть настолько откровенным с… секретарем.

Она наверняка хотела сказать с «лакеем» или «прислугой», но вовремя сдержалась. Я все поняла. Капитан Блэксмит был прав насчет пинчеров.

— Милли, я не хочу ссориться с тобой. Нам было очень хорошо.

— Ты права. Нам на самом деле было очень хорошо, пока не появился этот Рафаэлло. Вы с ним слишком уж сблизились.

— Я в этом не виновата, Милли. Ты сама заставила меня…

— Это была твоя работа. Я тебе платила за это.

— Рафаэлло воспылал ко мне любовью, когда узнал, что я беременна. Он хочет иметь ребенка.

— Синьора Джиротти ждет впереди много разочарований, — с явным торжеством в голосе заявила Камилла и, не глянув в мою сторону, стремительно встала и вышла из каюты.


Я отпустила такси и огляделась по сторонам. У обочины было несколько машин. Они уже стояли здесь, когда я подъехала.

Капитан Дик оказался настоящим молодчиной. Если бы не он… Если бы не он, пинчеры могли растерзать меня на куски.

Я расскажу Лене всю правду. Про то, как жила последнее время. И попрошу у него прощения. Он простит меня. Он должен простить.

У меня есть кое-какой капитал. Разведусь с Патриком, найду себе работу…

Я представила себе, что буду засыпать и просыпаться в Лёниных объятьях. У меня отчаянно забилось сердце.

Дверь оказалась запертой. Я постучала в нее нашим условным — три точки-тире-тире — стуком. Схватилась за перила и закрыла глаза.

Я открыла их секунды через три.

Передо мной стоял высокий загорелый мужчина азиатского происхождения.

— Мне нужен Леонид…

Я осеклась, поняв чутьем, что Лени здесь больше нет.