Она оказалась довольно полной. И жгучей брюнеткой. Она была абсолютной противоположностью мне. Плюс к минусу ревновать не может — это противоречит всем законам.

— Когда самолет в Москву?

Ахмет разглядывал меня с нескрываемым интересом.

— В двадцать два с минутами. Билет можно заказать по телефону. Я отвезу вас в аэропорт. Только мне еще нужно наведаться в больницу. Если хотите, оставайтесь у меня.

— Высадите меня где-нибудь по пути. — Я решительно встала. — В аэропорт я доберусь на такси. Спасибо.

Ахмет догадался, что мне попросту не сиделось на месте.

Он довез меня до центра и на прощание крепко пожал руку.

Пошел дождик. Запахло розами и морем.

Я зашла в бар и заказала «шабли».

Мне нужно было кое-что обдумать и, взвесив все «за» и «против», прийти к какому-либо решению.

Черт побери, мне так не хотелось идти на поводу у собственных чувств.

…Когда «Стелла» бросила якорь в порту Неаполя, Камилла вошла без стука ко мне в каюту и сообщила, что они с Рафаэлло улетают сегодня в Рим. Она распорядилась, чтоб я явилась в аэропорт в шесть ноль-ноль вечера по местному времени — мне тоже предстояло путешествие в вечный город. Камилла разговаривала со мной сухим деловым тоном. От прежней дружбы-любви, похоже, не осталось и следа.

— Вы поедете вместе с Рафаэлло, — распорядилась Камилла. — У меня дела в Неаполе. Встретимся в аэропорту.

Я имела неосторожность выйти из каюты, чтоб полюбоваться видом Неаполя и его окрестностей. С этой минуты Рафаэлло не отходил от меня ни на шаг.

— У тебя есть деньги? — спросил он, когда мы сидели в шезлонге на палубе и потягивали джин с тоником.

— На такси до аэропорта хватит, — уклончиво ответила я. — Стоимость авиабилетов оплачивает будущая синьора Джиротти.

Рафаэлло поморщился. Из чего я сделала вывод, что жених с невестой поцапались или, по крайней мере, имели крутой разговор.

— Мы можем приехать пораньше и поменять наши билеты, скажем, на парижский рейс. Правда, придется доплатить, но наверняка сущую ерунду.

— На что мы будем жить в Париже?

— Я думал, у тебя есть сбережения. Найдем недорогую квартирку. У меня в Париже приятель… — Рафаэлло нахмурился. — Нет, лучше нам махнуть в Марсель — у Жана собственная ферма, и он наверняка нас приютит.

— А что потом?

— Зачем об этом думать? Тем более все заботы я беру на себя.

— Какие заботы?

Рафаэлло схватил бутылку и налил себе полстакана чистого джина.

— Я не хочу быть марионеткой этой мегеры. Я ее боюсь. Она сломает мой дух, и я не смогу писать картины. Я хочу жениться по любви. Художник умирает без любви.

— Без денег тоже.

— Я думал, она позволит нам с тобой…

— То была моя работа. Теперь Камилла нашла мне другую.

— Какой цинизм. Мой кузен недаром говорит: нет циничней и развращенней женщин, чем старые девы.

— Камилле всего двадцать два и…

— Возраст тут ни при чем. — Рафаэлло вылакал джин и налил себе еще. — Она была старой девой уже в четырнадцать лет.

Я случайно подняла голову. Капитан Блэксмит стоял на своем мостике и делал мне какие-то знаки.

— Хочу в туалет.

Я потянулась и не спеша встала.

Рафаэлло смотрел мне вслед. Он хотел меня. Его желание меня возбуждало. Но я поклялась не потворствовать зову плоти.

Дик ждал меня возле моей каюты.

— Быстро одевайся. Слева возле кормы моторный катер. Филдинг отвезет тебя в аэропорт. Самолет улетает через два часа. Я заказал на твое имя билет.

— Я… я не готова, Дик. И вообще…

Он смотрел на меня разочарованно. Его рот начала кривить презрительная усмешка.

— Как знаешь.

— Я ничего не знаю.

Он больно стиснул мое плечо.

— Одевайся. Так нужно. Это твой последний шанс.

…Молодой человек европейской наружности сел на табурет рядом и тоже заказал бокал «шабли». Он повернул голову в мою сторону, видимо, почувствовав на себе мой взгляд. Это был настоящий викинг из голливудского фильма. Я не поклонница блондинов, тем более голубоглазых. Этот был исключением из всех существующих правил.

Он приподнял бокал с вином и дружелюбно улыбнулся мне.

Я прикинулась невинной и смущенной. Это произошло само собой.

В следующую минуту Викинг предложил мне сигарету. Поднося зажигалку, он как бы случайно коснулся рукой моей голой коленки. При этом он улыбнулся по-мальчишески обезоруживающе.

Мне вдруг стало легко. Я готова была взлететь и парить в воздухе.

— Прокатимся? Я купил вчера «феррари».

Он обнял меня за талию и помог спуститься с табурета. В этом его жесте не было ничего похотливого. Викинг весь светился чистотой и невинностью. Во мне шевельнулось что-то, похожее на материнский комплекс. В то же время я не исключала возможности сексуального контакта с Викингом. Даже представила, как это у нас будет происходить.

Машина летела на космической скорости, при этом Викинг еще умудрялся обнимать меня за плечи правой рукой и ласково трепать по щеке. Я давно не чувствовала себя такой счастливой и беззаботной.

— Я покажу тебе сказочный дворец. Ты будешь в нем принцессой.

— Я инфанта. Это одно и то же, верно?

Он улыбнулся мне и подмигнул.

— Потом ты станешь королевой.

— Это скучно. Хочу навсегда остаться инфантой.

Он предложил мне сигарету, но я отказалась.

— Давай займемся любовью, — сказала я, скользя пальцами по ширинке его джинсов. Я делала это впервые в жизни — в то мгновение меня распирало от вседозволенности.

Он резко затормозил возле какой-то рощи. На что-то нажал. Машина наполнилась голубоватым светом. Моя спина поехала назад.

— Луна и звезды, — сказал Викинг, заводя за голову мои руки. — Хочу посмотреть на мою принцессу при свете луны и звезд. — Мои запястья туго стянуло чем-то упругим и мягким, звякнул металл. Викинг проделал аналогичную процедуру с моими лодыжками. Я лежала беспомощная и вся в его власти. Меня это завело до предела.

— Ну же, иди сюда.

Он погрозил мне пальцем и расстегнул молнию на платье.

— Великолепное белье. — Он уже держал в руках мой лифчик, трусы стащил до колен, при этом умудрившись не коснуться моей кожи. — То, что под ним, еще лучше, хоть я в этом и не много понимаю.

Я изнемогала от желания.

— Освободи ноги. Я не смогу сделать тебе приятно со связанными ногами. Я так хочу сделать тебе приятно.

Он положил ладонь на низ моего живота, коснулся указательным пальцем клитора, проник им в вагину.

Я думала, что умру от наслаждения.

— Ты ничем не больна?

— Дурачок. Боже, я сейчас кончу.

Он быстро нагнулся и засунул мне в рот что-то мягкое. Это был самый настоящий кляп.

Я молча наблюдала, как Викинг измерял сантиметром мою талию, бедра, грудь, занося данные в портативный компьютер.

— Первая категория. Я бы даже сказал — супер.

Он довольно потер руки.

Мы ехали еще часа два, если не больше. Я видела широкую сильную спину Викинга, гнавшего «феррари» на бешеной скорости. У меня занемели руки и ноги, из глаз катились слезы — проклятый кляп, казалось, разорвет мой рот на части. Викинг изредка оборачивался и озорно мне подмигивал. Потом он включил музыку.

Я разрыдалась под «Love Me or Leave Me» группы «АББА». Это был голос цивилизованного мира, с которым, как я поняла, меня собирались разлучить надолго или даже навсегда.


Я все представляла себе иначе. В детстве я много читала, в том числе и «Тысячу и одну ночь». Эта книжка мне не понравилась. Меня вообще не привлекал, а, наоборот, отпугивал Восток. Что касается описаний роскоши, я их обычно пропускала.

Я была ошеломлена тем, что увидела.

Этот Викинг мог бы объяснить мне, в чем дело, и я бы добровольно сдалась в плен. Тем более от его сигареты у меня отключились мозги. Боюсь, и они не всегда помогают женщине сделать правильный выбор.

Викинг был обычным работорговцем, сделавшим состояние на таких авантюристках, как я. Он откровенно рассказал мне об этом, ничуть не стыдясь своей профессии, по пути во дворец Эль-Сахиба, моего хозяина. Мы не занимались любовью с Викингом — уж больно он спешил от меня избавиться.

— Ты слишком дорогая штучка, — сказал он. — Такие мне не по карману. Потому что я азартный игрок. Потерпи. Этот тип купил тебя для своего сыночка. Он сам, как я подозреваю, предпочитает мальчиков. Сыночек, если не ошибаюсь, учился в Париже. Похоже, тебе повезло по-крупному, детка.

Три дня и три ночи я была предоставлена себе и всевозможным массажисткам, косметичкам, парикмахершам, маникюршам и так далее. Мое тело после их стараний стало напоминать мне тугой, только распускающийся бутон розы. Я подолгу спала, купалась в бассейне, обсаженном экзотическими цветами и деревьями, пила вино и чувствовала себя божественно. Я не сразу сообразила, что мне подмешивали в питье какую-то дрянь. Когда сообразила, ничуть не испугалась.

Я была счастлива. Счастья может бояться только круглый идиот.

Я возлежала на кушетке возле бассейна. Мое намассажированное и намащенное благовониями тело прикрывало воздушное покрывало из белоснежного шелка, гладко расчесанные распущенные волосы были осыпаны лепестками каких-то пряно ароматных цветов. Я рассматривала себя в ручном зеркале в оправе из чистого золота. Я очень нравилась себе в этом броском гриме. Оказывается, я неравнодушна к экзотике.

Я заметила Али, когда он был уже в двух шагах от меня. Он оказался первым мужчиной, которого я увидела за эти три дня. Али был моим типом мужчины — он напомнил мне Леню.

Воспоминания о Лене больше не выбивали меня из колеи реальности. Они казались любимым фильмом, который я видела много раз. Я уже успела к нему охладеть, но не исключено, что мне захочется посмотреть его еще.

Я протянула к Али руки. Покрывало соскользнуло и упало в бассейн. Я не стеснялась своей наготы — я видела себя со стороны и восхищалась собой.

Он сказал что-то на незнакомом мне языке. Уверена, это был комплимент в мой адрес. Потом Али перешел на английский. У него было вполне приличное произношение и речь грамотного человека. Я бы даже сказала, интеллектуального человека. Для меня это имеет немаловажное значение. Ненавижу трахаться с плебеями.

— Красивая и желанная, — сказал Али. — Нам будет хорошо. Ты — моя женщина.

Он стоял и смотрел на меня. Высокий. Узкобедрый. С длинными ногами и поджарыми икрами.

Я вдруг подумала о том, что, если у этого Али есть другие женщины, я могу выцарапать глаза.

Я сказала об этом вслух. Он никак не прореагировал на мои слова — он просто разглядывал меня самым доскональным образом.

— Ты англичанка? — спросил он.

— Русская. Я была замужем за…

— Ты была замужем? — Он поморщился. — Шервуд сказал мне, что ты девственница.

Дурак. С моими-то данными остаться в двадцать два года непорочной девой!

— Неужели для тебя это важно?

— Я привык быть первым. — Он улыбнулся. — Хотя это предрассудки. Главное — получать удовольствие. У тебя было много мужчин?

— Ты хочешь знать, что я умею? Иди покажу. Не строй из себя пижона.

— Ты мне дерзишь. В моих жилах течет королевская кровь.

— Подумаешь. Я тоже принцесса. Прямой потомок царского рода Романовых. Слыхал о таких?

Мое словоблудие попало в точку. Никогда не знаешь, чем можно поразить мужчину.

Али смутился.

— Прости, что этот Шервуд обошелся с тобой не самым вежливым образом.

— Он обошелся со мной прекрасно.

— Но я слыхал, он связывает своих…

— Он сказал, что отвезет меня во дворец. И показал твою фотографию. Я согласна была идти пешком по пустыне.

Не знаю, что за наркотики мне давали. Никогда в жизни я не врала так красиво и вдохновенно.

Я медленно поднялась с кушетки, томно потянулась, выпятив свои высокие аккуратные груди, и внимательно посмотрела на Али.

Он не шелохнулся. Но я заметила, как напряглись мышцы его великолепного торса.

Потом я медленно повернулась на сто восемьдесят градусов, вильнула бедрами, подняла руки и застыла в позе этрусской танцовщицы.

Я услышала, как Али вздохнул. И повернула голову.

Он сидел на кушетке. Несомненно, он очень хотел меня.

— В чем дело? Я тебе не нравлюсь?

— Мне сегодня нельзя. Сегодня большой праздник. Аллах не велит прикасаться к женщине в этот день. Я пришел лишь взглянуть на тебя.

Я видела, что мой Али покрылся испариной.

— Мы ничего не скажем Аллаху.

Я повернулась лицом к Али и стала медленно приседать, все шире и шире разводя в стороны коленки. Я знала, это получается у меня соблазнительно и красиво одновременно — в детстве я занималась балетом.