Кэтрин Кингсли - Небеса любви

Лили всхлипнула, уткнувшись носом в куртку мужа. Поглаживая ее по волосам, Паскаль прошептал:

– Я люблю тебя, герцогиня.

– А я люблю тебя, – прошептала она в ответ.

Губы их снова слились в поцелуе, и теперь Паскаль чувствовал себя так, как, должно быть, чувствует себя человек, получивший помилование перед самой казнью. Он уже собирался сказать об этом Лили, но тут вдруг заметил Дома Бенетарда – аббат шел прямо к ним.

– Ну вот… Аббат снова нас застукал, – пробормотал он, поморщившись.

– Ох, эти монахи так назойливы, – сказала Лили, пряча улыбку. – Я думаю, все дело в их вынужденном целомудрии.

Паскаль молча на нее посмотрел, после чего повернулся к аббату и проговорил:

– Простите, падре. Случилось то, чего я никак не ожидал. Моя жена появилась.

К удивлению Паскаля, аббат рассмеялся.

– Сын мой, я рад, что вы справились со своими трудностями. Отец Шабо предупредил меня, что ваша жена может прибегнуть к весьма необычным мерам, дабы привлечь ваше внимание. И, кажется, он был прав.

– Простите меня, падре, – смутившись, сказала Лили. – Должно быть, я доставляю вам массу неприятностей, но ничего другого я не смогла придумать.

– Я все понимаю, Элизабет. Вы преданно любите своего мужа. И ему очень повезло.

– Необычайно повезло, падре, – с ухмылкой сказал Паскаль. – И я дважды благословлен Небом. Лили ждет ребенка.

– Да, понимаю… – Аббат улыбнулся Лили. – Я имел беседу с отцом Шабо, который на многое открыл мне глаза. Мы беседовали в церкви в ожидании, когда вы разрешите существовавшие между вами разногласия. И я узнал много интересного, – добавил аббат, вопросительно взглянув на Паскаля.

Тот вздохнул и тихо проговорил:

– Неделю назад я получил письмо. Вы ведь это имеете в виду, верно?

– Дорогой, о чем речь?… – спросила Лили.

– Похоже, любимая, что я вовсе не бастард Сержа.

– О, Паскаль, да это же чудесно! Выходит, Анри Ламартин все же был твоим отцом?!

– Нет, – криво усмехнувшись, ответил Паскаль. – Ламартин не был моим отцом.

Лили молча посмотрела на мужа. Потом тихо проговорила:

– Паскаль, я знаю, что у тебя есть весьма необычные таланты, но ведь не мог же ты родиться сам по себе? Кто-то должен был тебя зачать, не так ли?

Дом Бенетард издал смешок, и Лили густо покраснела.

– Простите, святой отец, я не имела в виду…

– Все в порядке, дитя мое, – сказал аббат. Глаза его весело поблескивали. – Я начинаю понимать, почему отец Шабо уверен, что вы с Паскалем созданы друг для друга.

Лили мечтательно улыбнулась.

– Наверное, Господь действительно желал, чтобы мы были вместе, раз уж Он так старался нас поженить. А сколько Ему пришлось хлопотать для того, чтобы мы поселились в Сен-Симоне! Кстати, раз уж мы заговорили о Сен-Симоне… – Лили повернулась к мужу. – Если ты не бастард Сержа и не сын Анри – то кто же ты?

– Я…э… Я законный хозяин Сен-Симона. Дорогая, твой муж – седьмой герцог, а Серж и Кристина де Сен-Симон были моими родителями.

Лили замерла с раскрытым ртом, а Паскаль продолжал:

– Твоя мать прислала мне письмо, в котором рассказала все, что знает о моем происхождении. Она сообщила, что Мишель Шабо с самого начала все знал, но не мог говорить, связанный словом, данным моей матери, которую он исповедовал перед смертью.

Лили судорожно вздохнула, но по-прежнему молчала. Взглянув на нее с беспокойством, Паскаль спросил:

– Дорогая, ты не рада? Но ведь ты не станешь спорить, что у нашего сына получилась неплохая родословная. Или станешь?

Лили со слезами в глазах смотрела на мужа.

– Значит ли это, что нам придется покинуть наш домик? – В голосе ее звучала неподдельная грусть.

Паскаль поперхнулся смешком.

– О, моя любимая герцогиня, ты неподражаема! Но, отвечая на твой вопрос, скажу: переехать нам все же придется. Нам ведь понадобится более просторное жилье, чтобы хватило места для всех тех детишек, что ты мне нарожаешь.

– Если только так… – согласилась Лили. Но тут глаза ее округлились, и она зажала рот ладонью.

– Дорогая, что опять? – встревожился Паскаль.

– А как же Жан-Жак? – пробормотала Лили. – Я знаю, он не очень-то толковый хозяин и жители Сен-Симона будут только рады замене, но все же… как быть с ним?

– Обещаю тебе, Лили, он внакладе не останется, – сказал Паскаль. – Он – наш родственник, и я позабочусь о его благополучии. – Назвав Жан-Жака родственником, Паскаль имел в виду только то, что Жан-Жак приходился братом Лили. И лишь через несколько секунд до Паскаля дошло, что этот человек приходился кровным родственником и ему тоже, причем – единственным оставшимся в живых кровным родственником. Ну почему Жан-Жак? Неужели Господь не мог припасти для него родню поприличнее?

– Ему некуда ехать, и он ничего не умеет. Он не в состоянии заработать себе на жизнь, – со вздохом проговорила Лили.

– Я, кажется, знаю, как ему помочь, – сказал Паскаль. – Я сделаю ему предложение, приняв которое, он получит даже больше, чем имеет сейчас. Но я расскажу тебе об этом позже.

– Ладно, хорошо, – кивнула Лили. – У тебя и впрямь множество всяких талантов, Паскаль. И один из них – находить выход из самых безвыходных положений.

Паскаль посмотрел в ее доверчивые и любящие глаза.

– Я буду очень стараться ни в чем тебя не разочаровывать, – сказал он, нисколько не покривив душой.

Дом Бенетард с улыбкой посмотрел на супругов и проговорил:

– Я думаю, вам обоим пора покинуть пределы монастыря, пока вас, Элизабет, тут не увидели. Предлагаю воспользоваться запасным выходом из церкви, в которой нас ожидает отец Шабо. Теперь, когда герцогиня сообщила вам правду, Паскаль, отец Шабо может говорить, не опасаясь, что выдаст чужую тайну. И, уж поверьте, ему есть что вам сообщить.

– Как пожелаете, падре. – Паскаль взял Лили за руку, и они направились следом за аббатом. При этом он в который уже раз задавался вопросом: «Ну почему так получается, что я всегда узнаю последним обо всех важных подробностях моей жизни?»

Весть о том, что они едут в Сен-Симон, достигла городка раньше, чем их карета. Вдоль дороги толпились жители городка и окрестных деревень. Появление же кареты было встречено громкими криками.

– Наш герцог вернулся! – радостно восклицали люди.

– Похоже, ваша светлость, вам тут рады, – сказала Лили.

Паскаль крепко держал жену за руку. У него не было слов – одни эмоции. Он очень боялся, что его подданные, узнав правду, будут сконфужены и неприязненно отнесутся к нему – ведь еще совсем недавно он был одним из них, был им ровней, а теперь вознесся так высоко, что и не дотянуться. Но опасения его оказались напрасны, и новоявленного герцога встретил неожиданно теплый и сердечный прием.

А то, что услышал Паскаль от Мишеля Шабо… Как бы тактично и деликатно ни старался излагать факты священник, рассказ его ошеломил Паскаля. Но, с другой стороны… Наконец-то нашлись ответы на многие его вопросы. Но, конечно же, ему было не по себе… Ощущения его были сродни ощущениям человека, которого после многочасового пребывания в темнице вдруг вывели на залитую солнцем площадь. Впрочем, в каком-то смысле так и случилось: три месяца он провел во мраке отчаяния – и внезапно увидел свет. Увидел свет, ненадолго его ослепивший.

Конечно, непросто вдруг стать герцогом. Но все-таки куда проще, чем жить в мучительном разладе с самим собой. И гораздо проще, чем жить в разлуке с Лили. Но теперь они вместе, и это – самое главное. А ко всему остальному он со временем привыкнет.

А вот Лили на удивление невозмутимо воспринимала все рассказанное отцом Шабо. Когда же священник рассказывал о последних часах жизни его матери, Лили держала его за руку. А ночью, в гостинице, не выпускала его из объятий. Она принимала его в свое тело и душу, давая ему возможность утолить в ней свои печали. А потом она нашла для него нужные слова, которые помогли заделать брешь, вызванную разлукой. Конечно же, они снова любили друг друга, и Паскаль был напорист и полон страсти – словно хотел утвердиться в своих правах на нее.

А сейчас, в экипаже, Лили смотрела на него, сияя от счастья.

– Все очень тебе рады, Паскаль. Словно они сами выбрали тебя своим герцогом.

Паскаль лишь покачал головой – горло сдавил спазм, и он не мог говорить.

– Вы больше похожи на своего отца, чем можете себе представить, – заметил отец Шабо, искоса взглянув на него. – Сержа всегда так встречали, когда он возвращался в Сен-Симон.

– Но как они узнали?… – в изумлении пробормотал Паскаль.

Отец Шабо взглянул на Лили и тихо проговорил:

– Я рассказал вашей матери о том, что вы ждете ребенка. Рассказал перед самым нашим отъездом. – Священник виновато потупился. – Мне показалось, что я не сделаю ничего плохого, если дам ей возможность поступить правильно.

– Вы все правильно сделали, – ответила Лили. – Мой муж заслуживает того, чтобы его принимали как положено.

– Поразительно… – пробормотал Паскаль. – Люди, кажется, и впрямь довольны. – Он не стал сворачивать в сторону замка, а выехал прямо на городскую площадь.

Народ, ликуя, обступил экипаж, и от приветственных возгласов закладывало уши. Паскаль, сидевший на козлах, наклонился и крикнул сияющему Алану Ласкарду, чтобы тот придержал лошадей. А затем Паскаль встал во весь рост и замахал руками, требуя тишины. И тотчас же все умолкли.

– Друзья!.. – Он обвел взглядом толпу, мысленно отметив, что люди, собравшиеся на площади, – действительно его друзья. Здесь были все – и Пьер, и Чарлз, и их жены, и месье Жамард, и все остальные… – Друзья, я… – Тут голос его сорвался, и Паскаль так и не смог договорить.

На помощь ему пришла Лили, стоявшая с ним рядом.

– Друзья, – закричала она звонким голосом, – мой муж так рад возвращению домой, что позабыл все слова! Такое с ним не так часто случается, уж поверьте мне! Но зато и мне наконец-то удалось слово вставить!

Ответом ей был дружный хохот, и Паскаль мысленно поблагодарил жену за находчивость и такт. Лили дала ему возможность собраться с мыслями, и теперь он, откашлявшись, продолжил свою речь:

– Я действительно хотел вам кое-что сказать. Эта новость стала для меня такой же неожиданностью, как и для вас. – Паскаль улыбнулся. – Возможно, для меня даже большей неожиданностью… Ведь, насколько мне известно, вы все еще раньше решили, что я – сын Сержа. И мне приятно осознавать, что я – живое свидетельство порядочности моего отца.

Слова Паскаля были встречены взрывом смеха и несколькими не слишком пристойными шутками, которые Паскаля не только не расстроили, но и порадовали. Может, он и сделался герцогом, но эти люди продолжали относиться к нему так, словно он оставался все тем же Паскалем – любителем веселой шутки и острого словца.

Он вновь вскинул руки, попросив тишины, и теперь уже заговорил серьезно:

– Как сын своего отца, я хочу принести вам клятву. Я обещаю заботиться о вас и об этой земле, пока я жив, а сын мой будет заботиться о вас и об этой земле после меня. – Паскаль умолк, не пытаясь перекричать толпу – это было бы бесполезно.

– А когда нам ждать этого сына?! – раздался голос Пьера Маршанда.

– Если верить моей жене, то к началу июня! – прокричал Паскаль и улыбнулся Лили.

И тут снова раздались восторженные крики. Паскаль же спустился с козел и стал принимать поздравления, обмениваясь рукопожатиями. А потом, оставив Мишеля Шабо на растерзание толпе, вернулся к экипажу и повез Лили в замок.

«Пожалуй, за Мишеля можно порадоваться, – думал он, въезжая на замковый холм. – Приятно, наверное, выговориться после тридцати лет вынужденного молчания». Впрочем, отец Шабо скорее достоин сочувствия – далеко не каждый поймет, к чему была такая щепетильность.

Паскаль поднял взгляд на замок. Никогда ему не забыть тот вечер, когда он увидел его впервые, – увидел ослепительно прекрасным под косыми лучами заходящего солнца. Уже тогда он почувствовал, как защемило в груди. Уже тогда он услышал призывный голос этой земли. Он лишь не понимал, отчего его так тянуло сюда. Теперь же все стало на свои места.

Он был плотью от плоти этой земли. Он был рожден, чтобы любить ее, защищать ее, передавать потомкам. И так тому и быть. Бог ему свидетель, он сделает то, что должен.

Он любил эту землю до боли, до стеснения в груди. И он приехал домой.

– Просторно тут, да? – спросил Паскаль, заглядывая в очередную комнату.

– После нашего домика тут прямо-таки заблудиться можно, – сказала Лили.

– И сквозняки гуляют, – заметил Паскаль. – С этим надо что-то делать. Я не могу допустить, чтобы моя беременная герцогиня сидела на сквозняке.

Лили ухмыльнулась.

– А я ведь и впрямь твоя герцогиня. Забавно, правда?

– Ты ведь не ожидала этого, когда за меня выходила, – признайся!

– Паскаль, с тех пор, как ты вошел в мою жизнь, в ней не осталось ничего предсказуемого. Вся моя жизнь – бесконечная череда неожиданностей. Когда я тебя увидела в первый раз с монастырской стены, я приняла тебя за садовника, у которого есть жена и целый выводок детишек. А потом я увидела твое лицо и решила, что ты – падший ангел.