Анна Велозо - Небеса нашей нежности

«Эта книга похожа на сказку, и хочется, чтобы она никогда не заканчивалась…» – говорится в одном из отзывов на произведения Анны Велозо. Благодаря ее романам вся экзотика Бразилии становится ближе читателю: мы словно слышим ритмы самбы, вдыхаем аромат кофе, прогуливаемся по огромным песчаным пляжам Рио-де-Жанейро и, конечно же, принимаем участие в карнавале. Семейная сага о клане Кастро да Сильва стала бестселлером в Европе и завоевала признание во всем мире.

А началась эта история в 1884 году, когда юная Виктория да Сильва вела беззаботную жизнь на кофейной плантации родителей Боависте. Ее отец, дон Эдуардо, некогда простой португальский крестьянин, сколотивший состояние на торговле кофе, владел тремя сотнями черных рабов. Ее мать, донья Альма, из обедневшего португальского дворянского рода, мечтала о том, чтобы дочь сделала хорошую партию, и, разумеется, ее мужем должен был стать представитель аристократии. Однако взбалмошная и упрямая Вита сделала выбор, удививший всех вокруг, да и ее саму не в меньшей степени. Она отдала свое сердце Леону Кастро – плебею, журналисту, бунтарю и страстному борцу за отмену рабства. Семья была категорически против того, чтобы Виктория вышла замуж за человека, мечтающего разрушить все устои их существования. Отчаявшись, Леон уехал в Европу, а Вита вскоре узнала, что беременна. С помощью местной знахарки она избавилась от ребенка. Ей предстояла жизнь с разбитым сердцем…

Все изменилось через два года, когда в Бразилию вернулся Леон. Он построил великолепную карьеру, разбогател и даже обзавелся связями при дворе португальского монарха. Теперь он стал завидным женихом в глазах да Сильва. Состоялась пышная свадьба, но до счастливого финала было еще далеко. Жесткий характер Виктории отнюдь не скрашивал их семейную жизнь, сказывалась и разница в мировоззрении, и отсутствие детей в первые годы брака. Ссоры случались каждый день, за Викторией всегда должно было оставаться последнее слово, а гордость не позволяла ей выражать свои чувства к мужу. Она бережно хранила сентиментальные сувениры, напоминавшие об их первой встрече, а тем временем между супругами словно выросла стена. Дело практически дошло до развода, и только вмешательство Жоаны, жены брата Виктории, спасло этот брак. Жоана отправила Леону письмо, которое Вита написала много лет назад, да так и не осмелилась послать: письмо, в котором она открывает свою душу и признается ему в любви…

С тех пор прошло много лет. Теперь уже детям Виктории и Леона придется столкнуться с вызовами судьбы, влюбляться и страдать, жить с разбитым сердцем и обретать новые надежды.

Предлагаем и вам насладиться этой замечательной историей с терпким ароматом кофе!

Ана Каролина смотрела на игру пузырьков в бокале с шампанским. Они медленно поднимались к поверхности, лопались – крошечные, едва заметные взгляду, – и исчезали, сливаясь с воздухом. Вот и Ане Каролине сейчас хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе, как эти пузырьки.

Какой позор! Глядя на представление на сцене, девушка чувствовала, как ее щеки заливает краска стыда. А ведь она считала себя особой современной и раскрепощенной. Но кто бы мог подумать, что «фривольность» выступления, о которой ее предупреждали, окажется такой? Ана предполагала, что прелестные танцовщицы ограничатся тем, что слегка приподнимут подол, демонстрируя стройные ножки. Она не ожидала увидеть почти голую дамочку, принимающую непристойные позы на сцене. Лишь три большие створки раковины прикрывали лобок и груди «актрисы», а также на ней была бирюзовая прозрачная накидка из органзы, трепетавшая от каждого движения танцовщицы. Судя по всему, эта накидка должна была придавать представлению таинственный восточный флер. В конце концов, шоу так и называлось – «Восточная русалка».

Ана Каролина отпила еще глоток шампанского и, отставив бокал, принялась пересчитывать пузырьки, чтобы не смотреть на сцену. Или на зрителей. Раскрасневшиеся лица мужчин, звонкий смех их спутниц, непристойно короткие юбки официанток – все это смущало девушку не меньше, чем танец самозванной Мата Хари[i] на сцене.

Ана Каролина допила шампанское. Хмель уже ударил ей в голову, но она заказала еще один бокал. Чем-то же нужно было заняться, а лучше выпить немного, чем закурить новую сигарету. От дыма у нее болела голова, но девушке нравился облик курящих дам – элегантных, шикарных. Они отлично смотрелись бы на картинах с такими названиями, как «Дама в меховой накидке подносит мундштук к губам». Что ж, если бы сейчас какой-нибудь художник нарисовал Ану Каролину, то непременно назвал бы эту картину «Одинокая мадемуазель в парижском кабаре».

Ане Каролине было досадно до слез. И как только Мария могла оставить ее здесь? О чем только ее сестренка думала? Вначале Мария притащила ее сюда, в это ужасное заведение – то ли кафе, то ли концертный зал, то ли бордель, то ли кабак, – а потом ушла куда-то со своим ухажером, оставив Ану Каролину за столом в одиночестве. Не так она представляла себе знакомство с ночной жизнью Парижа. Всего три часа назад Ана Каролина стояла перед зеркалом, укладывая прическу, и радовалась предстоящему приключению. Девушка была счастливой обладательницей короткой стрижки «паж», на лоб ей падала челка, а кудри не приходилось долго завивать. Она воспользовалась румянами Марии, повязала на лоб бархотку с перьями, а на плечи набросила меховую накидку Жоаны, своей тети и матери Марии. Ана Каролина вертелась перед зеркалом, любуясь столь экстравагантным нарядом. Сейчас она выглядела старше своих двадцати лет, настоящая «фам фаталь» – роковая женщина. Да, сегодня Ана Каролина выступит в роли очаровательной соблазнительницы.

Они с Марией впервые собирались провести вечер вне дома, без строгого надзора тети Жоаны и дяди Макса: родителей Марии неожиданно вызвали к подруге их семьи. Женщина заболела, и ей требовалась помощь. Воспользовавшись отсутствием старших, девочки решили улизнуть.

Ах, сколь ярким виделось Ане Каролине это приключение! Она хотела танцевать, флиртовать, пить и курить, кутить до рассвета. Да, она намеревалась загадочно улыбаться, слушая двусмысленные шутки, и звонко смеяться в ответ на остроумные замечания своих многочисленных поклонников. Она хотела быть неприступной и в то же время соблазнительной. Обворожить всех мужчин. Ана Каролина даже несколько раз пробовала закинуть ногу на ногу так, чтобы этот жест не показался вульгарным, а только сексуальным. Слегка обнажить нежную кожу, ровно настолько, чтобы все могли полюбоваться ее стройными длинными ножками.

Но в этом ужасном заведении у Аны Каролины не было ни одного поклонника. Никого, кому она могла бы позволить взглянуть на свои ножки.

Девушка плотно сжала колени, упорно глядя на бокал с шампанским. Похотливые взгляды мужчин, сидевших за соседними столиками, были ей невыносимы.

Судя по происходящему на сцене, уже полчаса прошло с тех пор, как Мария и ее поклонник Морис бросили тут Ану Каролину одну. Девушке они показались вечностью. Она надеялась, что Мария и Морис замерзнут на февральском холоде, а от непрестанных поцелуев у них обветрятся губы! Пусть они заболеют, простудятся! Да что там простуда – Ана Каролина желала им воспаления легких! Ну все, она вытерпит еще три выступления – мерзких, отвратительных, – и если эта влюбленная парочка не покажется, она уйдет домой. Денег на такси ей хватит.

Бокал опять опустел. Ана Каролина полезла в сумочку – сатиновую, с бахромой, принадлежавшую на самом деле ее тете, – достала кошелек и проверила, сколько у нее осталось денег. Нет, еще один бокал она не может себе позволить, ей же еще за такси платить. Проклятье! Девушка вновь повесила сумочку на спинку стула и уставилась на белую скатерть, принявшись выводить на ней спичкой геометрические узоры. Ну почему у нее самой нет поклонника? Конечно, ей нужен не такой простофиля, как этот Морис, нет, Ана Каролина мечтала об образованном и изысканном, возможно, чуть эксцентричном мужчине, который мог бы предложить ей настоящее приключение. Живи она в Париже лет двадцать назад, ее кавалером мог бы стать Альберто Сантос-Дюмон,[ii] ее соотечественник. Они приземлились бы на воздушном шаре Альберто «La Baladeuse» [iii] прямо перед знаменитым рестораном «Максим». Вот это были времена! Тогда люди обладали настоящем стилем! А теперь? Ана Каролина видела только вульгарную толпу и дешевую гонку за наслаждениями. Музыка становилась все разнузданней, а восторженные крики мужчин – все громче, и Ана Каролина встала из-за своего столика. Зачем ей ждать здесь? В конце концов, Марии и Морису она здесь не нужна. Придя в «Кабаре» – впрочем, вряд ли это заведение заслуживало такого названия, – они немного поболтали, и в Ане Каролине еще теплилась надежда провести интересный вечер, но уже тогда Мария и Морис говорили только друг с другом. Подарить поцелуй, состроить глазки, непристойно изогнуться, отпустить двусмысленную шутку – вот и все, чем они занимались. И, как будто этого было мало, вскоре парочка сбежала, чтобы «подышать свежим воздухом».

Поднявшись, Ана Каролина почувствовала, как у нее закружилась голова. Только теперь девушка заметила, что порядком захмелела. Она схватилась за край столика, пытаясь удержать равновесие, помотала головой и, повесив сумочку через плечо, направилась к выходу. Двигаться приходилось очень осторожно, и Ана Каролина гордо вскинула подбородок, изогнув тонко выщипанные брови. Она надеялась, что никто не заметит, как трудно ей идти по прямой.

Несколько секунд спустя она споткнулась о пиджак, упавший со спинки стула, и чуть не шлепнулась на колени мужчине, сидящему за одним из столиков.

– Ой! Вот это пыл, красотка, – ухмыльнулся тот, шлепнув ее по попке.

– Руки убери, тварь! – прошипела Ана Каролина.

Все за столом громко расхохотались, а шлепнувший ее мужчина ошеломленно уставился на Ану Каролину.

– Эй, притормози, малышка. Ты за кого себя принимаешь? Напилась в стельку, дрянь, валишься на меня, да еще и…

Он не успел договорить.

Рядом с Аной Каролиной непонятно откуда взялся какой-то юноша. Он протянул девушке руку и улыбнулся.

– Солнышко, ну куда же ты запропастилась? Пойдем.

Она позволила ему увести себя.

Девушка чувствовала себя немного странно, и дело было не только в опьянении. Ана Каролина еще не пришла в себя от испуга после этого маленького конфуза и не могла оправиться от изумления, вызванного столь чудесным спасением.

Они молча прошли по залу. Ана Каролина смотрела на незнакомца, на руку которого так доверительно опустила ладонь. Он выглядел потрясающе – напомаженные черные волосы, крупные черты лица, элегантная одежда. Ему было не место в этой третьесортной забегаловке. Странно, что он раньше не бросился ей в глаза.

Только выйдя в холл заведения, молодой человек заговорил с ней. Он напустил на себя строгий вид и вдруг показался Ане Каролине не столь внушающим доверие, как мгновение назад. И не настолько красивым.

– О чем вы только думали?! – с упреком воскликнул незнакомец. – Вы должны были дождаться возвращения ваших друзей!

– Они мне не друзья. – Ана Каролина тут же рассердилась на себя за такой глупый ответ.

В конце концов, какое этому парню дело, пришла она сюда с двоюродной сестрой или с друзьями?

– Рад, что хоть в этом отношении вы сохранили здравый смысл. Друзья не бросят юную даму в таком окружении.

– А тем более – на какого-то незнакомца… солнышко.

Его губы растянулись в насмешливой улыбке.

– Вы совершенно правы. Простите мои манеры. Я… можете звать меня Антуан.

– Enchantee [iv], месье Антуан. Позвольте же поблагодарить вас за то, что вмешались. Не окажете ли мне еще одну любезность и не вызовете ли мне такси?

– Конечно, мадемуазель… – Не закончив фразу, он вопросительно посмотрел на нее.

– Можете звать меня Каро. – Девушка произнесла свое имя на французский манер, с ударением на последнем слоге.

Они вышли за дверь-вертушку с матовыми стеклами и рамой, когда-то украшенной золотистыми завитками. На холоде Ана Каролина мгновенно протрезвела. Ее тонкие чулки и изящные туфельки не были рассчитаны на такой арктический холод.

– Вам стоит подождать внутри, мадемуазель Каро, а я пока найду вам машину.

Благодарно улыбнувшись, девушка кивнула. Антуан улыбнулся в ответ, и вновь его лицо преобразилось, превратив юношу в блистательного героя. Зубы у него были ослепительно белыми, ровными – редкость в послевоенной Европе.

Ана Каролина прошла по прожженному сигаретами ковру к дивану в холле. Обшивка выглядела не особенно чистой, но девушке было все равно. Пришлось сесть – ее внезапно охватила чудовищная усталость.

– Мадемуазель Каро? – Голос Антуана доносился словно издалека. – Пойдемте со мной, ваша машина прибыла.