Келли Тейлор - Небеса подождут

Что бы вы сделали, узнав, что скоро умрете:

а) Разорались бы и напугали всех, кто поблизости?

б) Никому бы ничего не сказали и страдали бы сами по себе?

в) Сделали бы вид, что ничего не происходит?

Ну, а я натянула трусики и расплакалась.

Уже неделю меня беспокоило мое здоровье. Я жутко устала, у меня отекли лодыжки, а моча стала пенистой — ну просто желтый капучино. Судя по распечатке с принтера, которую я держала в руке, это означало единственное: я страдала неизлечимой и, возможно, смертельной болезнью.

Через сорок восемь часов должна была состояться моя свадьба, а оповещение жениха о таких ужасных новостях меньше всего входило в перечень моих первоочередных дел. И все же сказать Дэну я была обязана. Ведь наверняка мне предстоит два раза в неделю являться в больницу на сеансы диализа. Не исключалась и трансплантация. Это серьезное испытание для любого мужчины.

«Будь сильной, Люси, — сказала я себе, открыв дверь гостиной. — Ты сумеешь. Только будь сильной».

Дэн, подложив руки под голову, валялся на диване и смотрел документальный фильм о брачных ритуалах каких-то длинноногих желтых пауков. Я не могла не любоваться им: темные волосы взъерошены, щеки покрыты жесткой щетиной. Он был в джинсах с заниженным поясом и в своей любимой полинявшей футболке с портретом Джими Хендрикса.[1] Какие же у него широкие плечи и сильные руки… Вот ведь что удивительно: Дэн мог напялить на себя любое старье и выглядеть просто роскошно. Правда, ему самому было совершенно безразлично, как он выглядит, и за это я любила его еще больше.

Когда я вошла в комнату, Дэн подвинулся, чтобы дать мне место рядом с ним, но я ложиться не стала и села на подлокотник. Когда на экране паучиха откусила самцу голову, а потом слопала его целиком, Дэн весело улыбнулся мне, и в его карих глазах заплясали огоньки.

— Если выбирать между этим и необходимостью три часа болтать после секса, то я бы предпочел, чтобы мне всякий раз откусывали голову.

Я не рассмеялась, и это озадачило моего жениха. Я опустила глаза и стала вертеть на пальце кольцо, подаренное мне Дэном в день помолвки. О, боже, как он встретит ужасную новость? Расплачется? Раскричится? Лишится чувств? Или будет что-то еще хуже?

— Дэн, — проговорила я. — Я должна сказать тебе кое-что очень важное.

— Что стряслось? — спросил он, не отводя глаз от экрана телевизора.

— У меня плохие новости.

— Насчет свадьбы? — Дэн убавил громкость, повернулся на бок и посмотрел на меня. — Ну, что на этот раз? Кондитер вместо розы воткнул в свадебный торт лилию?

Я сделала глубокий вдох.

— Похоже, у меня запущенное заболевание почек.

Пульт от телевизора со стуком упал на пол. Дэн сел и взял меня за руки. Лист бумаги с распечаткой, лежавший у меня на коленях, помялся.

— Что у тебя? — переспросил Дэн, изучая взглядом мое лицо. — Ты не говорила, что ходила к врачу.

— Я не ходила.

— Тогда откуда ты знаешь, что у тебя почки не в порядке?

Я сжала его руки и провела большим пальцем по костяшкам. Он явно не желал верить. В Интернете меня предупредили о возможности такой реакции.

— Потому что я прочитала в Сети о своих симптомах.

Дэн нахмурился, отвел одну руку и потер подбородок.

— О каких симптомах?

Я уставилась на экран телевизора. Странно было бы обсуждать состояние своей мочи с женихом. О таких вещах не говорят, даже если прожили вместе лет семь.

— У меня моча пенится, — выдавила я. — В ней полно пузырьков. А в Интернете написано, что пенистая моча — признак почечной недостаточности.

Дэн расхохотался так громко, что сполз с дивана на пол. Я несколько секунд смотрела на него, раскрыв рот, а потом наклонилась и хлопнула его по руке.

— Почему ты смеешься, Дэн? Прекрати, ты меня пугаешь.

Дэн сел и взял меня за руку.

— Прости, Люси. Не стоило мне смеяться, когда ты на пороге смерти, и всякое такое. Скажи, давно у тебя эти так называемые симптомы?

Я мысленно сосчитала дни.

— Около недели. Нет, точно — неделю. С прошлой пятницы началось.

— А что мы с тобой такое купили в пятницу — то, что тебе дозарезу было нужно?

Я высвободила руку и сердито уставилась на Дэна. Я, понимаете ли, на тот свет собираюсь, а он мне про какие-то покупки! Да что это с ним, черт побери?

— Не знаю, Дэн. И что же мы купили?

— Новый освежитель для туалета, который при смыве должен удалять известковый налет.

— И что?

Дэн вздернул брови.

— Не только ты в последние дни видишь пенящуюся мочу в унитазе.

— Что?

— Люси, дурочка ты моя, — сказал Дэн, ласково ткнув меня в бок. — Ты писала на этот освежитель. Ты прикрепила его к унитазу, забыла? Вот из-за чего у нас с тобой моча пенистая.

Я изумленно уставилась на Дэна.

— Значит, у меня нет болезни почек?

— Нет, Люси, — ответил Дэн и сделал большие глаза. — Нет у тебя никакой болезни.

Я рассмеялась.

— О, господи! — ахнула я. — Какая же я идиотка!

Дэн забрался на диван и потянул меня к себе. Я соскользнула с подлокотника и упала прямо на него. Улыбнувшись, он убрал пряди волос с моего лица.

— Ну, что мне с тобой делать, Люси Браун? — проговорил он и нежно поцеловал меня.

Я прижала ладони к его щекам и поцеловала в ответ. У меня было такое чувство, что прекраснее моя жизнь просто не может стать. И я оказалась права. Моя жизнь не могла стать прекраснее.

К концу следующего дня я должна была умереть, но не от болезни почек.

На следующее утро я проснулась с улыбкой на губах. Рядом со мной калачиком свернулся Дэн, теплое одеяло нежно прикасалось к коже. Дэн еще спал, и, похоже, ему снился сон: его длинные темные ресницы трепетали. Я провела большим пальцем по его щеке и нежно поцеловала в губы.

— Дэн, — прошептала я, — завтра мы поженимся.

Он повернулся на бок, обнял меня и притянул к себе.

— Я тебя люблю, — пробормотал он сонно.

— Я тоже люблю тебя, — сказала я, осторожно опустила его руку с моей груди на талию и отползла к краю кровати. Было десять часов. Десять! Я схватила с тумбочки зловещий длинный список необходимых дел и застонала. Вычеркнутых пунктов в нем почти не было:

а) Написать, кто где будет сидеть, серебристым фломастером на плоских камешках, которые нужно «позаимствовать»[2] с пляжа в Брайтоне.

б) Закончить украшение столиков (лилии с длинными стеблями в вазах из прозрачного стекла).

в) Позвонить фотографу и обсудить с ним обязательные для съемки кадры. Я до сих пор не была уверена, что кадр, на котором Дэн будет с восторгом разглядывать мое обручальное кольцо, так уж удачен.

Список был слишком велик, одной мне не управиться. Нужно было разбудить Дэна, чтобы он мне помог. Я оглянулась, посмотрела на него, но он тихо посапывал, чуточку приоткрыв рот. Несмотря на сонные складки на щеке, он был так чертовски красив, что я залюбовалась.

Я поняла, что выйду за Дэна, как только его увидела. Ну, строго говоря, это не совсем так. Это случилось на середине нашего первого свидания. Я предложила посмотреть артхаусный фильм в ближайшем кинотеатре, но кино оказалось настолько скучным, что я чуть не заснула.

— Интересный фильм, — сказал потом Дэн. — Только очень… длинный.

Мне не хотелось, чтобы он подумал, что я такая же тупая, как это кино, поэтому я решила скрасить вечер предложением чего-нибудь поесть. И когда Дэн в ответ предложил пойти к нему и заказать еду на дом, я сразу согласилась. В общем, свидание еще не было до конца испорчено. Еще было время поразить его блестящим умом и показать, какая я незаурядная личность.

По дороге до квартиры Дэна мы вежливо беседовали, а придя к нему, сели рядышком на потертый диван и принялись жевать курицу в кисло-сладком соусе. В комнате стояла тишина — слышно было только, как мы жуем и глотаем. Я ощущала полный восторг до тех пор, пока у меня зловеще не заурчало в животе. Проклятье. За всем этим радостным волнением я совершенно забыла о том, как действует на мою пищеварительную систему китайская еда. Мой живот раздулся вдвое против обычного размера, и верхняя пуговица на брюках была готова оторваться. Не самый привлекательный вид, что и говорить. Я стала ерзать на диване, пытаясь хоть как-то размягчить живот.

— Как насчет того, чтобы я включил какую-нибудь музыку? — спросил Дэн, наматывая на вилку лапшу. Он явно не замечал моих страданий.

Это была замечательная идея, просто превосходная. Возможно, мне не помешала бы небольшая прогулка по комнате.

— Я совсем не против, — ответила я, встала и незаметно втянула живот. — Да будет вам известно, в музыке у меня просто фантастический вкус, мистер Хардинг.

Дэн перестал есть и улыбнулся.

— Вот как? Ну, вперед. Удиви меня.

— Всенепременно.

Чувствуя, как он сверлит взглядом мою попку, я бодро зашагала к проигрывателю.

— Гм-м-м, ну, что у нас тут имеется? — произнесла я, старательно изображая голосом, что уж в чем в чем, а в музыке я просто дока. Сверху лежали CD, которые, на мой вкус, были чересчур хеви-металлическими, поэтому я присела на корточки, чтобы рассмотреть надписи на тех дисках, которые лежали ниже.

И пукнула.

Это было похоже на брачный крик слона в джунглях. Только хуже. Намного хуже.

Я окаменела. «Вот не буду двигаться, и, значит, этого не было! — в отчаянии думала я. — Господи, пожалуйста, пусть будет так, что Дэн этого каким-то чудом не слышал!» Я прижала ладони к пылающим щекам и сказала первое, что пришло в голову:

— Ну и сильно же у тебя скрипят половицы!

Дэн фыркнул и расхохотался. Он хохотал и хохотал, у него слезы полились из глаз, и я уже было подумала, что он никогда не остановится. А потом и я начала смеяться. Просто не выдержала, слыша его дурацкий, почти детский смех. Как можно было удержаться? Если уж Дэну удалось заставить меня смеяться над собой тогда, когда я была готова свернуться клубочком и умереть со стыда, то больше я ни с кем не хотела прожить жизнь до последнего дня.

Я оторвала глаза от спящего Дэна, свернула листок со списком дел и положила на тумбочку. Срочные дела могли подождать хотя бы несколько минут. Сначала мне хотелось сделать кое-что другое. Я слезла с кровати и направилась к шкафу, стоявшему у противоположной стены. Вот оно, засунутое в громадный водонепроницаемый чехол — свадебное платье моей мечты. Сколько я их перемерила, этих свадебных платьев, в компании с Анной и Джесс, моими лучшими подружками, прежде чем выбрать это. Белое я исключила сразу. Бледная кожа и белое платье — нет, я стала бы совершенно бесцветной. Облегающие платья тоже были отброшены. Если только у вас не фигура богомола, они прилипают к каждому бугорку на теле. А потом мы нашли это платье. Цвета слоновой кости, без бретелек, корсаж с косточками, пышная юбка с кринолином, деликатно расшитая крошечными жемчужинками. Не слишком простое платье, но и не слишком выпендрежное. Просто идеальное.

— Люси, — проговорил Дэн. — Что ты делаешь?

Я захлопнула дверцу шкафа и резко обернулась.

— Ты же не видел, нет? Скажи, что ты не видел мое свадебное платье?

Дэн подтянул одеяло к подбородку и посмотрел на меня красными спросонья глазами.

— Я его уже видел.

— Шутишь, да? Не видел, скажи?

От волнения у меня пересохло в горле.

— Конечно, не видел, дурочка, — усмехнулся Дэн. — Ты же запретила мне открывать эту дверцу, забыла?

Ох, ну да, как я могла забыть? Я же самолично прилепила к этой дверце скотчем бумажку с угрожающей надписью: «Не открывать под страхом смерти». Но все же я подозрительно уставилась на Дэна.

— Тогда почему ты сказал, что видел?

— Просто решил пошутить.

Я пробежала по комнате, прыгнула на кровать и принялась колотить Дэна кулаками через одеяло.

— Сегодня со мной шутить нельзя, Дэниел Хардинг!

— Это почему же?

— Потому что сегодня канун нашей свадьбы, вот почему! — ответила я, стукнув Дэна по плечу.

— Значит, сегодня не стоит говорить тебе о том, что я нашел подарок, который ты для меня купила?

— Что?!

Дэн крепко обнял меня и притянул к себе.

— Ха! Ты снова попалась!

Я хотела назвать его какашкой или чем-нибудь еще хуже, но он поцеловал меня, не дав словам слететь с моего языка.

В восемь вечера, после десяти часов телефонных звонков, катастроф с лилиями, ломающимися серебристыми фломастерами и нескольких истерик я на прощание поцеловала Дэна у входной двери. Я собиралась просто чмокнуть его в щеку, но он отнесся к поцелую с большим энтузиазмом.