Только я собралась спросить, где вторая ванная, как Брайан остановился перед закрытой дверью и постучал.

— Клер, у нас гостья.

— Дверь открыта, — ответил женский голос. — Я не кусаюсь.

Брайан фыркнул и повернулся ко мне.

— Это зависит от того, насколько близко подойдешь.

Я сделала шаг назад, а Брайан повернул дверную ручку. Клер явно была не единственной, к кому не стоило подходить близко. От Брайана воняло хуже, чем от свиньи в сауне.

— Ну, ты входишь или что? — прокричали из комнаты.

Я робко вошла в комнату следом за Брайаном и, немного нервничая, остановилась сразу за порогом. Комната была наполнена густым дымом и выворачивающим наизнанку запахом сигарет и благовоний. На стенах были развешаны постеры с фотографиями смутно знакомой мне рок-группы. Я говорю «смутно знакомой», потому что физиономия солиста была зацелована губами, выкрашенными красной и черной помадой. Видны были только глаза и «проволочные» светлые волосы. На полу валялась одежда, по большей части — черная. Лишь кое-где встречались красные или розовые пятна. В углу на кровати — единственном предмете мебели — по-турецки восседала пышнотелая девица в черных легинсах, невероятного размера вязаной кофте, армейских ботинках и розовой балетной пачке. Она посмотрела на меня с прищуром.

— Кто такая?

— Люси Браун.

— Клер.

— Приятно познакомиться.

— Да ладно.

Отлично. Еще одно прохладное приветствие. Да нет, какое там прохладное — откровенно ледяное.

Трудно было судить о возрасте Клер, потому что ее лицо покрывал толстенный слой косметики. Но, похоже, ей было лет восемнадцать. Тональный крем она наложила такой бледный, что выглядела демонически. Глаза Клер, густо подведенные черным карандашом и обрамленные тоненько выщипанными бровями, казались маленькими, как у свиньи. Из-под черного вязаного топа виднелись лямочки бюстгальтера. Оба запястья Клер были обхвачены широкими черными повязками. Поймав на себе мой взгляд, Клер вздохнула.

— Ох, блин, придется, похоже, опять в смерть играть.

— Прошу прощения? — пробормотала я не в силах оторвать глаз от запястий Клер. — Что это за игра?

Клер сделала большие глаза.

— Мы рассказываем истории про то, как умерли. Тот, чья смерть окажется более трагичной, возвращается к жизни.

Я затаила дыхание. Я умерла вечером накануне свадьбы. Может ли быть что-то более трагичное? Может быть, я выиграю и…

— Господи, да тебя надуть — пара пустяков! — каркающе расхохоталась Клер. — Ты погляди на себя. Глазки так прямо надеждой и зажглись.

Я в отчаянии перевела взгляд на Брайана, но тот покачал головой.

— Никакой игры в смерть нет, Люси. Клер считает, что это очень смешно.

— А я и посмеялась, — буркнула Клер, с улыбкой глядя на Брайана. — Но все равно: я покончила с собой, а у него был инфаркт. — Она отбросила назад розовые дреды.[15] — Твоя очередь.

— Я сломала шею, — ответила я, — упав со стремянки.

— Ух ты.

Я гневно зыркнула на Клер.

— Вечером, накануне свадьбы.

— Да ну? — Клер вздернула брови, хихикнула и смерила меня взглядом сверху вниз. — А я подумала, что ты собиралась на вечеринку, где все в тогах.

Боже мой, а я и забыла, что все еще кутаюсь в эту идиотскую простыню. Я сложила руки на груди и всеми силами попыталась придать себе небрежный и слегка надменный вид, но Клер продолжала хихикать.

— Ну, ладно, — проворчал Брайан и жестом показал, что готов увести меня из комнаты Клер. На меня пахнуло потом от его немытых подмышек. — Полагаю, с представлениями покончено. Чашечку чая, Люси?

Я кивнула. Несмотря на то, что Брайан был такой вонючий и носил сандалии, его компания все же была приятнее, чем общество этой чокнутой готской коровы.

— Пока, невестушка! — прокричала Клер мне в спину, когда я выходила из ее комнаты.

— Пока, готка, — пробормотала я и захлопнула за собой дверь. Не сказать чтобы мне сопутствовал избыток остроумия.

Я пошла за Брайаном по коридору, а потом по шаткой деревянной лестнице мы поднялись в помещение, которое в этом доме служило кухней. У одной стены примостилась ржавая плита, покрытая слоем запекшегося жира. Напротив находилась мойка, заваленная грязной посудой. Все рабочие поверхности, кроме одной, были усыпаны крошками, заставлены посудой и завалены пустыми упаковками от продуктов. В миске с яблоками лежало нечто, очень напоминающее сморщенные стариковские яички.

— Извини, — сказал Брайан, смахнув с одного из пластиковых стульев кипу газет и журналов. — Ничего, что я на «ты»? Когда я сюда попал, тут было довольно-таки чисто. А потом въехала Клер.

Я сочувственно пожала плечами и уставилась на стоявшие на столе чашки, которые явно давно не отмывали от чая. А в одной из них я заметила толстый слой зеленой плесени. Эта картина смутно напоминала самое первое блюдо, приготовленное мной для Дэна (весьма и весьма неудачный цыпленок по-тайски с зеленым соусом карри).

— Видала я кухни и пострашнее, — соврала я и села.

— Вот это, — сказал Брайан, указав на единственную чистую поверхность в кухне, — мое. И этот шкафчик тоже. Я попрошу Клер расчистить один из ее шкафчиков для тебя.

— Спасибо, — сказала я, хотя втайне подозревала, что вероятность этого подвига со стороны Клер настолько же мала, как возможность позаимствовать у Брайана пару сандалий на девичник.

— А вы… ты давно уже здесь? — спросила я, когда Брайан извлек из своего шкафчика две чистые (на вид) чашки и налил воды в чайник.

— Пять дней.

— И как продвигается выполнение задания?

Брайан пожал плечами.

— Если честно, мне не хочется об этом говорить.

Я поняла, что мне при выполнении своего задания ничего хорошего от него ждать не стоит, и тут я вспомнила, что до сих пор не распечатала конверт.

— Как думаешь, можно его сейчас открыть? — спросила я, помахав конвертом перед Брайаном.

— А ты до сих пор не открыла? Знаешь, другие потенциальные призраки норовят сделать это еще на эскалаторе.

Я не чувствовала себя потенциальным призраком. На самом деле нормальным мертвецом я себя тоже не ощущала. Впечатление у меня было такое, словно я оказалась в университете и только что поселилась в самой жуткой общаге, которую только можно было себе представить. Я запустила руку в конверт и медленно вынула содержимое, стараясь, чтобы ни одна бумажка не упала на грязный пол.

Самым верхним в пачке бумаг лежал листок, озаглавленный: «Подробности задания: Люси Браун». Я пробежала листок глазами:

«Имя потенциального призрака — Люси Браун.

Возраст — 28 лет.

Причина смерти — перелом шейных позвонков (я не выдержала и поморщилась).

Причина соискания статуса призрака — преследование жениха по имени Дэн (в таком изложении все выглядело страшновато).

Задание — подыскать для совершенно незнакомого парня любовь всей его жизни.

Имя незнакомца — Арчибальд Хамфриз-Смит.

Возраст — 30 лет.

Профессия — программист.

Место работы — компания Computer Bitz Ltd, дом 113 по Тоттенхэм-Корт Роуд, Лондон».

— О, боже, — пробормотала я. — Он явно чокнутый, да еще и потомственный аристократ к тому же.

— Кто чокнутый? — осведомился Брайан, водрузив чашку с чаем на пустую коробку от хлопьев.

— Тот, кого мне поручили. Его зовут Арчибальд, боже! В какой семье могут назвать ребенка Арчибальдом?

— Моего отца звали Арчибальдом, — заметил Брайан.

Я втянула голову в плечи.

— Ой, прости. Мне очень жаль.

— Не стоит сожалеть. — Брайан пожал плечами. — Он тоже умер.

У меня запылали румянцем щеки, и я быстро переключилась на следующий документ. Это было нечто вроде книжки толщиной около трех дюймов. Книжка была озаглавлена так: «Правила и рекомендации для потенциальных призраков».

— Тебе стоит это почитать, — заметил Брайан. — Там указана масса вещей, которых нельзя делать.

— Например? — спросила я.

Когда Брайан улыбался, он выглядел очень странно. Его глаза исчезали под сморщенными веками, а губы терялись в зарослях усов. А еще становились заметнее волоски внутри его ноздрей и… все, что к этим волоскам прилипло. Как это было странно — чтобы человек, настолько строго поддерживающий чистоту в кухне, был так неопрятен сам.

— Мне бы хотелось, чтобы ты узнала об этом сама, — ответил Брайан.

Я взяла чашку с чаем и заглянула в нее.

— Я могу это выпить или содержимое сразу проскочит насквозь?

Брайан взял свою чашку и сделал глоток.

— Ты пока не привидение, Люси. Скажем так: ты временно человек. Можешь есть, спать, писать и какать.

— Очень мило.

— Ты сама спросила.

— Про «какать» я не спрашивала.

— А о чем спросила?

На пороге встала Клер и одарила нас скучающим взглядом.

— Не твое дело, — огрызнулась я.

— Да ну?

Я не успела и глазом моргнуть, как Клер оказалась рядом со мной и схватила первый листок из моей стопки. Я попыталась выхватить у нее бумагу, но Клер в два счета оказалась в дверях и принялась читать.

— «Причина соискания статуса призрака, — прочла Клер, — преследование жениха по имени Дэн». Жениха? На тебе кто-то вправду хотел жениться?

Я остановила взгляд на масленке. Не умрет ли Клер во второй раз, если я пырну ее ножом для масла?

— Представь себе, да.

— И ты собираешься его преследовать?

— Да нет, не преследовать. Мне просто нужно быть рядом с ним. Нужно кое-что ему сказать.

Клер расхохоталась. Смех у нее был на редкость писклявый для девицы таких щедрых пропорций.

— Врушка! Ты просто хочешь проверить, не пошел ли он уже налево!

— Вот и нет! — возмутилась я, вскочила и вырвала у Клер бумагу. — Господи, я умерла всего сутки назад.

— Когда-когда ты умерла, маленькая мисс Я-Больше-Никогда-Не-Буду-Невестой?

— Вчера. Двадцать третьего марта, в пятницу, примерно в половине восьмого вечера.

— А что ты будешь делать, — процедила Клер сквозь зубы, — если я тебе скажу, что сегодня суббота, двадцать седьмое апреля?

— Я скажу, что врушка здесь ты.

— Да ну?

Я отступила назад, а Клер принялась рыться в груде журналов и газет, которые Брайан сбросил на пол.

— Ага! — радостно воскликнула Клер, помахав передо мной номером «Daily Herald». — Доказательство.

Я схватила газету.

— Дай посмотреть.

И точно: в правом верхнем углу на первой странице стояла дата — суббота, двадцать седьмое апреля. Я сглотнула подступивший к горлу ком и опустилась на стул. Клер оказалась права.

— Брайан, — прошептала я. — Как же это могло случиться? Как целый месяц мог просто взять и пропасть?

— Здесь — это целая вечность, — сказал Брайан, поставив чашку на стол и указав большим пальцем вверх. — Времени не существует.

— Значит, я действительно мертва уже месяц?

— Боюсь, что так.

— Бедненькая маленькая Люси, — издевательски протянула Клер, оставаясь у двери. — Ну, что, теперь боишься, что Дэн твой уже пошел налево?

— Брайан, — проговорила я, не слушая Клер. — Мне бы хотелось увидеть свою комнату. Пожалуйста.

— Конечно.

Я думала, что Клер вцепится в меня своими черными коготками, когда я следом за Брайаном прошла мимо нее. Но она в меня не вцепилась. Только в тот момент, когда я поравнялась с лестницей, она пробормотала:

— Никогда-Не-Быть-Невестой.

Я обернулась.

— Переставь слова, Клер: «Подальше куда пошла».

Клер вздернула брови и уставилась на меня. Я смотрела на нее в упор, твердо решив глаз не отводить и не моргать. В эту игру я играть умела. Однажды даже нашу кошку пересмотрела.

— Ты пропустила слово «ты», Люси.

О, вот черт.

— Твоя комната, — сообщил Брайан после того, как я взлетела вверх по лестнице со скоростью света, — рядом с моей.

— Превосходно, — еле дыша, отозвалась я. — Очень рада.

И я в самом деле была этому рада, невзирая на странный запах из-под двери комнаты Брайана, напоминавший тухлые яйца. Чем дальше от Клер, тем лучше. Я не собиралась признаваться в этом Брайану, но ее колкость насчет того, что мне хотелось бы проверить, не нашел ли Дэн уже кого-нибудь, попала в цель. Хотя, конечно, то, что сказала Клер, иначе как дерьмом собачьим назвать было нельзя. Дэн меня любил, он хотел на мне жениться, а я умерла всего-то месяц назад. Наверняка он еще не изменил мне.

— Ух ты, — проговорил Брайан, прошагав по моей комнате и усевшись на мою кровать. — А ты любишь окружать себя всякой ерундой, да?

Какой ерундой? О чем он говорил? О, господи. Не туфли ли Дэна валялись на полу рядом с корзиной для грязного белья? И неужели на кровати действительно лежал громадный розовый слон, которого Дэн выиграл для меня на пирсе?[16] Да, все было так. И не только это увидела я в своей комнате. Флакончик с жидкостью для промывания контактных линз, сваленные как попало музыкальные диски и PSP[17] на тумбочке Дэна, а на моей все чисто и аккуратно — книжка, которую я читала в последнее время, коробка с салфетками и полстакана воды. Я ухватилась за косяк двери, едва не лишившись чувств.