Лина Мур - Небеса всё знают

– Когда всё хорошо, то человек не скалится, – бубнит Джесс.

Мне хочется ответить ей, но сжимаю губы, чтобы не продолжать ссору. И началась она на ровном месте, обычно я ухожу от конфликта. Это было раньше. Когда кто-то из моих девушек, жён или же просто знакомых пытался вывести меня на эмоции, то я моментально закрывался. Не давал им ничего, кроме снисходительной улыбки, или же разворачивался и обрывал всё. А сейчас есть необузданное желание покричать, выплеснуть из себя всё скопившееся внутри и прекратить мучить себя. Но разумом я понимаю, что Джесс всё же, ребёнок, которому не нужно знать, какие вещи творятся в моей голове.

Мы подъезжаем к мастерской и выбираемся из машины. В гробовом молчании проходим в заднюю комнату, и я без слов принимаюсь за этот проклятый стол. Я никогда не реставрировал мебель, моя работа заключается в чертежах, расчётах и графиках, а не в физическом труде. Пока оттираю старую краску с дерева, постоянно поглядываю на Джесс, покрывающую лаком стулья. Ужасный и едкий запах наполняет комнату, и его невозможно проветрить. Меня слегка подташнивает, а она даже маску не надела. Всё делает так легко, словно не первый раз. Возможно, это так и есть. Она странная. Только сейчас наблюдая за ней, понимаю, что ей тоже неприятна эта вонь, она кривит нос, дышит через рот, но упрямо продолжает делать то, что поможет её отцу. А я ни разу не помогал своему. Никогда. У меня были дела, а точнее, я стремился успеть всё попробовать в этом городе. Всех попробовать, и быть самым неугомонным парнем в округе и школе.

– Если ты с ним закончил, то там ещё есть комод. Я пока покрашу стол, – произносит Джесс, и я поднимаю на неё голову.

– Его ещё нужно затереть.

– Я сделаю. Переходи к следующему, у вас с этим столом не складываются отношения, – усмехаясь, она отталкивает меня.

Ничего не остаётся, как последовать её словам и подойти к большому и тёмному комоду. Я бы такое не купил, это слишком вычурно и, если честно, ужасно. Мне кажется, что дерево даже немного начало гнить, но говорить об этом я не собираюсь. Не моё дело.

Уже теряю счёт времени, пока снимаю краску с дерева, обливаясь потом. Это начинает жутко раздражать, отчего просто перестаю что-то делать. Вообще. Сажусь на корточки и смотрю впереди себя.

– Я не могу больше, – тихо признаюсь.

– Что? – Переспрашивает Джесс.

– Я не могу больше здесь находиться. Мне душно, жутко воняет и, кажется, сейчас стошнит. Не могу, мне нужен кислород, – подскакиваю на ноги. Она отбрасывает слипшиеся пряди с лица и выпрямляется.

– Тогда можем сделать перерыв. Пообедаем? – Предлагает она.

– Прекрасная мысль, – облегчённо улыбаюсь ей. – Хотя лучше бы душ…

– Не ной, дядя. Есть бутылки с водой, оботрись, но, поверь, никому ты здесь не нужен, и твой вид никого не шокирует. Это не Нью-Йорк.

И должна была она сказать это язвительно, чтобы поддеть меня, а вышло устало. Эта мысль подталкивает тщательнее осмотреть лицо Джесс. Она бледна, дышит тяжело и такое чувство, что упадёт.

– Тогда пойдём, – быстрым шагом подхожу к ней и, обхватывая за талию, чуть не бегу отсюда. Она не брыкается, не возмущается, только ноги у неё путаются. Моя рука скользит по её мокрой коже, и я знаю, что ей плохо. Вентиляции нет, и она очень долго дышала краской и лаком, от такого у любого человека не останется сил. Вытаскиваю нас обоих на воздух и втягиваю в себя кислород, насыщая лёгкие.

– Ты, действительно, больше не мог, – хихикает Джесс, и я отпускаю её. Может быть, я придумал её недомогание? Ведь сейчас она смотрит на меня со смехом в блестящих голубых глазах.

– Я очень голоден, – признаюсь, и в подтверждении этому желудок сжимается в спазмах.

– Пошли, – перебрасывая распущенные волосы за спину, девушка перебегает через дорогу под громкие клаксоны.

– Джесс!

– Иди сюда! – Кричит она.

Я не нарушаю закон. Я не перехожу дорогу в неположенном месте. Я… чёрт бегу и показываю водителям рукой, чтобы притормозили. Это ребячество. Это веселье, которого долго себе не позволял. Бесплатное развлечение, за которое можно жизни лишиться. Но в одну секунду становится всё равно, я бегу к Джесс, смеющейся и хлопающей мне.

– Ты больная… так нельзя, – улыбаясь, отчитываю её.

– Кто сказал? – Удивляется она и направляется по дорожке мимо магазинчиков.

– Закон.

– И ты всегда придерживаешься его?

– Да, стараюсь не нарушать. У меня нет даже штрафов за парковку.

– Тогда ты плохой американец, – выдаёт она и распахивает передо мной дверь одного из кафе.

– Почему?

– Потому что не кормишь страну. А я вот забочусь о ней, – смеясь, она направляется к свободному круглому столику на двоих.

Бегло осматривая заведение, подмечаю, что смутно помню его. Те же красные диванчики у окна, столики, барная стойка, где мужчины пьют пиво, плакаты. Таких заведений по всей стране очень много, но всё же, я знаю это место.

– Джасмин! Девочка моя, как я рада тебя видеть, – не успеваем мы сесть, как к нашему столику подходит тучная женщина, и Джесс, подскакивая, обнимает её и расцеловывает в обе щёки.

– Снова в мастерской? В такую жару? – Она осматривает мою улыбающуюся племянницу.

– Ага. Забежали к тебе перекусить, – Джесс, опускаясь на стул, указывает на меня, и седовласая женщина поворачивается в мою сторону.

– Какой интересный молодой человек. Неплохой выбор, проказница.

– Я не…

– Это Флинт, Кики, брат мамы. Младший брат и мой дядя, – поясняет Джесс, пока я выдерживаю пристальный, даже наглый взгляд этой женщины. Хотя её лицо доброе и открытое, но хитреца в выцветших серых глазах мне неприятна.

– Ох, значит, это наш «беглый преступник». А я помню, как ты водил сюда девочек и украл луковые кольца с соседнего столика, – смеётся она.

– Чёрт, вы миссис Олли? – Догадываюсь я, вспоминая прошлое и это место. Да, было такое, это кафе для нас, мальчиков из старшей школы, было любимым пристанищем для свиданий и просто встреч. Мы заказывали воду из-за того, что денег не было на что-то другое, и постоянно где-то что-то крали, чтобы перекусить и казаться крутыми. И она всегда нас называла «беглыми преступниками», потому что мы моментально скрывались от её скалки или полотенца. Но в следующий раз она словно ждала, чтобы нас погонять и не припоминала проказ. Чёрт, она постарела.

– Теперь меня все зазывают Кики. Не хочу быть старой владелицей «Красного фонаря», – подтверждает она мои слова.

– Приятно видеть тебя снова дома, Флинт.

– Я тоже рад быть здесь, – киваю ей, но она уже переводит свой взгляд на Джесс, наблюдающей за нами.

– Милая, ты сегодня будешь? – Спрашивает она её.

– Да, конечно. Ни за что не пропущу такое событие, тем более там будут твои вкуснейшие закуски, – радостно отзывается Джесс.

– Прекрасно, там встретимся. И захвати своего молодого человека. Отличный выбор, Джасмин, – она подмигивает ей, а Джесс заливается смехом.

– Обязательно.

– Но я…

– Выбирайте, всё за счёт заведения для вас. Сейчас кто-нибудь из девочек вас обслужит, – перебивая меня, словно моё мнение на такую ситуацию ничего не означает, Кики отходит от нашего столика и уже болтает с другими посетителями.

– Не бери в голову, – произносит Джесс и берёт лист с меню, лежащий на столе.

– Она, надеюсь, несерьёзно решила, что мы вместе, – бурчу себе под нос, рассматривая перечень блюд.

– Нет, она так шутит. С кем бы я здесь ни появилась, она всегда это говорит. Так что забудь. И ты крал луковые кольца?

– Было дело. Мы думали, что посетители ушли и оставили гору луковых колец. Мы её и съели, а оказалось, что они отошли в уборную. Пришлось убегать, – с улыбкой делюсь с ней.

– Никто не оставляет просто так гору луковых колец, – смеётся Джесс.

– Теперь я это знаю.

К нам через несколько минут подходит приятная девушка, по общению с Джесс я понимаю, что они учились в одной школе, и отношения между ними дружеские. Тёмные глаза брюнетки постоянно отвлекаются на меня, и она начинает заикаться, когда я интересуюсь заправкой для салата. И это веселит, моментально вспоминаются времена, где все взгляды принадлежали мне, а я гордился этим. Сейчас же это приносит только улыбку и какую-то грусть. Ещё пару лет назад, пока я не был женат, я бы, не задумываясь, пригласил хорошенькую девушку на ужин, а затем провёл бы с ней ночь. Но в эти минуты, пока за мной наблюдает Джесс, становится не по себе. В её глазах нет ничего криминального, кроме озорного блеска, и это мне не нравится. Не знаю, какую реакцию я бы хотел, но не такую.

– Я ведь говорила, здесь мало кого волнует, как ты одет, – подаёт голос Джесс, потягивая лимонад.

– Я забыл уже об этом. В Нью-Йорке в таком виде меня не впустили бы в ресторан, – усмехаясь, отвечаю ей.

– Дядя Флинт…

– О-о-о, да хватит, Джесс. Не издевайся, прошу, – со стоном обрываю её, и она хихикает, довольно откидываясь на спинку стула.

– Не нравится?

– Совсем нет. Называй меня как раньше.

– Придурком?

– Флинтом.

– Ладно. Тогда, Флинт, ты любил своих жён? – Этот вопрос стирает улыбку с губ, и я выпрямляюсь.

– Джесс…

– Расскажи мне, ведь я с тобой поделилась многим, теперь твоя очередь. Мне бы хотелось знать, любил ли ты их? Какие они были? Почему ты женился? В чём смак этого? Пожалуйста.

Тяжело вздыхая, смотрю в спокойные голубые глаза, и мне сложно открывать душу. Особенно для неё, ведь я не такой крутой, каким бы хотел казаться. А если и она будет это знать, то что-то изменится. Снова пойдёт всё не так, а я уже практически не думаю о Джесс, как о девушке, стоны которой слышал вчера ночью. Когда узнает обо мне, то станет ещё ближе. Я буду зависим от этих разговоров, и мне хочется этого, но, с другой стороны, я осознаю, что делаю новую ошибку. Впускаю её в своё сердце.

– Первая моя жена – Коллин, была студенткой медицинского факультета. Мы познакомились с ней на вечеринке, она была яркой эмигранткой, меня с ума сводил её акцент. Я думал, что она та самая, с которой мы пройдём по жизни вместе. Мы поженились в Лас-Вегасе, и всё было хорошо. Она училась, я работал. Вру, я думал только о ней. Она требовала от меня внимания, встречать её из университета, отвозить туда, готовить ей разные блюда. Так я научился, вообще, держать сковороду. Она лепила из меня кого-то другого, пока я не встретил его, – замолкая, делаю глоток лимонада, чтобы смочить горло.

– Она изменяла тебе с ним? Ну, с тем парнем, ради которого вышла за тебя? – Тихо спрашивает Джесс.

– Да. Он работал, где придётся. Но его утомило ожидание, его виза оканчивалась, а она так и не добилась ничего от меня. Он сам пришёл в наш дом именно в тот день, когда меня уволили. Коллин кричала что-то, я уже не помню, пыталась объясниться, а он одним взглядом заставил её замолчать. Я видел это впервые и тогда понял, что он для неё всё, и она его будет любить всю жизнь. Я выслушал его, мне было очень больно от предательства, от своей глупости, вспоминал слова сестры и решил помочь ей. Мы оформили ей все документы, она получила гражданство, и мы развелись. Ничего о ней не знаю, она ни разу не поблагодарила меня за возможность остаться в Америке со своим парнем. Она, молча, собрала вещи и никаких извинений. Напоследок она сказала, что терпела меня на себе, но никогда со мной она не чувствовала наслаждения, – горечь собирается на языке, и я сглатываю её.

– Она просто использовала меня, и я видел в её глазах отвращение. Это снесло крышу, я хотел доказать ей, что она ошибается. Что в ней проблема, а не во мне. Ведь я был любимчиком у женщин. Пустился во все тяжкие. Боже, я перепробовал многое. И групповой секс, и двух женщин, и оргии, и секс на одну ночь. Даже лечился от неприятного заболевания.

– И потом?

– В одном из баров, куда мы завалились уже поддатые с ребятами, празднуя первые шаги моего бизнеса, я увидел Гейл. Она выглядела напуганной в этом шуме, стояла у барной стойки подобно ангелу. Белоснежные волосы, голубые глаза, и я, казалось, влюбился с первого взгляда. Она была богата, обеспечена, а я только начинал. Я стремился сделать для неё всё, стать лучше, успешнее, и мне это удавалось. Она не сразу согласилась поужинать со мной, я бегал за ней, унижался. И это свершилось. Я хотел соответствовать ей, чтобы быть достойным такой девушки. Я продал квартиру, которую купили мне родители, и перебрался в просторный пентхаус. Начал одеваться иначе, следить за собой. Её родители приняли меня тепло, они организовали самую пышную свадьбу, которая у меня была. Сотни гостей, статьи, фотографы, церковь. Это была сказка, но, как известно, сказок не бывает. У меня бизнес развивался, необходимо было летать в разные страны, чтобы осмотреть землю, обсуждать всё с заказчиками, прикидывать проекты. Я бывал дома редко, а она всегда была идеальной. Как с обложки. Однажды я вернулся домой и застал её с мужчиной, которого видел на семейных торжествах. Она трахалась с ним на нашей постели, и я предполагал, что будет смущение, крик, слёзы. Нет, она на секунду только замерла, велела выйти вон и не мешать ей. Это был её бывший парень, за него она вышла сразу же после развода со мной. Она забеременела от него. Её отец, чтобы я не подавал апелляцию из-за брачного договора и не унижал его дочь, предложил мне помощь в бизнесе и поднял мою компанию, рекламируя её среди своих друзей. Я помню, как она кричала при разводе разные гнусности про меня. А внутри было пусто, – замолкая, натягиваю улыбку для официантки, когда она ставит перед нами салаты.