Лина Мур - Небеса всё знают

– Не могу больше, это слишком неприятно вспоминать и… больно, – шепчу я, поднимая голову на Джесс, замечаю, как она быстро утирает слезу. Чёрт, вот не хватало, чтобы она плакала из-за моих глупостей.

– Джесс…

– Я просто иногда бываю сентиментальной. Мне не жаль тебя, Флинт. Честно, ни капли. Ты сам нашёл себе приключения на задницу, не узнал их и не любил, – она прочищает горло, а я удивляюсь её словам. Предполагалось, что именно из-за меня она расчувствовалась, а оказалось… чёрт возьми.

– Мне казалось, что я их любил, – возражаю я.

– Нет. Ты хотел их любить, но не любил. Не отрицаю притяжения, чего-то большего, но не любовь.

– Откуда ты можешь знать о любви? – Недовольно прищуриваюсь я.

– Многое. Посмотри на Зои и папу. Как бы ни было тяжело, они поддерживают друг друга. Никто из них не бежит к другому человеку за нежностью и пониманием. Да, у них не всё гладко, иногда они ссорятся, кричат, Зои пару раз даже посуду била. Но они вместе. Когда опускаются руки у Зои, то папа даёт ей силы не сдаваться. И наоборот. Вот это любовь. Она не должна быть пафосной. Твоя же любовь к этим женщинам – карикатура на настоящее чувство. И нет, мне тебя не жаль.

– Я ожидал, что ты хотя бы немного смягчишься ко мне, – обиженно произношу я.

– Флинт, ты привык к тому, что тебя жалеют. А я этого делать не собираюсь, – смеётся Джесс и берёт приборы.

– Злая ты. Очень злая.

– Но в этом вся моя прелесть, – накалывает листья салата на вилку и гордо жуёт, отчего я улыбаюсь.

– А ты влюблена во всех парней, с которыми спишь? – Интересуюсь я, тщательно наблюдая за её даже не изменившимся выражением лица.

– Нет. Они меня возбуждают, но я же с ними трахаюсь, а не обсуждаю политические темы, поэтому не вижу смысла примешивать туда ещё и влюблённость, – свободно отвечает она.

– А любовь? Может быть, ты любила кого-то?

– Эм… – вот в этот момент Джесс замирает с вилкой у рта. Это положительный ответ. Я попал в точку. Она разграничила влюблённость и любовь. Если первое она отрицает, то второе… Кто он?

– Ты любила кого-то? – Повторяю свой вопрос. Опускает руку и прячет глаза, явно нервничает. Чёрт, кто этот урод?

– Да, – тихо произносит Джесс, и через секунду её лицо приобретает спокойствие, она тоже прячет в своём сердце что-то, и я хочу это знать.

– И кто он? Он уехал? Или живёт рядом? Он твой преподаватель? Кто он?

– Он… сложно ответить, потому что я сама не знаю, кто он такой. Случайный прохожий, так будет вернее.

– Ничего не понимаю? Ты любишь незнакомца? – Недоумеваю я.

Её губы растягиваются в улыбке, а в глазах сумасшедший блеск.

– Поверил? – Хохочет она.

– Что?

– Боже, Флинт, ну как я могу кого-то любить, если мне только восемнадцать. Чтобы любить необходимо немного больше опыта и желания. А вот последнего я не имею, – успокаиваясь, говорит она.

– Почему? Ты не хочешь семью? Детей? Не знаю… постоянного мужчину? – Ещё более удивляюсь я.

– Я не хочу, чтобы ко мне кто-то привязывался. И сама не хочу привыкать зависеть от чувств к мужчине. Это губительно. Я лучше буду любить небеса, они хотя бы постоянны, – хмыкает девушка и вновь принимается за свой вегетарианский салат.

– Но…

– Ешь, Флинт. Если Кики увидит, что ты даже не притронулся к салату, она припомнит тебе всё и будет кормить с ложечки, – перебивает Джесс, указывая взглядом вбок, где стоит владелица кафе и осматривает помещение. Кроме нас здесь достаточно людей, но наши с ней взгляды встречаются, и я верю словам Джесс. Чёрт, я помню эту женщину. Отлично помню и её умение быстро бегать.

– Знаешь, я думаю, ты не просто так приехал сюда, – отрываюсь от жаркого и поднимаю голову на Джесс, медленно отпивающей лимонад после только одного салата.

– В каком смысле? – Хмурюсь я.

– Смотри. Ты забыл о своей семье, и тебя не волновало ничего, что у нас здесь происходит. Верно? – Она смотрит в мои глаза, вновь напоминая мне о том, какой я урод.

– Да, – мрачно подтверждаю я. Аппетит напрочь пропадает.

– Не обижайся, но это факт. Далее, ты достаточно обеспечен, чтобы не думать о том, что ты будешь есть через год. Так?

– Предположим.

Мне не нравится, куда она клонит.

– В принципе, после пятого развода ты мог легко окунуться в глубины изучения женского тела и вновь жениться?

– Нет…

– Флинт, – она распахивает шире глаза, метко попадая в желание увильнуть от разговора и обмануть её.

– Ладно, да. Это то, чем я занимался последние семь лет, – нехотя, признаюсь.

– Почему ты решил приехать в Саванну?

– Не знаю. Я вышел от судьи и оказался на улице. Люди проходили мимо. Кто-то смеялся, кто-то говорил по телефону, кто-то куда-то спешил. А я стоял. У меня не было желания двигаться, как будто всё замерло внутри. Вернулся домой и упал на кровать. Смотрел в потолок и ничего. Ничего внутри не ощущалось. Я не могу объяснить, почему появилось желание вернуться сюда. Не могу, и всё. Я даже не особо помню, как собрал вещи и отправился в аэропорт. Помню первый бокал рома в самолёте, потом гостиницу и куча алкоголя. После приехал в ваш дом, – медленно произношу я.

– Я знаю причину, Флинт, – Джесс отставляет бокал и придвигается ко мне. Ожидающе приподнимаю брови.

– Небеса, – шепчет она и указывает пальцем вверх. – Они всё знают и видят. Они подсказали тебе, что тебе следует вернуться. У тебя здесь остались незаконченные дела. И в ту секунду, когда ты был на грани падения вниз, они помогли тебе. Я уверена, что твоё сердце болело. Именно в такие моменты и происходят вещи, которые сложно объяснить. Почему иногда мы чувствуем страдания других людей на себе? Или же улыбаемся без причины? А порой нас, словно толкают в спину, чтобы совершить то, что нам не свойственно? Это небеса, Флинт.

– Боже, Джесс, такая глупость, – жмурясь, хохочу. И она ждёт, пока я успокоюсь с каменным выражением лица.

– Небеса не имеют чувств. Это природное явление, конфетка, – ещё подавляя смешки, добавляю я.

– Нет, я с тобой не согласна. Ты сбежал отсюда, Флинт. А через несколько лет понял, что тебя тянет обратно. И это не просто так. Если человек находится на своём месте, то ему хорошо. Да, бывает сложно, но у тебя всё иначе. Ты искал любовь, а она проходила мимо тебя. Ты стремился к тому, что считаешь, станет последним вычеркнутым пунктом в твоём списке, но это не так. Ты украл этот список у другого человека, поэтому небеса не дают тебе возможности узнать, что такое настоящая любовь и счастье. И пока ты не разберёшься с прошлым, ты не сможешь двигаться дальше, – она словно ставит точку в своих суждениях. Приоткрываю рот от такой уверенности в эти небеса и, не мигая, смотрю на Джесс.

– Это всё чушь, – отмирая, мотаю головой.

– А ты счастлив, Флинт? – Незамедлительно спрашивает она.

– Эм… да.

– Тогда собирай вещи и лети обратно. Для чего ты продолжаешь находиться здесь?

– Я не могу. Я обещал помочь тебе…

– Ложь. Это ложь. Ты сам боишься понять то, что я сказала. Ты боишься признаться себе, что вина, которую ты предпочёл забыть, так и живёт в тебе. И пока ты не освободишься, ничего ты не получишь. У тебя не будет того, что ты ищешь. Для этого необходимо освободить место в своём сердце, очистить его.

– Ты говоришь, как проповедник, – кривлюсь я.

– Нет, я говорю, как тот человек, который изучил тебя. Который видит больше, чем ты думаешь. Флинт, – её рука неожиданно накрывает мою, и я перевожу взгляд вниз.

– Возможно, я ошибаюсь, но ты ведёшь себя, как человек, потерявший желание жить. У тебя нет целей, кроме смешного пунктика жениться. Ты выбираешь не тех, потому что так и не понял, что семья строится не на сухой почве. А ты сейчас именно таков, – мягко произносит она.

– Ты не понимаешь, Джесс, всё слишком сложно, – чёрт, мне так приятно, что она медленно поглаживает мою руку, пытаясь успокоить нечто странное в груди. Перевожу на неё взгляд и вижу улыбку, нежную, говорящую, что она права. И я это осознаю, но признать это очень сложно. Я не верю в судьбы и небеса. Не верю в планы, только в людей. А она, наоборот, считает, что моё появление – это некий знак.

– Подумай, Флинт. Я всегда готова тебя выслушать. Но всё же, тебе следует вернуться в прошлое и понять, где ты совершил самую главную ошибку, которая привела тебя обратно. И она находится здесь. Иногда мы не можем двигаться дальше, потому что нас утягивает назад. Некоторые продолжают жить так, не пытаясь изменить ничего, и доходят до полного разрушения. А некоторые, однажды прислушавшись к себе, как ты, понимают, что им необходимо устранить то, что давит изнутри, – её рука исчезает с моей, а я перевариваю её слова.

– Откуда столько познаний? – Дивлюсь я.

– Кроме того, что я трахаюсь, пью и курю, я иногда и книжки читаю, – усмехается Джесс.

– Джасмин, – недовольно смотрю на неё.

– Ну а что? Пошли, пора вернуться в пыльное и вонючее место, – Смеясь, она подскакивает со стула.

– А оплатить? – Спрашиваю я, когда она уже хватает меня за локоть и тащит за собой.

– Пока, Кики! Всё было превосходно! – Кричит Джесс и толкает меня к выходу.

– До встречи, девочка. Жду тебя сегодня, – так же отвечает ей владелица кафе.

Мы оказываемся под палящим солнцем, а я первый раз в своей взрослой жизни ничего не оплатил.

– Кики часто кормит меня бесплатно. Я ей нравлюсь, – пожимая плечами, объясняет Джесс.

Она указывает рукой на тротуар, и я иду за ней. Но неожиданно она замедляет шаг, и слышу рваный, сухой вздох, сорвавшийся с её губ. Её шатает, успеваю обхватить девушку за талию.

– Джесс? – Испуганно поворачиваю её к себе. Её лицо бледное, дышит часто и облизывает губы.

– Всё нормально. Голова закружилась. Жара, – тихо произносит она, но в её глазах паника. Я ни разу не мог предположить, что она подвержена таким чувствам. И это страшит. Это ненормально. Ей плохо. Её тело в моих руках знобит, пока её дыхание выравнивается.

– Давай сегодня закончим, ладно? Слишком душно, чтобы работать, – предлагаю я.

– Хорошо. Да, так будет лучше, – быстро соглашается со мной.

– Ты можешь отпустить меня, – добавляет она.

– Уверена?

– Да. Такое бывает, устала, – она слабо отталкивает меня, и мне ничего не остаётся, как разомкнуть руки.

Дальше мы идём, молча, больше нет веселья, Джесс о чём-то сосредоточенно думает, а я наблюдаю за ней. Недомогание у вечно скачущей и полной энергии Джасмин это что-то новенькое. Я не могу предположить ничего сейчас, потому что тревожно в сердце. Не понимаю отчего, но не упускаю из виду Джесс, пока мы подходим к машине.

– Садись, я заберу твои вещи и закрою мастерскую, – открываю ей дверь машины, и она снова без сопротивлений опускается внутрь. Передаю ей ключи, чтобы она завела мотор и включила кондиционер.

– Спасибо, – Джесс закрывает глаза и откидывается на спинку сиденья.

Чёрт, меня это очень пугает. Ей нехорошо, но нет причин. Не может быть, чтобы минуту назад она была полна энергии, а через несколько мгновений так сильно побледнела. Она что-то скрывает. Но что?

Быстро возвращаюсь в машину и сажусь в неё. Джесс тихо сидит с закрытыми глазами, пока мы едем домой. Не издаёт ни звука, и всё такая же бледная, даже с зеленоватым оттенком.

– Я пойду к себе, а ты проверь, что сделали ребята, – говорит она и выходит из машины, как только я паркуюсь возле гаража.

– Хорошо, – наблюдаю, как она, немного шатаясь, доходит до двери.

Нет, я должен знать. Она не скажет мне, а я и так всё узнаю. Вылетаю из автомобиля и бегом поднимаюсь наверх. Тихо вхожу в свою спальню и слышу, как её тошнит в ванной комнате. У меня холодеют руки, пока проходят минуты в кашле и новом позыве. Её рвёт. И это сжимает моё сердце от страха. Чёрт, я знаю, что с ней происходит.

Выбегаю обратно и забираюсь в машину. Мне нужно доказательство, пока мысли сумбурны, но я предполагаю причину тошноты и недомогания. Останавливаюсь у ближайшей аптеки и покупаю необходимую вещь. Ни разу этого не делал, но если всё же, да? Что будет со мной? Что будет с ней? Как? Почему она ничего не предпринимает?

Доезжаю обратно и лечу в спальню Джесс, сжимая в руках коробочку. Распахиваю дверь и нахожу девушку, лежащую на постели. Она приподнимается и удивлённо смотрит на меня. Её взгляд пустой, слабость видно даже невооружённым глазом.

– Что случилось? – Тихо спрашивает она.

– Ты беременна? – Подхожу к постели и смотрю на её кожу слишком прозрачную сейчас и покрытую мурашками.

– Что? Ты нормальный? – Изумляется она.

– Ты мало ешь, тебя тошнит, выглядишь сейчас плохо, чуть не рухнула в обморок на улице. Ты беременна, Джесс? Ты залетела? – Рычу я, наклоняясь к ней.

– Нет. Что за бред, Флинт? Я предохраняюсь! Я прохожу обследования, и у меня всё в порядке! Я краской отравилась, поэтому мне стало плохо, – возмущаясь, она перекатывается на другую сторону кровати.